Плетью по обуху. Записки следователя

                Из века в век истории течение
                Находит в документах отражение.
                Крылатая фраза.

                Предисловие.
   Предлагаю вашему вниманию историческое повествование документально-художественное, так как здесь все - документально и почти нет художественного вымысла. Материалом для этого произведения послужило одно архивное дело. Все события происходили реально, и действующие лица носят свои собственные имена.
Этим произведением призываю посмотреть на историю через призму жизни простых обывателей той эпохи, через события, которые с ними происходили, увидеть историю страны.
 
   Весь текст немного единообразно адаптирован, чтобы он был доступнее современному читателю, но сохранены стиль и формы языка. С прочтения первых слов понимаешь, что ты попадаешь в эпоху далекую, но такую близкую и знакомую.

   Рассчитано на широкий круг читателей, которым интересна история Кубани. Для читателей, которые не имеют глубоких исторических познаний, сделаны сноски, для лучшего понимания происходящего.
 
   Это произведение посвящаю Евгению Васильевичу Деркачу (урожденному Поночовному) в честь его юбилея и в знак памяти его друга детства и моего незабвенного супруга Ивана Ивановича Костенко.
;
                1

   Только лишь день назад следователь дел по Кубанскому казачьему войску Капитан 73 Крымского пехотного полка Николай Петрович Пушкарев вернулся в Екатеринодар из очередной служебной поездки. И едва приступил к своим обязанностям, к нему явился молоденький адъютант Начальника Штаба войска. Склонив в приветствии голову, положил на стол тоненькую папку, сверху предписание и добавил:

- Вас ждали. Это важно, -и не сказав больше ни единого слова, направился к двери. Но взявшись за ручку, он приостановился и добавил через плечо, понизив голос:
- На контроле Его Сиятельства Графа Николая Ивановича (1. см. прим.) , - и быстро исчез за дверью.
- Немногословный, но сказал все, - подумал следователь и начал читать предписание:

   «№ 1269. 20 Апреля 1863 года. Г. Екатеринодар.
   Штаб Наказного Атамана Кубанского казачьего войска. По Войсковому Дежурству. Отделение судное.
Следователю дел Капитану Крымского пехотного полка Пушкареву.
По отношению Штаба войск Кубанской области, от 8 минувшего февраля № 463, приказано было учинить справку - какое сделано распоряжение по жалобам отставного Хорунжего Поночовного, от 13 октября, 9 декабря 1860 года и 11 апреля 1861 года, на отставного Войскового Старшину Посполитаки, об отнятии последним у первого рыболовной ставки и нанесении ему тяжкой обиды, заключающейся в побоях. Но как по справке не оказалось ни подлинных первых двух жалоб Поночовного, ни копии с оных, кроме копии таковой, поданной им Командующему войсками Кубанской области 11 апреля 1861 года, и по переписке, имеющейся в Судном отделе, не видно, чтобы по оным было сделано какое - либо распоряжение, то по сему, препровождая к Вам в копии последнюю жалобу Поночовного, предписываю истребовать от Поночовного в копиях первые две жалобы его, произвести по оным на законном основании следствие и оное представить ко мне, раскрыв при том: кем и почему именно не дано своевременно жалобам Поночовного надлежащего хода и виновных в утрате подлинных жалоб его.Исправляющий должность Наказного Атамана, Свиты Его Величества, Генерал-Майор Сумароков -Эльстон».

- Истребовать от Поночовного в копиях первые две жалобы его. Значит - опять служебная поездка, - заключил следователь.

Папку отодвинул в сторону, решив, что изучит ее попозже. А сейчас: сдать отчет о предыдущей служебной поездке тоже по важному делу, и кое-что ещё, имея в виду другие поручения в производстве следствий по иным предметам. Да еще, надо зайти к казначею Войскового Дежурства, которому Начальник Штаба Генерал-Майор Суходольский, по его рапорту, предписал «о немедленной выдаче Капитану Пушкареву заимообразно из сумм Войскового Дежурства в число следующих ему суточных денег по делам производимым, примерно 100 рублей серебром».

   Следователь Пушкарев Николай Петрович был человеком, что называется, на своем месте и дело свое знал отменно. К пристрастиям, которые есть у всех, можно отнести любовь к чтению, и в большом предпочтении исторические произведения. В силу его педантичной ответственности и безукоризненному чувству долга, ему часто приходилось бывать по важным делам со служебными поручениями по Черномории, а теперь по Кубанской области.
   8 февраля 1860 года указ Императора Александра II разделил Кавказскую линию на две части.Кавказская линия, или как ее еще называют: Кавказская укреплённая,кордонная линия, Кавказская пограничная линия,представляла собой линию русских фортов и казачьих поселений вдоль северной стороны Кавказских гор. Начало её было положено в 1722 году: в низовьях Терека Петр I основал крепость Святого Креста и заселил ее гребенскими (терскими) казаками. К 1860 г. Кавказская линия состояла из левого фланга, центра, правого фланга и Черноморской кордонной линии. И вот теперь она разделена на две части: правая стала Кубанской областью, куда вошли территории Черномории (Черноморской кордонной линии) и первых шести бригад Кавказского линейного казачьего войска(правого фланга Кавказской линии). После чего, Черноморскому казачьему войску было велено называться Кубанским казачьим войском. Черномория - Кубанская область постепенно стала Кубанью, а жители-черноморцы - кубанцами. Левая часть Кавказской линии преобразована в Терскую область 19 ноября того же 1860 года.

   Лишь под вечер, справившись с намеченными делами, следователь взял в руки тоненькую папку и прочел надпись: «Жалоба отставного Хорунжего Поночовного на откупщика войсковых рыбных промыслов Войскового Старшину Посполитаки за отнятие рыбной ставки и нанесение ему забродчиками Посполитаки побоев. Начато: 23 мая 1861 г.»

   Первым в папке было предписание из г. Ставрополя, из Штаба войск (Кубанского и Терского казачьих войск) Кубанской области Господину Исправляющему должность Начальника Штаба Кубанского казачьего войска от 18 мая 1861 года за № 1092.
Оно поясняло, что отставной Хорунжий Кубанского казачьего войска Поночовный, в поданной Г-ну Командующему войсками Кубанской области Н. И. Евдокимову 11-го апреля сего года в докладной записке, жалуясь на неправильное отнятие у него рыбной ставки в Темрюке и нанесении ему тяжкой обиды, заключающейся в побоях, просит защиты при насилиях Г-на Посполитаки.
   
   Здесь следователь сделал пометку - «N.B.» (2) . Александр Посполитаки. Александр Лукич. Личность известная, весьма неоднозначная. Войсковой Старшина. Отставной. Грек, керченский грек. Коммерсант. Меценат. Но ничего не делает от чистого сердца и от всей души. А все ради наживы и стяжательства. Не просматривается в его делах радения за общее дело. Ну и что, что подарил в 1862 году здание для Екатеринодарского женского училища. Тщеславия ради. Единственное условие дарителя состояло в том, чтобы училище носило его имя. Да и вообще - с запятнанной или, как говорят, подмоченной репутацией. Последнее вернее: намек на подмоченный, испорченный, обесцененный товар.

   Капитану Пушкареву, по его профессионализму, этот человек представлялся исключительно, как интриган, ради своей выгоды способный пойти на многое. И этому своему представлению следователь постоянно находил подтверждения. Вот и совсем недавно ему пришлось по надобности работать в архиве с делами покойного ныне Наказного Атамана Черноморского казачьего войска Николая Степановича Заводовского, где он наткнулся на рапорт Начальника портового города Ейска Александра Сергеевича Голицына от 12 апреля 1850 г. за № 707.

  Этот рапорт был следствием жалобы Посполитаки Наместнику с наветом на Начальника Ейска, но расследование не подтвердило факта, и А.С. Голицын пишет в конце своего рапорта: «Столь неприятные и противозаконные действия доносителя, служащие только к нарушению спокойствия общественного и к преграждению пути ко всему полезному, к чему стремится и прилагает все свое попечение Начальство, поставляет меня долгом и обязанностью покорнейше просить ходатайства Вашего Превосходительства не оставить представление Высшему Начальству, к примерному взысканию по законам сего ложного доносителя, как члена вредного, в каком бы он не находился обществе».

   Следователь призадумался и продолжил чтение.
   - Да вот кстати и мнение Его Сиятельства Графа Николая Ивановича, который, обратив внимание на обстоятельства, изложенные в записке Хорунжего Поночовного, изволил покорнейше просить, разобрать жалобу этого офицера серьезным образом и вообще обратить особенное внимание на Г-на Посполитаки, который хотя и приобрел доверие к себе, но несмотря на свои денежные средства, неоднократно дозволял себе делать обиды бедным людям.

   Вместе с тем Его Сиятельство изволил выразить желание, чтобы Поночовный был удовлетворен по его жалобе, если она окажется справедливою, и чтобы о последующем по сему донесли ему с заключением.
 
   Далее шла сама докладная записка Отставного Хорунжего Кубанского казачьего войска Петра Михайлова сына Поночовного, написанная 11 апреля 1861 года Его Сиятельству Наказному Атаману Кубанского казачьего войска, Господину Генерал - Адъютанту и Кавалеру Графу Николаю Ивановичу Евдокимову:
 
   «По докладным запискам моим от 13 октября на имя Полковника Борзыкова и 9 декабря прошлого 1860 года к Генерал - Майору Кусакову (3)  касательно неправильного отнятия у меня Войсковым Старшиною Посполитакою при содействии Смотрителя 4-го рыболовного участка Есаула Серомахи рыбной ставки в Темрюке, истребления моего с товарищем вентеря и нанесения мне забродчиками тяжких побоев по личному распоряжению Г-на Посполитаки, я не имею никакого решения».
 
   - Забродчики - пайщики рыболовной ватаги,- призадумался следователь, - у Посполитаки ватаги составляли беспаспортные и бродяги, не помнящие родства, в числе которых могли быть и беглые солдаты.

   Капитан Пушкарев, привыкший к точности, и входивший во все, даже малозначащие мелочи, однажды услышав, что забродчики стали так называться из-за специальных сапог для своего промысла, с возможно длинными голенищами, которые именовались заброды, удивился. А может наоборот: сапоги стали называться забродами потому, что их носили забродчики? И к чему он вспомнил сейчас об этом? Да…, это наглядный пример того, что иногда люди, не зная сути вещей, делают примитивные, если не сказать - глупые, заключения. Нужно просто знать, что слова эти -и забродчики, и заброды образованы от выражения: бро;дить рыбу - ловить рыбу бреднем, идучиводою и волоча его за собой. Надо знать, все, относящее к делу, надо знать.

   Капитан Пушкарев продолжил чтение:
   «Несправедливость и незаконное насилие против меня Г-на Посполитаки известное в Темрюке, занимающегося рыболовством, и, как частно дознано мною, будто бы просьба моя передана рассмотрению гражданским порядком и что разбирательство может продлиться несколько лет. А я, окруженный значительным семейством до 10-ти душ, при несостоятельности своей, вынужден буду переносить лишения подобно тем, у которых Г-н Посполитаки, по праву сильного, позабирал имущество и обиженные не получают удовлетворения.

   Ваше Сиятельство, если Войсковым Начальством допущено Г-ну Посполитаки разорять меня с нанесением побоев, то мимо разбирательства гражданским порядком, применю смелость просить распоряжения о назначении, по усмотрению Вашего Сиятельства, особого следствия чрез чиновников другого ведомства, которые не будут подобострастны Г-ну Посполитаки, могли бы открыть истину моей жалобы и дознать касательно тяжкой обиды других. Вообще ближайшим Начальством, когда жалоба на Г-на Посполитаки, то передается гражданскому рассмотрению, когда же жалуется на кого - либо сам Посполитаки, то без малейшего дознания, неотлагательно приводится к исполнению. После чего я не имею надежды, чтобы просьба моя была удовлетворена, с тою же поспешностью и тем порядком, как принята во внимание несправедливая жалоба на меня со стороны  Г-на Посполитаки, который вместо четырех имеет до тридцати рыбных заводов и Войсковое Начальство не принимает этого в соображение, допустило, при моей несостоятельности, несправедливо отнять ставку из коей по местности Темрюка только и было у меня с товарищем моим Хорунжим Халанским единое средство к пропитанию семейств.
Отставной Хорунжий Петр Михайлов Поночовный руку приложил».

   Затем следователь выяснил из надписи за № 8041 от 21 Июля 1861 года к предписанию из Штаба войска, что дело начавшееся во 2-м столе Исполнительной Экспедиции Войскового Правления, на 8 листах, с просьбой от отставного Хорунжего Поночовного с подлинным приложением, Войсковое Правление препроводило в Войсковое Дежурство на зависящее распоряжение, так как предмет этот есть уголовный на основании пункта 1-го § 136 Положения о бывшем Черноморском казачьем войске и 1133 ст. Свода гражданских законов изд. 1857 года, и подлежит производству и решению Военно-судной Комиссии, учрежденной при Войсковом Дежурстве.
 
   - Надпись сделана через два месяца, после получения самого предписания, -
следователь решил установить хронологию движения дела. А что там дальше?

   Следующим было отношение Начальника Штаба войск Кубанской области, от 12 октября. По истечению уже полугода он напоминает Г- ну Начальнику Штаба Кубанского казачьего войска, что по поручению Г-на Командующего войсками он имеет честь покорнейше спросить, не признается ли возможным ускорить донесение Его Сиятельству по отзыву относительно жалобы отставного Хорунжего Поночовного.
И тогда же Исполнительная Экспедиция Войскового Правления, покорнейше просит Судное отделение сообщить сведение, как можно поспешнее, - какое сделано распоряжение в Войсковом Дежурстве по отношению Войскового Правления относительно жалобы Хорунжего Поночовного.

   А Г-ну Начальнику Штаба войск Кубанской области отвечает: «На отзыв Ваш…от 12 октября …, Войсковое Правление честь имеет уведомить, что просьба отставного Хорунжего…, … на основании … Свода гражданских законов изд. 1857 г. … отослана …в Войсковое Дежурство для передачи в Военно-судную Комиссию … и подлежит производству и рассмотрению оной Комиссии».  Все так же, как было написано в надписи и год назад.

   Потом еще один отзыв Начальника Штаба войск передан в упомянутое Дежурство для зависящего распоряжения в последствие отзыва от 21 июля за № 8041.
Вот и подтверждение от 12 декабря, что Судное отделение Войскового Дежурства отношение Войскового Правления от 21 июля, адресованное на имя Войскового Дежурства, получило и в получении которого по разностной книге 21-го того же июля расписался Урядник Беляк. Поэтому Исполнительная экспедиция Войскового Правления переписку эту препровождая в Канцелярию Войскового Дежурства Кубанского войска, честь имело покорнейше просить об удовлетворении отношения Экспедиции от 18 октября 1861 года в самом непродолжительном времени.

   Такие же точно отношения Исполнительной экспедицией были отправлены в Канцелярию Войскового Дежурства и от 19 января, и от 7 марта, и от 20 июля...1862 г. И всякий раз Канцелярия Дежурства подтверждала получение этих отношений, но о том, какое сделано распоряжение относительно жалобы отставного Хорунжего Поночовного, ничего Штабу войск не сообщалось.
 
   20 июля 1862 года Начальник Штаба войск Кубанской области обращается к Г- ну Исполняющему обязанность Наказного Атамана Кубанского войска с тем, что хотя он и просил скорейшего донесения о разбирательстве и удовлетворении в правом случае обиженного отставного Хорунжего Поночовного, который жаловался на неправильное отнятие Войсковым Старшиною Посполитаки рыболовной ставки в Темрюке, и по упомянутому предмету донести Г-ну Командующему войсками Кубанской области, и повторял просьбу к Г-ну Генерал - Майору Цакни (4), Начальнику Штаба Кубанского казачьего войска, но исполнительного донесения и до сих пор не получено.

   Г-н Генерал - Адъютант Граф Евдокимов обратив внимание, что при неполучении на его отзывы уведомления, дело Хорунжего Поночовного с Войсковым Старшиною Посполитаки, остается столь долгое время без движения и обиженный не удовлетворен по своей жалобе, - изволил поручить Начальнику Штаба войск покорнейше просить Г- на Исполняющего обязанность Наказного Атамана Кубанского войска о скорейшей развязке и окончании этого дела и о результатах оного Его Сиятельству, с присовокуплением и того, по какому случаю предмет этот остается без исполнения более года, представить к нему.

   Да, и еще дополнение: Войсковое Правление, препровождая в Войсковое Дежурство подлинные отзывы Начальника Штаба войск Кубанской области относительно жалобы отставного Хорунжего Поночовного, имело честь покорнейше просить против отзывов тех сообщить Генерал - Майору Забудскому (5) о положении упомянутого дела Хорунжего Поночовного с Посполитакою.

   И больше никаких сведений по делу в течение года.
   На последней странице написано: В сем деле перенумеровано 13 листов.
   - Так прошел еще почти год. Канитель какая - то, - подумал Капитан Пушкарев, - в результате чего более двух лет никакого движения по делу не произведено. В папке было 8 листов, с подлинным приложением и делом, начавшимся во 2-м столе Исполнительной экспедиции Войскового Правления, которую  Войсковое Правление препроводило в Войсковое Дежурство войска на зависящее распоряжение. Теперь  их - 13. И среди них нет самого главного, не оказалось ни первых двух жалоб Поночовного, ни копии с них. А были ли они на 21 июля 1861 года? Наказной Атаман, препровождая в копии последнюю жалобу Поночовного Капитану Пушкареву 20 апреля 1863 года за № 1269, предписал истребовать от Поночовного в копиях первые две жалобы его, произвести по ним на законном основании следствие, которое представить к нему, раскрыв при том: кем и почему именно не дано своевременно жалобам Поночовного надлежащего хода и виновных в утрате подлинных докладных записок его. И чтобы понять суть дела, с этого и надо начинать.
 
   Следователь взял чистый бланк с напечатанными крупными словами: Следственное дело и ниже Произведенное, вложил в него тоненькую папку и написал, как ему показалось, более точное определение:

                «Следственное дело
Произведенное по жалобе отставного Хорунжего Петра Поночовного на отставного же Войскового Старшину Александра Посполитаки в отнятии сим последним у первого рыболовной ставки и нанесении тяжкой обиды, заключающейся в побоях.
Начато: 23 апреля 1863 г.»

  На следующий день, получив в городской полиции подорожную, следователь дел по Кубанскому казачьему войску Капитан Крымского пехотного полка Николай Петрович Пушкарев отправился на почтовую станцию.

                2

   Следователь направился в портовый город Темрюк, бывший еще три года назад станицей Темрюкской, где и случилось происшествие, для производства следствия по которому, он теперь туда и ехал. Ему предстояло проехать из Екатеринодара до Темрюка через станции: Копанскую, Мышастовскую, Каракубанскую, Копыльскую и Андреевский пост. Маршрут этот растянулся на 142 с половиной версты и был частью большого Таманского шляха между Екатеринодаром и Таманью.

   Строительство столь необходимых для необжитой Черномории почтовых дорог, началось буквально сразу по переселению казаков в Черноморию в 1792 году. И уже в 1794 году были проложены ухабистые грунтовые дороги от Екатеринодара до Тамани и Ейской крепости, пыльные жарким летом и непролазные в пору осенних и зимних дождей, и учреждено на них по десяти почтовых станций.
Сначала содержание почтового тракта было натуральной повинностью казаков. Между станциями шлях охранялся казачьими конными разъездами.

   Теперь же на почтовых дорогах войско содержало по Кубанской области около 30 станций и на них более 150 троек лошадей из местных пород, в превосходной степени годных для почтовой гоньбы. Почтовыми лошадьми называли казённых лошадей, которых меняли на почтовых станциях, расположенных верстах в тридцати одна от другой. Да и езду «на почтовых» стали выполнять не все жители по очереди, а «ямские охотники» на постоянной основе, которые тоже на каждой станции менялись. Хорошая оплата и избавление от всяких других повинностей делали положение ямского охотника весьма привлекательным, и недостатка в желающих не было.

   Эту работу могли исполнять люди всякого чина, но обязательно зажиточные и отмеченные добрым поведением. И еще ямщики должны были быть физически сильными, смелыми и выносливыми, поскольку в любую погоду, порой с трудом преодолевая броды, им приходилось управлять экипажем, а возможно и отражать нападения грабителей.

   Тракты, по которым передвигались почтовые экипажи от одной станции к другой, все так же связывали между собой станицы, хутора, укрепления и Екатеринодар, но ими теперь пользовались не только чиновные люди, разъезжающие по казённой надобности. Для такой поездки требовалось выписать в местной полиции подорожную, то есть свидетельство, дающее право на опре-делённое, соответственно чину и званию, количество лошадей. Для частных разъездов с одним штемпелем, для казённых - с двумя.Капитан Пушкарев был чиновником, которому полагалось три лошади, а низшим чинам и служащим – две лошади. Теперь лошади уже отпускались по первому требованию проезжающего, при этом он только должен был объявить своё имя, звание и маршрут следования. Согласно основным правилам содержания дорог оговаривалась и скорость езды: зимой, если зима снежная, да на санях, не более двенадцати вёрст в час, летом не более десяти. Часть сбора за проезд по дороге шла на её содержание.
   
   Выехал Капитан Пушкарев во второй половине дня. А так как поездки в экипажах, запряжёнными почтовыми лошадьми, производились и днём, и ночью с получасовыми остановками на завтрак и часовыми на обед и ужин, он рассчитывал большую часть дороги проехать ночью и утром быть на месте. Времени будет достаточно, чтобы поразмышлять обо всем, точнее сказать, о многом.

   Природа, не считая приречный лес и степную часть до Протоки, - все поля. Иногда поражался громадному пустопорожнему пространству с чудесной почвой… Говорят необходимо межевание и вроде по этому вопросу многое делается… Проезжая мимо хуторков любовался беленными домиками. А весна украшала землю свежей зеленью.

   Изначально будущий город-порт назывался казацким Темрюкским урочищем, с 1821 года - Темрюкским местечком, с 1831 года - казацким Темрюкским куренем, с 1843 – станицей.

   Сделать Темрюкскую станицу городом потребовала сама жизнь. Крымскую войну 1853-1856 гг., в которой против Российской империи выступили объединенные силы Британии, Франции и Османской империи, еще хорошо все помнят. Крым с его героической обороной Севастополя стал центром боевых действий, но и побережью Черномории тоже досталось. Не говоря о разгроме городов западного берега Азовского моря: Керчи, Мариуполя, Бердянска, Таганрога, здесь, на берегах Черномории, города Анапа и Новороссийск были разрушены до основания, сильно досталось и станице Таманской. После разбоя у Таманского полуострова суда союзников атаковали Ейск, станицу Ахтарскую, рыбные заводы у поселка Ачуева.

   Проводя рейды на Азовском море, союзники стремились прежде всего уничтожить базы снабжения русских войск продо-вольствием, военным снаряжением, людскими резервами. Начался настоящий террор против городов, станиц и хуторов на Азовском побережье. Казакам и солдатам пришлось с ружьями противостоять вооружённому пушками противнику.

   И хотя Пушкарев прибыл в Черноморию уже после войны, он успел увидеть следы этих рейдов. По жалобе принимал участие в проверке обследования мест восточного берега Азовского моря, «пострадавших имуществом, которое было сожжено неприятелем» и, которые так и не получили возмездия. Безнаказанные обстрелы приазовских городов и хуторов лежат на совести неприятеля.

   А вот Темрюкская станица совсем не пострадала. Вражеские суда не смогли подойти близко к берегу в силу мелководья Темрюкского залива, а высаженный противником морской десант был отбит местными казаками.

   Война завершилась 18 марта 1856 года Парижским мирным договором, лишившим Россию результата ее многолетней борьбы за выход в Черное море и оставившим беззащитными от вражеских нападений Южную Украину, Крым и Кавказ.

   Поэтому и возникла «очевидная необходимость избрать на этом театре войны такую позицию, которая бы имела все стратегические и тактические выгоды для задержания наступающего неприятеля, через которую могут быть доставляемы для всего этого края военные и продовольственные припасы, и перевозимы войска из внутренних областей Империи».

   Место Темрюкской станицы вполне отвечало этим требованиям. В 1857 году, Главнокомандующий Кавказской Армией Князь А. И. Барятинский (6) посетил Черноморию и лично указал на Темрюкскую станицу, как на наиудобнейшее место для открытия портового города и размещения здесь складов для войск северо-западной части Кавказа. В 1859 году было открыто пароходное движение по реке Кубани, что упрочило позиции Темрюкской станицы, как будущего транспортного узла. А 31 марта 1860 года последовал известный указ Российского Императора Александра II, утвердивший «Положение о заселении и управлении портового города Темрюка».

   Станица Темрюкская получила статус портового города. Но многие казаки не захотели переходить в мещанское сословие. В октябре 1861 года были составлены списки жителей города Темрюка, пожелавшим переехать в укрепление Варениковское, входившее в состав Черноморской кордонной линии и 307 темрюкских казачьих семей переселились на новое место и стали основателями новой станицы: в мае 1862 года на месте укрепления была учреждена станица Варениковская.

   Теперь природа представляла собой в основном удручающую картину: монотонный убаюкивающий шум камыша и крики диких птиц.

   Капитан Пушкарев уже проехал из Екатеринодара четыре станции: и Копанскую, и Мышастовскую, и Каракубанскую, и Копыльскую. И вот уже последняя, промежуточная станция - Андреевский пост.

   Двадцать лет назад почтовая служба Черномории была отдана в откупное содержание по контрактам. И большая часть станций с почтовыми тройками от Екатеринодара до Тамани по Таманскому тракту и до Усть-Лабы по Ставропольскому тракту получил в аренду могущественный Войсковой Старшина Александр Лукич Посполитаки.

   Ранним утром на станции Андреевский пост уже сменили лошадей. А вот и ямщик, с которым они будут ехать до Темрюка.
   - Ну как работается под началом Посполитаки - спросил следователь усаживающегося на свое место ямщика.
Ямщик как-то странно посмотрел на него и нехотя ответил:
   - Сейчас мы работаем, как и работали… А как будет дальше,…посмотрим. А Посполитаки уже нет. И не хочу даже желать ему Царства Небесного.
   - Вы хотите сказать, что он умер? - удивленно спросил следователь.
   - Якобы… Прошел слух.-  нехотя ответил ямщик.

   Нельзя сказать, что Капитан Пушкарев был потрясен. Душевно он принял эту новость философски, как событие в жизни отдельно взятого человека. Без особого сожаления. На минуту он решил, что в какой то степени его поездка теряет смысл. Но как бы опомнившись, он понял, что ему есть чем заняться, не зависимо от того - жив Посполитаки или нет.

   Остаток пути проехали молча. У ямщика как видно не было желания говорить на поднятую тему, следователь ни о чем больше не спрашивал, а погрузился в свои мысли.

   Вспомнилось Капитану Пушкареву, что А.С. Голицин характеризовал А. Л. Посполитаки, как члена вредного, в каком бы он не находился обществе. Особенно прочувствовали это хозяева рыболовных заводов.

   Все там же в делах Кубанского Войскового Архива следователь Пушкарев познакомился с копией историко - статистической справки о войске Черноморском, а точнее «Описанием Черномории», составленным по требованию Кавказского Начальства действительным студентом Яриным и Черноморского казачьего войска Сотником Якименком в 1852 году.

   Вспомнилось по содержанию справки, что рыболовная промышленность в Черноморском войске была весьма полезна для благосостояния не только казаков, но и иногородцев. Выручавшиеся за выловленную рыбу деньги, по истечению каждого рыболовного срока, за уплатою войску, определенных пошлин в войсковые суммы и стоимости продовольствия хозяину, делились на две равные части, из коих одна поступала в собственность хозяину рыболовного завода, другая раздроблялась на равные части по числу рабочих, чем они вполне могли располагать как собственностью, служащей вознаграждением за труды.

