Секунда, решившая судьбу Европы

О битве Ватерлоо писали очень многие, в том числе и Вальтер-Скотт, и Стендаль. Но секунду, решившую судьбу сражения и всей Европы, отметил только Стефан Цвейг.
Вот как это было.
Весть о том, что Наполеон вырвался из клетки на Эльбе, грянула как удар грома. Он уже занял Лион, полки с развёрнутыми знамёнами переходят на его сторону, он уже в Париже. Что, напрасна была «Битва народов» при Лейпциге?  Спешно стягиваются английские, прусские, австрийские войска. Как резерв через Германию шагают русские полки.
Наполеон твёрдо знает, нельзя ждать пока объединятся все армии. Он должен разгромить каждую в отдельности. 16 июня в Бельгии он наносит удар прусской армии. Сокрушительный, но не смертельный, и армия Блюхера отходит к Брюсселю. Уже 17 Император подступает к Катр-Бра, где укрепилась английская армия Веллингтона. Он готов к атаке, но сознаёт, что не уничтоженная армия  Блюхера может соединиться с английской.  Опасность настолько реальна, что Наполеон почти ТРЕТЬЮ ЧАСТЬ(!) своей армии под командованием маршала Груши направляет преследовать прусскую армию, добить её, а главное, не дать соединиться с английской.
Груши честный храбрый надёжный, испытанный в боях начальник кавалерии, но человек заурядный, не более чем «начальник кавалерии». Наполеон это хорошо знает, но половина его маршалов в могиле, остальные по горло сыты войной, и он вынужден доверить эту задачу командиру посредственному.
Маршал нерешительно принимает поручение. Он не привык действовать самостоятельно, и только близость к Ставке успокаивает его. Всего три часа форсированного марша отделяют его от основной армии. Груши выступает под проливным дождём; медленно шагают его солдаты по вязкой дороге вслед за пруссаками Блюхера.
В темноте солдаты Наполеона подходят к полю будущего сражения, волоча на подошвах по килограмму грязи. Спят сидя, прижимаясь спинами друг к другу по 10-15 человек под проливным дождём. Однако постепенно дождь стихает и Император отдаёт приказ к 9 часам армии построиться и быть готовой к атаке. Полки построены и перед началом битвы Наполеон верхом объезжает фронт, встречаемый ликующим криком 70-тысячной армии: «Vive l,Empereur!». Ни один парад за все 20 лет правления Наполеона не был величественнее этого последнего смотра.
В 11 часов канонирам отдан приказ бить картечью по красным мундирам, и маршал Ней «храбрейший из храбрых» двинул вперёд пехоту. Эта битва шедевр драматического нагнетания и непредсказуемой смены отчаяния и надежд, закончившаяся катастрофой, образец истинной трагедии, ибо здесь судьба героя предопределила судьбу всей Европы.
С 11 до часу дня французы занимали позиции, снова отступали и снова шли в атаку. Уже 10 000 тел покрывали мокрую землю, но ничего не было достигнуто кроме изнеможения и той и другой стороны. Оба главнокомандующих знают, что победит тот, кто первым получит подкрепление. Веллингтон от Блюхера или Наполеон от Груши. Император то и дело хватается за подзорную трубу, посылает ординарцев; если его маршал подоспеет, над Францией ещё раз засияет солнце Аустерлица.
А что же Груши? Дождь перестал, роты шагают, но следов разбитой армии Блюхера не видно. Вдруг, когда маршал наскоро завтракает на ферме, до него доносится далёкий орудийный грохот. Впрочем, не такой уж далёкий, самое большее на расстоянии 3-часового перехода. Сомнений нет, это начало сражения. Груши созывает совет. Его помощник Жерар пламенно требует - вперёд к месту огня! Другие офицеры его поддерживают - скорее туда!
Груши колеблется. Он привык точно следовать приказам. Приказ преследовать прусскую армию может изменить только сам Император. Жерар умоляет разрешить ему хотя бы одной дивизией двинуться к полю битвы. Груши думает одну лишь секунду.
ВОТ ОНА ЭТА СЕКУНДА!
Стефан Цвейг: «Одну секунду думал Груши, и эта секунда решила его судьбу, судьбу Наполеона и всего Мира. Эта одна секунда на ферме в Вальгейме предопределила весь ход 19 века. Если бы у Груши хватило мужества ослушаться приказа, Франция была бы спасена. Но человек подначальный не повинуется зову судьбы. Груши энергично отвергает предложение. Его задача преследовать пруссаков. Офицеры безмолствуют. В этой тишине безвозвратно уходит то, чего уже не вернут ни слова, ни деяния. Победа остаётся за Веллингтоном».
Между тем уже час дня. Четыре атаки французов отбиты, но центр англичан ослаб, и Наполеон готовится к решающему штурму. Но тут из леса показывается авангард Блюхера, совершившего обходной маневр и идущего на соединение с Веллингтоном.
Срочно маршал Ней получает приказ атаковать. Англичане должны быть разбиты до соединения с Блюхером.  Необходимо всё поставить на карту. Несколько часов одна за другой следуют яростные атаки. Маршал Ней, «действуя дерзновенно и отважно» (3 лошади под ним уже убиты), бросает в огонь всю французскую кавалерию. 10 000 кирасир и драгун скачут навстречу смерти, врезаются в каре, сминают ряды, косят орудийную прислугу. Их отбрасывают, но сила английской армии иссякает. И тогда последний резерв Наполеона старая гвардия идёт на штурм.
На обоих холмах оба военачальника поджидают решающую помощ. Веллингтон знает, что Блюхер подходит, Наполеон надеется на Груши. Оба они исчерпали свои резервы. Но вот, наконец, широким потоком из леса выходит прусское войско. Весть быстро распространяется среди французов, и они начинают отступать пока ещё в относительном порядке. Остатки английских полков дружно бросаются преследовать уставшую поредевшую французскую армию, а с фланга на неё налетает свежая прусская кавалерия.
Несколько минут и великая армия превращается в неудержимый поток, который всё, даже самого Наполеона увлекает за собой. И только наступление темноты спасает Императору жизнь и свободу. «И тот, кто в полночь, забрызганный грязью, обессиленный падает на стул в убогом деревенском трактире - уже не Император. Конец Империи, его династии, его судьбе. Нерешительность маленького ограниченного человека разрушила всё, что храбрейший прозарливейший  из людей создал за 20 героических лет».
Р.S. Не успела англо-прусская атака разгромить армию Наполеона, как Некто, доселе безымянный, уже мчится в ночной карете к морю, где его ждёт корабль. Он прибывает в Лондон раньше вестей о победе и буквально взрывает биржу. Этим гениальным ходом Ротшильд основывает новую империю и династию.