Страсти по шопенгауэру и нар досу -сценарий-iii-5

Страсти по Шопенгауэру и Нар Досу -сценарий-III-5 (Откровение Шахяна с Минасяном. Тщетность усилий Минасяна спасти Шахяна)


3/40. ИНТ. ДОМ МАРУТЯНА. КОМНАТА АШХЕН
АВТОР, АШХЕН, ОРИОРД СААКЯН, ЕВА, МАРУТЯН

В очередной раз, ориорд Саакян приходит навестить Ашхен, как она это делала каждое утро. Ашхен пишет письмо. По сравнению с предыдущими днями, на этот раз притупленная грусть, оставившая свой след на её лице, в речи и движениях, не столь заметна. Она производит впечатление человека, только что оправившегося от тяжелой болезни. Эта неожиданная перемена очень радует ориорд Саакян.

ОРИОРД СААКЯН (восторженно)
Слава Богу, сегодня с тобой все в порядке. С тобой все в порядке, да?

АШХЕН (с долей горечи и усмешкой)
Да, похоже, мое горе... устарело.

ОРИОРД СААКЯН (с улыбкой, обняв Ашхен с большой радостью и крепко поцеловав)
О, ты даже улыбаешься.

ОРИОРД СААКЯН
Если бы ты знала, моя дорогая, как сильно меня беспокоит твое состояние, хотя я знала, что это временно и что твоя натура возьмет верх. Ты всегда была сильной и остаешься сильной. Живи долго. Но у меня для тебя есть хорошие новости. Минасян здесь.

АШХЕН
Здесь?

ОРИОРД СААКЯН
Он приехал вчера. Был у меня вечером.

АШХЕН
Но он не говорил мне, что приедет. Зачем он приехал?

ОРИОРД СААКЯН
Он собирается опубликовать книгу.

АШХЕН
Да, это правда, он подготовил что-то новое, но сказал, что представит это для публикации летом.

ОРИОРД СААКЯН
Он передумал после того, как ты приехала.

АШХЕН
А я как раз сейчас писала ему письмо.

ОРИОРД СААКЯН
И о чём ты написала?

АШХЕН
Я написала, что опоздаю на неделю или две.

ОРИОРД СААКЯН
Почему?

АШХЕН
Потому что я не могу просто так оставить их в таком состоянии.

Произнося слово «они», Ашхен указывает на дверь соседней комнаты, тем самым давая понять, что речь идет о семье дяди.

АШХЕН
Теперь я вижу, какая ужасная перемена здесь произошла. Когда я смотрю на своего дядю, я его просто не узнаю. Не говоря уже о его жене. А Ева?... Я действительно хочу остаться ради Евы. Оставить ее одну в этой смерти, в этом горе — это значит оставить ее... Я, право, не знаю, что с ней будет, — настолько тревожны для меня её мысли. Вчера вечером мы долго разговаривали, я просто не могла поверить своим ушам, что так со мной говорит Ева, та живая Ева, которую я знала... Я останусь, непременно останусь еще на несколько недель — и даже думаю взять ее с собой в деревню. В любом случае оставлять ее здесь одну невозможно.

ОРИОРД СААКЯН
Ты заботишься о ней, а она заботится о тебе. Так и должно быть, вы спасете друг друга.

ОРИОРД СААКЯН (Еве, когда она входит)
Иди сюда, иди сюда, мы как раз о тебе говорили.

Ева вопросительно смотрит на неё, затем на Ашхен. Ашхен кивает ей и улыбается улыбкой нежной любви. Эта улыбка очень забавляет Еву.

ЕВА (к ориорд Саакян)
Ты сплетничала обо мне?

ОРИОРД СААКЯН
Конечно, сплетничала. Ашхен говорит, что твои мысли приняли опасный оборот, но я полагаю, ты такая умная девушка, что...

ЕВА
Оставь мои мысли в покое, Варо, и скажи мне вот что. Стоит ли мне разрешить Ашхен остаться со мной еще на две недели?

ОРИОРД СААКЯН
А что, ты не хочешь?

ЕВА (обняв голову Ашхен)
Я не хочу? Я бы даже пришила свою юбку к её юбке, чтобы она никогда меня не покидала, но такая жертва пошла бы мне во вред...

АШХЕН
А, ты же знаешь, дорогая Ева, здесь Минасян.

ЕВА
Действительно? Кто это сказал?

АШХЕН
Вчера вечером он был у Варо.