   В 1847 году рыболовная промышленность поступила в распоряжение откупщика и хозяева рыболовных заводов стали обязаны за право лова рыбы, платить акцизную сумму и не только. Откупщик, кроме выгод, какие заставили его взять промышленность эту в откупное содержание, силою контракта, находил себя вынужденным делать разные взыскания с хозяев за право ловли рыбы, так как был обязан своевременно вносить войску определенную часть откупной суммы, которая им была полностью возложена на хозяев заводов.
 
   - А аппетиты не знали границ, - размышлял следователь.
Покупатели, обращавшиеся прежде к Черноморским рыбным заводам для приобретения покупкою разных сортов рыбы, стали находить так же невыгодную здешнюю покупку рыбы, так как им теперь приходилось принимать на себя обязанность удовлетворять требования откупщика, и многие из них перестали обращаться к здешним заводам, что послужило причиною понижения цен на рыбу.

   Потеряв прежние выгоды от рыболовных заводов, многие из владельцев начали уничтожать свои заведения, другие уничтожили уже, а некоторые еще продолжали лов рыбы, почти постоянно обременяя Начальство своими претензиями на распоряжения откупщика по рыбному откупу. Начальство, храня святость контракта, считало себя не в праве ограничивать распоряжения откупщика до истечения срока откупу.
И принимая во внимание поясненные обстоятельства, для улучшения состояния рыболовной промышленности в Черноморском казачьем войске, Сотник Якименко считал, что надлежало бы прежде всего освободить навсегда рыболовную промышленность от откупного содержания частных лиц.

   Еще с детских лет помнил Капитан Пушкарев легенду о Вальтазаровом пире. Но с тех пор, как он приехал в Черноморию и познакомился с Иваном Диомидовичем (7) , легенду эту он вспоминал часто.

   Во время осады Вавилона персидским царем Киром (VI в. до н.э.), вавилонский царь Валтасар закатил пир. Он кощунственно пил вино из золотых и серебряных сосудов, похищенных некогда Навуходоносором из храма Иерусалимского. Валтасар пил из сосудов Божьего храма и восхвалял своих идолов, но не воздал чести Богу, и поэтому в самый разгар нечестивого пиршества таинственная рука начертала на стене роковые слова: Мани, Факел, Фарес (по славянскому тексту). И в ту же ночь Вавилон перешёл под власть персов. Валтасар был убит. Есть много различных толкований этого изречения. Но в русском языке, ссылаясь на пророка Даниила, оно послужило основой устойчивых словосочетаний: «взвешен, измерен, оценён» или «взвешен, измерен и признан недостойным».

   Иван Диомидович как-то предложил почитать Капитану Пушкареву, как любителю истории, свой дневник. Оттуда то следователю и запомнилась одна фразы: «Вечерняя беседа вертелась около трех имен: Воронцова, Заводовского и Посполитаки, имен, неразрывно связанных между собой и напечатлевшихся на современном состоянии Черноморского войска роковыми словами Вальтазарова приговора:  мани, факел, фарес».

   - Надо при встрече спросить у Ивана Диомидовича, какой смысл он вкладывал в слова, записывая это в своем дневнике 28 сентября 1854 года. Он уровнял названные фамилии со словами изречения. Кто же был взвешен, кто оценен, а кто и вовсе признан недостойным? Вероятно многое знает Подполковник, тогда он был Адъютантом Командующего войсками в Черномории Генерала Н. С. Завадовского … Еще и А.И.Барятинский не был Наместником Кавказа, с легкой руки которого было переименовано в 1860 году Черноморское казачье войско… Да вообще - то и так ясно.

   Чтобы стать откупщиком винной монополии, соляных и рыбных промыслов, почтового дела, монопольно торговать мануфактурой, быть крупным ростовщиком, нужно было иметь большого покровителя. Благодаря дружбе, неблаговидно корыстной дружбе, за спиной Посполитаки стоял Наказной Атаман Черноморского казачьего войска Н. С. Заводовский, «который радел более о собственной, нежели общей пользе, заботясь только о выгодах для своего кармана из правых и неправых дел, что и доказало оставленное им по смерти огромное, несметное состояние». Не знал А.С. Голицын, рапортуя Заводовскому о проделках Посполитаки, что в принципе жалуется цыгану на цыгановых детей.

   Да и о Евдокимове, не вошедшем в ту троицу, ходили неблагоприятные слухи, обвиняющие его в злоупотреблениях. И нельзя не вспомнить отзыв о Евдокимове Князя А. И. Барятинского, который однажды хулителям Евдокимова высказал следующее: «Вы говорите, что он свободно относится к казённому интересу. Пусть будет так… Но какой ущерб он мог нанести казне? Ну, пусть будет полмиллиона, миллион, даже 2 миллиона. Ну, что значат даже 2 миллиона для такого государства, как Россия? А он мне Кавказ завоюет, и Россия сохранит этим сотни миллионов рублей и десятки тысяч жизней русских людей».

   Николай Петрович Пушкарев задумался, и как люди не понимают, что дорога ведущая к цели, гораздо важнее и интереснее намеченного пункта. И оценивать нас будут именно по следам на этой дороге. Не мог понять Капитан Пушкарев: как возможно людям, вознесшимся до небес своими героическими поступками, быть награждёнными за боевые отличия и, поступив на скользкую службу (кстати тоже слово И.Д. Попки) низвергнуть свою душу в бездну… И доблесть померкла... Кем мы будем в памяти потомства? Не будет ли стыдно им называть нас своими прародителями? Как назовут они нас?.. Какие же чувства первичны у человека?

   Экипаж уже подъезжал к станции в Темрюке. И Николай Петрович засобирался.

   Следователь, Капитан Крымского пехотного полка Николай Петрович Пушкарев прибыл в портовый город Темрюк 24 апреля 1863 года в 11 часов утра.
Он сразу зашел в Темрюкскую градскую полицию, там и уточнил, что Александр Лукич Посполитаки действительно умер. Умер здесь, в Темрюке. Здесь его и похоронили. А где и когда никто не знает. Никто не шел на разговоры о нем, а при упоминании только крестились, бормотали себе под нос:
   - Господи, спаси и сохрани! - и быстро уходили, иногда убегали.
Лишь одна какая - то словоохотливая старушка с удовольствием поделилась своими наблюдениями:
   - Страшный эксплуататор, поэтому и самый богатый в Черномории Александр Посполитаки. Его весь народ ненавидел. Дак, он продал душу дьяволу! Рассказывали, когда дьявол пришел за его душой, Александр Лукич страшно мучился и истошно кричал. Его крики слышала вся округа. Во какая ужасная его смерть…

                3


   В тот же день, по прибытию и обустройству в заезжем доме, следователь отправил к отставному Хорунжему Поночовному отношение, в котором подчеркнул, что исправляющий должность Наказного Атамана Кубанского казачьего войска свиты Его Величества Генерал - Майор, Граф Сумароков-Эльстон (8) при предписании своем к нему, следователю, от 20 апреля, приложив копию с докладной записки поданной им, Поночовным, на имя Г-на Командующего войсками Кубанской области Генерал - Адъютанта Графа Евдокимова 11 апреля 1861 года, поручил по содержанию этой докладной записки произвести на законном основании следствие. И поэтому просил о скорейшем доставлении к делу необходимых сведений по жалобе на отставного Войскового Старшину, ныне уже умершего, Посполитаки, и заключил:
 
   «В следствие чего я покорнейше прошу Вас, с получения сего и при этом же, доставить к делу следующее:

   1-е, копии с двух первых жалоб Ваших, поданных Вами от 13 октября на имя Полковника Борзикова, и 9 декабря 1860 года на имя Генерал - Майора Кусакова, пояснив при том, лично ли Вами эти жалобы Ваши были поданы помянутым лицам или таковые были отправлены через почту;

   2-е, объясните подробно, кто, в какое время и на какой срок, отводил Вам рыболовную ставку? В каком месте и в каком размере таковая была Вам отведена, кому еще с Вами смежно была отведена рыболовная ставка и на каком расстоянии от Вашей рыболовной ставки находилась таковая же, принадлежащая покойному Посполитаки?

    3-е, когда отнимал у Вас рыболовную ставку Посполитаки, как и чем именно наносил он Вам побои сам ли своеручно или посредством других лиц, кто в то время из посторонних при том находился?

   4-е, неизвестно ли Вам, где именно остались неисполненными в надлежащем действии подлинные жалобы Ваши на Посполитаки и кого в утрате их Вы подозреваете?

   И наконец - 5-е, в том, что покойный Посполитаки нанес Вам побои, отнял у Вас собственно Вам принадлежащую рыболовную ставку, так равно по какому именно случаю, в каком присутственном месте или у каких лиц остались жалобы Ваши на Посполитаки без действия?

   Во всем этом Вы обязаны доставить к делу, положительные и законом неоспоримые доказательства, тогда же я буду иметь возможность раскрыть по делу этому самую истину и тем с успехом выпол- ню возложенное на меня поручение. Капитан Пушкарев».

   Хорунжий Поночовный, несмотря на ежедневные просьбы следователя поторопиться доставлением от него требуемого и всего необходимого, как казалось следователю, с ответом не спешил. Поэтому Капитан Пушкарев не мог приступить к дальнейшему производству порученного ему следственного дела, и оставаясь в г. Темрюке совершенно праздным, покорнейше просил Темрюкскую градскую полицию отношением своим от 27 апреля о немедленном понуждении отставного Хорунжего Поночовного, к скорейшему ответу его на отношение следователя от 24 апреля.
 
   Г-н Поночовный доставил ожидаемые сведения по требованию следователя только на третий день, под вечер 27 апреля и Капитан Пушкарев, немедля ни минуты, пристально их начал изучать:

«24 апреля 1863 года. Г. Темрюк.
На настоящий запрос № 1 следователя Господина Капитана Пушкарева честь имею объясниться:
   
   на 1-е). Две жалобы мои, относящиеся к отнятию у меня Войсковым Старшиною Посполитакою вентерной ставки, имевшейся в отдельном рукаве Темрюкского гирла в прошлом 1860 году и мне собственно принадлежащей, были поданы от 13-го октября 1860 года на имя Полковника Борзикова и от 9-го декабря того же года на имя Генерал - Майора Кусакова; первая из них Г-ну Борзикову лично подана в Екатеринодаре родным сыном моим, Урядником Василием Поночовным, а последняя Г-ну Кусакову лично мною в Темрюке (но точно не помню), копии которых при сем представляю; и последнее прошение, с приложением подлинного медицинского свидетельства, на Высочайшее имя при письме Графу Адлербергу через почту; копию письма, копию свидетельства и подлинную почтовую расписку при сем так же представляю.

   На 2-е). Рыболовная ставка, которую отнял у меня Г-н Посполитаки, в исходе 1859 года была отведена мне жителями Темрюкской станицы (ныне Варениковской), но какими именно по давности времени точно припомнить не могу, припоминаю несколько, что при том тогда находились: той же станицы Хорунжий (ныне Сотник) Халанский, Урядник Михайло Кравченко, казаки Маркел Суслов и Йов Кобзарь и еще с ними, сии последние два, при случае надобности, могут указать.
Ставка была отведена мне № 1 на годовое содержание, т. е. с 1 января 1860 по 1 января 1861 года, в пустопорожнем месте, в малом рукаве Темрюкского гирла, отдельно имеющихся, в размере 30-ти сажень. На ставке этой я уже производил лов рыбы с января до половины апреля месяца 1860 года, а с того времени Г-н Посполитаки лично, совместно со смотрителем Серомахою, впереди моей ставки забил стоян и производил на ней лов рыбы вентерем ему принадлежащим до конца весеннего лова, т.е. до 1-го июля. Смежно со мною в означенном рукаве были отведены ставки № 2 - Г-ну Халанскому, а последняя № 3 - Уряднику Михайлу Кравченку. 11-я же ставка, принадлежавшая Г-ну Посполитаки, имелась совершенно отдельно, в обыкновенном большом Темрюкском гирле, проходящим почти рядом с малым рукавом, выше мною обозначенным.

   На 3-е). Рыболовная ставка № 1 была отнята у меня для Посполитаки в первых числах октября 1860 года с приказания смотрителя Есаула Серомахи, ватагою забродчиков вентерной ставки Г-на Посполитаки, которые при ставке тогда находились, и при отнятии ставки нанесли мне побои кулачными ударами и воротными дрючками. Смотритель же Серомаха, придавая бодрости духа забродчикам, чтобы скорее отнять ставку и выбросить вентерь мой, производил крик с неописуемыми ругательствами, не смотря на бывших при том зрителями Таманской станицы Войскового Старшину Семеняку, Темрюкской /ныне Варениковской/ Хорунжего Герасименка, Урядника Лозинского / он же Семеняка, ныне Хорунжий/, жены Анны Сотника Халанского, казаков Дмитрия Гупало, Йова Кобзаря, Анапского мещанина Ерефы Кислякова и цехового матроса Павла Сомова; сии последние два теперь находятся в Темрюкском гирле на вентерных ставках, принадлежащих Есаулу Пивневу; и еще некоторые с ними тогда были, которых они могут указать».
   - Могу себе представить эту эмфатическую речь (9),- с досадой подумал следователь и продолжил чтение:

   «На 4-е). Где именно остались неисполненные в надлежащем действии подлинные жалобы мои на Посполитаки, я не знаю и в утрате таковых так же никого в подозрении не имею.

   В заключение всего этого присовокупляю, что покойный Посполитаки в том же 1860 году жаждал отнять у брата своего Подполковника Посполитаки вентерную ставку № 10 в большом гирле, которую под разными изворотами присваивал за собственное, но ни как таковою воспользоваться не мог, в чем может под присягою подтвердить управляющий его Темрюкский 3-й гильдии купец Василий Толстов.

   А между тем, Г-н Посполитаки, как был весьма жаден на чужую собственность, по праву богатства и могущества, в весну 1860 года, как я помянул в 3-м пункте сего моего ответа, сам лично при бытности и действия смотрителя Серомахи с помощью забродчиков его, Посполитаки, распорядился забить стоян спереди ставки моей, установив на оном вентерь свой и тем окончательно преградил ход красной рыбы в вентеря ставок моей и Г-на Халанского. На ставке этой установлен был вентерь Г-на Посполитаки. 

   В весенний лов поймано красной рыбы, как мною частным образом дознано, 2000 штук икряных севрюг и 1000 пудов чолбуха (леща), полагая за штуку красной икряной по тогдашним уменьшенным ценам - 2 руб. 15 коп. = 4150 руб., и за пуд чолбуха 65 коп. = 650 руб., всего на сумму 4800 руб.
С этой суммы, рассчитывая по справедливости и найдороже на исправление ставки -1000 руб., на содержание и расчета забродчиков ставки от штуки икряной по 50 коп. = 1000 руб, с пуда чолбухи по 20 коп. = 200 руб, всего 2200 руб. Здесь я за всеми расходами, судя по выручке, потерял верных 2600 руб. серебром, которыми воспользовался Г-н Посполитаки, неправильными действиями смотрителя Серомахи, с помощью забродчиков Посполитаки, вследствие выданного фальшивого приговора жителями Темрюкской станицы /ныне Варениковской/, который в копии вместе с копиею предписания Полковника Борзикова к Смотрителю Серомахе № 1613-м, при сем представляю - я так же лишился верных 800 руб. серебром, что простирается всего на сумму 3400 руб. серебром.

   Добавление к 1, 2 и 3-му пунктам моих ответов, этим ставлю в известность, что при первоначальной забивки стояна Г-ном Посполитаки были свидетелями тогда керченский мещанин Демьян, по фамилии мне неизвестный, который теперь находится в Темрюке на вентерной ставке Есаула Пивнева, казаки станицы Ахтанизовской Тихон Бурьян, Карп Шамрай, Никита Черноморченко, и еще некоторые с ними, которых при случае надобности могут указать Темрюкский Йов Кобзарь и Анапский мещанин Ерефа Кисляков. Когда же забили стоян, то ватага забродчиков ставки моей, могла устанавливать вентерь вместо на 30 саженном расстоянии, только на 14 сажень с переносом самих крыльев через вентерную бочку ставки Г-на Посполитаки.

   В чем же заключалось прошение мое на Высочайшее имя мною поданное и таковое от меня при письме на имя Графа Адлерберга отосланное, то о том вслед за сим будут прописаны от меня к вам дополнительные ответы.
Копия объявления моего от 9-го октября 1860 года в Темрюкское станичное правление поданного о первоначальном отнятии для Г-на Посполитаки означенной ставки моей при сем прилагаю. Отставной Хорунжий Поночовный».

   - Вот тебе и стоян…- кол, - размышлял следователь, - «камень преткновения». У каждого свой в прямом и переносном смысле. И в каждой местности называется по-разному. Вспомнил, что в бытность свою в хуторе Черноерковском, тоже по делу, этот кол называли «тычка, крайняя тычка - куцак». Именно жители этого хутора жаловались, что «в прошлую Англо-французскую войну» они пострадали всем имуществом, которое было сожжено неприятелем и возмездия за оное не получили.

   Тут же представлено объявление отставного Хорунжего Петра Поночовного от 6 октября 1860 года в г. Темрюке. В Темрюкское Станичное Правление:

   «При разделе ставок в весну сего года заводохозяевам на годовое содержание в Темрюкском гирле, на местах входящих в жеребы и не входящих, были от общества сей станицы чиновники и казаки; причем отведено оными мне пустопорожнее место на малом рукаве гирла - 1-я ставка, которою я производил лов рыбы с января месяца почти до половины апреля; с этого времени, не зная по какому праву Войсковой Старшина Посполитака, при содействии Смотрителя Темрюкского рыболовного участка, оставив свою 2-ю жеребную ставку, отнял от меня оную ставку в упомянутом гирле, забил свой стоян почти на том месте, где по размеру следовало забить мой таковой. Я хотя и отстаивал тогда эту местность, но безуспешно, и вынужден был, дабы не утерять совершенно лова, как для себя, так и для казаков, находящихся в моей вентерной ватаге, тесниться между ставками Посполитакиною и Хорунжего Халанского, вместо указанных 30 саж. и прибавленных обществом для каждой ставки, на 14 саженях и тем утерял не мало в лове рыбы.

   Г-н Войсковой Старшина Посполитаки, имея 2-ю ставку, доставшуюся ему жеребом и 11-ю, приобретенную покупкою, немало не удовлетворился двумя ставками и вздумал отнять у меня и третью, которою я мог бы поддержать мое бедное состояние, чему Г-н Смотритель потворствовал; будучи обижен в весеннем ловле, я жаловался о том Темрюкскому станичному правлению и Смотрителю через оное, но жалоба моя не возымела никакого действия.

   В настоящий осенний лов, я имея ввиду означенную 1-ю ставку на малом рукаве устья Темрюкского гирла местом пустопорожним и никому не принадлежащим, собрал ватагу, подал сведение Смотрителю сего участка и начал на оной ставке лов рыбы, который продолжался без препятствия почти два месяца. Но Войсковой Старшина Посполитаки, узнавши об этом, исходатайствовал у 10 человек Темрюкского общества приговор, якобы я занял его ставку № 11, предоставил оный при докладной записке к исправляющему должность Начальника Штаба Черноморского войска Господину Полковнику и Кавалеру Борзыкову. По предписанию Его Высокоблагородия 6-го числа утром в 10 часов Смотритель участка Г-н Есаул Серомаха приказал забродчикам Г-на Войскового Старшины Посполитаки выбросить мой вентерь, который и выброшен с повреждением и причинением мне самому побоев, а вентерь Войскового Старшины Посполитаки поставлен на то место.

   Будучи обвинен пред Начальством по приговору в 22 день сентября, составленному обществом станицы Темрюкской, и несправедливою жалобою на меня, возведенною Войсковым Старшиною Посполитакою, якобы я занял его 11-ю ставку, лишаюсь ныне пустого места, мною своевременно занятого, а вместе с тем и остального осеннего лова, отчего считаю себя обиженным до крайности. Я в необходимости нашел объявить обо всем этом оному Станичному Правлению, коего покорнейше прошу сего же числа пригласить в правление всех чиновников, Урядников и казаков сей станицы, по сбору таковых обсудить мою жалобу, в сем объявлении поясненную, справедливо ли по приговору, составленному 10-тью челове-ками и действиям самого смотрителя Есаула Серомахи, отнята у меня поименованная ставка, отданная Войсковому Старшине Посполитаке и по таковому предоставить мне законную защиту.

   При чем имею честь просить и присовокупить, что 11-я жеребная ставка, доставшаяся покупкою Войсковому Старшине Посполитаке, в настоящем году мною занимаемая и даже сам Войсковой Старшина Посполитаки ныне не занимается оною. Подлинное подписал Хорунжий Поночовный.
Подлинную подписали Станичный Атаман Урядник Дергайленко и станичный писарь Новак».

   К этому объявлению сделана надпись: «Настоящее объявление отставного Хорунжего Петра Поночовного для надлежащего при сем Смотрителю войсковых рыболовных мест Г-ну Есаулу и Кавалеру Серомахе Темрюкское станичное правления передает 20 октября 1860 года».
                - - -
   «13 октября 1860 года. За отсутствием исправляющего должность Наказного Атамана Черноморского казачьего войска, Господину Полковнику и Кавалеру Борзикову.

   Казалось бы, весьма достаточно отставному Войсковому Старшине Посполитаке занимаемых им вод рыбною ловлею правильно и неправильно. Но питая ко мне издавна месть и, чтобы при моей несостоятельности разорить меня со значительным моим семейством до конца, он при содействии Есаула Серомахи составил подложный приговор, в котором подписавшись шесть человек, имевших суждение о ставке № 11, а четыре человека вовсе не были при том суждении и за них кто-то подписал без ведома их. В то время, тогда как 11 ставка мною никогда не занималась. А если место мною или бедными, подобными мне казаками и было занято, то оно никому не принадлежало, а считалось пустопорожним местом, отведенное мне при раздаче ставок темрюкскими рыболовами в январе месяце сего года, с которой Г-н Посполитаки так же в прошедшую весну вытеснил меня.

   По предписании Вашего Высокоблагородия от 4-го числа сего октября за № 1613-м, хотя Есаул Серомаха обязывался разобрать это дело, - он без малейшего разбора, заарестовавши участвующих со мною казаков, приказал забродчикам Посполитаки вентерь мой отрезать и выбросить. Когда преступлено к истреблению моей собственности, а также к нанесению мне крайнего разорения, я намеревался отстоять как правое свое дело, убедительно прося Г-на Серомаху о расследовании. Но он как бы не имеющий над собою На-чальников, произнося неописуемую брань, законной просьбы моей во внимание не принял. В присутствии Войскового Старшины Семеняки, Сотника Герасименка, Урядника Лозинского, пяти казаков и шести сторонних людей , - причем, уходя означенные забродчики Г-на Посполитаки, при нем же, вероятно по наущению самого Постолитаки и Г-на Серомахи, нанесли мне такие побои, что если бы я вскоре не воспользовался медицинскими средствами, то мог бы даже и умереть.

   О таком нанесении побоев и разбое почтительнейше докладывая, с представлением копии с медицинского свидетельства за № 208, честь имею просить о милостивом распоряжении, касательно законного расследования, а также и удовлетворении меня
за нанесенные убытки, а равно и побои.

   На Г-на Посполитаки с его подручными смотрителями рыбной ловли имеют уже сотни людей справедливые претензии, - и если я буду так несчастлив, что не удостоюсь получить законного удовлетворения, то совместно с прочими вынужден буду беспокоить Высшее Начальство. О последующей резолюции по настоящему докладу и просьбе осмеливаюсь испрашивать уведомления».
                - - -
   «9-е декабря 1860 года. Исправляющему должность Наказного Атамана Черноморского казачьего войска, Господину Генерал-Майору и Кавалеру Кусакову.
        Докладная записка отставного Хорунжего Петра Поночовного.

   По докладной записке моей от 13 -го октября сего года на имя Г-на Полковника Борзикова, касательно отнятия у меня Г-ном Войсковым Старшиною Посполитакою рыболовной ставки, истребление моего с товарищами вентеря и нанесения мне забродчиками побоев по личному распоряжению Г-на Посполитаки, я не имею до ныне никакого решения.

   Несправедливое и незаконное насилие против меня Г-на Посполитаки известно почти всем темрюкским жителям, занимающимся рыболовством и я осмеливаюсь обратиться к Вашему Превосходительству с покорнейшею просьбою о распоряжении об удовлетворении меня в упомянутой докладной записке моей; и о последующей резолюции приказать уведомить меня».
                - - -
                Свидетельство
В следствие предписания Начальника портового города Темрюка Господина Полковника и Кавалера Кудревича от 7-го Октября текущего года за № 352, освидетельствован был отставной Хорунжий Петр Поночовный того 7-го Октября в присутствии Депутатов: следственного пристава Г-на Титулярного Советника Докучаева и Г-на Хорунжего Молько, от нанесенных ему побоев будто - бы забродчиками отставного Войскового Старшины Александра Посполитаки, при чем оказалось следующее:
Петр Михайлов сын Поночовный телосложения крепкого, росту высокого, 56 лет от роду, жалуется на боль в левой стороне груди от толчков - возле левой подмышки и на верхней левой части груди замечаются синие пятна с зеленоватым отливом; на тыльной части левой руки замечается опухоль и темно-синее пятно около второго сустава большого пальца. На нижней внутренней поверхности левого бедра, повыше коленного сгиба замечаются темно-синие пятна. Других признаков наружного повреждения не замечается. Сверх того, у Хорунжего Поночовного временами показывается кровохар-кание и десны кровоточивы.

   Что это свидетельство дано по всей справедливости, в том подписом моим и приложением печати удостоверяю.
Г. Темрюк. 8 октября 1860 года.
Заведующий Темрюкским Войсковым лазаретом, лекарь - Янковский.
Депутат, следственный Пристав Темрюкской градской полиции - Докучаев.
Депутат со стороны военной, Хорунжий Молько.

    № 1171. Что действительно копия эта с подлинного снята верно, в том Темрюкское станичное правление подписом и печатью свидетельствует.
Октября 23 дня 1860 года. Станичный Атаман Дергайленко. Станичный писарь, Урядник Фартушный».

    - Это свидетельство играет важную роль «вещественного доказательства» в следствии по делу Поночовного - Посполитаки, - отметил следователь.

   Далее шло письмо к министру Императорского двора Адлербергу Владимиру Федоровичу.

   Владимир Фёдорович Адлерберг родился 18 ноября 1791 года в Выборге. Происходил из знатной шведской фамилии. Имя при рождении Эдуард Фердинанд Вольдемар фон Адлерберг, нем. Eduard Ferdinand Woldemar von Adlerberg, или Эдвард Фердинанд ВольдемарАдлерберг - швед. Edvard Ferdinand Voldemar Adlerberg.
Адлерберг Владимир Федорович - царский сановник, Генерал-Адъютант. С 1817 года - Адъютант наследника престола Великого Князя Николая Павловича и его ближайший друг в течение всего царствования. В 1842-1857 годы - главноначальствующий почтовым департаментом, при нем впервые в России введены почтовые марки. С 1852 - министр императорского двора и уделов.

   Следователь продолжил чтение:
«30-е Сентября 1861 года. Портовый город Темрюк.
                Сиятельнейший Граф!
   В приезд Государя Императора в г.Темрюк, Вы изволили иметь ночлег в доме родной моей матери, которая по своей бедности просила Вас о ходатайстве у Его Императорского Величества пособия; основываясь на этом, осмеливаюсь и я подать чрез Вас на Высочайшее Имя прошение о моей обиде, нанесенной мне Войсковым Старшиною Александром Посполитаки, в прошении моем поясненных по той причине, что с приложением копии с медицинского свидетельства по 3-м моим прошениям в нижние и высшие инстанции ни на одно и по сие время не последовало никакого решения; между тем он, Посполитаки, нажив всеми его неправдами большое имение и, во всей Черномории забрав всю монополию в свои руки, действовал и действует, так сказать, деспотически, и все это, как могу думать, с подложки /поддержки/ самого Войскового Правления; и если все его действия предварительно секретно обследовать, то очень много и даже по всей Черномории найдется на него подобных жалоб с обидою жителей, а так же немалого ущерба и для казны, и все так с подложки /поддержки/ Войскового Правления, потому, что на все у него были подложные и фальшивые свидетельства, по которым от всегда остается правым.
   Осмеливаюсь повторить: если по ходатайству Вашего Сиятельства будет преступлено к следствию гласному, без предварительного секретного обследования по его богатству, то это примет совершенно другой оборот, потому что здесь замешано и само Войсковое Правление, которое и самих, по его злоупотреблению, дел законно никогда не решало и за мою су-щую справедливость меня же и обвинят.
Ваше Сиятельство! Извините меня в сей моей к Вам просьбе, может быть дерзкой и неуместной, но обстоятельства и бедность мои к тому меня вынудили, потому что без сего не надеюсь на успех; у нас негде найти законного правосудия.  Вашего Сиятельства покорнейший слуга,отставной Хорунжий Петр Поночовный.»

