Вкус родного дома

Если спросить дагестанца о главном блюде его малой родины, ответ прозвучит без колебаний: «Хинкал».

Дагестанский хинкал – это целая вселенная, пропитанная ритуалами, философией и безграничной любовью, щедро разложенная на огромном общем блюде, словно карта звёздного неба.

У хинкала нет единственного автора, его история растворяется в тумане веков, как эхо древних сказаний. Он родился не в роскошных покоях ханов, а в скромных саклях.

Людям, которые жили в суровых горных условиях, нужна была простая и сытная еда. Мясо берегли. И тогда появилась гениальная в своей простоте идея: сварить косточку с мясом, чтобы получить наваристый, живительный бульон – дарующий силу.

А чтобы утолить голод, создать из муки и родниковой воды тесто, которое отварить в этом ароматном бульоне, впитавшем в себя дух гор. Так и явился миру хинкал – экономный, практичный и восхитительный на вкус.

Со временем хинкал в Дагестане стал символом гостеприимства, уважения и семейного тепла. Его стали готовить для самых дорогих гостей, на праздники и важные события...

Солнце медленно ползло к горизонту, окрашивая небо в багряные тона. На плацу стояли четверо парней, еще вчера солдаты, а сегодня дембеля. Казалось, еще мгновение – и они смогут вдохнуть полной грудью воздух родного Дагестана.

Год армейской службы пролетел, как в тумане. Первое время было тяжело, но потом привыкли. А главное, нашли друг друга. Судьба свела их четверых в одной части, хотя принадлежали они к разным уголкам республики: лакец Марат, табасаранец Руслан, даргинец Магомед и аварец Мурад. Разные народности, но объединила их общая земля и, конечно, тоска по дому. Они стали не просто товарищами – братьями. Делили последнее печенье, поддерживали друг друга в трудную минуту.

И вот, долгожданный день настал. Парни торопились домой, к своим родным и близким. Первым делом их ждал хинкал, и у каждого — свой, особенный…

Марат приехал домой в Кулинский район. День, которого ждали все родные целый год, настал. В просторном доме пахло свежеиспеченным хлебом и трепетным волнением. Мать с утра поставила на среднем огне большой казан с бараниной. Когда бульон закипел и заулыбался ароматным паром, она принялась за главное блюдо — хинкал. Расстоявшееся тесто, мягкое и послушное, ждало своего часа. Она отрезала от него куски и ловко скатывала в тонкие колбаски. Невестки, словно отлаженный механизм, подхватывали их, быстро нарезали мелкими кусочками. Каждый кусочек ложился на ладонь, и легкое нажатие пальца превращало его в изящную «ракушку». Одна за другой, эти маленькие фигурки падали в кипящий бульон, чтобы вариться там несколько минут.

И вот раздался звук машины за окном. Сердца забились в унисон. Дверь распахнулась, и на пороге стоял он — повзрослевший, их солдат. Объятия, смех, счастливые слезы матери… В этой суматохе никто не заметил, как младшая из невесток уже разливала по пиалам душистый бульон…

Когда все уселись за большой стол, перед Маратом поставили большую  тарелку с хинкалом и пиалу с бульоном. Он попробовал кусочек нежного хинкала, закрыл глаза и глубоко вздохнул. — Дома, — прошептал он. — Я дома. И в этом простом слове был весь смысл этого дня, тепло родных рук, аромат баранины и неповторимый вкус настоящего лакского хинкала.

Руслан вернулся в Табасаран. В тот день дом гудел, как растревоженный улей. Все от мала до велика торопились между кухней и двором, наполняя воздух трепетным ожиданием. Руслану было восемнадцать, когда его провожали смущенного и долговязого. А сейчас из армейского вагона должен был выйти мужчина.

Первым делом бабушка заложила в огромный казан баранину – жирную, душистую, с косточкой. Бульон закипел, и по дому поплыл тот самый, детский запах, запах большого праздника и безграничной материнской любви. Пока мясо томилось, тётушки принялись за тесто. Они раскатывали его в тонкие пласты, а потом, ловкими движениями рук, нарезали на ромбики – будущий хинкал.

И вот раздался крик: «Едет!». Вся большая семья высыпала на улицу. Из такси вышел он – подтянутый и с той самой улыбкой, которую так ждали. Обнимали все сразу, не разбирая. Слезы радости текли по щекам матери, и она, не стесняясь, вытирала их краем платка.

