Страсти по шопенгауэру и нар досу -сценарий-iii-5

Страсти по Шопенгауэру и Нар Досу -сценарий-III-5 (Письма Шахяна)



3/47. ИНТ. ДОМ МАРУТЯНА. ГОСТИНАЯ
АВТОР, МАРУТЯН, МИНАСЯН 

АВТОР
…В тот вечер темой разговоров в доме Марутянов был Шахян. Минасян описал его как физически и особенно духовно потерянного человека, жизнь которого могла бы спасти только чудо.

МАРУТЯН (громко)
Но что вы скажете, если я совершу это чудо?

МИНАСЯН
Это невозможно. Я был так близок к нему, и то не смог убедить его одеться и выйти со мной на улицу.

МАРУТЯН
А что, если я приведу его сюда завтра?

МИНАСЯН
Что я могу сказать? Я не поверю, пока не увижу.

МАРУТЯН
Очень любезно.

АВТОР
На следующий день первым делом Марутян отправился в дом Шахяна. Его вдохновляло не столько желание «сотворить чудо», то есть спасти Шахяна, сколько то, что, приведя Шахяна в их дом, он привнесет в свою семью новую струю жизненной силы, ту, которую он уже привнес, пригласив в их дом Минсаяна, хотя он был далек от мысли приписывать Шахяну способности Минасяна.

3/48. НАТ. УЛИЦА, ВЕДУЩАЯ К ДОМУ МАРУТЯНА
АВТОР, МАРУТЯН, ОРИОРД СААКЯН, ПРОХОЖИЕ

ОРИОРД СААКЯН (еще издали, подбегая к Марутяну)
Вы слышали новость?

МАРУТЯН
Какая новость?

ОРИОРД СААКЯН
Шахян покончил жизнь самоубийством.

МАРУТЯН (застыв)
Это невозможно.

ОРИОРД СААКЯН
Я говорю Вам правду, он вышиб себе мозги из пистолета. Мне сказал об этом управляющий его имением. Он живет у нас во дворе.

МАРУТЯН
Когда, что Вы говорите?

ОРИОРД СААКЯН
Вчера вечером. Так, в первый же день Нового года армянский мир понес ещё одно несчастье, потеряв ещё одну жизнь. И, может быть, именно поэтому Вас это так поразило?

МАРУТЯН (с искренней скорбью)
О, бедный, бедный юноша. А я, представьте себе, собрался было прямо сейчас привести его к нам домой.

ОРИОРД СААКЯН
Каким ветром занесло в Вашу голову подобная мысль?

АВТОР
Марутян передал, рассказанное Минасяном про Шахяна, и добавил, что хотел и надеялся спасти его.

ОРИОРД СААКЯН (громко)
Кого Вы собирались спасти, человека, который уже был мертв?Минасян только вчера пришел к нам домой из Вашего дома и говорил о нем так, как будто тот уже умер. Если вы меня спросите, то мне его совсем не жаль, потому что он в любом случае был бесполезным человеком.

3/49. ИНТ. ДОМ МАРУТЯНА. ГОСТИНАЯ
АВТОР, МАРУТЯН, ТЕКЛА МАРУТЯН, ЕВА, АШХЕН, ОРИОРД СААКЯН, ПРИСЛУГА

АВТОР
Марутян вернулся домой с ориорд Саакян, грустный и печальный. Известие о самоубийстве Шахяна произвело дома глубокое впечатление на всех. Текла начала скорбеть с сухими глазами, но такими жалостливыми словами, что даже ориорд Саакян расплакалась. Ева прижала платок к глазам и тщетно пыталась сдержать сдавленные рыдания. Она вспомнила свое знакомство с Шахяном и, хотя не испытывала к нему особых нежных чувств, считала его очень добрым и безобидным молодым человеком и теперь испытывала глубокую скорбь из-за его трагического конца. А Ашхен тем временем сидела молча, неподвижно, устремив взгляд в одну точку, а ее разум, ее душа улетели далеко-далеко, туда, где тоже погиб любимый ею юноша, но совсем другой смертью — почетной, полезной, ободряющей...

3/50. ИНТ. ДОМ МАРУТЯНА. ГОСТИНАЯ
АВТОР, МАРУТЯН, ТЕКЛА МАРУТЯН, МИНАСЯН, ЕВА, АШХЕН, ОРИОРД СААКЯН, ГОЛОС ШАХЯНА, ПРИСЛУГА

АВТОР
Минасяна не было дома, и он узнал о самоубийстве Шахяна, когда вернулся домой на ужин. Хотя эта новость не стала для него полной неожиданностью, она все равно оказала на него такое же воздействие, как удар кинжала в голову.