    К этому документу приложена расписка Темрюкской Почтовой конторы в том, что 6 октября 1861 года под № 13 принято письмо Генералу Адлербергу от Г-на Поночовного.
    - Так вот почему этому царскому сановнику писал Хорунжий Поночовный. Старый знакомый, - отметил для себя следователь.

    Где же пересеклись жизненные пути Сиятельнейшего Графа и, по всей вероятности, Михаила Поночовнного, да еще так тесно, что Генерал Адлерберг, во время последнего визита Александра II в Темрюк, оставив роскошный дом Г-на Подполковника Ивана Лукича Посполитаки, брата Александра Посполитаки, где был предоставлен ночлег Императору, и отправился в дом, менее роскошный, но, наверное, намного более приятный его душе?.. Может быть во время первого приезда Императора Александра II, в станицу Темрюкскую в 1850 году, тогда будучи еще Наследником престола?
   
    А как велик театр военных действий! На жизнь этих людей выпало по нескольку войн.

    Капитан Пушкарев отлично понимал, что на этот вопрос он никогда не получит ответа, так как ему, как следователю, должно было вести следствие по делу Г-на Поночовного формальным образом, а это значит: беседы должны быть основаны на ясных определениях и фактах по делу, а не на основе опыта, личного мнения или различных легенд. Это было не только по закону, но и личное убеждение следователя.

   Александр II - российский Император с 1855 года, родился 17 апреля 1818 года в Москве. Старший сын Императора Николая I и Императрицы Александры Фёдоровны. Коронован 26 августа 1856 года. Осуществил отмену крепостного права и проводит ряд реформ.

    Государь Император посетил город Темрюк 11 сентября 1861 года. Он сошел с корабля на берег в станице Таманской. Выстроенные войска встречали Александра II. Его приезд был вызван отказом офицеров и казаков Кубанской области выполнять указ Императора и переселяться в Закубанский край целыми станицами. Все старания Н.И. Евдокимова убедить казаков подчиниться приказу были тщетны, что привело к взаимному жесткому неприятию - казаков к Евдокимову, Евдокимова к кубанским казакам. Заночевал Император в городе Темрюке, а 12 сентября был уже в войсковом городе Екатеринодаре. Приняв там делегацию черноморских казаков, он приказал освободить из заключения, содержащихся в Ставрополе офицеров - депутатов и заверил, что в закубанские станицы будут переселяться только «охотники» и «по жребию». Уладив казачий вопрос, Александр II продолжил путешествие до Новороссийска, откуда отбыл на пароходе «Тигр».

   Посещение Императора Александра II Кубанской области существенно повлияло на освоение Черноморского побережья Кавказа. Весной 1862 года по Высочайшему распоряжению был подготовлен новый проект «Положения о заселении предгорий западной части Кавказского хребта кубанскими казаками и другими переселенцами из России», в ходе реализации которого сюда прибыло около 9 тысяч семей, которые существенно изменили национальный состав области.

   В приложении к показаниям были сведения, по которым Хорунжий Поночовный, с его слов, обвинен пред Начальством по приговору, составленному обществом станицы Темрюкской, и несправедливою жалобою на него, возведенною Войсковым Старшиною Посполитакою.

   «Докладная записка отставного Войскового Старшины Посполитаки:
2 октября 1860 года. За отсутствием Наказного Атамана Черноморского казачьего войска и Начальника Штаба оного, Господину Полковнику и Кавалеру Павлу Николаевичу Борзину.

   Производя в Темрюкском гирле рыбную ловлю в весну нынешнего года, я приготовил припасы и рабочих людей и для осеннего лова, не отступив нисколько от сделанного распорядка по сему промыслу.

   Ныне получил донесение от приказчика своего из Темрюка, что Г.Г. Хорунжие Поночовный и Халанский самовольно заняли мою ставку, ватага моя остается без действия с материалом, при чем прислан и приговор общества станицы Темрюкской, состоявшийся 22 Сентября вследствие объявления того моего приказчика о самоуправстве означенных офицеров в занятии моей ставки, которым определено: занимать мне ту ставку и вентеря Г.Г. Поночовного и Халанского снять и поставить на то место, которое ими было занимаемо весною, но означенные чиновники не повинуются и приговору общества, а потому, дабы был приведен в исполнения таковой, я представляя при сем в приложении, имею честь покорнейше просить Ваше Высокоблагородие сделать надлежащее распоряжение по сему предмету, усмирив таковым по тому уважению, что осенний лов рыбы давно уже производится и я чрез самоуправство Г.Г. Поночовного и Халанского лишен своей ставки и потерпел убытки. Подлинное подписал Войсковой Старшина Посполитаки».
 «С подлинным верно - Смотритель Есаул Серомаха».
                - - -

   С предписания, за отсутствием Наказного Атамана Черноморского казачьего войска, по Атаманской Канцелярии от 4 октября 1860 года за № 1613 Полковник Борзиков повелел Господину Смотрителю Темрюкской и Таманской косы и лиманов Цокурова и Агданизовского Есаулу Серомахе:

   «Препровождая при сем докладную записку отставного Войскового Старшины Посполитаки от 2 сего октября с приложением, предлагаю Вашему Благородию, проверив на месте изложенную в записке жалобу Г-на Посполитаки, распорядится и тотчас прекратить самоуправные действия Хорунжего Поночовного и Хорунжего Халанского в занятии ими рыболовной ставки Г-на Посполитаки и об исполнении донести с возвращением Войсковому Правлению, в которое передано и дело по настоящему предмету.
Подлинное подписал: Временно Исполняющий должность Начальника Штаба, Полковник Борзиков».

   Следователь сделал пометку -N.B.  Полковник Борзиков повелел Г-ну Смотрителю проверить на месте изложенную в записке жалобу Г-на Посполитаки. Проверил ли?
                - - -

                Приговор № 21.
   1860 года сентября 22 дня, общество станицы Темрюкской, быв в сборе, в присутствии Станичного Правления и депутатов, выслушав последовающее в это правление объявление управляющего Темрюкскою Экономиею Г-на Войскового Старшины Посполитаки Алексея Мясоедова, в коем пояснено, что 11-я вентерная ставка по Темрюкскому гирлу в весеннее время лова сего года по усмотрению общества рыболовных заводохозяев и по распоряжению Смотрителя Темрюкского рыболовного участка была занимаема Г-ном Посполитаки и должна быть занимаема им до 1 января будущего 1861 года; но Г.Г. Хорунжие Петр Поночовный и Онуфрий Халанский, вопреки к Г-ну Посполитаки, ныне поставили на том месте свои вентери и упорно препятствуют ставке вентеря Посполитаки, чем делают потерю времени и вводят в излишние утраты хозяина; почему мы имели суждение, что по случаю перемены истока воды по гирлу чрез прорыв и направление прямой линии для пароходства и судоходства, ставки по жеребам и размеру определенные подвинуты и находились противу прежнего на новых местах. По совету заводохозяев и указанию местного Смотрителя надлежащим и правильным порядком и ныне по усмотрению нашему мы находим справедливое и добропорядочное его, Г-на Смотрителя, распоряжение.

   Считаем действительно упорность и самопроизвольные действия Г.Г. Поночовного и Халанского напротив сделанного порядка, каковой истинно может служить подрывом на будущее время другим, а потому, не подражая неправильным прихотям Г.Г. Поночовного и Халанского, полагаем: кем и на каких местах ставки в весеннее время занимались, то и в настоящее время должны быть занимаемы до 1-го января теми лицами на тех местах. А вентерь Г.Г. Поночовного и Халанского с места теперешнего снять и подвинуть на то место, где ими занимались весной, а Г-ну Поспалитаки предоставить на том, ему принадлежащем, несмотря на упорство Г-на Поночовного, ибо известно, Г-н Поночовный по его несостоятельности не вполне имеет свой кошт (10), поставляет таковой под видом своего какого-либо лица из иногородних, чем представляет ему пользоваться Войсковыми выгодами в противность постановления; а для исполнения всего поясненного нами приговор этот передаем в Темрюкское станичное Правление, в чем и подписываемся Урядники Василий Балясный, Ефим Коломиец, Петр Мигиль, Симон Птушенко, казаки Алексей Шевченко, Ефим Вольный, Иван Серый, Влас Щур, Максим Руденко и Яков Шевченко, а по неграмотству их с рукоданной просьбы подлинный подписался Урядник Фартушный.
Копия составлена верно - Есаул Серомаха.

    Следователь сделал пометку N.B. - приговор общества станицы Темрюкской, состоявшийся 22 сентября вследствие объявления приказчика Посполитаки Алексея Мясоедова: «…выслушав последовавшее в это правление объявление…» - значит оно должно сохраниться в Станичном Правлении. Необходимо найти это объявление. Да и сам приговор не имеет силу, так как составлен десятью человеками, что явно не составляет более двух третей всех жителей станицы, имеющих право голоса на сходах, положенных при составлении приговора.

                4

   Следователь Пушкарев досконально изучил присланные Г-ном Поночовным документы с приложением к ним. Выписав фамилии свидетелей и все заметки, уже на следующий день в соответствии с законом четко установил, что Хорунжий Поночовный, препровождая при отзыве все требуемые следователем к делу сведения с приложением, объясняет, что Есаул Серомаха составил фальшивый приговор на отнятую у него покойным Посполитакою рыболовную ставку; в отнятии этом ставит разных свидетелей; между прочим говорит, что ему неизвестно где и кем утрачены его две докладные записки, и поданные им разновременно Полковнику Борзикову чрез сына его Урядника Поночовного и Генерал- Майору Кусакову лично.

    И хотя отставной Хорунжий Поночовный в отзыве своем, и называет многих лиц свидетелями по иску своему на отставного, уже умершего, Войскового Старшину Посполитаки, который само собою разумеется ответа дать в этом не может, да и многие из показанных Поночовным лиц свидетелями в настоящее время в г. Темрюке вовсе не находятся, а рассеяны по разным местам, в требовании которых в г. Темрюк, как на место происшествия, встречается большое затруднение и для этого потребуется весьма много времени; а по случаю смерти Посполитаки, некоторые свидетели Поночовного вовсе бесполезны. Поэтому, чтобы установить справедливость жалобы, следователь Капитан Пушкарев, смотря по ходу дела, счел необходимым спросить только тех лиц из представленных Поночовным свидетелей, которые более или менее нужны и находятся в г. Темрюке или в недалеком от него расстоянии. Во всяком случае тех свидетелей, которым верить можно, так как они не имеют видимых причин лжесвидетельствовать.

   А дальнейшее производство дела этого следователь Капитан Пушкарев счел нужным для того, чтобы открыть виновного в задержании и оставлении без исполнения первых двух жалоб Поночовного на Посполитаки, да и удовлетворение, если его жалоба окажется справедливой, Хорунжий Поночовный может получить с наследников покойного Войскового Старшины Посполитаки.

   Памятуя, что в общем уголовном производстве приемлется не только собственное показание, но и улики и в числе улик свидетельства лиц посторонних, но лиц достоверных, беспристрастных, присягою в истине утвержденных, следователь, написав отношения Халанскому, Василию Поночевному, Серомахе и Семеняке, вышел с требованиями своими о доставлении лицами благородными к делу нужных от них сведений.

   Первый конверт со своим отношением Капитан Пушкарев от-правил Кубанского казачьего войска Сотнику Халанскому еще 27 апреля, которому смежно с Хорунжим Поночовным в малом рукаве Темрюкского гирла была отведена ставка № 2:
«имею честь покорнейше просить Ваше Благородие с получения сего и на этом же, по долгу совести и чести благородного офицера, по сущей справедливости объяснить, действительно ли покойный отставной Войсковой Старшина Посполитаки в 1860-м году насильственным образом отнял у отставного Хорунжего Поночовного ту самую рыболовную ставку, которую Г-н Поночовный получил от Темрюкского общества казаков при разделе рыболовных ставок по номерам и по жребию; и если Вы в то время там присутствовали, то потрудитесь объяснить все Вами виденное и слышанное, подробно и обстоятельно; не известна ли Вам причина такого самовластного распоряжения со стороны покойного Посполитаки в отнятии им у Поночовного рыболовной ставки, полученной им законным порядком. Отзыв Ваш в ответ напишите на этом же, я ожидаю от Вас сего же числа непременно. Капитан Пушкарев».

   Сотник Халанский не заставил себя ждать: «Следователя по Кубанскому казачьему войску Капитана Пушкарева на настоящий запрос уведомить честь имею, что покойный отставной Войсковой Старшина Александр Посполитаки, неправильными действиями и почти насильственным образом Смотрителя Есаула Серомахи, первоначально в апреле месяце 1860 года, не помню какого числа, забить распорядился подводный стоян на ставке в 1859 году от Темрюкского общества казаков отставному Хорунжему Петру Поночовному доставшейся. И при забитии стояна, сам лично Г-н Посполитаки находился и распоряжался совместно со смотрителем Серо-махою. На стояне этом установил тогда же Г-н Посполитаки свой вентерь - и тем, совершенно в то время, прекратил ход рыбы в вентеря, как Г-на Поночовного, равно и в мой; на этой ставке Г-н Посполитаки производил лов рыбы до 1-го июля 1860 года.

   В осенний же лов рыбы того же 1860 года, когда окончательно овладел Г-н Посполитаки ставкою Г-на Повочовного, как отнимал смотритель Серомаха ставку у Поночовного для Посполитаки и какие действия происходили тогда со стороны Гг. Посполитаки и Серомахи, я не ведаю, по той причине, что я уже в то время был в походе за Кубанью. Но была свидетельницей моя жена Анна.

   Судя по всей справедливости, что по тогдашнему лову рыбы и ценности на продажу оной в то время существовавшей, Г-н Поночовный потерпел убытков не менее трех с половиною тысяч рублей серебром, да и я верных триста рублей.
Не лишним считаю присовокупить, что покойный Александр Посполитака был злобный, ненавистный, мстительный, всегда жаждал воспользоваться чужой собственностью, насильными действиями и другими способами, что могу в случае надобности подтвердить под присягою. Кубанского казачьего войска Сотник Халанский».

   Ответ Сотник Халанский доставил Капитану Пушкареву лично и любезно согласился передать отношение следователя своей жене Анне, в котором Капитан Пушкарев пояснял:
   «По производимому мною следственному делу, по жалобе отставного Хорунжего Поночовного необходимо нужно от Вас сведение в том именно - действительно ли покойный Посполитаки в содействии Есаула Серомахи отнял насильственным образом у Поночевного ту самую рыболовную ставку, которую Поночовный получил от общества казаков.

   В следствии этого, как Поночовный ставит Вас свидетельницею в этом деле, то я имею честь покорнейше просить Вас, Милостивая Государыня, обо всем Вам известном объяснить, на этом же, подробно и обстоятельно, по сущей справедливости и долгу благородной женщины и в возможной скорости отзыв Ваш ко мне доставить».

   Сотничка Халанская ответила: « На настоящее отношение следователя Капитана Пушкарева, объясниться честь имею /Пушкарев усмехнулся - чувствуется мужнее руководство/, что в октябре месяце 1860 года, не помню какого именно числа, Смотритель Есаул Серомаха с содействием ватаги забродчиков отставного Войскового Старшины Александра Посполитаки, действительно отнял насильственным образом ставку, принадлежащую Хорунжему Петру Поночовному, ему от Темрюкского общества казаков доставшуюся, и таковая в то же время поступила во владение Г-на Посполитаки. 
   
   При отнятии ставки забродчики наносили Поночевному жестокие побои кулачными ударами и воротными дрючками. Г-н Серомаха не принимал в то время от Поночевного во внимание никаких, едва только не плачевных, просьб к нему простиравшихся. Я, видевши столь жестокое обращение забродчиков с Г-ном Поночовным, при личной бытности там Серомахи, чему он сам, Серомаха, повелительным голосом способствовал, с убеждением просила я Серомаху оставить делать такие бесчеловечные поранства Поночовному за его собственность, на что Г-н Серомаха в ответе мне с азаренностию и повышением голоса выразился так: «Я Вас отправлю в Екатеринодар!»

   В то же время ватага забродчиков Г-на Поночовного той самой ставки, которую отнял Серомаха для Посполитаки, собрались было при ставки с целью защитить своего хозяина, но Г-н Серомаха приказал бывшему при том Темрюкскому станичному судье казаку Павлу Кобзарю взять их под караул, но они от страха ради, дабы не попасть под стражу, поклялись там же, что они не будут защищать хозяина от тиранства, а только будут находиться зрителями. Забродчиков тех имена и фамилии суь следующие: Анапские мещане Ерефа Кисляков, Тимофей Рептух, цеховой матрос Павел Сомов, Темрюкской станицы казак Дмитрий Гупало, и еще некоторые с ними, которых они могут указать. Г-на Посполитаки при этом действии не было».

   28 апреля, по требованию следователя прибыл и Урядник Василий Поночовный.
Фиксируя его показания, Капитан Пушкарев, следуя практике, располагал запись, как и было принято, в два столбца: вопросы и ответы записывались друг против друга – вопросы слева, ответы – справа. Слева по пунктам следователь фиксировал свои вопросы, а ответы давались собственноручно Урядником Поночовным. Начиная допрос, нужно было выяснить следующие обстоятельства:
«1. Как Вас зовут? Сколько лет от роду, какой веры, и если христианской, то на исповеди и у Святого причастия бывали ли ежегодно?
2. В службу вступили какого года, месяца и числа?
3. Не бывали ли Вы за что под судом и без суда в каких штрафах и наказаниях?»
Далее после сего рекомендовалось задавать вопрос о настоящем происшествии.
Допрос должна была венчать отметка: «В вышеозначенных ответных пунктах самую ли истинную правду Вы показали?»

   Показания отбирал Капитан Пушкарев, и о ниже следующем Урядник Кубанского казачьего войска Василий Поночовный был спрашиван и показал:

   «Звать меня Василий Петров сын Поночовный, из дворян, от роду мне 21 год, вероисповедания православного, на исповеди и у Святого причастия ежегодно бываю, грамотный, в штрафах и под судом не был, холост, в службу вступил в 1859 году; - показываю, что действительно, как помню, в 1860 году в октябре месяце, но какого именно числа не помню, я был послан отцом моим в Екатеринодар по надобностям отца моего Хорунжего Поночовного, который тогда мне вручил запечатанный конверт с адресом на имя Полковника Борзикова, и когда я прибыл к вечеру в г. Екатеринодар, где переночевавши, пошел на другой день с тем конвертом в Вой-сковое Дежурство, где писари, коих я вовсе, как тогда, так и в настоящее время не знаю, сказали мне, что Полковника Борзикова в Дежурстве еще нет, и что он скоро будет. Поэтому я в Дежурстве ожидал прибытие Полковника Борзикова часа два, но не дождался. И как не зная, что конверт тот был очень нужен и важный для отца моего, то я таковой отдал в Дежурстве какому-то офицеру, коего и по сие время никогда не встречал и не знал; и как я тогда еще был очень молод и никаких порядков в отношении приема и сдачи бумаг совершенно не знал, то и от офицера, принявшего от меня конверт на имя Полковника Борзикова расписки не взял; и потому справившись с делом в г. Екатеринодаре, я возвратился домой; более по сему делу мне ничего не известно. Все сие это я показал по долгу и по всей сущей справедливости, в том и подписываюсь. К сему показанию Урядник из дворян Василий Петров сын Поночовный руку приложил».

   Следователь, ожидая сведений от Хорунжего Поночовного, посетил Темрюкскую управу и познакомился по формулярным спискам с родом Петра Михайлова сына Поночовного.

   Его отец - Михаил Моисеевич Поночовный «происходил из обер-офицерских детей. Вступил на службу казаком 12 октября 1797 г., дослужился до сотенного Есаула. В походах и делах против неприятеля, в чинении закубанским черкесам в 1809 г. репрессарий, и на пограничном карауле находился. Российской грамоте читать и писать знаком».

   Сделал выписку Капитан Пушкарев и из списка «О хуторах, состоящихв Таманской округе, хозяева коих в поведении благонадежны, имеют значительное скотоводство и знатное хуторское обзаведение за 1833 год»: Есаул Михайло Поночовный, Темрюкского куреня. При урочище Великолужской (косе) гряде имел хутор. Документа на право занятия места не имеет. Построен в 1815 году дом плетневый об одной комнате с сенцами. Будка -1. Сарай -1. Двор и загон огорожен досками, при нем фруктовый сад из 400 родючих дерев с вербовым лесом. Лошадей 40 и рогатого скота 80 штук.

   Дед Хорунжего Поночовного - полковой Хорунжий Моисей Павлович Поночовный, 55 лет /на 1804 г/. Из старшинских детей. На службу в Черноморское казачье войско вступил 2 июня 1788 года. Участвовал «в походах и делах против неприятеля под городом Очаковом, при взятии острова Березани, в 1789 г. при взятии Бендер, а в 1790 г. участвовал в штурме крепости Измаила, при взятии против города Браилова на острову батареи». Список сообщал, что офицер «на войсковой земле на пограничном карауле был», «неграмотен», «женат на казачьей дочери».

   А вот и более раннее сведение за 1794 год: служивший от бывшего Запорожья Старшина и имеющий армейский чин полковой Хорунжий, армии прапорщик Моисей Поночовный, 46 лет, со своей семьей, в которой состояли: его жена Мелания, 30 лет, сыновья: Михайло, 10 лет, Кирило, 8 лет, Григорий, 4 года, Яков 1 год и дочь София, 7 лет, мать их Варвара, вдова, 70 лет, прибыл «в составе Кореневского куреня Черноморского казачьего войска на Тамань. Поселились они «при лимане Карасевском».

   Так же следователь установил: У Моисея было три брата. На момент прибытия на Тамань им было: Демьяну - 47 лет, Ивану - 42 года, а самому младшему Терентию - 36 лет.

   Старший брат Демьян Поночовный основал свой хутор на месте нынешнего Темрюка, он заложил Николаевскую церковь. Но в 1804 году умер, по исключении его из пленов у черкес получен. И достраивал церковное здание уже его брат Моисей Павлович. Но и он не на много пережил старшего брата: произошла трагедия. Он утонул в Черном море, возвращаясь из Одессы, где были приобретены колокола для храма. Добирались домой на бриге и, когда они уже были напротив г. Феодосии, разыгрался сильный шторм. Бриг был разбит бурей. Тело Моисея Павловича не было найдено.

   Заботы о соборе перешли к сыну Моисея Павловича - Михаилу Моисеевичу Поночовному. Однажды при поездке из тогдашнего местечка в город Екатеринодар Михаил попал в плен к черкесам, откуда был выкуплен родными.

   Младший брат Терентий, сначала поселился в Фанагории в Тамани, потом перебрался на Черный Ерик и там, как говорится, пустил свои корни, а третий брат Иван Поночовный, на момент составления переписи переселившимся в Черноморию казакам, был в Корсунском курене: в Бейсужку в господина Кошевого, а затем прибыл на Тамань. Все четыре брата: Демьян, Моисей, Иван и Терентий, оставили свои имена на страницах истории Кубани.

   Сотник Василий Поночовный подчеркивает свое дворянство, а вот отец его никогда не отмечал свою принадлежность к дворянству, наверное, потому, что оно было личное его отца - Михаила Моисеева сына.

   Приобретение дворянства было узаконено выслугой известного чина и пожалованием монарха, что повлияло на закрепление служилого характера дворянства и на расслоение дворянства на новые группы— дворянства потомственного и личного.
Казакполучал личноедворянствопосле производства в первый офицерский чин, продвинувшийся по статской службе до чина 9-го класса (титулярный советник) или будучи награжден орденом. Самым младшим в порядке старшинства российских орденов стал Орден Св. Станислава 3-й степени и вручался чаще других. Его получали многие военные и статские, прослужившие установленные сроки и имевшие чины не ниже 12-го класса. Этот орден любой степени предоставлял права потомственного дворянства.

   К 1845 году число дворян значительно возросло, и в среде дворянства возникло недовольство от слишком большого числа новых дворян из числа купцов и мелких служащих. Поэтому были введены некоторые ограничения. В военной службе на потомственное дворянство могли рассчитывать обладатели чинов восьмого класса, а на гражданской – пятого. Высочайшим повелением в 1845 году было приостановлено награждение Орденом Св. Станислава 2-й и 3-й степенями. Возобновились награждения лишь с 28 июня 1855 года, но с этого времени право потомственного дворянства предоставляла только 1-я степень орденов Св. Станислава, Св. Георгия, Св. Владимира или другими российскими орденами первой степени.

   Император Александр II указом от 9 декабря 1856 года установил, что лишь производство в чин полковника или действительного статского советника обеспечивало приобретение потом-ственного дворянства, личное дворянство приобреталось одновременно с производством в чин майора, а на гражданской службе – в чин коллежского асессора. Но если дед в свое время получил личное дворянство, отец получил личное дворянство и сын/внук получил личное дворянство, то на внуке оно становилось потомственным.
Личное дворянство отличалось от потомственного меньшим объемом прав.

                5


   Тогда же 28 апреля, написав отношения в Темрюкскую градскую полицию и в Варениковское станичное правление, следователь Капитан Пушкарев вышел с требованиями своими о высылке к делу нужных лиц к допросу:
«В Темрюкскую Градскую полицию.
По производимому мною следственному делу по жалобе отставного Хорунжего Поночовного на Войскового Старшину Посполитаки, встретилась мне экстренная надобность в допросе казаков Маркела Суслова, Йова Кобзаря и урядника Кравченка, почему с вчерашнего 27 числа за № 4 просил отношением моим бывшего начальника поселка Сотника Педсеку о немедленной высылки ко мне выше помянутых казаков и урядника, но отношение мое № 4 остается в настоящее время без исполнения собственно потому, как я осведомился, что Г-на Педсека в г.Темрюке нет, и он в настоящее время не есть начальник поселков, следовательно и требуемые мною к допросу люди остаются не высылаемыми. Поэтому я, в избежание малейшего замедления времени по производству дела, имею честь покорнейше просить Темрюкскую Градскую Полицию не оставить своим немедленным распоряжением, и непременно сего же числа собрать и выслать ко мне при этом же для допроса урядника Кравченку, живущего не вдалеке от Темрюка на хуторе Курках, казаков Маркела Суслова и Йова Кобзаря, 1-й - в Темрюке церковный староста, а 2-й находится на рыболовных ставках, кроме выше помянутых лиц покорнейше прошу так же выслать для допроса по этому же делу, мещанина Ерефу Кисляковского, цехового матроса Павла Сомова, с уведомлением о поведении означенных лиц и в случае надобности могут ли быть допущены к присяге. Капитан Пушкарев».
Согласно настоящему отношению Г-на Капитана Пушкарева Темрюкская Градская Полиция отправила всех лиц кроме Урядника Кравченка, который не может быть доставлен по не имению средств, т. к. хутор Курки находится от г. Темрюка в 17-ти верстах.

   Проводимые 28 апреля допросы были организованы с соблюдением следственных традиций, одной из которых было «священническое увещевание».
Священническое увещевание–это полемический разговор священнослужителя о православной христианской вере. Процедура увещеваний проводилась священнослужителем порознь с каждым в условиях «кротости и смирения» без каких-либо форм принуждения со стороны священников или местных чиновников.