ЕВА
Хм? Тогда почему он не приходит к нам?

ОРИОРД СААКЯН
Может быть, он и приедет.

ОРИОРД СААКЯН
Но он удивительный человек. Я знаю, что он беден, а его грабят в отели. Я просила его остаться у нас дома, но он не захотел.

ЕВА
О, как хорошо, что ты это сказала! Знаешь, что, Ашхен, давай пригласим его погостить у нас дома, у нас полно свободного места. А? Что ты думаешь? Разве это не хорошая идея?

ОРИОРД СААКЯН
Он не придет.

АШХЕН
Он не придет.

ЕВА
Он придет. Я скажу отцу, чтобы он его привел. Подождите.

Ева выбегает и через пару минут приводит отца.

ЕВА
Папа, дай им слово, что ты пригласишь Минасяна к нам в гости.

МАРУТЯН
Где он? Скажи мне, я сейчас же пойду за ним.

ОРИОРД СААКЯН
Он не придет, парон Марутян.

ОРИОРД СААКЯН
Скорее бы он остался у нас дома, но он решительно отказался.

МАРУТЯН
Это я знаю. Вы мне скажите, где он остановился?

ОРИОРД СААКЯН
В гостинице «Франция».

МАРУТЯН
Я пойду к нему прямо сейчас. Спорим, дети мои, я его приведу сюда?

ОРИОРД СААКЯН
с иронией и смехом
Он, конечно, приедет в гости.

МАРУТЯН
поспешив выйти
Нет, я приведу его вместе с вещами.

3/41. НАТ. ТИФЛИС. УЛИЦЫ ТИФЛИСА У ГОСТИНИЦЫ "ФРАНЦИЯ"
АВТОР, МАРУТЯН, ПРОХОЖИЕ

АВТОР
Марутян немедля направился в сторону гостиницы «Франция». Он был невероятно счастлив, счастлив, потому что увидел дочку и Ашхен такими веселыми в тот день. Он шел бодрым шагом и чувствовал, что к нему вернулась прежняя бодрость. И окружающая обстановка более чем соответствовала его настроению. Наступили православные праздники, и приближался Новый год. Улицы были полны радостных лиц. Воздух был наполнен радостными возгласами. Мужчины и женщины, проходя друг мимо друга, словно муравьи, несли: кто елки, кто корзины с едой, кто новую одежду в упаковках, кто неизвестно что, только все что-то несли, куда-то спешили, никто не сидел без дела, все были заняты, и на лицах у всех было праздничное, радостное выражение. А зимний мороз придавал особую прелесть этой всеобщей оживленности и суете.

3/42. ИНТ.ГОСТИНИЦА "ФРАНЦИЯ". НОМЕР МИНАСЯНА
АВТОР, МАРУТЯН, МИНАСЯН, ПРОХОЖИЕ

В гостинице «Франция» Марутян застаёт Минасяна пьющим чай в своем номере. Минасян сидит в довольно старом зимнем пальто и шапке, перед ним лежит рукописная тетрадь, он пьёт чай и подправляет текст в тетради карандашом. Сначала он совершенно сбит с толку и не узнаёт Марутяна, но, когда Марутян представляется, он снимает шляпу и крепко пожимает ему руку.

МИНАСЯН
Вы должны простить меня за то, что я Вас не узнал. Я видел Вас всего один раз, и к тому же Вы так изменились. Я не видел Вас таким старым три месяца назад.

МАРУТЯН (со вздохом)
Разве Вы не знали о постигшем нас горе?

МИНАСЯН
Да, ориорд Саакян сказала мне вчера. Смерть Вашего сына чрезвычайно печальна.

МАРУТЯН
Что поделаешь? Провидение человеческое непостижимо, может быть, смерть моего сына была необходима для дела, за которое он умер, может быть, он был тем зерном евангельской пшеницы, которое умирает, чтобы принести плод в жатве, — кто знает?... По крайней мере, я стараюсь утешить себя этим и, слава Богу, не очень удручен, — хотя Вы говорите, что не видели меня таким три месяца назад. Три месяца назад... Как Вы думаете, три месяца — это короткий срок для старения? Можно постареть за день, за час, за минуту, если я скажу Вам, что я постарел за минуту, Вы, возможно, не поверите.

МИНАСЯН
Пожалуйста, парон Марутян, не говорите так. Я полностью понимаю вашу ситуацию и...