Его усадили во главе стола, застеленного белоснежной скатертью. Перед ним поставили тарелку с горкой нежного, тающего во рту хинкала с кусками баранины. Пахло чесноком, специями и домом.

Руслан взял вилку, попробовал нежный домашний хинкал. И по его лицу пробежала тень – тень долгой солдатской жизни, где кормят сытно, но без души.

Магомед приехал в Кайтагский район, утопающий в зелени садов. За большим столом кипела работа. Мать раскатывала дрожжевое тесто, мягкое и послушное. Старшая сестра толкала в ступе ядрышки грецких орехов, смешивая их с душистыми травами и перцем. Всё это заворачивалось в тесто в виде аккуратных рулетиков — работа тонкая, почти ювелирная. Младшая сестра готовила два вида соуса: томатный, с чесноком и зеленью, и сметанный, с добавлением толчёного чеснока и пряных трав.

«Пора», — сказала мама, когда на улице послышался шум мотора. На решетку в широкой кастрюле с кипящей водой аккуратно выложили рядки слоёного хинкала, накрыли тяжелой крышкой, и пар взялся за дело...

Дверь распахнулась. Он стоял на пороге в военной форме, с огромным вещмешком. Объятия, смех, слёзы радости… В доме пахло счастьем. Таким густым, съедобным, что его можно было потрогать. Но главный сюрприз ждал впереди — особый хинкал с ореховой начинкой.

Когда все уселись за стол, перед Магомедом поставили дымящуюся тарелку слоёного хинкала с кусочком нежной баранины. Он взял кусок хинкала, обмакнул его в соус и откусил. Вкус был именно таким, каким он помнил его из детства. Подняв глаза, Магомед посмотрел на свою семью. "Я дома," - тихо сказал он, и эти слова прозвучали громче всех приветствий.

Мурад вернулся в горный Хунзахский район. К его приезду готовился главный семейный праздник и главное блюдо — аварский хинкал.

Мать Мурада с рассвета поставила на огонь большой казан с кусками молодой баранины. Ароматный бульон должен был томиться долго, чтобы стать наваристым и крепким. Пока мясо варилось, она замесила крутое тесто из муки, воды и соли — простое, как и всё гениальное. Стол густо присыпала мукой, взяла в руки округлившееся за время отдыха тесто и раскатала его в плотный пласт толщиной в полтора пальца. Ловкими, отработанными движениями она нарезала пласт на аккуратные полоски, а затем разрубила их на ромбики — ровные, как на подбор. Аккуратно, чтобы не разварить, мама Мурада опускала квадратики теста в кипящий бульон. Они поднимались на поверхность, набухая и становясь пышными...

И вот раздался оглушительный радостный гул — старенькая «Нива» подкатила к воротам. Мурад, возмужавший и подтянутый, шагнул в родной двор, где его встретили объятиями родителей и радостными криками младших братьев.

В самый разгар этой счастливой неразберихи мама Мурада сняла с огня казан. Баранину она нарезала крупными кусками, а дымящиеся, упругие ромбики хинкала уложила на огромное деревянное блюдо. Рядом поставила пиалы с золотистым бульоном и чесночно-сметанным соусом.

Мурад сел за стол, взял в руки первый, ещё горячий кусок хинкала, обмакнул его в соус и откусил. Его лицо озарила знакомая с детства улыбка. — Вот он, настоящий вкус родного дома, — сказал он, глядя на свою семью...

Все четверо друзей сидели за праздничными столами в кругу своих семей в разных уголках республики. Но мысли их были друг о друге. Они представляли, какие угощения ждут их друзей, и понимали, что хинкал – это не просто еда, это символ единства, гостеприимства и родства. И пусть он разный у каждой народности, но он объединяет всех дагестанцев.

Хинкал – это как мирный договор, скрепленный вкусом и ароматом. И пока в дагестанских домах любовно замешивают тесто и варят ароматный бульон, пока за большим столом собирается дружная семья, чтобы разделить это простое и одновременно гениальное блюдо, душа Дагестана будет жить, оставаясь такой же теплой и гостеприимной, как кусочек свежего, только что сварившегося хинкала.