                Клятвенное обещание.
Азъ нижеименованный, обещаюсь и клянусь предъ Всемогу-щимъ Богомъ, предъ Святымъ Его Евангелиемъ и Крестомъ, въ томъ, что къ которому Делу я во свидетельство призванъ и спрашиванъ буду, долженъ показать самую сущую правду, неправды же, отнюдь; не для вражды, дружбы, родства, корысти, ни же страха, ради сильныхъ лицъ не показывать, въ чемъ мне Господь Богъ да поможетъ душевно и телесно въ томъ; я, какъ передъ Богомъ и Судомъ Его страшнымъ ответъ дать долженъ, в заключение же моей клятвы целую слова и Крестъ Спасителя моего. Аминь.

   Капитан Пушкарев внимательно посмотрел на текст. Буква Ъ - «Еръ» появилась в алфавите, созданном еще Кириллом и Мефодием.Поначалу главной функцией этого знака являлось разделение слов между собой, так как слова каждого предложения сливались в единое целое, и ставился знак только после слов, заканчивающихся согласными буквами, вот так: «…радисильныхълицънепоказывать …».
 
   Теперь все слова в предложении пишутся отдельно, а традиция написания Ъ сохранилась. Следователь еще немного поразмыслил о ненужности написания этой буквы в конце слов.

    Священник провёл увещевание. На листе с Клятвенным обещанием ниже было написано:
«1863 года апреля 28 дня по сему клятвенному обещанию присягали казаки Маркел Суслов и Йов Кобзарь, мещанин Ерефа Кисляков и цеховой матрос Павел Сомов. Вместо их неграмотных по их личному и рукоданному прошению мещанин Ефим Божанов руку приложил. К присяге приводил Священник. При приведении к присяге присутствовал следователь Капитан Пушкарев».

   Следователь вел и запись допроса. После присяги все о нижеследующем, каждый порознь, спрашиваемы были и показали:

   1-й. «Звать меня Йов Карпов сын Кобзарев, от роду мне 52-й год, отставной казак, вероисповедания православного, на исповеди и у Святого причастия ежегодно бываю, неграмотный, в штрафах и под судом не был, женат, имею детей, отставной казак, имею бронзовую медаль - память минувшей войны, показываю: что действительно, как помню в 1860 году покойный  отставной Войсковой Старшина Посполитаки отнял насильственным образом ту самую рыболовную ставку у Хорунжего Поночовного, которую он получил от общества казаков в числе коих депутатов находился и я и отводил ту ставку. Но по какому же случаю эта рыболовная ставка была отнята от Поночовного, мне об этом не известно. И я более по сему делу ничего не знаю; все же это я показал по долгу принятой мною присяги, самую сущую справедливость, в том и подписываюсь к сему покаянию».

   2-й. «Звать меня Ерефа Васильев сын Кисляков, от роду мне 25 лет, вероисповедания православного, на исповеди и у Святого причастия ежегодно бываю, неграмотный, в штрафах и под судом не был, холост, мещанин, показываю, что действительно в 1860 году, но какого числа и месяца не помню, когда по приказанию покойного Войскового Старшины Посполитаки люди его, в содействии Есаула Серомахи, отняли у Поночовного ту самую рыболовную ставку, которую Поночовный получил от общества. В то время и я там находился, но по какому случаю была отнята от Поночовного рыболовная ставка, мне об этом не известно; мне более ничего неизвестно. Ерефа Кисляков.

    3-й. «Зовут меня Павел Федоров сын Сомов, от роду мне 45 лет, вероисповедания православного, на исповеди и у Святого причастия ежегодно бываю, в штрафах и под судом не был, неграмотный, женат, цеховой матрос, показал: согласно показания мещанина Кислякова во всем без всякой отмены и дополнений совершенно сходно по долгу принятой мною присяги в том и подписываюсь. Матрос Павел Сомов.»

    4-й. «Зовут меня Маркел Евстафиев сын Суслов, от роду мне 55 лет, вероисповедания православного, на исповеди и у Святого причастия ежегодно бываю, неграмотный, в штрафах и под судом не был, женат, отставной казак, имею бронзовую медаль - память минувшей войны, показываю: что о том, что покойный Посполитаки отнял рыболовную ставку у Поночовного, я слыхал, но не видал и не знаю, ту ли ставку Посполитаки отнял у Поночовного, которую ему дано обществом или другую какую, мне совершенно об этом ничего неизвестно и я по этому делу ничего не знаю. Маркел Суслов».

    Перечитывая показания, Капитан Пушкарев, обратил внимание на награды свидетелей:

    Медаль«В память войны 1853-1856» - массовая, Высочайше утверждённая награда Российской Империи. Учреждена в ознаменование завершения Крымской войны(1853-1856) и по случаю коронации Александра II. Медаль имела два варианта: светло-бронзовый и тёмно-бронзовый,Медалями из светлой бронзы награждались, главным образом, военные или непосредственные участники военных событий.Медалями из тёмной бронзы награждались только гражданские лица в том числе почетные граждане, оказавшие какие-либо услуги, в том числе благотворительность, помощь раненым и т.п.,почетные чиновники и станционные смотрители, находившиеся в губерниях, переведённых на военное положение.

    В период царствования Николая I Россия участвовала в войнах: Кавказской войне 1817–1864, русско-персидской войне 1826–1828, русско-турецкой войне 1828–1829, Крымской войне 1853–1856. Было подавлено Польское восстание 1830–1831. Прошедшие горнило Севастопольской обороны заслуживают особого уважения.

    В этот же день 28 апреля, не получив ответа от Варениковского станичного правления Следователь Капитан Пушкарев обратился в оное вторично:«В 1860 году 9-го Октября отставной Хорунжий Петр Поночовный подал в бывшее Темрюкское, теперь - Варениковское станичное правление заявление с жалобой на Войскового Старшину Посполитаки, на каковую жалобу свою Поночовный от станичного правления не только не получил распоряжения об исследовании самовольных поступков Посполитаки и Серомахи, но, как по делу видно, Поночовный не имеет от станичного правления на заявление его от 9 октября 1860 года никакого даже уведомления.

    Как это обстоятельство весьма необходимо к делу мною производимому по жалобе Поночовного, то поэтому я покорно прошу Варениковское станичное правление уведомить меня - какое было сделано распоряжение по объявлению Г-на Поночовного, поданного им 9 октября 1860 года и действительно ли покойный Посполитаки в содействии Есаула Серомахи составил фальшивый от общества приговор. Если этот приговор хранится в настоящее время в станичном правлении, то прошу доставить его к делу; а также объяснить, действительно ли покойный Посполитаки отнял у Поночовного ту самую рыболовную ставку, которую ему дало общество, и по какому случаю при составлении приговора десятью человеками казаков, как объясняет Поночовный, многие казаки налицо в то время не были, а они в приговоре значатся подписанными. Составлявших приговор сей именно: урядников Василия Гаменка и Ефима Коломийца, Петра Мигиля, Семена Птушенка, казаков Афанасия Шевченку, Еремы Вольного, Ивана Серого, Власа Щура, Максима Руденка и Якова Шевченку и подписавшего за неграмотных Урядника Фартушевского, собрать непременно при Варениковском станичном правлении на 30 апреля, куда и я прибуду для отобрания показаний».

   На другой день следователь Пушкарев получил свое отношение с надписью:
   «Нужных для допроса Урядников Птушенка, Фартушного и казака Щура при сем следователю Капитану Пушкареву Варениковское станичное правление препровождая, уведомляет, что казаки Афанасий Шевченко и Максим Руденко умерли, а Урядники Коломиец и Мигаль и казак Вольный находятся на жительстве, первый в Курчанских, а последние в Голубицких хуторах бывшей станицы Темрюкской Таманского округа, а казаки Иван Серый и Яков Шевченко находятся на богомолье в монастыре. Требуемого обще-ственного же приговора в здешнем станичном правлении не имеется, а должен находиться в делах бывшего Темрюкского правления, не переданных в здешнее правление, а потому, какое было сделано распоряжение по объявлению Поночовного, тоже неизвестно, по неимению под рукой, как пояснено, дел Темрюкского правления.
Начальник станицы, Майор Гутов.
Станичный судья - Урядник Безродний».

    Во избежание малейшего замедления времени по производству других дел, следователю необходимо было возвращаться в Екатеринодар. В станицу Варениковскую он заедет, как бы по пути. В обратный путь он отправится из г. Темрюка до станицы Варениковской - 31; версты, далее от станицы Варениковской до Андреевского поста - 9 верст, и от Андреевского поста до Екатеринодара - 121 верста, а всего 161; версты.

    1863 года апреля 30 дня, в присутствии следователя Крымского пехотного полка Капитана Пушкарева, Кубанского казачьего войска жители станицы Варениковской Урядник Симон Птушенко, казак Влас Щур и Урядник Еремей Фартущенко, при священническом увещевании о следующем каждый порознь спрошены и показали:

   1-й. «Звать меня Симон Давидов сын Птущенко, от роду мне 64-й год, вероисповедания православного на исповеди и у Святого причастия ежегодно бываю, неграмотный, в штрафах и под судом не был, женат, отставной урядник, имею знак отличия Военного Ордена, показываю: что когда составляли в 1860 году приговор, копию с коего мне сего числа предъявили, я не только при этом приговоре не был, но даже об этом ничего не слыхал; и почему и кто меня включил в составление приговора, и за меня подписан Фартушенко совершенно ничего мне не известно, так равно неизвестно, когда в 1860 году покойный Посполитаки отнял в Поночовного рыболовную ставку, ибо я при том не был, более мне ничего не известно. Урядник Симон Птущенко».

    Знак отличия военного ордена Святого Георгия - военная награда Российской империи для нижних чинов, утверждённая в 1807 году и структурно причисленная к ордену Святого Великомученика и Победоносца Георгия (11) .
Внешний вид: серебряный крест без эмали, в центральном круглом медальоне которого на лицевой стороне изображён Св. Георгий на коне, поражающий копьём дракона, а на оборотной - его вензель «СГ». Носиться крест должен был на ленте ордена - «о трёх чёрных и двух жёлтых полосах».
 - Первоначально эта награда не имела степеней, но 19 марта 1856 года её статус был изменён, и стало 4 степени. Урядник степень не указывает, значит получил до 1856 года, - размышлял Капитан Пушкарев.

   2-й. «Звать меня Влас Прокофьев сын Щур, от роду мне 70 лет. Вероисповедания православного, на исповеди и у Святого причастия ежегодно бываю, неграмотный, в штрафах и под судом не был, женат, отставной казак, имею бронзовую медаль в память минувшей войны, показал: согласно показания урядника Птушенко во всем совершенно сходно, без всякой отмены и дополнения, в том и подписываюсь. Казак Влас Щур, а вместо их неграмотных по их личному и рукоданному прошению Урядник Сергей Новак руку приложил».

   3-й. «Звать меня Еремей Захариев сын Фартушный, от роду мне 36 лет, вероисповедания православного, на исповеди и у Святого причастия ежегодно бываю, российской грамоты читать и писать знаю, в штрафах и под судом не был, женат, военнослужащий урядник, имею бронзовую медаль в память войны 1853-1856 годов, в службу вступил 1848 года Генваря 1-го дня, показываю: что в 1860 году в бытность мою в бывшем Темрюкском станичном правлении станичным писарем, от общества той станицы я писал приговор на принадлежность Г-ну Войсковому Старшине Посполитаке рыболовной ставки занимаемой Г.Г. Хорунжими Поночовным и Халанским, но какой № та ставка имела и кто именно из лиц составляющих общество тогда был за протечением (прошествием) 3-х лет припомнить не могу, а должны помнить своеручно на приговоре подписавшиеся: Урядник Василий Балясный и Ефим Коломиец. Но фальшивым образом я ни за кого не подписывал, а если же за кого-либо и подписывал, то на это они имели всегдашнее согласие: если кого из них не будет при составлении приговора, по каким-либо делам, то чтобы не останавливать ход дела, то можно подписать и за них, на что они будут согласны, так как всех их собрать никогда не было возможно, ибо всяк из них хозяин и отвлекался нередко по своим делам; а потому могло и тогда случиться, что за отлучившихся было подписано мною, чего за долговременностью трудно упомнить. Что справедливо по чистой совести показал, в том и подписываюсь. Варениковской станицы Урядник Еремей Фартушный».

   И так, казаки Маркел Суслов, Йов Кобзарь, цеховой Павел Сомов и мещанин Ерефа Кисляков под присягою 28 апреля 1863 года показали, что действительно в 1860 году Войсковой Старшина Посполитаки отнял самоуправно рыболовную ставку у Хорунжего Поночовного, ту самую в пустопорожнем месте, которую ему дало общество по бедному его состоянию. Урядник Симон Птущенко и казак Влас Щур при допросе 30 апреля 1863 года при священническом увещевании показали: что когда составлялся приговор о ставке № 11, они притом не были и приговора не подписывали, а Урядник Фартушенко показал, что он подписывал за неграмотных приговор по их просьбам, а грамотные таковой сами подписали: Урядник Василий Балясный и Ефим Коломиец.

                6

   Наравне с теми, уже предоставившими требуемые следователем сведения: и Халанские, и Сотник Поночовный, и жители г.Темрюка и ст. Варениковской, следователь написал тогда же отношения бывшему Смотрителю рыболовных участков Есаулу Серомахе и Войсковому Старшине Семеняке и вышел с требованиями своими через Темрюкскую градскую полицию о доставлении лицами благородными к делу нужных от них сведений:

    «№ 10. 28 апреля 1863 года. В Темрюкскую градскую полицию.
Прилагая при сем два пакета за №№ 5-м и 8-м, имею честь покорнейше просить Темрюкскую градскую полицию, по прибытии в г.Темрюк Г.Г. Семеняки и Серомахи, пригласив их в присутствие полиции, просить: не выходя из присутствия, на отношениях моих изложить свое объяснение, каждый отдельно порознь. Получив от них те объяснения, не оставить, в возможной скорости, доставлением их ко мне посредством почты, адресуя на имя мое и при том же на почтовую Копыльскую станцию. Капитан Пушкарев».
Адресовав ответ полиции на почтовую Копыльскую станцию, следователь надеялся, что пока он встретится с казаками ст. Варениковской, завершит здесь намеченные дела и, возвращаясь в Екатеринодар, доберется до Копыльской станции, туда подоспеет и ответ. Но ответа там не оказалось. Не получил он ответа и по прошествии двух недель.

   По возвращению в Екатеринодар следователь сразу же занялся вопросом - кем и почему именно не дано своевременного жалобам Поночовного надлежащего хода, и кто виновен в утрате подлинных жалоб его.

    1 мая Капитан Пушкарев обратился в Канцелярию Наказного Атамана Кубанского казачьего войска:

    «Из дела мною производимого по жалобе отставного Хорунжего Поночовного видно: как Г-н Поночовный в отзыве своем объявляет, что докладную записку от 13-го октября 1860 года на имя, исправляющего тогда должность Начальника Штаба Полковника Борзикова он отправил в г. Екатеринодар с сыном своим Урядником Василием Поночовным. Сей последний при допросе 28 апреля настоящего года показал, что он действительно, отправляясь в Екатеринодар по поручению отца своего Хорунжего Поночовного по хозяйственным делам, получил для доставки Полковнику Борзикову запечатанный конверт, который по прибытию в г. Екатеринодар Василий Поночовный, не зная, что заключалось в конверте, отдал тако-вой в Войсковое Дежурство какому-то офицеру, которого вовсе не знает и в принятии конверта расписки не получил.

   Вторую докладную записку Хорунжий Поночовный подал 9-го декабря 1860 года на имя Генерал - Майора Кусакова, но лично ли, или отправил через почту, он этого не помнит. В докладных записках этих Поночовный объясняет свою жалобу на Посполитаки в отнятии им рыболовной ставки и нанесении побоев.
 
   И этих то самых двух подлинных докладных записок Хорунжего Поночовного, при наведении справки в делах Судного отделения Войскового Дежурства не оказалось. Между тем в предписании ко мне Г-на исполняющего должность Наказного Атамана от 20 апреля № 1269-й, мне поручено раскрыть кем и почему именно не дано своевременно жалобам Поночовного надлежащего хода, и кто виновен в утрате подлинных жалоб его.

   А так как докладные записки и все вообще просьбы просителей, адресованные на имя начальствующего лица, поступают очень часто в присваиваемую ему канцелярию, то поэтому я, имею честь покорнейше просить Канцелярию Наказного Атамана навести вернейшую по делам справку не поступали ли подлинные две докладные записки Поночовного, 1-я от 13 -го октября и 2-я  от 9-го декабря 1860 года на имя Полковника Борзикова и Генерал-Майора Кусакова, и если таковые в делах Канцелярии окажутся, то препроводить их ко мне для приобщения к делу, с уведомлением на сем же и в возможной скорости, было ли сделано какое либо распоряжение по жалобам Поночовного».

   Отправляя этот запрос в Канцелярию Наказного Атамана, Капитан Пушкарев был почти твердо убежден, что Полковник Борзиков, не мог бы способствовать утрате докладной записки Хорунжего Поночовного с жалобой на Посполитаки и отправил ее по назначению.

   На Полковнике Борзикове огромным черным пятном лежало первое прибытие англо-французской эскадры в Ейск в 1855 году, где он был командиром Ейского отряда.
24 мая 1855 года 18 английских пароходов стали на якорь на внешнем рейде севернее города. Поскольку город не был готов противостоять вооруженному натиску противника, и у страха глаза велики, было принято решение вступить с англичанами в переговоры.  25 мая на берег высадился отряд из 30 человек. Их встретила делегация купцов и мещан, которую возглавляли городской голова, купец первой гильдии Н.Л. Мордовцев и бургомистр города Л.В. Редовский. Командиру английского отряда были поднесены хлеб и соль. Руководству города пришлось выполнить все требования парламентеров: были уничтожены запасы казенного хлеба и сожжены склады сена на набережной, после чего парламентеры покинули город, а в городе начались беспорядки. По этим беспорядкам началось следствие, в ходе которого выяснилось, что полковник Борзиков 25 мая 1855 года вступил в переговоры с неприятельскими пар-ламентерами, об истреблении бывших в городе казенных и частных запасов провианта и фуража. Не имея никакой инструкции на подобный случай, Борзиков согласился по предложению неприятеля истребить без боя означенный провиант и фураж, которые и были сожжены им в присутствии тех же парламентеров.

   Государь Император отметил, что командир Ейского отряда Полковник Борзиков, которому поручено была защита города Ейска не имел права входить в переговоры с неприятелем и заниматься истреблением казенного имуществ. Он должен был или защищать город, или же, если силы его отряда были для этого недостаточны, отступить с вверенными ему войсками.

   По указанию Государя Императора Полковника Борзикова предали военному суду.
Генерал-аудиториат - высший военно-юридический орган в России в 1797-1867 годах. Имел коллегиальное устройство, возглавлялся президентом - генерал-аудитором, подчинённым Сенату и Императору.

   Генерал - Аудиториат признал подсудимого Полковника Борзикова виновным:
   1. В неуместном дозволении себе иметь с неприятельскими парламентерами переговоры и в допущении через то не свойственного русскому солдату поступка - жечь по приказанию неприятеля казённое и частное имущество.
   2. В неосновательном, по необдуманности своей, донесении начальству, что жители Ейска не соглашались вывести из города казённый провиант, тогда как они были на то согласные, но только не имели никаких средств перевозки.

   По сему Генерал - Аудиториат полагал:
   1. Полковника Борзикова за означенные проступки, беря во внимание к прежней 38-летней беспорочной отличной его службы, проведённой большей частью в военных действиях, искреннему раскаянию в опрометчивости своей, при нападении неприятеля на город Ейск, выдержать 6 недель под арестом в крепости на гауптвахте, а потом обратить на службу по назначению начальства.
   2. Удержать с Полковника Борзикова 429 руб. серебром на прогоны и суточные членам Военно - судной комиссии.

   Но и то, что встретила англичан делегация купцов и мещан с хлебом и солью, которую возглавляли городской голова, купец первой гильдии Н.Л. Мордовцев и бургомистр города Л.В. Редовский, случай - из ряда вот выходящий. Зачем Мордовцеву нужно было именоваться купцом первой гильдии? Просто - городской голова Н.Л.Мордовцев. На Руси всегда ценилось честное слово купеческое, а в данном случае и о чести, и о совести нужно забыть… Не зря же произошли после визита англичан и истребления провианта и фуража волнения, и грабежи в Ейске. Возмутился народ честью чиновников.

   Купечество -сословие купцов, профессионально занимающихся торговлей, не являющееся ни наследственным, ни пожизненным, утрачивалось при не возобновлении соответствия свидетельству. Не возобновил гильдейского свидетельства в срок, и ты уже ни купец. Поэтому выражение: «Я - потомственный купец», - просто коробило Капитана Пушкарева.

   Сенатский указ от 25 мая 1775 года уточнил имущественное деление купцов трех гильдий. По Высочайшему указу от 14 ноября 1824 года купцы III-й гильдии должны были иметь капитал 8 000 руб., II-й гильдии - 20 000 руб. и купцы I гильдии - 50 000 руб.

   В 1863 году произошли изменение: вместо трех купеческих гильдий осталось только две. Первая гильдия давала право на оптовую и розничную торговлю по всей империи, позволяла содержать фабрики и заводы, принимать подряды, поставки и откупа без ограничения суммы.

   Члены второй гильдии получили право на розничную торговлю в своем уезде (где купец получал патент), могли содержать фабрики, заводы, ремесленные заведения, а также принимать подряды, поставки и откупа на сумму не выше 15 тыс. рублей каждый.

   Первый «визит» английских кораблей дорого обошелся не только городу, но и командиру Ейского отряда Полковнику Борзикову. Поэтому Капитан Пушкарев и был глубоко убежден, что после такой ситуации, если его еще не отправили в отставку, а пригрели в Штабе, то пускаться в новые аферы и плести какую-то канитель, может только человек, не имеющий головы на плечах.

   4-го мая 1863 года Управляющий Атаманскою Канцеляриею, Старший Адъютант, Сотник Прага на отношение следователя Капитана Пушкарева, уведомил, что две докладные записки Поночовного за №№ 699 и 796 и медицинское свидетельство за № 208-м, переданы в Войсковое Правление, в принятии коих расписались Урядники Вишневецкий и Ержов.

   Капитан Пушкарев был доволен, что не ошибся в своих расчетах. А там, как говорится, с чем черт не шутит…

   Тут же следователь, представляя настоящую переписку в Войсковое Правление, покорнейше просит распоряжения, о скорейшей и самовернейшей справке, куда именно переданы или где ныне находятся две подлинные докладные записки за №№ 699-м и 796-м, поданные отставным Хорунжим Петром Поночовным. Какое так же было сделано по докладным запискам распоряжение и если таковые при делах Войскового Правления окажутся, то не оставить их препроводить к следователю в возможной скорости, и при этом же, для приобщения к делу и дальнейшего его производства по сему предмету.

   Войсковое Правление в отзыве своем от 6 мая отозвалось, что дело по жалобе Поночовного на Посполитаки препровождено в Войсковое Дежурство 21 июня 1861 года за № 8041-м, вероятно были в этом деле и разыскиваемые ныне две докладные записки Хорунжего Поночовного, как заключающие жалобу Поночовного о выше объясненном предмете, ибо другого подобного рода дела в сем Правлении не отыскано.

   10 Мая 1863 года представляя всю эту переписку Войсковому Дежурству Кубанского казачьего войска, Капитан Пушкарев покорнейше просил распоряжения его о наведении вернейшей справки в делах Дежурства по судному отделению, куда именно поступило дело, в коем вероятно были и две докладные записки Хорунжего Поночовного, которые если окажутся в деле при наведении справки, то не оставить препроводить их к нему для приобщения к делу. Распоряжения Войскового Дежурства и уведомления его на сем же, он имел честь ожидать в непродолжительном времени. Обратно получено 1 июля 1863 г.

   Прошло еще две недели. По неполучению от Темрюкской градской полиции, Войскового Старшины Семеняки и Есаула Серомахи, таки равно и от Войскового Дежурства Кубанского казачьего войска, нужных к делу сведений, дело в производстве своем остановилось. Поэтому 13 мая 1863 года следователь Капитан Пушкарев, составив протокол, счел нужным вторично требовать нужные к делу сведения от Есаула Серомахи и Войскового Старшины Семеняки.

   А 24 мая 1863 года, так и не получив никаких нужных к делу сведений и по случаю отъезда следователя Капитана Пушкарева из Екатеринодара в станицы Лабинскую и Курганную, в следствие предписания Г-на Начальника Штаба Кубанского войска, дело Хорунжего Поночовного в производстве своем остановилось. Следователь Капитан Пушкарев, составив протокол, написал третий раз в Темрюкскую градскую полицию о понуждении ГГ. Семеняки и Серомахи к доставлению ими сведений.

   Отправлялся Капитан Пушкарев в служебную поездку в станицы Лабинскую и Курганную так же для производства следствия. И чтобы не страдать от дорожной скуки, он прихватил последний номер «Кубанских войсковых ведомостей».Этот собственный печатный орган на Кубани совсем недавно начал выходить в свет. О местных событиях - ежегодных ярмарках или войсковых парадах, появлялись немногочисленные публикации только на страницах тифлисской газеты «Кавказ», бывшей главным печатным органом всего Кавказского края в те годы.
В начале XIX века родной язык был уже настолько вытеснен при дворе, что главным языком гостиных был не русский, а французский.В защиту русского языка выступил Император Николай I. Именно он потребовал, чтобы родной язык пришел на смену французскому. Каждый придворный должен был знать и говорить на русском языке. Все делопроизводство стало вестись на русском языке, за исключением дипломатических писем. Иностранцы, поступавшие на службу, должны были знать и говорить на русском языке. Теперь все говорили на русском языке, невзирая на чин и пол.

   Именно в этом направлении в 1837 году Государь Император Николай I издал Указ об обязательном наличии в каждом губернском городе местных ведомостей.Наказные Атаманы Черномории ни Николай Степанович Заводовский, ни Григорий Антонович Рашпиль ( с 26 ноября 1842 года по 1 октября 1852 года), ни Яков Герасимович Кухаренко (с 1 октября 1852 года по 30 июля 1856 года) этот Указ не выполнили. Шла Кавказская война. Однако ситуация менялась, население Кубанской области росло, и создание собственного периодического издания становилось все более нужным.

   В июле 1855 года в должность Наказного Атамана Черноморского казачьего войска вступил Генерал-Лейтенант Георгий Иванович Филипсон (с 6 июля 1855 года по 12 сентября 1860 года). Он стал первым Наказным Атаманом этого войска не казачьего происхождения. «Солидное образование и его высокие личные качества отводят ему очень почтенное место в рядах лучших администраторов». Г.И. Филипсон направил в столичный департамент военных поселений соответствующее прошение. И 13 апреля 1858 года Александр II утвердил Высочайший указ за №33015: «Об учреждении при Исполнительной экспедиции Черноморского казачьего войска особого Газетного стола для издания «Черноморских Войсковых Ведомостей». Через два года земли Черномории были преобразованы в Кубанскую область. И лишь 30 марта 1863 года читатель увидел первый номер, но уже не «Черноморских», а «Кубанских войсковых ведомостей».

   Первый номер «Кубанских войсковых ведомостей» был посвящен визиту Великого Князя Михаила Николаевича на Кубань: «Приезд 21 февраля в город Екатеринодар Его Императорского Высочества Михаила Николаевича. Осмотр войсковых учреждений. Обед от Екатеринодарского дворянства. Пожертвования Его Высочества по пятьсот рублей в пользу бедных и Екатеринодарского уездного училища. Отъезд 22 февраля утром в Крымское укрепление».