МАРУТЯН
Ну, ладно, ладно, оставим это. Я не за этим пришёл. Я пришёл отругать Вас за то, что Вы не остановились в нашем доме. Мы простая семья, и не надо сторониться нас, тем более, что Ваша учительница — наша дочь. Пожалуйста, вставайте и пойдём.

АВТОР
Минасян попытался было отказаться, но Марутян даже слушать не хотел.

МАРУТЯН (воскликнул)
Как можно жить в такой холодной комнате? Вы сидите в пальто, даже когда пьете чай. Я тоже не снимаю пальто, потому что здесь ужасно холодно. Пожалуйста, допейте чай, и мы немедленно соберем все ваши вещи, и пойдем к нам домой. Слава богу, у нас места хватит всем. Имейте в виду, что я действительно специальный уполномоченный, посланный нашими и Ориорд Саакян, которая сейчас у нас дома. Я хочу, чтобы через Вас в этот праздник в наш дом вошла немного жизни, иначе горе убьет нас всех. Ну, поторопитесь, я жду.

АВТОР
Ничего не поделаешь. Минасян собрал свои вещи, которые представляли собой только сломанный чемодан и сверток, и через полчаса Марутян уже вез его к себе домой в карете.

3/43. ИНТ. ДОМ МАРУТЯНА. СПАЛЬНЯ ЧЕТЫ МАРУТЯН
АВТОР, МАРУТЯН, ТЕКЛА МАРУТЯН, ЕВА, АШХЕН, ОРИОРД СААКЯН, ПРИСЛУГА

АВТОР
Ева, Ашхен и ориорд Саакян собрались у Текле, когда Марутян торжественно провел Минасяна внутрь. Прием был очень радушным, но общее настроение было временно нарушено Текле, которая, пока Минасян говорил слова утешения, начала свою обычную скорбь по поводу смерти сына. Минасян сразу заметил перемену в Ашхен. Ориорд Саакян накануне по секрету рассказала ему о связи Ашхен с убитым сыном Марутяна, и это произвело на него довольно сильное впечатление. Теперь его волновал не столько жалостливый плач матери, потерявшей сына, сколько молчаливое горе Ашхен, смирившейся со своим тяжелым положением. В деревне, во время их ежедневных общений, Минасян уже успел раз и навсегда оценить достоинства Ашхен, безмерно уважал ее и в то же время питал к ней такую нежную братскую любовь, что теперь он всем сердцем хотел утешить ее чем-нибудь, но не мог вымолвить ни одного слова, а только молча и глубоко прочувствованно сжал ее руку. Тем временем ему удалось сказать Еве несколько слов утешения….
Ева, поначалу пытается сдерживать себя, но более не может сдерживаться и плачет вместе с матерью. Ашхен прикусив нижнюю губу, с сильно расширенными ноздрями, полными слёз глазами медленно направляется к выходу….

АВТОР                Марутяны выделили Минасяну отдельную комнату со всеми удобствами и всячески старались не ограничивать его свободу. С первого же дня благотворное влияние Минасяна стало заметным; У Марутянов, страдавших от тяжелого семейного несчастья, был гость, который своим живым взглядом был для них большим стимулом к оживлению.

3/44. ИНТ. ДОМ МАРУТЯНА. ГОСТИНАЯ
АВТОР, МАРУТЯН, ТЕКЛА МАРУТЯН, ЕВА, АШХЕН, ОРИОРД СААКЯН, ПРИСЛУГА

АВТОР
Долгими зимними вечерами все собирались за столом, почти каждый вечер с ними была ориорд Саакян, и в ярко освещенной, теплой комнате с закрытыми ставнями до поздней ночи шел общий оживленный разговор о таких предметах и явлениях, которые способны возвысить сердце, душу и разум человека. Часы летели легко, незаметно, иногда в комнате даже раздавался радостный, здоровый смех…