МИНАСЯН
О, негодяй, что он сделал? Моя душа свидетельствовала, увы, что он не умрет своей смертью. Но мать... мать! О, бедная старушка! Что же теперь с ней будет?

АВТОР
Минасян поспешил в дом Шахяна и вернулся поздно вечером, когда Марутяны сидели за чайным столом.

3/51. ИНТ. ДОМ МАРУТЯНА. ГОСТИНАЯ
АВТОР, МАРУТЯН, ТЕКЛА МАРУТЯН, МИНАСЯН, ЕВА, АШХЕН, ОРИОРД СААКЯН, ГОЛОС ШАХЯНА, ПРИСЛУГА

АВТОР
 Ориорд Саакян находилась в доме Марутянов с утра, ожидая возвращения Минасяна, чтобы узнать подробности самоубийства Шахяна. Минасян вошел усталый и очень грустный. Он рассказал душераздирающие подробности о состоянии матери Шахяна и сказал, что бедная старушка просто сошла с ума от горя….

МИНАСЯН
Она меня не узнала и рассказывала собравшимся вокруг него родственникам, что ночью в комнате его сына внезапно упал и сломался стул, и, когда она вбежала на звук треска, то увидел своего Левона, скорчившегося на полу и чинившего сломанный стул. Из рассказа слуги следует, что Шахян действительно сидел на корточках между столом и стулом, когда совершил самоубийство, и при падении перевернул стул. Я видел тело несчастного, он выстрелил себе в правый висок и раздробил часть черепа.

МАРУТЯН
И он не оставил никаких записок?

МИНАСЯН
Он оставил три письма, одно из которых было написано на имя его матери, в котором говорилось: «Несчастная мать, я не виню тебя, потому что ты не знала, какое преступление совершаешь". Другое буквально гласило: «Я никого не виню в своем самоубийстве, кроме Бога». И третье — этот конверт, адресованный мне.
И Минасян достаёт из кармана большой толстый конверт.

ОРИОРД СААКЯН
Что это?

ЕВА
Что это?

МАРУТЯН
Что это?

МИНАСЯН (доставая из конверта студенческую тетрадь с синей обложкой)
Вот, прочитайте и узнаете, что это такое.

ОРИОРД СААКЯН (взяв тетрадь из рук Минасяна)
Дай мне, я прочту.

МИНАСЯН
А мне, если можно, дайте немного поесть, потому что я сегодня ничего не ел.

Ева вскакивает со своего места.

ЕВА
Я оставила Вам обед сегодняшний. Где Вы будете есть, здесь или в своей комнате?

МАРУТЯН
Скажите, пожалуйста, пусть принесут сюда.

Пока Минасян, сидя в конце стола, ест с медлительностью усталого человека, ориорд Саакян, окруженная Марутянами, начинает читать следующее….

ОРИОРД СААКЯН
"МОЕ ПОСЛЕДНЕЕ СЛОВО…"