   Великий Князь Михаил Николаевич родился 13 октября 1832 года в Петергофе, Санкт-Петербургской губернии - четвёртый и последний сын Императора Николая I и его супруги Александры Федоровны. В службу вступил в 1846году.С начала Крымской войны и по 20 мая 1855 года, в двадцатилетнем возрасте, находился при действующей армии - командир гвардейской артиллерийской бригады. Отправляя своих сыновей, Великих Князей Николая и Михаила, в Крым, ныне почивший, Император Николай I сказал: «Если есть опасность, то не моим детям избегать ее!»
Вследствие расстроенного своего здоровья Князь А.И. Барятинский просил Государя об увольнении от должности Наместника и указывал себе преемника в лице Великого Князя Михаила Николаевича. С 6 декабря 1862 года Михаил Николаевич назначен Наместником Его Императорского Величества на Кавказе и Командующим Кавказской армией.

   В «Кубанских войсковых ведомостях» предполагалось наличие двух отделов -«официального», предназначенного для публикации указов и распоряжений центральной и местной власти, и «неофициального», регулируемые статьей 767-й Свода гражданских законов. Он гласил:«B части неофициальной губернских ведомостей могут быть помещаемы относящиеся до местности сведения и материалы географические, топографические, исторические, археологические, статистические, этнографические и проч.; о чрезвычайных явлениях и происшествиях в губернии; о явлениях метеорологических; статьи и сведения о сельском хозяйстве, об урожае, промыслах, торговле, фабриках, ярмарках, рынках, судоходстве, о рыночных и справочных ценах, состоявшихся торговых и других обществах, о выданных привилегиях на изобретения; некрологи известных в губернии лиц и проч. Кроме того, частные объявления о продаже, покупке, отдаче в наем, о предложении услуг или о вызове для сего; о бежавших и без вести пропавших, о потерях и покражах доверенностей; о потерях, покражах и уничтожении других актов; о вызове частными людьми кредиторов и должников и вообще все приличные и уместные объявления частных лиц».

    Возвращаясь из этой служебной поездки, Капитан Пушкарев решил, что хотя и ездил он в разные станицы, но, не касаясь сути дел, в принципе по одному и тому же вопросу, в основе которого - покорение горцев и ношение ими оружия.
Основное назначение любого оружия - самооборона. Отсутствие у горцев устойчивого единого государственного объединения, способного управлять взаимоотношениями в обществе - основная причина необходимости самообороны у горцев. Прежде горцы не были уверены не то, что в завтрашнем дне своей жизни, но и даже в минуте, чему способствовали распри внутри обществ, основанные на почве материальных ресурсов, где надежда была только на себя, поэтому и средства защиты всегда были при них. Многовековая необходимость обороны от врагов, выработала особое отношение у народа к оружию. Никогда черкес не снимал кинжал с пояса даже, находясь дома, а не то, чтобы выходил без оружия из своей сакли. Оно составляло основную ценность и богатство горца, было предметом гордости, атрибутом мужественности и свободы. Оно переходило из поколения в поколение, передавалось от отца к сыну и считалось самым ценным достоянием. Оружие было единственным украшением стен жилища горца. Так как оружие имело такую высокую материальную ценность, то оно играло и большую роль при жизненно важных расчетах.Значение оружия в жизни горца невозможно переоценить.

   В горских обществах исторически военное мастерство и способность защищать свою семью и общину считались важнейшими качествами мужчины. Умение обращаться с оружием, навыки верховой езды и стрельбы были не просто практическими навыками, они формировали не только боевую способность, но и моральные устои общества. В результате все мужчины горского населения Кавказа прекрасно владели оружием, хорошо знали военное дело и были готовы к отражению опасности в любое время. Конфликты между горцами, возникающие на почве ущемления собственного достоинства, нередко перерастали в кровную месть.
Теперь, в связи с окончательным вхождением Закубанского края в состав России и утверждением российского законодательства, необходимость ношения оружия в жизни горцев постепенно утрачивалась. И бесконтрольное и поголовное вооружение горцев было несовместимо с российскими порядками. Но долг личной мести так укоренился среди горцев, а отсюда и привычка к самоуправству еще так сильна между ними, что ни одному горцу и в голову не придет обратиться к начальству с жалобой о нанесенном ему оскорблении.

   И в то же время лишать горцев оружия в короткие сроки - непредусмотрительно, это безусловно настроит горцев против России. Да и необходимо помнить, что условиями прекращения Кавказкой войны горцам гарантировались сохранение мусульманской веры и право ношения оружия.
Так что, горцев можно будет считать покоренными, когда они выполнят самое тяжелое для горца требование - перестанут носить оружие.
А если говорить о переселении горцев, и особенно в Турцию, одно можно сказать, что здесь закручивается такой Гордиев узел, который, пожалуй, не рассечь никаким мечем.

                7

   Через две недели, вернувшись в Екатеринодар из Лабинской и Курганной, следователь не нашел ответов ни от Темрюкской градской полиции, ни от Войскового Дежурства Кубанского войска. А вот от Войскового Старшины Семеняки и Есаула Серомахи были неутешительные ответы.

   25 мая Войсковой Старшина Семеняка уведомил, что отношения от 28 минувшего апреля он не получал, и потому, не зная содержания оного, не может дать на таковое удовлетворительного ответа, до получения настоящего запроса.
Есаул Серомаха 26 мая сообщил, что получив вторичное отношение от следователя, писанное 13 мая и полученное им 26 числа сего месяца, на которое имеет честь уведомить Г-на Следователя, что первого отношения, посланного 28 апреля за № 5-м, получено и по сие время не было и где таковое находится, ему не известно и по какому производимому следственному делу нужен от него ответ, ему так же из вторичного отношения следователя не видно.

   Следователь Пушкарев тут же обращается к Начальнику Штаба Кубанского казачьего войскаГ-ну Генерал-Майору и Кавалеру Суходольскому: «2 июня 1863 года. Имею честь покорнейше просить распоряжения Вашего Превосходительства о понуждении Войскового Старшину Семеняку и Есаула Серомаху, к немедленному доставлению ими, просимых мною от них тремя отношениями каждого, объяснений к делу по жалобе отставного Хорунжего Поночовного».

   Тут же обращается Капитан Пушкарев и к Темрюкской градской полиции:«При отношении моем от 28 минувшего апреля № 10, приложив два пакета за № 5-м на имя Есаула Серомахи и № 8-м на имя Войскового Старшины Семеняки, я просил Темрюкскую градскую полицию по прибытии означенных лиц в Темрюк, предложить им вопросы, изложенные в отношениях моих №№ 5 и 8. Не получая ответов, как от полиции, так и от помянутых лиц, я отношением моим, просил оную полицию поспешить исполнением требования моего, на то ответа и до сего времени не получено. Между тем сего числа я получил уведомление от Есаула Серомахи от 26 мая за № 10-м. Офицер этот отзывается, что он отношения моего к нему № 5-й не получал и где таковое находится ему не известно.

   В следствие этого я имею честь покорнейше просить четвертый раз Темрюкскую градскую полицию поспешить выполнением отношения моего за № 10, а между тем уведомить меня по какому случаю Есаул Серомаха и до настоящего времени не получал отношения моего к нему № 5, для доклада об этом Его Сиятельству Графу Сумарокову - Эльстону».

   Отношение Темрюкской градской полиции получено 6 июня 1863 года, написанное 31 мая в г.Темрюке:

   «Препровожденные при отношении Вашего Благородия от 28-го апреля сего года два пакета: на имя Есаула Серомахи и на имя Войскового Старшины Семеняки в этой полиции получены 29-го апреля, но Есаул Серомаха и Войсковой Старшина Семеняка, еще до получения сего отношения выехали из г. Темрюка в ведомство Таманского Окружного Сыскного Начальства, куда сего числа отосланы и пакеты, так как неизвестно когда поименованные лица возвратятся в г.Темрюка. О чем Темрюкская градская полиция имеет честь уведомить Ваше Благородие. Городничий - Александрович».

    - 29-го апреля получены и только 31 мая отосланы в Таманское Сыскное Начальство. Не скажешь, что работают безотлагательно, - заметил следователь.
Направляет следователь отношение и Таманскому Окружному Сыскному Начальству, которое находится в ст. Полтавской: «Сего числа Темрюкская градская полиция отношением своим от 31 мая за № 2596 -м, уведомила меня, что пакеты за № № 5-м на имя Есаула Серомахи и 8-м на имя Войскового Старшины Семеняки она отправила в Сыскное Начальство 31 мая. Между тем Г.Г. Серомаха и Семеняка, отношений моих и до сего времени не получали и где отношения мои находятся им неизвестно. Поэтому покорнейше прошу Таманское Окружное Сыскное Начальство, буде оно получило пакеты за №№ 5 и 8-м, немедленно передать их по адресу, и об неполучение этого, меня, как наипоспешнейше и на этом же, уведомить».

   11 июня Капитан Пушкарев получил уведомление из Штаба Наказного Атамана Кубанского казачьего войска: «О немедленном удовлетворении требований Ваших по следственному делу об отнятии Войсковым Старшиною Посполитаки рыболовной ставки у Хорунжего Поночовного, вместе с сим предписано Войсковому Старшине Семеняке и Есаулу Серомахе».

   26 июня, по неполучению и до настоящего времени, ответов от Войскового Дежурства, Есаула Серомахи и Войскового Старшины Семеняки, дело в производстве своем остановилось. Поэтому следователь, составив протокол, счел необходимо нужным написать в Таманское Окружное Сыскное Начальство вторично: «Осторожно прошу Таманское Окружное Сыскное Начальство, как можно поспешнее уведомить меня, для доклада Г-ну Наказному Атаману отправлены ли отношения мои № № 5-й и 8-й на имя Войскового Старшины Семеняки и Есаула Серомахи, если отправлены, то когда именно и за каким номером».

   27 июня 1863 года следователь напомнил Есаулу Серомахи и Войсковому Старшине Семеняки, поспешить доставлением к делу объяснения их на отношения его от 28 апреля.

   Ожидая доставления лицами благородными к делу нужных от них сведений, Капитан Пушкарев неустанно занимался поиском двух докладных записок.

   Еще 10 мая 1863 года он покорнейше просил Войсковое Дежурство о наведении вернейшей справки в делах Дежурства по судному отделению, куда именно поступило дело, в коем вероятно были и две докладные записки Хорунжего Поночовного, которые если окажутся в деле при наведении справки, то не оставить препроводить их к нему для приобщения к делу.

   Ответ последовал только 30 июня: «Судное отделение Войскового Дежурства Кубанского казачьего войска уведомляет следователя Капитана Пушкарева, что упоминаемых докладных записок в оном отделении не оказалось, как удостоверяет наводивший справку Аудитор Луганин».

   1 июля 1863 года следователь Пушкарев рапортует Войсковому Правлению: «По производимому мною следственному делу Хорунжего Петра Поночовного, необходимо нужно спросить Урядников Вишневецкого и Ержева. Поэтому я покорнейше прошу распоряжения Войскового Правления о немедленной высылке ко мне помянутых Урядников для поясненной надобности».

   Войсковое Правление 9 июля отправило к следователю для допроса в чем следует Урядника Вишневецкого, присовокупив, что Урядника Ержева нет в Войсковом Правлении, а есть Хорунжий Ержев.

   9 же июля в присутствии Капитана Пушкарева Урядник Кубанского казачьего войска Нестор Вишневецкий о необходимом спрашиван и показал: «Звать меня Нестор Иванов сын Вишневецкий, от роду мне 26 лет, вероисповедания православного, на исповеди и у Святого причастия ежегодно бываю, грамотный, в штрафах и под судом не был, холост; показываю: что, как помню, в 1860 году в ноябре месяце, но какого именно числа не помню, я был дежурным по Войсковому Правлению и действительно мною была принята докладная записка Хорунжего Поночовного с приложением при оной медицинского свидетельства за № 208-м; записка сия была записана по передаточному журналу Канцелярии Наказного Атамана за № 699-м и в числе других пакетов была мною тогда же подана в присутствие Войскового Правления, где по вскрытии пакетов, передана была бывшему столоначальнику Уряднику Василию Моесеенко, которого расписка в настоящее время имеется во входящем реестре. Сам же Моесеенко ныне исправляет должность секретаря Адагумского полка; более мне ничего по делу сему неизвестно. Все сие, что я показал, сущая справедливость, в том и подписуюсь. К сему показанию Урядник Нестор Вишневецкий руку приложил». 

   Следователь Пушкарев 10 июля покорнейше просит Хорунжего Ержева, чтобы, по получении сего и на этом же Хорунжий уведомил его: кому именно и когда он, приняв помянутые докладные записки Поночовного, передал таковые, а так же, как эти докладные записки были им приняты в деле или отдельно и неизвестно ли ему: где дело то, или где докладные записки Поночовного в настоящее время  находятся. 
Хорунжий  Ержев пояснил: « Две докладные записки, поданные отставным Хорунжим Петром Поночевным с жалобою, переданы из Атаманской Канцелярии в запечатанных конвертах, получены в Войсковом Правлении, в получении коих за одну расписался я, а за другую - Урядник Вишневецкий, и по раскрытии оных в присутствии, переданы бывшему столоначальнику Уряднику Василию Моесеенко, которого расписка в настоящее время имеется во входящем реестре.

   Капитан Пушкарев покорнейше просит 11 июля Полковое Правление Адагумского казачьего полка спросить формальным порядком исправляющего должность Секретаря в оном правлении Урядника Василия Моесеенкова, куда переданы им две докладные записки, поданные отставным Хорунжим Петром Поночевным в 1860 году с жалобами на отставного Войскового Старшину Александра Посполитаки, препровожденные при передаточном журнале.

   Через неделю, 19 июля, следователь вторично просит Полковое Правление Адагумского полка поспешить выполнением его требования о доставлении к делу показания Урядника Моесеенкова, ибо по неполучении оного, дело в производстве своем остановилось и без этого окончено быть не может.

   Остановилось оно и по неполучении сведений от Таманского Окружного Сыскного Начальства; и 20 июля, следователь составил протокол, и опять написал Таманскому Сыскному Начальству и Полковому Правлению Адагумского полка о том, что их ответы к делу этому оказались необходимо нужными.

   А через неделю, 26 июля Капитан Пушкарев третий раз покорнейше просит Полковое Правление Адагумского казачьего полка о том же, ибо по неполучении помянутого показания, он не может доложить о ходе производства дела Г-ну Исправляющему должность Наказного Атамана Кубанского казачьего войска.

   2 августа 1863 года следователь Капитан Пушкарев пишет рапорт Г-ну Начальнику Штаба Кубанского войска: «Полковое Правление Адагумского казачьего полка я просил три раза о доставлении показаний, отобрав таковые от Урядника Моесеенкова, в том именно: куда он во время бытности его в Войсковом Правлении столоначальником передал, принятые от Урядников Ержова и Вишневецкого, две докладные записки Поночовного с жалобою на Посполитаки в 1860 году. На что Полковое Правление Адагумского полка, и до сего времени не только не доставляет требуемого мною показания, но и уведомления никакого я не получил.

   Об этом почтительнейше докладывая Вашему Превосходительству, честь имею покорнейше просить распоряжения о понуждении Полкового Правления Адагумского казачьего полка, к скорейшему доставлению к делу требуемого мною показания Урядника Мойсеенкова».

   И 8 августа следователь Пушкарев, не получая и до сего времени от Таманского Окружного Сыскного Начальства просимых им к делу показаний, третий раз покорнейше просил сие Начальство поспешить выполнением требования.
13 августа 1863 года следователь получил эту переписку:

   1. Первое отношение его от 11 июля 1863 года из г. Екатеринодара, через Тамань в станицу Анапскую, в Полковое Правление Адагумского казачьего полка.

   2. Ответ от 18 июля за председателя Войскового Старшины Лазаренко: «От Полкового Правления Адагумского полка предписывается Исправляющему должность Секретаря Уряднику Моесеенко, требующееся сведение представить Полковому Правлению в надписи на сем же немедленно».

   3.«18 июля Полковому Правлению Адагумского полка почти-тельнейше доношу, что упомянутые в настоящей переписке две докладные записки отставного Хорунжего Петра Поночовного с медицинским свидетельством по делу его с Войсковым Старшиною Посполитакою, за бытность мою Столоначальником в Войсковом Правлении сего войска, как припоминаю, действительно были получены, но в каком именно году не припоминаю, а так же не могу вполне уверить, по давности времени, и о том находятся ли они в настоящее время в Войсковом Правлении неразрешенными, или куда-либо переданы к производству следствия. Урядник Моесеенко».

   4. Настоящую переписку 31 июля Полковое Правление Адагумского полка препроводило Следователю по Кубанскому казачьему войску Крымского пехотного полка Капитану Пушкареву.
   - Больше месяца исполнялось отношение, и результат - отрицательный, - досадовал следователь, - 11 июля я написал в Полковое Правление Адагумского полка, Урядник Моесеенко дал показания 18 июля. И где болтался этот ответ почти месяц до 13 августа? К тому же в отзыве своем Моесеенко объясняет, что действительно были получены в Войсковом Правлении докладные записки и медицинское свидетельство Поночовного, не ссылаясь на расписку во входящем реестре. Поночовного помнит. Но в каком году - не помнит и в настоящее время, где записки находятся, не знает. Урядник Моесеенко был Столоначальником в Войсковом Правлении, теперь - исправляющей должность Секретаря Полкового Правления Адагумского казачьего полка. Вряд ли можно назвать это повышением по службе.

   Кто-то искусно прятал, убирал с глаз долой, свидетелей, ставших игрушкой в нечистоплотных играх. То, что докладные записки исчезли именно здесь и как, узнать и доказать невозможно. Время ушло. Да и вообще, была ли эта возможность?..

                8

    И так, 27 июня следователь Капитан Пушкарев напомнил Есаулу Серомахи и Войсковому Старшине Семеняки, поспешить доставлением к делу требуемых им показаний.

    А в это время Таманское Окружное Сыскное Начальство уже завязало переписку по этому предмету.

   Еще 6 июня 1863 года Сыскное Начальство получило от Тем-рюкской градской полиции отношение: «Следователь Капитан Пушкарев, при отношении своем от 28 Апреля 1863 года за № 10- м препроводил в эту полицию два пакета: один за № 5-й на имя Есаула Серомахи, а другой № 8-й на имя Войскового Старшины Семеняки для вручения их по адресам, которые получены по выезде Г.Г. Серомахи и Семеняки из Темрюка. Но как полицией дознано, что оба они проживают в ведомстве Таманского Начальства и по случаю покосной поры не могут в скором времени возвратиться в г. Темрюк, то Темрюкская градская полиция, препровождает при сем оба пакета за №№ 5 и 8-м для исполнения по содержанию оных. Городничий Александрович».

   16 июня Таманское Окружное Сыскное Начальство предписывает Ахтанизовскому станичному правлению, значащиеся в переписки два конверта вручить Войсковому Старшине Семеняке и Есаулу Серомахе под расписку в самопоспешнейшем времени и расписки те представить в это Начальство при сем же, вместе с их отзывами, требующимися силой бумаги. Это отношение получено в Ахтанизовском станичном правлении 16 июня.

   18 июня из ст. Ахтанизовской станичный Атаман Бабич отвечает Таманскому Начальству: « Так как, значащиеся в этой переписке чиновники Войсковой Старшина Семеняка и Есаул Серомаха принадлежат Таманской станице, то поэтому - два конверта на имя оных для вручения по принадлежности Ахтанизовское станичное правление передает в Таманское таковое же».

   28 июня Таманский станичный Атаман Урядник Волошин и станичный судья Самойленко уведомляют: «Требующиеся предыдущею перепискою отзывы Войскового Старшины Семеняки и Есаула Серомахи при сем в Таманское Окружное Сыскное Начальство, Таманское станичное правление честь имеет представить».

   И только 8 июля 1863 года настоящую переписку Таманское Окружное Сыскное Начальство имело честь сообщить следователю Господину Капитану Пушкареву.
Сначала следователь перечитал свое отношение Семеняке и его ответ.
 
   «28 апреля 1863 года от следователя Капитана Пушкарева Кубанского казачьего войска Войсковому Старшине Семеняке: … покорнейше прошу Вас ответить на вопрос: действительно ли покойный Посполитаки отнял насильственным образом, и в содействии бывшего тогда Смотрителя Есаула Серомахи, ту самую рыболовную ставку у Поночовного, которую ему, Поночовному, назначило общество казаков? И если Вы были свидетелем тогда, как это происходило, то потрудитесь объяснить подробно и обстоятельно на этом же».

   20 июня 1863 года. Тамань. Войсковой Старшина Семеняка:
« имею честь уведомить, что первое Ваше отношение, от 28 минувшего апреля № 8, получено мною 20 июня.

   В 1860 году, когда /ныне умерший/ Войсковой Старшина Посполитаки отнял самоправно у Хорунжего Поночовного в Темрюкском гирле рыболовную вентерную его ставку, я тогда при том не был, и что там происходило, ничего о том не знаю; а известно мне одно только то, что ставка эта действительно принадлежала Поночовному, которую он занимал и производил на оной лов рыбы; но Посполитаки занял оную насильственным образом, по праву сильного, и производил на ней лов, а Поночовного лишил оного, от чего он понес чувствительные убытки.

   О чем, на настоящее отношение № 8, следователя Капитана Пушкарева, имею честь уведомить».

   - Войсковой Старшина Семеняка подтверждает, что Посполитаки действительно у Поночовного отнял насильственным образом рыболовную ставку, но также уверяет, что его при отнятии ставки не было. А Хорунжий Поночовный указал, что ставка № 1 была отнята у него с приказания смотрителя Есаула Серомахи, который при этом производил крик с неописуемыми ругательствами, не смотря на бывших при том зрителями Таманской станицы Войскового Старшину Семеняку и других, - отметил следователь.

    Отношение от 28 апреля 1863 года за № 5 Кубанского казачьего войска Есаулу Серомахе: « Из представленной ко мне отставным Хорунжим Поночовным переписки, при отзыве его от 27-го апреля, в следствие отношения моего к нему, основанного на предписании ко мне Г-на Исполняющего должность Наказного Атамана Кубанского казачьего войска, видно, что Вы в 1860 году были Смотрителем рыболовных ставок, находившихся в заливах реки Кубани; следовательно на Вас лежала обязанность отводить рыболовные ставки по размеру и жеребью лицам, имеющим право пользоваться рыб-ным промыслом. В числе этих лиц и отставной Хорунжий Поно-човный, как он объясняет, тоже получил для себя от общества Темрюкских казаков рыболовную ставку, которую в последствии покойный отставной Войсковой Старшина Посполитаки в содействии Вашем от Поночовного отнял, неправильно и насильственным образом, посредством людей своих, которые были до того дерзки, что, не внимая просьбе и приказанию Хорунжего Поночовного, не выполнять неправильного приказания Посполитаки, они наносили Поночовному кулачные удары, и били дрючком прикрепленным к коловороту укрепленному на берегу реки для поднятия вентерей силою веревки вокруг коловорота обвитой, и причинили Хорунжему Поночовному по телу значительные побои, что значится в медицинском свидетельстве № 208.

   Между тем, Вы, как Начальник этих ставок и посредник между лицами их имевшими, обязаны были наблюдать во всем должный порядок и справедливость. Вы, напротив, не только, что допустили подобный беспорядок, не воспретили Г-ну Посполитаки отнимать у Поночовного насильственным образом, по праву сильного, полученную Поночовным от общества рыболовную ставку, но лично в этом содействовали и составили фальшивый приговор. Наконец и предписание Полковника Борзикова от 4 октября 1860 года Вы исполнили не по прямому его смыслу. В предписании этом Вам было предписано сначала проверить и удостовериться в истине докладной записки покойного Посполитаки, а Вы, не исполнив этого, отняли у Поночовного его рыболовную ставку, что вовлекло Хорунжего Поночовного, как он объясняет, в весьма значительные убытки.

   Вследствие этого я имею честь покорнейше просить Ваше Благородие, с получением сего и на этом же, по содержанию отношения моего № 5, объяснить всё подробно и обстоятельно по долгу совести и чести благородного офицера, во всем по сущей справедливости, и уведомить при том: какие именно казаки были при составлении фальшивого приговора, все ли они были в то время налицо и собственноручно ли они подписали приговор или кто-либо за них таковой подписал, в чем заключался приговор сей и где в настоящее время хранится?»
Есаул Серомаха 19 июня 1863 года, в Тамани, ответил: « В 1860 году действительно я был Смотрителем Темрюкского рыболовного участка, где лежала на мне обязанность отводить в Темрюкском гирле и вентерные ставки, каковые отводились всегда в октябре месяце каждого года, то есть в 1959 на 1960 - и так далее. Следовательно Г. Поночовный, если получал в ноябре 1860 года меры ставки, то и занимал ее беспрепятственно; и я вполне уверен, что все общество бывшей Темрюкской станицы подтвердит мою справедливость вовремя служения в этой обязанности, а ни то чтобы я был еще посредником или содеятелем Посполитаки в отнятии у Поночовного ставки; посредством людей Посполитаки, которые были до того дерзки, что побили Хорунжего Поночовного, чего вовремя моего служения смотрителем никогда над Поночовным не видел и не слышал, чтобы рабочие люди Посполитаки били Поночовного; а так же фальшивого приговора я никогда не составлял; и рыболовной ставки от Поночовного не отнимал, что могу подтвердить присягой. Кто же подписывал этот приговор и когда и где он был составлен, я так же не знаю. Быть может, отнятие выданной в 1860 году Поночовному ставки происходило в 1861 году, то я в таковом был от обязанности Смотрителя уволен еще в декабре месяце 1860 года, о чем по чистой моей совести Господина Следователя вследствие сего отношения честь имею уведомить».

   - Есаул Серомаха в отзыве своем говорит, что он фальшивого приговора в отнятии Посполитаки у Поночовного рыболовной ставки вовсе не делал и рыболовной ставки от Поночовного не отнимал, что может подтвердить присягой. Это удивило следователя. Столько рыбаков утверждает обратное. По чистой ли совести юлит офицер?.. Значит Серомаху нужно доказательствами поставить в необходимость, по долгу совести и чести благородного офицера, объяснить всё подробно и обстоятельно во всем по сущей справедливости. Да и уволен он от обязанности Смотрителя еще в декабре месяце 1860 года, ой, неспроста…

   9 июля 1863 года следователь Капитан Пушкарев отправляет отношение Таманскому Окружному Сыскному Начальству: « По делу мною производимому необходимо нужно строжайше и при священническом увещевании, в присутствии Таманского Окружного Сыскного Начальства спросить Урядников Василия Балясного, Ефима Коломийца и Петра Мигаля, живущих в Курчанских хуторах, казаков Ефима Вольного, живущего в Голубицких хуторах, Ивана Серого и Якова Шевченку, живущих в станице Варениковской, в том именно, действительно ли они в 1860-м году 22 сентября, быв со-бравшимися в числе 10-ти человек в присутствии бывшего Темрюкского Станичного Правления, составили фальшивый приговор, которым было постановлено отнять у Хорунжего Поночовного рыболовную его ставку, данную ему обществом казаков, и передать таковую Посполитаки. Приговор сей составлялся ли в присутствии бывшего Смотрителя рыболовных ставок Есаула Серомахи и по поручению Александра Посполитаки, или в следствие чьего-либо распоряжения из начальствующих лиц письменно или словесно; при составлении приговора сего грамотные за себя ли сами подписали, а за неграмотных и по их ли личной и рукоданной просьбе расписался урядник Еремей Фартушенко? Об этом сообщая Таманскому Окружному Сыскному Начальству, покорнейше прошу немедленного распоряжения об истребовании от бывшего Темрюкского Станичного Правления подлинный приговор и распоряжение Высшего Начальства, вследствие коего приговор был составлен; в самом скорейшем времени все это доставить ко мне для приобщения к делу».

   Таманское Окружное Сыскное Начальство в ст. Полтавской 18 июля определило: о вызове в это Начальство Урядников: Василия Балясного, Ефима Коломийца и Петра Мигаля и казака Ефима Вольного, для отобрания от них под священническим увещеванием показаний о составлении фальшивого приговора предписать. Как же станица Варениковская принадлежит Адагумскому полку, сообщить Полковому Правлению об отобрании таких же показаний от казаков Ивана Серого и Якова Шевченка, отсылки таковых прямо от себя к следователю Капитану Пушкареву вместе с приговором станичного общества, который должен быть в делах Темрюкского, ныне
Варениковского станичного правления.