3/45. ИНТ. ДОМ ШАХЯНА. ПРИХОЖАЯ
АВТОР, ШАХЯН, МИНАСЯН, МАМА ШАХЯНА

АВТОР
В первый день нового года Минасян собрался навестить своих родственников в городе. Первым делом он отправился к Шахяну. Было около 11 часов утра. Мать Шахяна приняла его. После смерти мужа Тамар совсем состарилась, хотя для своих лет она была сравнительно молодой женщиной. Ее доброе, мягкое лицо, покрытое морщинами, на этот раз более чем когда-либо носило на себе печать постоянной грусти. Увидев Минасяна, она очень обрадовалась, а затем начала плакать и жаловаться на свое положение, говоря, что состояние ее сына вызывает у нее большую обеспокоенность. Левон полностью изменился: он не ест, не пьет, не разговаривает, вообще не выходит из своей комнаты, ужасно злится, когда его кто-то беспокоит, и даже не хочет слышать имя врача. В конце концов, бедная старушка умоляла Минасян оказать влияние на Левона, узнать его боль, чтобы можно было что-то сделать. Несмотря на то, что Минасян был готов к тому, в каком состоянии он застанет Шахяна, войдя в его комнату, он невольно остановился у двери, ошеломленный.

3/46. ИНТ. ДОМ ШАХЯНА. КОМНАТА ШАХЯНА
АВТОР, ШАХЯН, МИНАСЯН, МАМА ШАХЯНА

Шахян сидит в кресле, положив голову на спинку кресла, а ноги положив на стул перед собой, так что голова и носки ног находились почти на одной высоте. На нем его обычный домашний халат, полностью распахнутый спереди, полы которого ниспадали на пол, словно сломанные крылья орла. Под халатом, кроме футболки и трусов, на нем больше ничего не было. Его ноги босы, с концов их свисают носки. Волосы у него очень длинные и нечесаные, глаза, на которых нет обычных очков, опухшие, красные и покрыты полу-синими, полу-черными кругами, лицо цвета гипса - очень бледное. Заметно, что он только что встал с постели после очень беспокойного сна и еще не успел умыться и одеться.

АВТОР
Минасяну показалось, что он видит перед собой не Шахяна, а его призрак, и он долго стоял у двери, молча и изумленный странной переменой, которую увидел в своем друге.
Шахян медленно опускает ноги со стула, достаточно осторожно, чтобы висевшие на концах тапки остались на ногах, затем выпрямляется и долго, и молча смотрит на Минасяна, будто не в силах сразу узнать его.
Затем, он подходит медленно к Минасяну и машинально начинает завязывать бахрому своего халата.

МИНАСЯН (больше удивленный его странным, настойчивым взглядом, чем его общим видом)
Левон, это ты?

Шахян не отвечает. Он смотрит в глаза Минасяна и продолжает машинально завязывать бахрому своего халата.

МИНАСЯН  (громко)
Что ты так смотришь? Ты что, меня не узнаешь?

ШАХЯН (тихо, продолжая смотреть на него своим странно настойчивым взглядом)
Конечно.

МИНАСЯН
Ну, раз ты меня узнал, почему ты так пристально на меня смотришь?

ШАХЯН (присев в кресло, тяжело и медленно, как больной, неспособный долго держаться на ногах. Его голос звучит слабо и приглушенно, как у больного)
Потому что... я тебя не ждал…
(указывая на стул перед собой)
Присаживайся, почему не садишься?

МИНАСЯН (присев)
Левон, что с тобой? Оставляешь впечатление очень больного человека. Чем ты болеешь?

ШАХЯН
Я не знаю.

МИНАСЯН
Ты не чувствуешь боли никакой? Ты не кашляешь?

ШАХЯН
Нисколько. Я просто чувствую общую слабость. Затем у меня постоянно тяжелая голова и сердце бьется нерегулярно.

МИНАСЯН
И ты не лечишься.

ШАХЯН
Нет.

МИНАСЯН
Почему?

ШАХЯН
Потому что я не хочу.

МИНАСЯН (с дружеским упреком)
Потому что, ты дурак, не обижайся, пожалуйста. Ты специально хочешь умереть или как?

Шахян не отвечает. Он сидит безвольно, как лошадь, опустив голову на грудь.

МИНАСЯН
Ты только встал?

ШАХЯН
Нет.

МИНАСЯН
Тогда почему ты еще не одет?

ШАХЯН
Для чего мне надо было одеться?

МИНАСЯН
Как для чего? Ты не собираешься же целый день сидеть вот так, в халате и не умывшись?

ШАХЯН
Весь день и каждый день.

МИНАСЯН
Но сегодня кто-то может прийти к тебе.

ШАХЯН
Кто? Зачем?

МИНАСЯН
Поздравить с Новым годом.

ШАХЯН
Какой Новый год?

МИНАСЯН
Эй, отшельник, разве сегодня не первое января?

ШАХЯН
Первое января? ... Я не знаю, вполне возможно.

