Христопродавец
Весьма странный.
Как будто бы он что-то готовит, стоя у газовой плиты на кухне уже взятой, ставшей его собственностью квартиры. И настроение преотличное. Только, вот, одежда в этом сне много раз у него возгорается от горящего газа. И сам он уже горит.
Мечтает в комнату зайти. Но там же... святые иконы, целый стариннейший иконостас, сооруженный еще руками верующих родителей фронтовиков этого прихожанина. И словно они, иконы эти или изображенные на них лики его не пускают. Строго так смотрят. "Нет, не входи!"
А то и давно почившие родственники этого прихожанина даже ему мерещатся.
Какая-то высохшая совсем старуха в деревне. Со строгим лицом, как ему показалось, истово верующего человека.
Вся черная. Худая.
С руками, изможденными от работы...
"Но я же... священник. На мне... благодать... значит, мне... все можно...
Я служу Богу!"
И видится ему святой праведный отец Иоанн Кронштадский.
Весь в черном.
И с мрачным лицом.
Строго сжатые губы.
Ледяные глаза.
- Никакого тебе священства!
Извержение. Извержение. - беззвучно батюшка строго глаголет.
И он понимает все эти слова...
Видит он прихожан, ухаживающих за болящим, у которого решил он отжать квартиру.
Сам-то он, конечно же, за ним вовсе и не ухаживает. Наоборот, ничем и не помогает.
Он в том сне приходит к ним, чтобы забрать ключи от ставшей уже его собственностью квартиры. После смерти болящего. И
И они, прихожане эти смотрят на него с нескрываемым уже больше презрением.
И бросают эти ключи на пол рядом с ним, а не отдают в руки.
"Словно собаке..." - обжигает его мозг леденящая уже душу мысль...
...И слышит он даже уже и слова неизвестно кого, обращенные прямо к нему:
- Иуда! Христопродавец!
...и приходит свербящая мозг мысль. Повеситься. Влезть в петлю....
Что же случилось далее?
Пусть читатель додумает это самостоятельно.
С Богом!
Свидетельство о публикации №225100801091