   Началось затянувшееся истребование следователем Пушкаревым необходимых показаний от Таманского Окружного Сыскного Начальства, но по неполучению к делу просимых сведений, дело остановилось, и Капитан Пушкарев не мог окончить такового и представить на рассмотрение Г-ну Исправляющему должность Наказного Атамана Кубанского казачьего войска.

   После отмены крепостного права в 1861 году самой жиз-нью создавалось новое общество, для которого необходимо была нужна и новая судебная система. 

   В Государственной Канцелярии образовалась специальная комиссия, в которую вошли виднейшие юристы России. Возглавлял её Статс-Секретарь (заместитель министра) Государственного Совета Сергей Иванович Зарудный - крупный специалист по гражданскому праву и процессу. Под его руководством к 1862 году были выработаны основные начала нового судоустройства и судопроизводства. Они получили одобрение Александра II, были опубликованы и разосланы для отзывов в судебные учреждения, университеты, известным зарубежным юристам и легли в основу новых судебных уставов. Именно С.Н.Зарудный добился публикации проекта будущей реформы в печати с последующим публичным обсуждением. 

   Поэтому оказавшись ранней осенью в С.-Петербурге по производимому делу по другому предмету, Капитану Пушкареву по поручению Наказного Атамана Кубанского казачьего войска необходимо было встретиться с Г-ном Статс - Секретарем, которому важно было мнение о реформе практикующего юриста.

   Николай Петрович не очень-то доверял таким собеседованиям и открытому высказыванию своего мнения, не любил открывать душу. Как ему казалось, ни к чему хорошему это не приводит. Он отлично помнил, что когда возникло предположение об образовании на территории Кавказского и Черноморского казачьих войск двух новых областей - Кубанской и Терской, Николай Александрович Рудзевич - Генерал-лейтенант, Наказной Атаман Кавказского линейного казачьего войска с 1854 по 1860 год, в своей докладной записке Князю Барятинскому решительно высказался против этого преобразования, чем и заслужил холодность со стороны Наместника на Кавказе. Поэтому после преобразования войск из-за разногласий с Князем Барятинским, Н.А.Рудзевич был назначен в распоряжение главнокомандующего войсками в царстве Польском, а теперь, с 1861 года - Костромской губернатор.

   Нет, Николай Петрович не относился к тем людям, которые, в тревоге и заботе за свое место, боялись произнести неугодное слово или собственную мысль по причине разности взглядов с начальством. Он не страшился беседы с высшим чиновником. Следователь Пушкарев отлично знал свое дело и хорошо умел владеть своим голосом, чувствовал слово, которое нужно выделить логическим ударением. И паузы…, во время разговора он умело пользовался паузами и так тщательно выстраивал причинно-следственные связи, что после разговора с ним не оставалось людей, которые бы сомневались в его правоте. Они беспрекословно верили ему.

   - Не находите ли Вы некоего отсутствия четкой проработки норм, определяющих процедуру следствия, что создает сложность в судебно-следственной практике? -  сразу же после приветствия спросил Г-н Статс - Секретарь практикующего следователя Пушкарева.

   И завязалась беседа, которой не хватило и полутора часов, даже где-то поспорили.
   - Я очень рад за Наказного Атамана Кубанское казачьего войска, Начальника Штаба, да и самого войска, что у них служит такой знающий, ответственный и принципиальный юрист, как Вы, Николай Петрович, - с одобряющей улыбкой Статс - Секретарь крепко пожал руку Капитану Пушкареву, придержал ее, а другой похлопал по плечу. На этом они и распрощались.

   Во многом благодаря С.И. Зарудному судебный процесс в России стал состязательным, утвердились гласность, независимость судей от администрации, открытость судопроизводства, равенство всех граждан перед законом и судом, учреждена адвокатура, образованы мировые суды и введена должность мировых судей.

                9

   По возвращению из С.- Петербурга Николай Петрович обнаружил представленные при рапорте Ахтанизовского Станичного Правления от 18 сентября 1863 года показания станицы Ахтанизовской отставного казака Ефима Вольного, который в присутствии Таманского Начальства под священническим увещеванием был спрашиван и показал:

    «Зовут меня Иван, а прозывают Вольный. Лет мне от роду 70, веры православной, обряды ее выполняю в точности, неграмотный, под судом и следствием нигде и ни за что не был, вдов, имею дочь, находящуюся уже в замужестве, принадлежу к числу жителей станицы Ахтанизовской, в которой и почитаюсь по списочному состоянию и в числе отставных казаков. 1860 года в 22 день сентября не помню был ли я в бывшем Темрюкском станичном правлении или нет, но помню только твердо то, что я в составлении фальшивого приговора об отнятии у Хорунжего Поночовного рыболовной его ставки данной ему обществом в Темрюкском гирле и передачи таковой Войсковому Старшине Посполитаке, уже умершему, не уча-ствовал и даже о предмете сем ни от кого ничего не слышал, а потому не знаю и того в чьем присутствии составлялся сей приговор. Следовательно я подписан на сем приговоре урядником Фартушным подложно.

   Что справедливо после священнического увещевания показал, в том и подписуюсь. Станицы Ахтанизовской казак Ефим Вольный.  По неграмотству его с просьбы руку приложил Урядник Коваль. Заседатель Дмитренко».

   - И так казак Ефим Вольный при допросе и при священническом увещевании показал, что он ни при составлении приговора, ни при отнятии рыболовной ставки Г-ном Посполитаки у Поночовного вовсе не был и почему за него Урядник Фартушенко подписал, за неграмотного, не знает.

   Начальник станицы Варениковской, Майор Гутовой, 6 октября 1863 года, отобрав  под священническим увещеванием от Урядника Василия Балясного и казаков Якова Шевченка и Ивана Серого показания об отнятии ставки Войсковым Старшиною Посполитаки у Хорунжего Поночевного, представил их следователю Пушкареву для приобщения к делу. Как же станица Варениковская принадлежит Адагумскому полку, то по отобрании показаний от указанных лиц  отослал таковые прямо от себя к Следователю Капитану Пушкареву.

   1863 года октября 5 дня Варениковской станицы отставной Урядник Василий Иванов сын Балясный под священническим увещеванием спрашеван и показал:
 
   « Зовут меня и прозывают, как выше значится, лет мне от роду 60, веры православной, в исповеди и у Святого причастия ежегодно бываю, под судом и в штрафах никогда не был, имею знак отличия Военного ордена Св. Георгия, польский знак за военные достоинства, серебряную медаль за спасение погибавших и бронзовую медаль в память войны 1853-1854 годов, женат, детей имею, российской грамоты читать и писать знаю.
Действительно в 1860 году в осеннее время, но не помню какого именно месяца и числа, по требованию Смотрителя Темрюкского рыболовного участка Г. Есаула Серомахи Темрюкское станичное правление выслало меня к нему в числе человек 10-ти из общества для личного усмотрения спорной ставки между Г.Г. Поночовным и Посполитакою, которая ставка признаваема была местным Смотрителем Г. Серомахою действительно за принадлежащую Г. Посполитаки, а что он, Г. Поночовный, усыловался будто бы совершенно  напрасно, потому Г. Поночовный с нее в половине веснянного лова выступил (ушел), признавая за неспособную, а тогда уже Посполитака занял.

   В осеннее уже время по обыкновению всякий рыболов добывается рыболовством до следующего года на последних местах, эти порядки были установлены посредством смотрителя. На основании этом составлен был приговор станичного правления, на котором я в числе прочих своеручно расписался, в чем и подписуюсь. Варениковской станицы отставной Урядник Василий Балясный. Увещевал священник Василий Сахаров. Показания отбирал Майор Гутовой».

   И опять Капитан Пушкарев обратил внимание на награды свидетеля:

   «Польский знак отличия за военное достоинство» - орден вошел в наградную систему Российской империи после подавления Польского мятежа 7 ноября 1831 года.
Медаль «За спасение погибавших» учрежденав 1809 годуимператором Александром I. Медаль относится к первым государственным наградам, вручаемым за самоотверженные поступки, мужество и отвагу, проявленные при спасении людей.Есть наградные знаки с изображениями Александра I, Николая I, теперь Александра II, Медаль имела две степени отличия — золотую и серебряную.  Золотой медалью награждались граждане, спасшие несколько человек.

   Тогда же отставные казаки Варениковской станицы Иван Марков сын Серый, 62-х лет, и Яков Иванов сын Шевченко, 70-ти лет, под священническим увещеванием показали: «Показание Урядника Василия Балясного утверждается во всей силе, во всем сходно, без всякой добавки».

   - Урядник Василий Балясный и казаки Иван Серый и Яков Шевченко при допросе их и при священническом увещевании 30 октября 1863 года показали, что действительно в 1860 году по требованию Смотрителя рыболовного участка Есаула Серомахи в числе десяти человек они составили приговор в том, что Поночовный вошел ловить рыбу в ставку № 11 и принадлежащую Войсковому Старшине Посполитаки, но фальшивого приговора никто на рыболовную ставку Поночовного никогда не делал.


   16 октября из поселка Анапский за Председателя Полкового Правления Адагумского полка Войсковой Старшина Лазаренко препроводил следователю Пушкареву переписку и значащиеся в ней приложения. В приложении были: Объявление отставного Хорунжего Петра Поночовного, Приговор № 21 и пояснения Смотрителя Темрюкского и Таманского рыболовного участков Есаула Серомахи к объявлению Поночовного, отысканные в делах бывшего Темрюкского Станичного Правления с добавлением, что ни объявления доверенного Посполитаки Алексея Мясоедова, ни распоряжениея Начальства, по которому приговор тот был составлен, в делах не оказалось.

   Две копии приговора составленного 1860 года сентября 22 дня, представленные Поночовным следователю еще 27 апреля, и Варениковским Станичным Правлением были совершенно схожи, не считая: в 1-м написано - «…в сборе…», в представленном правлением - «…в полном своем сборе…». В данной ситуации это различие особого значения не имеет: и в том, и в другом случае указано, что составлен приговор десятью человеками. Ну если только второе: «…в полном своем сборе…» - подчеркивает лживость приговора.

   Объявления Поночовного, полученное от Петра Поночовного и сейчас, совершенно идентичны с надписью: Настоящее объявление отставного Хорунжего Петра Поночовного для надлежащего при сем Смотрителю войсковых рыболовных мест Г-ну Есаулу и Кавалеру Серомахе Темрюкское Станичное Правления передает 20 октября 1860 года.  Подлинное подписали Станичный Атаман Урядник Дергайленко и станичный писарь Новак.

   - А вот это надлежащее пояснение Смотрителя, возможно что-то сейчас и пояснит, - подумал следователь.

   «25 октября 1860 года г. Темрюк.
Смотритель Темрюкского и Таманского рыболовного участков Есаул Серомаха.
Как в объявлении этом изложенные Г-ном Поночовным обстоятельства не подлежат моему разбирательству, то потому для надлежащего обращаю оное в Темрюкское Станичное Правление и имею честь пояснить, что Г-н Хорунжий Петр Поночовный место то, где находилась в весну сего года ставка Г-на Посполитаки, не признавал за удобное по глубине якобы гирла, и от оного по желанию своему отступился, и потом в последствие времени, видевши полезный лов на том месте ставкою Посполитаки, и в осенний уже лов видя, что Г-н Посполитаки изготовляет на то место снасти, Поночовный вопреки к Посполитаки усилился поставить прежде свой вентерь совершенно не надлежаще, как пояснило общество и в приговоре своем; и как известно, что Г-н Поночовный сам собой поставить вентеря, снастей не в состоянии и имел связь с иногородними, то в таком случае, я, согласно распоряжению Высшего Начальства, приказал снять его вентерь».

   - Если он имеет в виду, предписание Борзикова, то выполнена только вторая часть предписания, а первая « проверив на месте изложенную в записке жалобу Г-на Посполитаки»? Почему не исполнена? Или здесь есть то, что якобы написано между строк. Ну и куда хуже, если все идет по поговорке: «… закон не писан, если писан, то не читан, если читан, то не понят, если понят, то не так».

   Капитан Пушкарев продолжил чтение: «Вентерь был совершенно ветхий и негодный и имел его Поночовный на той ставке с одной умышленности - его извести, дабы не допустить пользоваться другому. А что поясняет он в своем объяснении, что якобы вентерь его выброшен с повреждениями, то это совершенно невероятно, потому, что он лично участвовал в снятии оного и он, в силу своего характера и горячности, сам касаясь к снастям своим, бросал в воду, и рвал без пощады, и вело это к чьей либо ответственности; и из вентерщиков Посполитаки на драку к нему никто не касался и повреждения ему в членах ни малейше не причинял, - и до того Г-н Поно-човный имел на лице и руках ушибы от побоев нанесенных ему каким то отставным солдатом, - да и кроме того, как он бывал в ссоре с нанятыми забродчиками, по питейным домам быть может могли ему нанести подобные побои, которые под случай снятия его вентеря и обратил на вентерщиков Посполитаки, кои совершенно не прикасались к нему, как и дело в присутствии моем, что видно было многим посторонним в то время бывшим на берегу гирла и подтверждающим несправедливость Поночовного. Подлинное подписал Смотритель Темрюкского и Таманского рыболовного участка Есаул Сероимаха.

   - Два показания Есаула Серомахи совершенно взаимно противоречивы, - заключил Капитан Пушкарев.

   2 ноября 1863 г. Таманское Окружное Сыскное Начальство представило следователю Господину Капитану и Кавалеру Пушкареву показания Урядника Коломийца:

   «1863 года октября 20 дня, высланный при рапорте Петровского станичного правления станицы Петровской Урядник Ефим Коломиец, по делу об отнятии у Хорунжего Петра Поночовного рыболовной вентерной ставки в присутствии Таманского Окружного Сыскного Начальства под священническим увещеванием допрошен и показал:

   «Зовут меня и прозывают так точно, как выше значится, лет мне отроду 50, веры христианской, на исповеди и у Святого причастия ежегодно бываю, грамотен, под  судом и следствием никогда и ни за что не был, женат, детей имею, принадлежу станице Петровской, где по спискам в числе отставных Урядников и почитаюсь.

   В 1860 году по распоряжению Начальства я находился на службе при Смотрителе бывшего 4-го, ныне 7-го Темрюкского рыбного участка, Есауле Серомахе, и не припомню какого именно месяца и числа, но знаю только, что осенью, Есаул Серомаха письменно просил бывшее Темрюкское станичное правление выслать к нему частно стариков для разбирательства по спору Хорунжего Поночовного с Войсковым Старшиною Посполитакою за вентерную рыболовную ставку. Когда собирались по сему предмету старики, пришел и я по встретившейся мне надобности в станичное правление. Тут я и был назначен станичным Атаманом Урядником Дергайленком, для этой надобности вместе с Урядниками Василием Балясным, Петром Мигалем, казаками Ефимом Вольным, Иваном Серым и Яковом Шевченком, и прочими, которых ныне не упомнил, но знаю, что всех было человек до десяти, к месту рыболовной ставки, куда так же прибыли смотритель Есаул Серомаха, Хорунжий Поночовный и какой-то приказчик Войскового Старшины Посполитаки.

   Здесь я слыхал, что Поночовный говорил, будто ставку, которую Посполитаки присвоил, принадлежит ему, а приказчик и смотритель Есаул Серомаха уверяли, что та ставка действительно принадлежит Посполитаке, потому, что таковая досталась ему по жеребию при разделе таковых. После этого я зараз же отправился домой, а оттель поехал на Темрюкскую косу для исполнения, лежащей на мне служебной обязанности и, что далее происходило по этому предмету, я не знаю.

   По возвращении же моем в станицу я и Урядник Балясный по надобности пошли в станичное правление. Здесь станичным Атаманом и писарем Урядником Новаком был поднесен нам для подписи приговор, составленный об отдаче Посполитаки объясненной ставки; и Балясный уверял на слова Есаула Серомахи, что ставка та действительно принадлежала Посполитаки. Без всякого умысла к обиде Поночовного, мы оба собственноручно подписались на этом приговоре. Где составлялся тот приговор и по чьему приказанию или рас-поряжению Высшего Начальства, я не знаю. Что справедливо и после священнического увещевания показал, в том и подписуюсь. К сему показанию - Урядник Ефим Коломиец своеручно».

    -Урядник Коломийцов при допросе его и при священническом увещевании 20 октября 1863 года подтверждает показания Балясного и других товарищей своих совершенно во всем сходно.

                10

    Сделал Капитан Пушкарев заметку «N.B.» и в объяснении Поночовного, где он сообщал об отношениях братьев Посполитаки:
«жаждал покойный Александр Лукич в том же 1860 году отнять у брата своего, отставного Подполковника, Ивана Лукича, вентерную ставку № 10 в большом гирле, под разными изворотами присваивал за собственное, но ни как таковою воспользоваться не мог. Это может под присягою подтвердить управляющий его темрюкский 3-й гильдии купец Василий Толстов».

   21 июля следователь имел честь покорнейше просить Его Высокоблагородие, Ивана Лукича Посполитаки о доставлении объяснения к следственному делу, по жалобе отставного Хорунжего Поночовного на покойного Войскового Старшину Посполитаки.
9 августа вторично, а 20 августа 1863 года в третий раз следователю Капитану Пушкареву пришлось, покорнейше просить Его Высокоблагородие отставного Подполковника Посполитаки о скорейшем доставлении к делу объяснения его. Но ответа от Ивана Лукича Посполитаки так и не последовало.

    Прошло больше месяца со дня первого обращения, и 31 августа 1863 года, собственно по неполучении к делу ответов от отставного Подполковника Посполитаки, следователь счел нужным донести о невыполнении требований его вышепамянутым лицом Г-ну Начальнику Штаба Кубанского казачьего войска, и покорнейше просить распоряжения Его Превосходительства о понуждении отставного Подполковника Посполитаки к выполнению требований следователя Капитана Пушкарева и скорейшему доставлению им требуемых и нужных к делу сведений.

   5 октября 1863 следователь Капитан Пушкарев обращается в Темрюкскую градскую полицию и поясняет, что отношениями своими он покорнейше просил отставного Подполковника Посполитаки препроводить к делу объяснение Его Высокоблагородия, относительно жалобы отставного Хорунжего Поночовного, но Г-н Подполковник Посполитаки и до сего времени объяснения его к делу не препроводил. Между тем дело по этому остается неоконченным, - что ставит следователя в весьма неприятное положение, и покорнейше просит Темрюкскую градскую полицию предложить Г-ну Посполитаки доставить к делу просимое у него сведение.

   12 октября Городничий Александрович уведомляет следователя Капитана Пушкарева, что Темрюкская градская полиция передает его отношение Квартальному Надзирателю Адамовичу, и предписывает Его Благородию по содержанию сего отношения сделать надлежащее исполнение в непродолжительном времени и о последующем донести полиции.

   Квартальный Надзиратель Василий Адамович 14 октября обращается к Господину отставному Подполковнику Кубанского казачьего войска Ивану Лукичу Посполитаки и просит Его Высокоблагородие в самоскорейшем времени препроводить к нему, Квартальному Надзирателю, объяснение по жалобе Хорунжего Петра Поночовного на покойного его брата Александра Лукича Посполитаки, требуемое Г-ном Пушкаревым отношениями 21 июля, 9 августа и 20 августа. Принимая во внимание, что дело не может быть оконченным единственно по не доставлению Его Высокоблагородием помянутого отзыва и чрез это вынуждает следователя заводить лишнюю переписку.

   14 октября 1863 года настоящую переписку вместе с отзывом отставного Подполковника Посполитаки Квартальный Надзиратель Василий Адамович препроводил в Темрюкскую градскую полицию.
   А 28 октября следователь Капитан Пушкарев напоминает Темрюкской градской полиции о деле Поночовного и Посполитаки и при этом не лишним считает присовокупить, что без объяснения, просимого неоднократно у Г-на отставного Подполковника Посполитаки, производимое дело, не может быть окончено в производстве и представлено на рассмотрение Г-ну Наказному Атаману Кубанского казачьего войска.

   И только 6 ноября 1863 года, через три с половиной месяца со дня первого обращения следователя, Темрюкская градская полиция препровождает переписку Г-ну следователю Пушкареву вместе с отзывом отставного Подполковника Посполитаки.

   Написан отзыв еще 30 Октября 1863 года: « На настоящее посланное отношение Господина Квартального Надзирателя Адамовича, имею честь уведомить Его Благородие, что по жалобе Поночовного на покойного моего брата Александра я ничего не знаю и удивляюсь: с какой стати Г-н Поночовный сослался на меня, а за сим и Г-н Следователь делает мне запросы о предмете вовсе для меня неизвестном. Подполковник Посполитаки».
   - Не захотел выносить сор из избы: рассказывать об отношениях со своим братом. Ну да, Бог с ним, его воля, - заключил следователь.

   Судьба братьев Посполитаки - Александра и Ивана неразрывно связана с Темрюком. Только Александр Посполитаки мотался по всей Черномории, проворачивая правдами и неправдами всевозможные дела, сделавшие его самым богатым человеком на Кубани, а Иван Лукич Посполитаки широко известный, как предприимчивый садовод, жил все время в Темрюке. В гости к нему наведывался и сам Князь Воронцов (12), высоко ценивший Ивана Лукича. А в сентябре 1861 года и сам Император Александр Николаевич удостоил честью остановиться на ночлег у отставного Подполковника в доме. «Конечно, в Темрюке для высокого гостя нельзя было выбрать лучшего помещения с большим залом и богатой мебелью. И Иван Лукич навеки хранил об этом горделивое воспоминание: в зале висел, в золоченой раме под стеклом лист, на котором каллиграфически изъяснялось, что в этом доме помещался в бытность свою в Темрюке Император Александр II».

   И чтобы окончательно решить вопрос в том именно: точно ли покойный Войсковой Старшина Александр Посполитаки отнял насильственным образом посредством фальшивого приговора у отставного Хорунжего Петра Поночовного принадлежащую ему рыболовную ставку, следователь намерился 21 числа текущего месяца ноября отправиться в Темрюк и чрез всех Г.Г. чиновников и казаков, имевших и имеющих в настоящее время в Темрюкском гирле рыболовные ставки, и чрез понятых освидетельствовать ту рыболовную ставку, в отнятии который претендует Поночовный на покойного Посполитаки.
 
   Для этого 15 ноября 1863 года Капитан Пушкарев покорнейше просил Таманское Окружное Начальство немедленно распорядиться предложить Г.г. чиновникам, имевшим в 1859, в 1860 и в 1861 годах в Темрюкском гирле рыболовные ставки, равно и заводчикам казачьего сословия, в числе которых должны быть: Войсковой Старшина Семеняка, Есаул Серомаха и станичный Атаман бывшей Темрюкской станицы, собраться всем на означенное число в г. Темрюке, куда и он к тому времени прибудет.

   19 ноября из ст. Полтавской Таманское Окружное Сыскное Начальство отправило уведомление следователю Капитану Пушкареву, что по многосложности означенного в отношении предмета и по случаю сближенного срока для собрания упомянутых в нем лиц, Начальство это в такое короткое время выполнить не может, а потому для исполнения, назначило к следователю заседателя от казаков Урядника Дедуха, и об этом предписано ему теперь же.

   Вероятно, Капитан Пушкарев не получил этого уведомления и, приехав 21 ноября в Темрюк к назначенному времени, не обнаружил там нужных лиц.

    Он немедленно обращается в Темрюкскую градскую полицию: «Покорнейше прошу Темрюкскую градскую полицию распоряжения её о высылке ко мне на завтрашнее 22-е число к 10 часам утра шести человек понятых хорошего поведения, для освидетельствования той рыболовной ставки в здешнем гирле, которую покойный отставной Войсковой Старшина Посполитаки отнял у отставного Хорунжего Поночовного, где должны так же быть: Войсковой Старшина Семеняка, Есаул Серомаха и станичный Атаман бывшей Темрюкской станицы и собраться всем на означенное число в г. Темрюке; и независимо сего, покорно прошу, выслать ко мне для допроса проживающего в г. Темрюке управляющего покойного По-сполитаки Христофорова, при депутате со стороны гражданского ведомства, для присутствования при допросе Христофорова; об исполнении сего покорнейше прошу, уведомить меня на сем же. Капитан Пушкарев».

   Следователь направил свое отношение и к отставному Хорунжему Петру Поночовному, коим просил Его Благородие по получению сего пригласить для освидетельствования ставки тех хозяев рыболовных ставок, которые имели таковые в то самое время, когда отнял рыболовную ставку покойный Посполитаки; да если будет угодно, указать ему понятых, которые могли бы подтвердить саму истину в присутствии следователя при обследовании в натуре той самой рыболовной ставки. О чем и о самой рыболовной ставки будет постановлен акт и приобщен к делу.
Петр Поночовный отозвался Его Благородию, что Иов Кобзарь - сосед рыболовной ставки - будет, а также будут Урядник Девятка, бывший судьею, и будет со стороны общества депутат.

   На то же 22 ноября следователь Пушкарев так же покорно просил Варениковское станичное правление сего же числа выслать к нему в город Темрюк Урядника Василия Балясного, казаков Ивана Серого, Якова Шевченку, Иова Кобзаря и брата его тоже Кобзаря, по делу о жалобе Хорунжего Поночовного.

   Начальник станицы Варениковская, Майор Гутовый поясняет, препровождая требуемых отношением Урядника Василия Балясного, казаков Ивана Серого, Якова Шевченка, и Иова Кобзаря Г-ну Капитану Пушкареву, что кроме Иова Кобзаря здесь другого не числится, а два брата его остались на проживании в Голубицких хуторах, без переселения за Кубань.

   По невозможности собрать так быстро всех нужных лиц для обследования ставки, решено было: 22ноября провести очную ставку, данную Серомахе и Поночовному, и отобрать показания управляющего делами покойного Посполитаки Христофорова. А уже 23 ноября обследовать рыбную ставку.

   Того же 22 ноября, в присутствии следователя Капитана Пушкарева и депутата со стороны мещан Кубанского казачьего войска, по делу о претензии отставного Хорунжего Петра Поночовного, на Войскового Старшину Александра Посполитаки, Таганрогский мещанин Яков Яковлев сын Христофоров был спрашиван и показал: «Зовут меня и прозывают, как выше значится, лет мне от роду 30, веры православной, в исповеди и причастии Святых тайн ежегодно бываю, холост, под судом никогда не был; по сему предмету я ничего не знаю и при том не был; где же в настоящее время находится бывший управляющий делами Г-на Посполитаки, Алексей Мясоедов, мне не известно. Что по долгу, совести и справедливо показал, в том и подписуюсь. Таганрогский мещанин Яков Христофоров.
Показания отбирал Капитан Пушкарев. За депутата присутствовал Михаил Благодарный.

    Очная ставка была неотъемлемой частью розыскного процесса. Она оформлялась протоколом в два столбца по единообразной форме, отдельно для каждого из участников очной ставки. Изложение их спорных показаний записывались и результаты скреплялись подписями. Протокол записывался рукой писаря.

   22 ноября 1863 года в присутствии следователя Капитана Пушкарева, Есаулу Серомахи и отставному Хорунжему Поночовному по случаю разноречивых их отзывов, а вопрос представлялся для следствия достаточно важным, была дана очная ставка, на которой происходило следующее:

   1-й: Я, Есаул Серомаха, глядя в глаза Вам, Господин Поночовный, говорю Вам: 1-е, что рыболовная ставка ни 10-тая, а № 11, принадлежала ни Вам, а покойному Посполитаки, вскоре за которую между Вами и покойным Посполитаки, был составлен названный и законный приговор обществом. Вентерь же Ваш поставлен не в указанном Вам обществом месте. По приказанию моему был действительно, на некоторое время вынут, а потом Вами же был опять поставлен на том месте, где дано обществом Вам пустопорожнее место. Что же касается до того, что Вы в отзывах Ваших и прошениях, объясняете, что будто бы при содействии и присутствии моем забродчики Г-на Посполитаки наносили Вам побои, то это вовсе несправедливо, ибо Вы же сами тогда же при споре, криках и брани Г-на Пополитаки, когда со мною сделалось дурно, отнесли меня на квартиру, и что после того между Вами и Посполитакой происходило, мне совершенно неизвестно. А во всем этом, я Вам говорю в глаза истинную правду, по совести, и чести благородного человека, в чем и подписываюсь, Есаул Серомаха своеручно.