Удивление Минасяна достигает апогея. Он придвигает стул поближе и, глядя в мертвые глаза Шахяна, берёт его за руку.

МИНАСЯН
Слушай, Левон, ты что, притворяешься идиотом или действительно ничего не понимаешь? Как можно не знать, что сегодня Новый год?

ШАХЯН (убирая свою руку с его, откатывая кресло на место. Похоже, его раздражают допросы Минасяна)
Меня такие вещи не интересуют.

МИНАСЯН (громко)
Ты пропал, Левон. Неужели Шопенгауэр сделал тебя таким одичавшим, если можно так выразиться? Но тебя нельзя так оставлять, тебя надо лечить, и лечить основательно. Я думал, что ты очень добрый, а на самом деле ты один из самых безжалостных. Ты знаешь, как твоя мать только что на тебя жаловалась? Разве тебе не жалко этой несчастной старушки? Разве можно так мучить мать? Почему бы тебе не поставить себя на ее место? Неужели ты не понимаешь и не видишь, какие ужасные муки она переживает, видя тебя в таком позорном положении? А ты когда-нибудь обращал внимание на свое собственное состояние? Просто посмотри в зеркало и увидишь, кем ты стал. Честно говоря, я не узнал тебя, когда вошел, и теперь не хочу верить, что это ты. Возможно ли, чтобы человек добровольно покончил с собой подобным образом? Ты молодой человек, что ты сидишь в четырех стенах дома и истлеваешь свой мозг и тело глупыми метафизическими абстракциями? Встряхнись немного, двигайся, выйди в свет, подыши свежим воздухом, пообщайся с людьми, наконец, — ты обеспеченный человек, — женись, заведи детей, наследников, утешь старушку-мать, у которой ты единственный остался, сделай себя счастливым, и тогда, я уверен, сам Шопенгауэр своими руками перевернется в гробу. Я понимаю пессимизм, когда он является результатом горького испытания жизнью, и в этом случае у пессимиста есть основания для оправдания, но твой пессимизм лишь воображаемый, лишь интеллектуальный и навязанный, не имеет никакой реальной основы, а значит, и оправдания и, в любом случае, непременно разрушителен. Ты слишком неопытен, ты совсем не знаешь того в бесцельности жизни, на чем «основана твоя шопенгауэровская пессимистическая философия, что есть такие великие и сладостные цели, ради которых, уверяю тебя, стоит жить, трудиться и страдать.
(видя, что Шахян сидит, оцепенев, с прижатыми к груди коленями)
Ты слышишь, что я говорю, Левон? 

ШАХЯН (тихо)
Я слушаю.

МИНАСЯН
И? Что скажешь?

Шахян быстро поднимает голову и смотрит на Минасяна взглядом, показывавшим, что в нем внезапно ожила какая-то мысль. На мгновение он молча и сосредоточенно смотрит в глаза Минасяна, по-видимому, поглощенный мыслью, которая только что пришла ему в голову.

ШАХЯН
Ты получишь мой ответ письменно...

МИНАСЯН (удивленно)
Как это? Письменно?

ШАХЯН (словно про себя, и его сосредоточенный взгляд становится более ярким)
Письменно.

МИНАСЯН
Я тебя не понимаю. Так ты напишешь свой ответ на бумаге и дашь мне? Я правильно понимаю?

ШАХЯН
Да.

МИНАСЯН
Но какого черта? Что с тобой? Или я глухой?

ШАХЯН
Да, у меня нет языка, и вы все глухие...

МИНАСЯН
Вы? Кто эти «вы?

ШАХЯН
Вы, все вы... Ты не единственный, кто мне это говорит, есть и другие... были. И мне придется ответить вам всем... сразу. И я отвечу... И ты увидишь, что прав я... Я...

АВТОР
Шахян встаёт и начинает быстро ходить по комнате, настолько взволнованный, что Минасяну показалось, будто на его глазах произошло чудо — мертвец ожил. Однако это длилось недолго. Огонь, вспыхнувший в глазах Шахяна, быстро угас, он, казалось, устал от непривычно быстрой ходьбы и пошел, чтобы сесть на кровать, которая была в крайнем беспорядке. Он сел, преклонил колени и обхватил голову руками.
Минасян встаёт, подходит к нему.

МИНАСЯН
(подобно тому, как разговаривают с тяжелобольными пациентами, ободряющим тоном и с легкой шуткой, положив руку ему на плечо)
Левон, позволь мне быть твоим врачом. Если я не создам того старого Левона за несколько дней, лучше того Левона, того старого Левона, здорового и веселого Левона, — можешь меня обозвать, как хочешь. Ты согласен?
Шахян не отвечает. Он встаёт и садится на свое старое место, в кресло. Видимо, он хочет держаться подальше от Минасяна. Однако Минасян следует за ним и, на этот раз обняв его за плечо.

МИНАСЯН
Лечение начну сегодня, немедленно. Для этого тебе понадобится, сейчас же вставать, умыться, одеться как следует, и мы вместе выйдем. Сегодня Новый год, день для хождения в гости. Первым делом мы поедем к Марутянам, это такая замечательная семья, провести время с которыми стоит всего. Кстати, ты слышал о смерти их сына?

Шахян потрясенный смотрит в глаза Минасяна, будто, испугавшись.
ШАХЯН (уделив особое внимание этому слову, но не связывая его с сыном Марутяна)
Смерть?
(на мгновение его глаза загораются каким-то странным светом)
Смерть — это хорошо.

Шахян, потрясённый, смотрит в глаза Минасяна, будто испугавшись.

МИНАСЯН
Да, смерть — это благое дело, Левон, когда человек умирает за доброе дело, за благородную цель, как сын Марутяна.
ШАХЯН (с философским спокойствием)
Целью смерти должна быть сама смерть.

МИНАСЯН (дружески похлопывая его по спине)
Перестань говорить глупости, вставай и пойдем. Я думаю, в тебе еще есть кровь, и ее можно подогреть. А когда мы состаримся, я присоединюсь к тебе, и вместе мы погрузимся в такие глубокие философские размышления о смерти, что кости Шопенгауэра будут танцевать от радости в могиле. Вчера Марутяны очень интересовались тобой и просили меня обязательно привести тебя к ним. Знаешь, что, Левон? Давай женим тебя на дочери Марутяна, она замечательная девушка и подарит тебе такое счастье, которого даже Шопенгауэр не мог обещать в нирване. Это хорошая идея. Вставай, вставай.

Шахян поднимает ногу, чтобы встать, и опускается на колени.

ШАХЯН
Женщина — ужасное существо. Бог создал ее в наказание человечеству. Она — горькая пилюля в сахарной оболочке. Женское тело... Что такое женское тело? Казалось бы, ничего, это тело, как наше, кости, плоть и кожа. Но что в ней, какой демон в ней таится, что выползает оттуда, входит в человеческую кровь... О, эта страсть... Я знал женщину, она являлась мне как сон, и как сон исчезала... Мне кажется, я бы съел ее плоть, съел бы ее как зверь, если бы... Где она... Приведи ее сюда, только ее, никакой другой женщины, и я готов воскреснуть...

АВТОР
Минасян был очень заинтересован и внимательно выслушал признание Шахяна. Его особенно удивило то, что Шахян, который был таким спокойным и оцепеневшим, теперь говорил с необычайной энергией и, по-видимому, был сильно тронут изнутри. Но кто была та женщина, о которой он говорил? Минасян не смог этого узнать, потому что Шахян замолчал и не хотел больше говорить об этом ни слова.

МИНАСЯН
Но мы идём домой к Марутянам или нет?

ШАХЯН
Нет, мы не пойдем.

МИНАСЯН
Почему?

ШАХЯН
Потому что... прошу тебя, поставь на меня крест и уходи.

МИНАСЯН
А если я не поставлю крест и не уйду?

ШАХЯН
Тогда это было бы просто насилием.

МИНАСЯН
А ты не думаешь о своей матери?

ШАХЯН (громко, во внезапном порыве гнева)
О, я тебя умоляю, ради Бога. Кто просил ей рожать такое слабое, ничтожное существо, как я? Родила, так пусть и понесет наказание за свою глупость. Не понимаю, зачем она живет?

МИНАСЯН
Неужели тебя не мучает совесть, что ты говоришь такие вещи о своей матери?

ШАХЯН
Совесть — плохой советчик. Если исследовать внутреннюю сущность человека, то непременно проясниться, что самые несчастные люди на земле — это те, у кого есть совесть.