   2-й: Я, Хорунжий Петр Поночовный, смотря в глаза Вам, Г-н Есаул Серомаха, говорю Вам, что я в настоящее время припоминаю, что приговор, составленный обществом на рыболовную ставку - 11-ю, принадлежащую покойному Войсковому Старшине Посполитаки - был некоторым образом по наговорам покойного Посполитаки Вам, составлен справедливо, хотя я и не имел опору на рыболовную ставку № 11. Но Г-н Посполитаки под видом рыболовной ставки № 11, воспользовавшись напутом смотрителя неправильным образом у меня приговором тем, отнял данную мне обществом в пустопорожнем месте рыболовную ставку. О том же, что действительно, когда Г-н Посполитаки кричал и бранил Вас, с Вами сделалось дурно, почему я отнес Вас на квартиру. Когда же наносили мне побои забродчики по приказанию Посполитаки, то видели ли Вы это обстоятельство или нет, как по давности времени и будучи я от побоев сильно сторонним, решительно не помню; и во всем этом я на Вас, Г-н Серомаха, претензии никакой не имею и от этого дела Вас, оставляю совершенно свободным, так как Вы были тогда и в настоящем во всем этом совершенно правы и по болезненному Вашему состоянию в тогдашнее и нынешнее время, в чем и подписываюсь. Отставной Хорунжий Петр Поночовный своеручно.

   Следователь во время этого следственного действия старался соблюдать традиционные формальности, выступая как сторонний наблюдатель спора сторон. Оба продолжали настаивать на своих показаниях, которые удалось согласовать лишь отчасти. И Капитану Пушкареву казалось, что эта очная ставка происходит, как в той поговорке: «Ты мне про Ерёму, а я тебе про Фому». Как будто ее и не было. И вопросы, которые накопились у следователя к Есаулу Серомахе совершенно не были затронуты: - В пояснении от 25 октября 1860 года Серомаха утверждал, что он приказал снять вентерь Поночовного, согласно распоряжению Высшего Начальства, - кого именно? Где составлялся тот приговор и по чьему приказанию или распоряжению Высшего Начальства? Урядник Ефим Коломиец уверяет, что по возвращении в станицу он и Урядник Балясный пошли в станичное правление и здесь станичным Атаманом и писарем Урядником Новаком был поднесен им для подписи приговор. Во время отнятия ставки еще не было готового приговора Варениковского правления? Если приговор составлен на №11 ставку, то ее Посполитаки приобрел покупкою. Почему Есаул Серомаха утверждал, что таковая досталась ему по жребию при разделе таковых? И другие вопросы…

   После очной ставки следователь Капитан Пушкарев пригласил отставного Есаула Серомаху для приватной беседы. Говорили они долго.

   И на следующий день Есаул Серомаха предъявил следователю Кубанского казачьего войска следующее:
   
   «В следствие личного мною с Вами объяснения сего 22 числа ноября, и в дополнение отзыва моего к Вам от 13 -го июня сего года, относительно жалобы Хорунжего Петра Поночовного на умершего Войскового Старшину Посполитаки, имею честь объяснить, что приговор составлен в бывшем Темрюкской станицы станичном правлении на № 11 ставку, принадлежащую действительно Войсковому Старшине Посполитаки; - Отнял же рыболовную ставку сей последний, то есть Посполитаки у Поночовного, ту самую ставку, которая оставалась свободною и по просьбе Поночовного, при размере ставок я просил общество и оно ему, Поночовному, в уважение его бедного состояния, отдало сию ставку, которую действительно Посполитаки потом неправильно от Поночовного отнял. При споре между ними за эту рыболовную ставку я, как бывше тогда смотрителем и видя несправедливость Посполитаки противу Поночовного, лично объявил эту несправедливость его Посполитаки, где по праву высказывал ему, что это несправедливо; на что услышал от Посполитаки одну брань, крик и посылы; В следствие имеющей мною болезни, и получивши, от Посполитаки такую чувствительную обиду, что со мной сделалось вроде удара, откуда сам же Г-н Поночовный отнес меня в квартиру. Что же между ними после того происходило мне неизвестно, ибо после наветов Посполитаки, я вскоре был смещен с этой должности. Есаул В. Серомаха».

   - Есаул Серомаха в дополнении, между прочим, объясняет, что Войсковой Старшина Посполитаки действительно отнял у Поночовного рыболовную ставку, данную ему обществом, а приговор составлен был на ставку № 11 жеребную и принадлежавшую покойному Посполитаки, в которую вошел ловить рыбу Поночовный, в этом и на очной ставке Серомаха уверял Поночовного.

    Хорунжий Поночовный на очной ставке с Есаулом Серомахою 22 ноября, говорит, что хотя и неправильно уверил В.С. Посполитаки, что будто бы он Поночовный занял ставку № 11, но приговор, составленный об этой ставке Поночовный признал справедливым. Но относительно ставки Поночовного приговор был все-таки подложным, - заключил следователь.

    23 ноября была обследована рыболовная ставка и составлен Акт.

                Акт
   1863 года ноября 23 дня в присутствии следователя дел в Кубанском казачьем войске Крымского пехотного полка Капитана Пушкарева и депутата со стороны Темрюкских жителей мещанина Михайла Благородного, мы, нижеподписавшиеся жители города Темрюка Павел Попов, Иван Палитов, Михаил Сабельников, Нестор Решетняк, Казьма Волков и Аким Яковенко, по приведении нас к присяге и по указанию нам бывшим смотрителем рыболовных участков Есаулом Серомахою, Хорунжим Поночовным, Урядниками Балясным, Коломийцем, Девяткою и Кравченкою, казаками Сусловым, Кобзарем Иовою и Кобзарем Павлом, и Шевченкою, в Темрюкском гирле месте, где находились в 1860 году рыболовная ставка № 11, принадлежавшая покойному Войсковому Старшине Посполитаки, и ставка принадлежащая отставному Хорунжему, при освидетельствовании нашем оказалось следующее:
 
   Ставка № 11 состояла в Темрюкском гирле по левую его сторону по течению, имеет длину по берегу 30 сажень, в ширину чрез реку 35 сажень. Ставка Г-на Поночовного - напротив, у начала малого, и поэтому считалась - в другом отдельном малом гирле по правую его сторону по течению от ставки № 11, имеет длину 30 сажень, ширины 35 сажень и в расстоянии сия последняя от ставки № 11 в 40 саженях.

   Что все это по долгу принятой нами присяги мы выполнили, в том постановили сей акт и утверждаем подписями нашими.
Темрюкский 2-й гильдии купец Павел Попов своеручно,
Темрюкские мещане Козьма Волков, Иван Палитов, своеручно, Михаил Сабельников, Аким Яковенко, Нестор Решетняк своеручно.
Присутствовал за депутата темрюкский мещанин Михаил Благородный. 
Присутствовал отставной Хорунжий Петр Поночовный. Присутствовал Есаул Василий Серомаха.

   К присяге приводил священник Фиодосий Иоников-Щебудкин.
При приводе к присяге присутствовал следователь Капитан Пушкарев.

   По Акту и по плану Темрюкское гирло чрез понятых 23 ноября 1863 года освидетельствовано и измеряно, ставки оказались длины 30 сажень, ширины 35 сажень, ставка № 11 в большом гирле, ставка Поночовного в отдельном гирле от ставки № 11 имеет длину 30 саж., ширину 35 сажень от ставки № 11 расстояние 40 сажень. Следователь Капитан Пушкарев.
 
                11

    Еще в Темрюке 22 ноября после объяснения с Есаулом Серомахою следователь обращается в Таманский окружной суд и покорнейше просит суд, с получением этого отношения, распорядиться навести самовернейшую и аккуратную справку в делах суда, не окажутся ли в оных две докладные записки отставного Хорунжего Петра Поночовного, поданные им в 1860 году 9 ноября и 13 декабря, на имя Полковника Борзикова и Генерал-Майора Кусакова, с жалобою его Поночовного на Войскового Старшину, ныне умершего, Посполитаки, и медицинского свидетельства Поночовного под № 208,- и если таковые докладные записки и свидетельство окажутся в делах суда, то немедленно доставить их к нему для приобщения к делу, и непременно при этом же, адресуя к нему в г. Екатеринодар.

   Тогда же 22 ноября в Темрюке Капитан Пушкарев обратился к Исправляющему должность Сыскного Начальника Таманского округа Есаулу Чернышову с той же просьбой, что и в Таманский окружной суд.

   Есаул Чернышев из ст. Старонижестеблиевской ответил, что докладные записки Хорунжего Поночовного, Подполковником Синкевичем, его предшественником, ему не передавались; поэтому он покорнейше просил Таманское Окружное Сыскное Начальство удовлетворить немедленно настоящее требование Капитана Пушкарева.

   В Екатеринодаре Капитан Пушкарев 26 ноября 1863 года пишет Таманскому Окружному Сыскному Начальству: «К производимому мною следственному делу по жалобе отставного Хорунжего Петра Поночовного, необходимо нужно: справедливое и добросовестное, письменное мнение Г.Г. Штаб и обер-офицеров, имевших тогда и имеющих в настоящее время в Темрюкском гирле свои рыболовные ставки, в соседстве Посполитаки и Поночовного, относительно их характера, об общежитии с соседями ставок, образе их жизни и вообще об их поведении, так равно о поведении, характере, в общежитии и добросовестности бывшего Смотрителя рыболовных участков Есаула Серомахи, в особенности, как офицер этот, бывше Смотрителем рыболовных участков, выполнял ли он добросовестно свои обязанности? И неизвестно ли Г.Г. Штаб и обер-офицерам, за что именно, как, кем и когда был смещен Есаул Серомаха с должности Смотрителя рыболовных участков?

   Сообщая об этом Таманскому Окружному Сыскному Начальству, покорнейше прошу распоряжения о немедленном исполнении, чрез кого следует, сего моего отношения и предложения Г.Г. Штаб и обер - офицерам, и по изложении ими на сем же каждого отдельно мнение таковое, и всю переписку эту в самократчайшем времени препроводить ко мне, для приобщения к делу и представления его Г-ну Наказному Атаману Кубанского казачьего войска. Капитан Пушкарев».

   7 декабря 1863 года на требование за № 51 следователя Г-на Капитана Пушкарева Таманский Окружной Суд уведомляет, что дела по докладным запискам отставного Хорунжего Петра Поночовного, от 9 ноября и 13 декабря 1860 года под № 699-м и 796, об отнятии у него Войсковым Старшиною Посполитаки рыболовной ставки в Темрюкском гирле и нанесении ему побоев, на производстве в этом суде не имеется, а было таковое по докладной записке Войскового Старшины Посполитаки /уже умершего/, поданной им за отсутствием Наказного Атамана, Полковнику Борзикову 2 октября 1860 года с жалобою на Хорунжих Петра Поночовного и Онуфрия Халанского за самоправное занятие ими в сентябре месяце того года вентерной рыболовной ставки его, Посполитаки, которая по распоряжению Войскового Правления Смотрителем Темрюкского и Таманского рыболовного участка, Есаулом Серомахою, по удовлетворении в справедливости жалобы Посполитаки, с того места снята и поставлена по прежнему ставка Посполитаки.

   После чего, хотя дело это прислано в суд Войсковым Правлением при предписании 12-го марта 1862 года за №5204 на дальнейшее распоряжение, но как по оному не оказалось формальной исковой жалобы Посполитаки в доставлении ему удовлетворения, то суд, не входя ни в какое распоряжение, дело то почел решенным с объявлением о том и самому Посполитаки. Окружной Судья.
- Таманский Окружной Суд от 7 декабря 1863 года за № 579-м объясняет, что дела по докладным запискам Хорунжего Поночовного поданных им с жалобой в Суде не имеется, но было по докладной записке Войскового Старшины Посполитаки. И не сам Посполитаки обратился в суд, а дело прислано Войсковым Правлением… По распоряжению кого именно? - задумался следователь Пушкарев. Куда ни кинь - всюду клин. С фигурантами пусть разбирается суд.

   26 декабря 1863 года следователь Капитан Пушкарев рапортует Начальнику Штаба Кубанского казачьего войска в г. Екатеринодаре:

   «К производимому мною следственному делу по жалобе Отставного Хорунжего Поночовного на отставного Войскового Старшину, ныне умершего, Посполитаки в нанесении последним первому побоев и в отнятии в Темрюкском гирле рыболовной ставки, нужными были письменные отзывы от Г.Г. Штаб и обер-офицеров об образе жизни, поведении и состоянии покойного Посполитаки, Хорунжего Поночовного и бывшего Смотрителя рыболовных участков Есаула Серомахи. А так равно, к делу этому тоже нужно сведения о тщательном наведении справки в делах Таманского Сыскного Начальника о разыскании двух докладных записок Поночовного и меди-цинского свидетельства, поданных им с жалобою на Посполитаки в 1860 году.

   Вследствие этого о первом я просил распоряжения Таманского Окружного Сыскного Начальство три раза отношениями моими за № № 53, 54, 57, а о втором я просил Таманское Окружное Сыскное Начальника тоже три раза за №№ 54, 55, 58-м. Но как от Таманского Окружного Сыскного Начальства, так равно и от Таманского Окружного Сыскного Начальника на мои отношения я не только и до сего времени требуемых мною отзывов и сведений не получал, но и уведомления никакого не имею. А дело об этом предмете в производстве своем остановилось. Об этом почтительнейше докладывая Вашему Превосходительству, всепокорнейше прошу распоряжения о понуждении Таманского Окружного Сыскного Начальства, и Таманского Окружного Сыскного Начальника к скорейшему доставлению мне к делу, просимого мною. О последующем, не оставьте меня своим предписанием. Капитан Пушкарев».

   23 января 1864 года Начальник Штаба Наказного Атамана Кубанского казачьего войска, уведомляет Следователя Капитана Пушкарева, что о немедленном удовлетворении требований его по следственному делу по жалобе Хорунжего Поночовного на Войскового Старшину Посполитаки, вместе с сим предписано Таманскому Окружному Сыскному Начальству и Исполняющему должность Сыскного Начальника.

   31 января 1864 года из ст. Полтавской Таманское Окружное Сыскное Начальство поясняет следователю Капитану Пушкареву: «В Окружном Начальстве по выслушании отношений Ваших от 10 и 18 декабря 1863 года и учиненной справки, по которой оказалось: отношение Ваше от 26 ноября 1863 года о доставлении Вам сведений к делу об отнятии Войсковым Старшиною Посполитакою у Хорунжего Петра Поночовного вентерной рыболовной ставки, для надлежащего исполнения, препровождено при надписи бывшему здесь заседателем, ныне следователь, Есаулу Дмитренку 13 декабря за № 6797; но исполнительного донесения от него и до настоящего времени не получено. Определено: Следователю Есаулу Дмитренку, строго предписав, велеть означенное в справке предписание, исполнить в самопоспешнейшем времени; о чем и об оказавшемся по справке уведомить сим отношением Вас. Заседатель Камышан».

   Следователь Пушкарев уже проверил все возможные учреждения, где могли быть утрачены докладные записки Понововного, но записки эти, объявленные в запросе следователем Пушкаревым, никем, ни от кого и никогда не были передаваемы. Это подтвердили и бывшие Сыскные Начальники Таманского округа: 23 февраля 1864 года в Екатеринодаре Подполковник Синкевич, и 29 февраля в Черном Ерке Войсковой Старшина Подполковник Долинский.

   Теперь следователю необходимо завершить это затянувшееся следствие с получением к делу необходимо нужных сведений от Господ Штаб и обер-офицеров.

   13 апреля 1864 года следователь Капитан Пушкарев рапортом Начальнику Штаба Кубанского войска Полковнику Поленко докладывает: «Таманское Окружное Сыскное Начальство и до сего времени не доставило сведений требуемых мною от него отношением моим от 23 ноября минувшего 1863 года за № 51 к делу по жалобе отставного Хорунжего Петра Поночовного, несмотря на неоднократные мои Начальству повторения и донесения предшественнику Вашему Генералу и Кавалеру Суходольскому рапортом моим от 26 декабря 1863 года за № 53 и Вашему Высокоблагородию таковым же от 20 минувшего марта 1864 года за № 59- м.

   Об этом почтительнейше донося Вашему Высокоблагородию докладываю, что по недоставлении Таманским Окружным Сыск-ным Начальством нужных необходимо к делу сведений дело остается неоконченным. Капитан Пушкарев».

   24 мая 1864 года в станицу Полтавскую в Таманское Окружное Сыскное Начальство прибывает исправляющий должность Обер-Аудитора Штаба войск Кубанской области Титулярный Советник Велькицкий, командированный для ревизии следственных и военно-судных дел, который обнаружил следующее:
   «При ревизии мною находящегося в производстве у состоящего при Наказном Атамане Капитана Пушкарева следственного дела по жалобе отставного Хорунжего Поночовного на Войскового Старшину Посполитаки, оказалось, что оно около шести месяцев не имеет никакого движения по причине недоставления Сыскным Начальством необходимых к делу сведений, и что о доставлении этих сведений неоднократно было повторяемое Капитаном Пушкаревым и Начальником Штаба Кубанского казачьего войска. Вследствие этого имею честь покорнейше просить Высокое Начальство уведомить меня, для доклада Г. Командующему войсками, по какой при-чине до сих пор не выполнено требование Капитана Пушкарева, кто именно в этом виновен, и какие меры Начальство принимало к выполнению означенного требования. Сведение это прошу Начальство доставить мне завтрашнего числа надписью на сем же, сняв если нужно с отзыва этого для себя копию».

   На это требование Таманское Окружное Сыскное Начальство имело честь уведомить Исправляющего должность Обер - Аудитора Штаба войск Кубанской области, Титулярного Советника Велькицкого, что отношение Следователя Капитана Пушкарева от 26 ноября 1863 года за № 53 о доставлении ему сведений нужных к делу об отнятии Войсковым Старишиною Посполитакою у Хорунжего Петра Поночовного вентерной рыболовной ставки, для надлежащего исполнения препровождено при надписи бывшему здесь заседателем /ныне Следователь/ Есаулу Дмитренку 13 декабря за № 6797, и о поспешнейшем исполнении им этого подтверждено ему 31 декабря, 31 марта и 23 мая, но от Дмитренко исполнительного донесения не получено, о каковой медлительности его донесено Начальнику Штаба Кубанского казачьего войска 31 Марта за № 2589, и о немедленном исполнении сего требования с вышеупомянутым предписанием 23 мая № 3677 послан нарочным к нему, Дмитренку.

   27 Мая 1864 г. Исправляющий Должность Обер-Аудитора Штаба войск Кубанской области Титулярный Советник Велькицкий переписку эту препроводил к следователю дел 73 крымского пехотного полка Капитану Пушкареву для приобщения к делу.
6 июля 1864 года следователь Капитан Пушкарев третий раз покорнейше просит Таманское Окружное Сыскное Начальство предписать Есаулу Дмитринке, как наипоспешнейше доставить к делу объявления Г.Г. Штаб и обер-офицеров, имеющих в Темрюкском гирле свои рыболовные ставки.

   Время проходит неумолимо быстро: все течет, все изменяется…
Кажется, совсем недавно 21 марта 1837 года он получил первых офицерский чин и вот уже награда за 25 лет выслуги в офицерских чинах - Орден Св. Владимира 4-й степени с бантом. Кстати, в 1862 году он получил Орден Св. Станислава 3-й степени с мечами и бантом. А с 20 июня 1864 года - чин Майора.

   Да…, все течет, все изменяется… Меняемся и мы. И отнюдь не в лучшую сторону. Где же теперь те юношеские мечты, овеянные военной романтикой, те душевные порывы во славу Отечества…
Здесь нужно остановиться. Слова «во славу Отечества» для следователя Пушкарева всегда были и остаются не простыми словами. Отец Николая Петровича, воспитывая сына, создал в нем мощный фундамент для нравственных убеждений о чести, совести и достоинстве. Рассказывая сыну, совсем еще юному мальчику, о гибели Черниговского Князя Михаила в орде из-за нежелания поклониться ордынским идолам, который, погибая, утверждал, что «не пристало русскому князю сапоги поганого целовать», отец надеялся, что «Не пристало русскому князю, офицеру, человеку…» - станет для сына нравственным мерилом. И эти убеждения Майора Николая Петровича Пушкарева остаются незыблемыми.

   17 июля 1864 года, следователь Майор Пушкарев уведомляет Таманское Окружное Сыскное Начальство:

   «Несмотря на неоднократные требования мои от Таманского Окружного Сыскного Начальства к делу мнений Г.Г. Штаб и обер-офицеров, имевших свои рыболовные ставки в Темрюкском гирле, относительно образа жизни и характера, состояния и вообще поведения Г.Г. покойного отставного Войскового Старшины Александра Посполитаки, отставного Хорунжего Петра Поночовного и бывшего Смотрителя рыболовных ставок Есаула Серомахи и до сего времени не доставлено, и как полагать должно не будет доставлено вовсе, или же если и будет доставлено, то в неопределенное время.

   Поэтому я, не оставляя дела на дальнейшее время без действия, закончив этим дело, счел за лучшее - представить его на рассмотрение Наказному Атаману, в таком точно виде, в каком оно в настоящее время есть. В этом составил Протокол сей и приобщил его к делу.
Следователь дел 154 пехотного Дербентского полка, Майор Пушкарев».

   17 июля же 1864 года следователь Майор Пушкарев доносит рапортом Наказному Атаману Кубанского казачьего войска: « Произведенное мною следственное дело по жалобе отставного Хорунжего Петра Поночовного на отставного же и уже умершего Войскового Старшину Александра Посполитаки, почтительнейше представляю на рассмотрение Вашему Сиятельству и всепокорнейше прошу распоряжения Вашего о взыскании с кого будет следовать, следующих мне за производство дела: суточные деньги за 66 суток - 30 руб. 15 коп., за канцелярские припасы - 1 руб. 39 коп.; и прогонов - 22 руб. 80 коп., а всего пятьдесят четыре рубля, тридцать четыре копейки серебром, в возврате суммы мне уже на сей предмет отпущенной. Майор Пушкарев».

   Здесь же были приложены «Дневной журнал» и «Записка Следственному делу», произведенному следователем /еще/Капитаном Пушкаревым по жалобе отставного Хорунжего Петра Поночовного на отставного же и уже умершего Войскового Старшину Посполитаки, которые поясняли:
   1-е. Ежедневные занятия следователя Капитана Пушкарева с обозначением суток и суточных денег следуемых Капитану Пушкареву за производство им этого дела: суточных - 30 р. 15 коп., за канцелярские припасы - 1 р. 39 коп., прогонов - 22 р.  80 коп.: всего в оба пути: число лошадей - 3, число верст - 304. А всего: 54 р. 34 коп. 
   2-е. Маршрут, по которому следовал Капитан Пушкарев из г. Екатеринодара в г. Темрюк (142 ; вер. - 10 руб.), в обратный путь прогонов: от г. Темрюка в станицу Варениковскую и обратно от станицы Варениковской до Андреевского поста и от Андреевского поста до г. Екатеринодара (161 ; вер.- 12 руб.)  при производстве им дела с показания расхода прогонов из суммы ста рублей, выданных следователю.
В этом деле переномерованных, скрепленных шнуром и припечатанных двести один лист.
Июля 17 дня 1864 года.Майор Пушкарев.
                - - -

   28 июня 1864 года следователь дел отставной Войсковой Старшина Есаул Дмитренко уведомляет, что к истребованному им сведению об образе жизни и характере умершего Войскового Старшины Посполитаки и Хорунжего Петра Поночовного от Сотника Халанского, имевшего вентерную ставку в Темрюкском гирле в 1860 году соседственно с таковыми Посполитаки и Поночовного, добавил свои показания о Есауле Василии Серомахе и препроводил Майору Пушкареву, присовокупляя, как значится в надписи Сотника Халанского, что в 1860 году более ничьих не было:

   «Г. Темрюк. Следователь дел Таманского Сыскного Начальства Есаула Дмитренко, на настоящее отношение № 52 уведомить честь имею, что умерший Войсковой Старшина Александр Посполитаки, был характера скромного, обсудительный во всех отношениях. Приветлив на словах, но в душе и на самом деле злобный и мстительный, имел большую наклонность и пристрастие овладеть чужою собственностью и действовал на отнятие таковой, но не сам, а стороною под различными неправильными изворотами - посредством подвластных и приверженных нескольких ему людей, чему много способствовало его богатство.

   Хорунжий Петр Поночовный, характера дерзкого, азартлив до высшей степени, притворный и мстительный, так равно пристрастием на отнятие чужой собственности и присваивании себе - нимало не уступит покойному Александру Посполитаки, - но действиям его много служило и служит преградою его бедность. Сверх этого, при каждой ловле рыбы в разные времена прошлых лет Г. Поночовный, как я помню, ни одно время лова рыбы не проходило, чтобы он, Поночовный, не делал каких-либо возмущений между рыболовами, чему служит доказательством то, что в 1849 году во время состояния моего на службе за Кубанью в упраздненном Георгие-Афипском укреплении, Г. Поночовным был сослан Войсковым На-чальством в означенное укрепление в наказание, за подложное донесение Начальству относительно рыболовства в водах принадлежащих бывшему Черноморскому /ныне Кубанскому войску/, который находился там, как я могу только припомнить, более одного месяца.

   Бывший Смотритель рыболовного участка Есаул Василий Серомаха, за время своей обязанности имел влияние на введение самого лучшего порядка по рыболовству, но что касалось до всех отношений в занятии Г. Посполитакою рыболовством, Г. Серомаха действовал пристрастно на сторону Посполитаки, в общежитии с каждым был весьма смирен, обходителен, рассудителен, и в настоящее время так же в неизменном расположении, со всеми приветствуем взаимно; - за что, когда и кем устранен Есаул Серомаха от должности Смотрителя, или уволен по собственному желанию, я совершенно не знаю.

   При стоянии в 1860 году вентерных ставок умершего Войскового Старшины Александра Посполитаки и Хорунжего Петра Поночовного были соседними вентерными ставками - моя и умершего Подполковника Ивана Посполитаки, а слева были еще чьи - нибудь ставки, но за давностью времени, не припомню. Сотник Халанский.

    Майор Пушкарев препроводил 1 августа 1864 года настоящую переписку в Судное отделение Войскового Дежурства Кубанского казачьего войска для приобщения к делу по жалобе отставного Хорунжего Поночовного.

                12

9 октября 1864 года Обер -Аудитор Штаба Кубанского казачьего войска Зиновьев проверил проведенное следствие и сделал заключение: «Изложенное в рапорте этом следствие заключает в себе иск отставного Хорунжего Поночовного на Войскового Старшину Посполитаки, уже умершего, за причиненные ему убытки по рыбной ловле, - на 3 400 руб. серебром, а потому и на основании 1662 ст. части 2-й, тома 10, Законов гражданских, изд. 1857 года, препровождается при сем в Войсковое Правление Кубанского казачьего войска, вместе с особой перепиской о известных качествах Поночовного и Посполитаки, для объявления Поночовному, чтобы с иском своим он обратился в надлежащее гражданское место, ежели желает, и для распоряжения о взыскании с кого следует израсходованных при производстве настоящего следствия на суточное довольствие следователя - 30 руб. 15 коп., на канцелярские припасы - 1 руб. 39 коп. и на прогоны - 22 руб. 80 коп., всего 54-х рублей 34 копеек серебром.
  Наказной Атаман Кубанского казачьего войска, Генерал-Лейтенант - Сумароков -Эльстон ».
                - - -

          Журнал Войскового Правления, Исполнительной Экспедиции,
                2-го стола состоялся 6 ноября 1864 года.

   Слушали доклад. Отставной Хорунжий Петр Поночовный в докладной записке от 11 апреля 1861 года прописал: по просьбам его от 13-го октября на имя Полковника Борзикова и 9 декабря 1860 года к Генерал- Майору Кусакову, касательно неправильного отнятия у него Войсковым Старшиною Посполитакою при содействии Смотрителя 4 рыболовного участка Есаула Серомахи, рыболовной ставки в Темрюке, истребления его с товарищем вентеря и нанесения ему забродчиками тяжких побоев по личному распоряжению По-сполитаки, он не имеет никакого решения.

   Несправедливое и незаконное насилие противу его Посполитакою известно в Темрюке занимающимся рыболовством и как частно дознано им, что просьба передана рассмотрению гражданским порядком, что может продлиться на несколько лет, то просит, по мимо разбирательства этого нарядить следствие чрез особого чиновника другого ведомства, который мог бы открыть истину его жалобы и дознать касательно тяжкой обиды других, и потом удовлетворить его.

   Наказной Атаман усмотрел из особого дела, что по отношению Штаба войска Кубанской области от 8 февраля 1862 года за № 463 приказано было учинить спрос какое сделано распоряжение по жалобам отставного Хорунжего Поночовного от 13 октября и 9 декабря 1860 и 11 апреля 1861 года на Войскового Старшину Посполитаки об отнятии последним у первого рыбной ставки и нанесении ему тяжкой обиды, заключающейся в побоях, но как по справке не оказалось ни первых двух жалоб Поночовного, ни копии с оных, кроме копии таковой, поданной им Командующему войсками Кубанской области 11 апреля 1861 года, то по сему, Наказной Атаман, в копии последнюю жалобу Поночовного препровождая Капитану /ныне Майору/Пушкареву 20 апреля 1863 года за № 1269, предписал истребовать от Поночовного в копиях первые две жалобы его, произвести по оным на законном основании следствие и оное представить к нему, раскрыв при том: кем и почему именно не дано своевременно жалобам Поночовного надлежащего хода и виновных в утрате подлинных жалоб его.

   Дело это Майор Пушкарев закончил и представил его к Наказному Атаману при рапорте 17 июля сего года за № 251, по рассмотрении коего Его Сиятельство нашел, что следствие заключает в себе иск отставного Хорунжего Поночовного на Войскового Старшину Посполитаки, уже умершего, за причиненные ему убытки по рыбной ловле, - на 3 400 руб. серебром, потому и дело это на основании 1662 ст. части 2-й, тома 10 Законов гражданских, изд. 1857 года, препровождает в Войсковое Правление Кубанского казачьего войска, при предложении от 9 октября 1864 года для объявления Поно-човному с тем, чтобы с иском своим обратился в надлежащее гражданское место, ежели желает; и для распоряжения о взыскании с кого следует израсходованных Майором Пушкаревым при производстве настоящего следствия на суточное довольствие следователя 30 руб. 15 коп., на канцелярские припасы 1 руб. 39 коп. и на прогоны 22 руб. 80 коп., всего 54-х рублей 34 копеек серебром и обращения таковых в ту сумму, из какой таковые были отпущены Пушка-реву.

   Из дела Войскового Правления по Хозяйственной экспедиции видно, что бывший Начальник Штаба Генерал-Майор Суходольский в следствие рапорта Капитана, ныне Майора Пушкарева от 20 апреля 1863 года № 47, коим он просил распоряжения о выдаче ему заимообразно из сумм Войскового Дежурства в число следующих ему суточных денег и на уплату прогонов по делам производимым им: одного по жалобе отставного Хорунжего Поночовного на Войскового Старшину Посполитаки, и другого по жалобе жены Коллежского регистратора Андреева на майора Крымского пехотного полка Якубовича за причинение сим последним Андреевой притес-нений, предписал казначею Войскового Дежурства о немедленной выдаче Пушкареву примерно 100 рублей сер., на счет возврата, из Войсковых сумм. Войсковому Правлению он предложил 22 апреля же № 1307, деньги эти отчислив из Войсковых сумм и прислать в Войсковое Дежурство для пополнения выданных Пушкареву.

   В следствие сего, по журналу 31 мая 1863 года состоявшемуся, отчислено из Войсковых сумм взаимообразно 100 руб. сер., а при отношении от 8 июня за № 14767 отправлены в Войсковое Дежурство для пополнения той суммы, из которой были выделены Пушкареву. Из представленной же Майором Пушкаревым при рапорте от 27 сентября сего года № 365 в копии с ведомости представленной им Наказному Атаману, о количестве следственных дел произведенных им в Кубанском войске с 27 сентября 1862 по 27 сентября 1864 года видно, что по делу произведенному им по жалобе Хорунжего Поночовного на Войскового Старшину Посполитаки, упот-реблено денег на продовольствие за 66 суток 30 руб. 15 коп., и на канцелярские припасы 1 руб. 39 коп., а употребленных же на прогоны ничего не объявлено. В отчете, приложенном к следственному делу, между прочим, видно, что на прогоны при рапортах Пушкарева употреблено 22 руб. 80 коп.

   Приказали: о содержании предложения Наказного Атамана № 3998 предписать Таманскому Окружному Сыскному Начальству, объявить отставному Хорунжему Петру Поночовному за подпискою, которую представить в Войсковое Правление при любом рапорте с тем, чтобы он с иском своим на Войскового Старшину Посполитаки, уже умершего, за причиненные убытки по рыбной ловле, обратился, если пожелает, в надлежащее судебное место.

   Что же касается до употребленных следователем Майором Пушкаревым на производство этого дела канцелярские издержки, прогоны и суточные 54 руб.  34 коп. сер., то как по настоящему делу присяжными показаниями подтверждается, что Войсковой Старшина Посполитаки насильно отнял у Хорунжего Поночовного ту рыболовную ставку, о которой восстановлено это дело, взыскать деньги эти, за смертью Пополитаки, с наследников его, о взыскании которых с доверенного их 1 гильдии купца Якунинского предписать полиции города Екатеринодара.
                - - -

   Поночовному было объявлено журнальное постановление и1865 года января 2 дня, и он дал следующую расписку:
 « Я нижеподписавшийся даю сию подписку Темрюкской Градской полиции в том, что Указ Войскового Правления Кубанского казачьего войска Таманскому Окружному Сыскному Начальству № 26 623-й, состоявшийся 13 ноября 1864 года по жалобе моей касательно неправильного отнятия у меня Войсковым Старшиною Посполитаки при содействии смотрителя 4 рыболовного участка Есаула Серомахи, рыбной ставки в Темрюкском гирле и о прочем, мне объявлено, и я согласно содержания Указа, имею войти с прошением в Таманский Окружной Суд куда покорнейше просил бы Вой-сковое Правление отослать и все дело по этому предмету, в чем и подписываюсь.
 Кубанского казачьего войска отставной Хорунжий Петр Поночовный, своеручно.
Подписку отбирал Квартальный надзиратель - Адамович.
                - - -
№ 593. 2 февраля 1865 года. Ст. Полтавская.
В Войсковое Правление Кубанского казачьего войска от Таманского Окружного Сыскного Начальства
                Рапорт.
      Подписку Хорунжего Петра Поночовного об объявлении ему содержания Указа Войскового Правления от 13 ноября 1864 года за № 26 623-й, по делу его с Войсковым Старшиною Посполитакою за рыболовную ставку, в Войсковое Правление Сыскное Начальство при сем представляет. Секретарь Даниленко.
                - - -

   Как-то в конце весны 1866 года Майор 154-го пехотного Дербентского полка Николай Петрович Пушкарев, состоящий чиновником для особых поручений при Командующем войсками Кубанской области, ездил из Ставрополя в Закубанский край по делу о последствиях переселения черкесов в Турцию. Оно стало итогом завершения в 1864 году Кавказской войны и обернулось для горцев подлинной трагедией. И кого в этом винить? Это было их жестокой ошибкой. Нельзя снимать ответственность за эту историческую драму с российской политики на Кавказе, но в огромной мере она лежит на Османской империи, на западных агентах, стремящихся навести смуту против России, на алчных адыгских узденях, боявшихся после отмены крепостного права лишиться крепостных и рабов, на мусульманском духовенстве, разжигавшем религиозный фанатизм. Последствия этого переселения будут еще долго будоражить умы людей, неравнодушных к своей истории.

   На обратном пути, заехав в Екатеринодар, зашел по необходимым делам в Войсковое Правление. Здесь во 2-м столе Исполнительной экспедиции он увидел, как несколько дел готовили к отправке в архив. Проверяли все ли листы пронумерованы, все ли хорошо прошиты. Вдруг среди них он увидел дело по жалобе отставного Хорунжего Поночовного.
   - Что до сих пор не закончилось производство? - удивленно спросил он.
   - Закончено, готовлю для сдачи в архив, - ответил Урядник Беляк.
   - Дайте-ка, посмотрю, чем же все закончилось, - попросил Николай Петрович. Уселся поудобнее у окна и начал просматривать дело. Смотрел он новые, последние, незнакомые ему листы.
  - Вот начало мне неизвестного, - обрадовался Майор Пушкарев и начал читать. Из прочитанного он узнал следующее:

    12 июля 1865 года полицеймейстер Екатеринодара рапортом доносил Войсковому Правлению, что при взыскании с душеприказчика - исполнителя завещания умершего отставного Войскового Стар-шины Посполитаки, доверенного Статского Советника Александровского, Керченского 1 гильдии купца Якунинского, на основании Указа от 13 Ноября 1864 года, употребленных следователем Майором Пушкаревым по иску Хорунжего Поночовного об изъятии у него Войсковым Старшиною Посполитаки рыбной ставки в Темрюке, на производство этого дела прогоны и суточные, всего 54 р. 34 к. сер., купец Якунинский подал от себя на имя Пристава 1-й части отзыв с пояснением в нем причины, по которым он не считает обязанным платить тех денег. Городская Полиция, представляя при сем на усмотрение Войскового Правления отзыв купца Якунинского, испрашивает в разрешение предписания.

   - Что же он предъявил? - подумал Майор Пушкарев.

   Керченский 1-й гильдии купец Петр Якунинский Его Благоро-дию частному Приставу 1-й части Полиции города Екатеринодара пояснял: «…рассмотрев дело это, я нахожу, что отнятие будто бы неправильно Посполитакою у Поночовного рыбной ставки было произведено, как и сам Поночовный говорит, при содействии Смотрителя 4-го рыболовного участка Есаула Серомахи. Следовательно Г-н Серомаха, на которого Начальством была возложена обязанность разбирать возникшие между рыболовами претензии, находил претензию Поночовного неправильною, иначе не мог бы содействовать несправедливо в пользу Посполитаки. При том же, как просьба Поночовного передана Гражанскому рассмотрению, то по мнению моему, жалобщику следовало бы ожидать решения Гражданского суда, а если он пожелал, чтобы дело это скорее получило окончание и просил назначения следствия через особого чиновника, то и рас-ходы, произведенные им по всей справедливости, должны быть отнесены на Поночовного, как до решения дела Гражданским судом. Почему покорнейше прошу Ваше Благородие о настоящем отзыве моем довести до сведения Полиции города Екатеринодара. Наследников же Посполитаки от взыскания 54 р. 34 к. оставить свободными».

   21 июля 1865 г. Войсковое Правление предписывает Городской Полиции, не принимая от купца Петра Якунинского никаких отговорок, непременно взыскать с него 54 руб. 34 коп. серебром и представить таковые в сие Правление для обращения по принадлежности, объявляя ему, что взыскание это наложено на него по журнальному постановлению Правления 6 ноября 1864 года, которое Войсковое Правление, в силу 795 ст. 2 т. 1 ч. Св. Зак. Изд. 1857 года, ни отменить или изменить не может.

   Почти через месяц, 19 августа 1865 года, Петр Якунинский, представляя Г-ну частному Приставу 1-й части города Екатеринодара, копию с его прошения, отправленного Начальнику Кубанской области по предмету взыскания с наследников Посполитаки 54 руб. 34 коп. серебром, коим просит, освободить наследников от взыскания этих денег, и если Его Сиятельству не угодно будет освободить то, поясненные деньги он немедленно представит Г-ну Частному Приставу.

   В прошении Его Сиятельству Начальнику Кубанской области Господину Генерал-Лейтенанту и Кавалеру Графу Феликсу Николаевичу Суморокову - Эльстон душеприказчик поясняет, что Войсковое Правление, журнальным постановлением, состоявшимся 6-го ноября 1864 года, определило взыскание с наследника умершего Войскового Старшины Посполитаки 54 руб. 34 коп. серебром, издержанных следователем дел Майором Пушкаревым, при производстве следствия по жалобам отставного Хорунжего Поночовного на Войскового Старшину Посполитаки, каковое взыскание возложило на полицию города Екатеринодара. По предъявлении ему, душеприказчику, распоряжения этого, 6-го июля сего года, он отказался так: «…рассмотрев дело это, я нашел, что отнятие будто бы неправильно Посполитакою у Поночовного рыбной ставки было произведено, как и сам Поночовный говорит, при содействии Смотрителя 4-го рыболовного участка Есаула Серомахи. Следовательно Г-н Серомаха, на которого Начальством была возложена обязанность разбирать возникшие между рыболовами претензии, находил претензию Поночовного неправильною, иначе не мог бы содействовать несправедливо в пользу Посполитаки; при том же, как просьба Поночовного передана Гражданскому рассмотрению, ему следовало бы ожидать решения Гражданского суда, а если он пожелал, что бы дело это скорее получило окончание и просил назначения следствия чрез особого чиновника, то и расходы, произведенные им, по всей справедливости, должны быть отнесены на Поночовного, как истца до решения дела Гражданским судом.

    По предъявлении этого отзыва Войсковое Правление, вновь предписало Полиции, немедленно взыскать с меня, означенные деньги, не принимая никаких отговорок, потому что оно за силою 795 ст. 2 т. 1 ч. Свод. Зак. изд. 1857 года своего определения отменить или изменить не может.

   Из изложенных выше обстоятельств, Ваше Сиятельство, изволите усмотреть в какой степени справедливо наложено Войсковым Правлением взыскание, - и что такое, по выражению самого же Правления, за силою Закона не отменено, ни изменено быть не может?

   Находя решение это для доверителя обременительным, я решился обратиться к Начальнику Кубанской области и покорнейше просить, сделать распоряжение об отмене настоящего определения Войскового Правления и об освобождении от взыскания наложенных 54 руб. 34 коп. сер. О чем не оставить известить меня».
Помощник Начальника области по Исполнительной Экспедиции предписал от 21 сентября 1865 года Полиции города Екатеринодара, что на прошение купца Якунинского, поданное Начальнику области 19-го августа сего года, предлагает объявить: что так как определенное журнальным постановлением Войскового Правления, состоявшимся 6-го ноября 1864 года взыскание с наследников умершего Войскового Старшины Посполитаки 54 р. 34 коп. сер., основано на том, что присяжными показаниями подтверждается, что Посполитаки действительно отнял у Поночовного ту рыболов-ную ставку, о которой возбуждено было это дело, то после такого основания, нет повода к отмене означенного взыскания с наследников Посполитаки, которое и должен он немедленно представить в Войсковое Правление.
Но еще и 16 октября 1865 года Полиция города Екатеринодара доносит рапортом, в Войсковое Правление Кубанского казачьего войска, что деньги 54 руб. 34 коп. сер. с купца Якунинского еще не взысканы, с которого хотя и неоднократно требовались. Но он от платежа отказывается, под всякими предлогами, о взыскании которых предписано частному Приставу 1 части.

   И только 24 октября 1865 г. Войсковое Правление предписало Полиции города Екатеринодара: «Войсковое Правление предлагает городской полиции объявить купцу Якунинскому еще раз предписание сего Правления от 21 сентября сего года, и затем безотлагательно потребовать от него 54 р. 34 коп. сер., в противном случае, если Якунинский и затем не внесет означенных денег, то распорядиться отнять часть имения доверителей его на эту сумму и опись таковому представить в сие Правление для сделания распоряжения о продаже оного с аукционного торга.

   И уже 28 октября 1865 года Полиция города Екатеринодара рапортом в Войсковое Правление Кубанского казачьего войска представляя при сем взысканные с купца Петра Якунинского 54 р. 34 коп. сер., употребленные из войсковых сумм на суточное довольствие следователем при производстве следствия по жалобе Хорунжего Поночовного за отнятие у него покойным Посполитакою рыбной ставки, просит о получении предписания.

   А 5 ноября 1865 года надписью на рапорте этом Исполнительная экспедиция, препровождая в таковую Хозяйственную для сведения, присовокупляет, что означенные в оном 54 рубля 34 копейки серебром деньги перечислены к общей войсковой сумме.

- А чем же закончилось дело для Петра Поночовного? - подумал Майор Пушкарев, - Что? Опять жалоба? И на Высочайшее имя?
                _ _ _

            «Всепресветлейший Державнейший Великий Государь Император,
               Самодержец Всероссийский Государь Всемилостивейший,
                Александр Николаевич!

   Просит Кубанского казачьего войска отставной Хорунжий Петр Михайлов сын Поночовный, а в чем мое прошение, тому следующие пункты:

   1-й. Войсковое Правление Кубанского казачьего войска в Указе своем от 13 ноября 1864 года за №26623 сообщило мне извлечение из дела произведенного, по поручению Наказного Атамана, Майором Пушкаревым в следствии жалобы моей за нанесение мне убытков и побоев отставным Войсковым Старшиною Александром Посполитаки и предоставило мне право с иском своим обратиться в подлежащее судебное место.

   2-й. Изложив подробно обстоятельства этого дела, я вошел прошением моим в Таманский Окружной суд, приложив при оном копии с Указа Войскового Правления за № 26623 и медицинского свидетельства за № 208, о нанесённых мне Посполитакою побоях; так как имущество наследников Посполитаки находится в Таманском округе и при имении этом живет уполномоченный доверенный купец Якунинский. Но продержав долгое время, прошение мое с приложением Таманский окружной суд возвратил мне, предлагая обратиться с иском моим в то судебное место, которому подведомственна прямая наследница и ответчица дочь его Посполитаки Елена Александровна, жена Пензенского Гражданского Губернатора Действительного статского Советника Александровского.

   3-й. Пензенский же уездный суд, в который я входил прошением, возвратил мне оное с надписью, что дело это не подлежит разбирательству сего суда, не объясняв при этом и причин, что следовало по закону.

   4-й. Не видя никакой возможности дать ход этому делу чрез влиятельные связи моих ответчиков, я всепокорнейше прошу: дабы повелено было прошение мое со всеми к оному приложениями и делом, произведенным Пушкаревым, препроводить для постановления в то судебное место, которому подведомственна прямая наследница Посполитаки - дочь Елена Александровна, жена Действительного статского Советника Александровского, с приложением исковых пошлин 1 руб. восемьдесят копеек серебром. Февраля 17 дня 1866 года. Прошение сие со слов просителя сочинял и записывал из дворян Урядник Николай Боровик. Хорунжий Петр Поночовный подписал своеручно, жительство имею в портовом г. Темрюке».

   - И тут же Журнальное постановление, - продолжил чтение Майор Пушкарев.

           «Журнал Войскового Правления Кубанского казачьего войска,
         состоялся 17/18 марта 1866 года в ау. Журналиста Севостьянова.
Слушали: Прошение отставного Хорунжего Петра Поночовного от 17 февраля сего 1866 года, в коем объяснено: Войсковое Правление Кубанского казачьего войска в Указе своем от 13 Ноября 1864 года за № 26623 сообщило ему извлечение из дела произведенного по поручению Наказного Атамана Майором Пушкаревым в следствии жалобы его за нанесение убытков и побоев отставным Войсковым Старшиною Александром Посполитаки /умершим/ и предоставив ему право с иском своим обратиться в подлежащее судебное место. Изложив подробно обстоятельства этого дела, он ходил прошением своим в Таманский Окружной суд, приложив при оном копии с Указа Войскового Правления за № 26623 и медицинское свидетельство за № 208, о нанесённых ему Посполитакою побоях; так как имущество наследников Посполитаки находится в Таманском округе и при нем живет уполномоченный доверенный купец Якунинский, но продержав прошение его долгое время Таманский окружной суд возвратил таковое ему с приложением, предлагая ему обратиться с иском в то судебное место, которому подведомственна прямая наследница  и ответчица дочь Посполитаки Елена Алексан-дровна Александровская, жена Пензенского Гражданского Губернатора Действительного статского Советника Александровского. Пензенский же уездный суд, в который он входил прошением, возвратил ему оное с надписью, объясняя, что дело не подлежит разбирательству того уезда, но почему - не прописано.

    Не видя никакой возможности дать ход этому делу чрез влия-тель-ные связи его ответчиков, просит распоряжения о препровождении переписки в то судебное место, которому подведомственна прямая наследница и ответчица дочь Посполитаки Елена, жена Действи-тельного статского Советника Александровского, прилагая при сем иск о выдаче пошлин 1 руб. 80 коп. серебром.

    Из надписи Пензенского градского Суда на прошении Хорунжего Поночовного, поданного было им в тот суд, видно, что прошение это возвращено ему, потому что оное не подписано просителем Поночовным, без чего закон не дозволяет принимать просьб ни в каком присутственном месте.

    Приказали: Представленную в Войсковое Правление при прошении Поночовного переписку, по претензии его на Войскового Старшину Посполитаки за нанесение побоев и убытков, возвратить Поночевному с деньгами - одним руб., через Таманское Сыскное Начальство, которому предписать при отдачи Поночовному сказанных переписку и денег, объявить ему, что бы он внимательнее рассмотрел надпись Пензенского уездного суда на прошении его, и тогда убедится, почему прошение оное возвращено ему, в которой ясно говорится, что возвращается оное не обрукоприклаженное, т.е. не подписано просителем, без чего ни в каком присутственном месте не принимаются просьбы и что возвращается ему денег только 1 руб., потому что оные 80 к. обращены к казенным доходам за употребление в сем Правлении вместо гербовой простую, два листа, бумагу на отписку по настоящему прошению его, которые отправит в Ставропольское губернское Казначейство. Об отправке этих денег - 1 руб. в Таманское Начальство, а 80 коп. в Ставропольское губернское Казначейство, в первое при Указе, а в последнее при отношении сего правления с приложением оных предписать Войсковому казначею».
               
                -  -  -

   В отношении Ставропольского губернского казначейства от 18 Апреля 1866 года за № 1076, написано: на приход принято с почты на имя сего казначейства при отношении Войскового Правления Кубанского казачьего войска от 24 Марта № 8408 гербовая пошлина Хорунжего Поночовного - восемьдесят копеек. 

   17 мая 1866 года. Ст. Полтавская. Таманское Окружное Сыскное Начальство Войсковому Правлению рапортом доносит, что один руб. сереб. для выдачи отставному Хорунжему Поночовному, в сем Начальстве получены и по книге пересылочных сумм под № 53, записаны.

    Указ Войскового Правления от 24 марта сего года с возвращенной ему перепискою по жалобе его на Войскового Старшину Посполитаку (умершего), и один руб. сер. для выдачи отставному Хорунжему Поночовному, по жительству его в городе Темрюке, передан в Темрюкскую Градскую Полицию при надписи сего Начальства.

   Майор Пушкарев, чиновник для особых поручений при Командующем войсками Кубанской области захлопнул дело, и прежде, чем положить его на место, как будто что-то вспомнив, вдруг спросил урядника:
   - Извините, так как Вы говорите Ваша фамилия?
   - Урядник Беляк, - вытянувшись в струнку, ответил молодой казак.
   - И Вы до сих пор, с 61-го года, все еще урядник? - в растерянности спросил чиновник для особых поручений.
   - Да нет, в то время служил мой старший брат, - с наивной улыбкой ответил урядник Беляк, - теперь он…
   - Извините… Ну, да… Честь имею…, - перебил его Майор Пушкарев, положил дело на стол и поспешно вышел, размышляя, что прав был Шекспир, который утверждал, будто бы ад - пустой, и все они среди нас, точнее в управах.

    Так появилось в Кубанском Войсковом Архиве, сданное по принадлежности, Следственное дело со всеми вложениями: и тоненькой папочкой в 13 листов, начатая 23 мая 1861 г., полученной следователем дел по Кубанскому казачьему войску Капитаном Пушкаревым, и дело им же произведенное, начатое 23 апреля 1863 г., оконченное 14 июля 1864 г., на 201 листе, и с заключительной перепиской.
Титульный лист несколько раз менялся, но в итоге получилось следующее:

                Дело Войскового Правления
   По жалобе отставного Хорунжего на откупщика войсковых рыбных промыслов Войскового Старшину Посполитаки за отнятие рыбной ставки и нанесение ему
                забродчиками Посполитаки побоев.
          Начато: 23 мая 1861 г. Окончено: 26 мая 1866 г. На 276 листах.

                Конец


                Примечания.

   1. Николай Иванович Евдокимов - граф, генерал-адъютант, Наказной Атаман Кубанского войска -19.11.1860 -31.08.1861. и командующий войсками (Кубанским и Терским) Кубанской области и всего Западного Кавказа (1860–1864). (Штаб войск (Кубанского и Терского) Кубанской области - в Ставрополе. Штаб Кубанского войска - в Екатеринодаре).

   2. Nota bene [но;та бэ;нэ], с лат. - означает буквально «заметь хорошо», N.B., NB, (в написании кириллицей - нотабене и нотабена) - отметка, значок.

   3. Лев Иванович Кусаков - генерал-майор, в 1857 году стал Начальником штаба, исправляющим должность Наказного Атамана Черноморского ка-зачьего войска, а с 1860 года он уже его Атаман. Однако в мае следующего, 1861 года из-за ухудшения здоровья уходит в отставку и возвращается в г. Ставрополь, где у него было имение.

   4. Михаил Аргирьевич Цакни, (1818, Кады-Кой, Крым) - русский военачальник  греческого происхождения, Генерал-Лейтенант, в 1861 году назначен начальником Штаба Кубанского казачьего войска.

   5. Николай Николаевич Забудский, (1822-1872), генерал-майора - начальника Штаба войск Кубанской области, выпускник Императорской военной академии (1844).

   6. Александр Иванович Барятинский, Князь, Генерал-Фельдмаршал, член Государственного совета, Командующий Кавказской армией и Наместник России на Кавказе (22 июля 1856 -18 декабря 1862).

   7. Иван Диомидович Попко (Иван Попка) - 1819- 1893,   в 1851 году - адъютант командующего войсками в Черномории Генерала Н. С. Завадовского,  русский военный историк, этнограф, казачий Генерал-Лейтенант, участник Кавказской и Крымской войн.

   8. Феликс Николаевич Сумароков-Эльстон (20 января 1820 - 30 октября 1877) - русский, Граф с 5 сентября 1856, Генерал-Лейтенант, Генерал-Адъютант, Начальник Кубанской области и Наказной Атаман Кубанского казачьего войска (1863- 1869).

   9. Эмфатическая речь - это стиль речи, который характеризуется усилением эмоциональной окрашенности и выразительности, гр. emphatikos < emphasis - выразительность, подчеркнутость.

   10. Кошт - с белорусского на русский, украинский переводится как средства, цена, стоимость, счет.

   11. С 1913 года - Георгиевский крест.

   12. Семен Михайлович Воронцов, ( 19 мая 1782 - 6 ноября 1856), князь, в 1844 году был назначен главнокомандующим войсками и наместником на Кавказ, однако сохранил за собой должность новороссийского и бессарабского генерал-губернатора. В дальнейшем Воронцов добился перелома в Кавказской войне. Одним из лучших методов умиротворения Кавказа Воронцов считал его экономическое развитие. Большое внимание Князь уделял развитию на Кавказе путей сообщения и внедрению сюда новейших видов транспорта. В начале 1853 года Воронцову было разрешено уйти в отставку из-за прогрессирующей болезни. В 1856 году он получил звание фельдмаршала и в том же году умер в Одессе.