МИНАСЯН
Ты софист. Впрочем, софизм — главная черта пессимистов. Решив стать пессимистом, вы пытаетесь понять все заново: для вас белое — черное, сахар — желчь, смех — плач, свет — тьма, а совесть — несчастье. Но я не хочу с тобой спорить, потому что, таких как ты невозможно убедить словами. Ты поймешь всю нелепость твоих софизмов лишь тогда, когда войдешь в водоворот жизни, когда станешь одним из активных членов человечества. Но ты этого не понимаешь или, вернее сказать, боишься этого, потому что, как ты сам очень хорошо охарактеризовал, ты человек слабовольный. Я говорю тебе, чтобы пришел исцелить тебя, а ты говоришь мне, чтобы я поставил на тебя крест. Неужели и правда, что в тебе умерло желание жить, чего Бог не лишил даже самого немощного старика.

ШАХЯН (откидываясь в кресло и закрыв глаза, будто от скуки)
Умер, абсолютно мертв.

МИНАСЯН
Но, когда ты говорил о некой женщине, ты сказал, что, если бы она была рядом с тобой, ты бы воскрес. И это дало мне основание полагать, что причиной твоего состояния действительно является любовь, несчастная любовь. Да?

ШАХЯН (откинув голову на спинку кресла и закрыв глаза)
Это, не любовь. Это то, что есть в каждом человеке, в каждом живом существе. Без чего человечество и весь живой мир в целом умрут, засохнут и полностью погибнут в течение одного поколения, подобно тому, как дерево, лишенное живительной влаги, засыхает и погибает. Это тот демон, о котором я говорил, который скрывается в теле женщины и оттуда проникает в кровь человека, сжигает, воспламеняет, ожесточает и...

Минасян задумчиво смотрит на Шахяна, пытаясь проникнуть в глубины его души.

МИНАСЯН (после долгого молчания)
Знаешь, в чем дело, Левон? Дадим твоей болезни другое название — ты эротоман, один из тех ужасных эротоманов, которые ложатся спать с мыслями о женском теле и встают с постели с мыслями о женском теле, но, так же далеки от женщины, как небо от земли. Признайся, так это или нет?

ШАХЯН
Кто знает, быть может, твой диагноз верен, но каждый человек в той или иной степени является эротоманом, кто-то теоретически, кто-то практически. А если это болезнь, то каждый человек болен и каждый человек, и все человечество должны быть исцелены. Его необходимо лечить полностью, от корня. Демон, демон... Демона нужно уничтожить — это единственный способ исцелиться.

МИНАСЯН
Ты ошибаешься, Левон, демона не надо уничтожать, да и уничтожить его невозможно, а надо его обезвредить и дать ему естественный путь. Твой демон кажется тебе таким ужасным, потому что он отклонился от своего естественного пути. Мы его укротим. Вставай. Я знаю лучший способ исцеления.
Минасян хватает Шахяна за обе руки и пытается заставить его встать, но Шахян крепко держится в кресле и отталкивает друга с такой силой, которой Минасян совсем не ожидал.

ШАХЯН (глядя на него с подавленным гневом)
Что это за грубое поведение?  Мне такие вещи не нравятся. Я же говорил, что не пойду в дом Марутянов.

МИНАСЯН
Я отвезу тебя в другое место.

ШАХЯН
Никуда. И, пожалуйста, оставь меня в покое. Я не понимаю, что это за опека такая?

АВТОР
Шахян говорил так решительно и с такой обидой, что Минасян был поражен, откуда в этом мертвом молодом человеке вдруг взялось столько силы воли и столько эгоизма.

МИНАСЯН  (громко)
Но ты пропал, Левон, если не выйдешь на свежий воздух.

ШАХЯН
Тебе, что? Дай мне погибнуть. Тебе, что?

АВТОР
Шахян ответил так резко, что на его лице цвета гипса появилось что-то вроде покраснения. Минасян попытался убедить его еще раз, на этот раз серьезно и доверительно, но Шахян остался непреклонен.

МИНАСЯН (громко)
Ну, раз так, то надо и впрямь на тебя поставить крест и идти дальше. Отныне вина и ответ на тебе...

АВТОР
Минасян ушел от Шахяна, будучи абсолютно уверенным в том, что надежды на его спасение нет.



Словарь
Парон (арм.)-господин
Паронайк (арм.)-господа
Пан (полск.)- господин
Пани (польск.)- госпожа
Пановье (польск.)- господа
Ориорд (арм.)- барышня, сударыня
Ориорднер (арм.)- барышни, сударыни
Тикин - госпожа
Ага (тюрк.)- господин, вельможа