ГОЛОС ШАХЯНА
Помнишь, сегодня, когда ты восхвалял жизнь, я сказал тебе, что ты получишь мой ответ в письменной форме? Вот и прими мое письмо как мой ответ, и, если ты обнаружишь, что я говорю неправду, сожги это письмо так, как я сжег бы землю, если бы мог. Я следую примеру самоубийц и, прежде чем уничтожить этот жалкий сосуд — свой череп, — пишу письма. Я уже написал маме. Теперь я пишу тебе, восхваляющему жизнь. Да, я напишу еще одно письмо, чтобы никого не обвинили в моем самоубийстве. Так оно и есть, и пусть так и будет. Или, если они должны кого-то обвинить, пусть обвинят Его или то существо (я не знаю имени, верующие говорят, что это бог), по воле которого я возник из небытия, прожил 27 лет, не зная зачем, и теперь из бытия возвращаюсь в небытие, испытывая отвращение и скуку от всего, что я видел в этом огромном сумасшедшем доме, называемом миром. Удивительная глупость свойственна людям: когда они видят, что в чужом самоубийстве нет прямой вины, они перекладывают на самоубийцу свои собственные обвинения. А если бы у них была хоть немного глубины мысли, они бы превозносили самоубийство, а не обвиняли его. Если и есть хоть одно обвинение — причем смертельное — в отношении всех самоубийц в целом, так это то, что они жили. Жить — значит совершить величайшую глупость. Можно ли винить того, кто не хочет продолжать совершать глупости? Они говорят, что самоубийство — это результат безумия. Те, кто так говорит, наверняка сами безумны, или, если они не безумны в собственном смысле, то у них иное понимание безумия. Знаете ли вы, что такое настоящее, привилегированное безумие? Вот когда чувствуешь, видишь, убеждаешься, что жизнь — пустота, большая, чем пустота Торричелли, и все же продолжаешь не только жить, но и наслаждаться ею, чтобы прожить как можно дольше. Самоубийцы — не сумасшедшие, а мудрейшие люди, потому что только они знают, в чем истинная ценность жизни. И истинная ценность жизни, если выразить ее в цифрах, — это огромный ноль, по пустому кругу которого мим мирового цирка, имя которому — человечество, исполняет свои сальто-морталы или, выражаясь армянским языком, делает свои кульбиты... Самоубийцы — не только самые мудрые люди, но и самые храбрые. Самый большой страх, который охватывает человека, — это страх смерти. И недаром законодатели установили высшую меру наказания — смертную казнь. Хотеть жить — значит бояться смерти. Так кто не только не боится смерти, но и сам бросается в объятия смерти, не тот ли самый храбрый? Чтобы жить и ждать так называемой естественной смерти, необходимы две вещи: или не думать, или достичь той точки мышления, на которой человек стоит непоколебимо, способный пренебречь, считать и жизнь, и смерть одним и тем же глупым, бесцельным делом. Я не могу не думать, потому что, к сожалению, я не рожден от животного. Я не могу презирать жизнь и смерть в равной степени, потому что я не испытал жизни до такой степени, чтобы презирать ее, что и вызывает презрение к смерти. Я не знаю, что будет в будущем, но знаю, что теперь человек живет не по своему желанию, то есть не по своей свободной воле. Как он не рождён по своей свободной воле, так и живёт не по своей свободной воле. Он рождён и вынужден жить. Природа рождает только для понятной ему цели (или, может быть, у нее вообще нет цели), с которой она не дает человеку права иметь дело. Это та же самая природа, которая заставляет его жить и снова скрывает от него цель, ради которой она заставляет его жить. Однако невыносимо и совершенно непостижимо не принуждение природы, а даже и принуждение человеческое, которое формулируется в предрассудках, привычках, понятиях, законах, принципах семьи, края, общества, нации, государства и, наконец, человечества в целом. Может быть, для других это принуждение незаметно и неощутимо, а для многих даже сладко, но для меня оно всегда было невыносимо и будет, если я буду продолжать жить. Теперь, когда я стою на пороге смерти, для меня не существует такого принуждения. Я свободен как воздух. И когда я думаю, что завтра и навсегда мне больше не придется думать, мне кажется, что в эту минуту я счастливейший из всех людей. Если я чего-то и боюсь сейчас, так это того, что мне, возможно, придется жить заново. Ведь «цивилизация» и «человечество» установили такие «нравственные» (какие глупые слова) законы, в силу которых человек не волен даже покончить с собой. Если бы я, вместо того чтобы совершить самоубийство в своей комнате, захотел бы спрыгнуть с моста в реку, они бы меня поймали и не позволили бы мне этого сделать. И у меня не было бы права жаловаться. А если бы я пожаловался, меня бы отправили в сумасшедший дом. Вот почему самоубийство, как и кража, совершается тайно. Насилие, насилие и насилие — вот что окружает человека в жизни. И я отказываюсь понимать тех, кто осуждает тех, кто освобождается от этого насилия. Я не знаю, причинит ли моя смерть кому-нибудь боль или нет, но я точно знаю, что моя мать умрет либо сразу, либо очень скоро. О, вот так-то лучше. «Человеку суждено умереть однажды», но блажен тот, кто умирает скоро. Было бы в тысячу раз счастливее, если бы я умер до того, как пробудилось мое сознание. Сознание... Здесь кроется источник всех человеческих страданий. Мне хотелось бы узнать, кто был тот выдающийся шут, который назвал человека «венцом творений» — своеобразная насмешка, которую мы теперь воспринимаем как должное и относимся к ней как к чему-то серьезному. То, что природа дала нам в качестве наказания, мы считаем особым даром и хвастаемся этим. Она дала нам сознание, чтобы мы постоянно страдали, а мы по глупости думаем, что это венец, который украсит наши головы. Если бы я был хозяином мира, я бы приказал уничтожить все, что способствует развитию человеческого сознания и знания, потому что каждый шаг, ведущий к развитию, открывает человеку новую дверь мучений. Наука способна развить в человеке ненасытное любопытство, перед которым он сам растеряется, как карлик перед могучим зверем, которого он разбудил. Работа цивилизации состоит в том, что она увеличивает потребности человека — совершенно ненужные потребности — и из десяти новых потребностей она способна удовлетворить только одну. Человеческий мозг — это мифический спящий дракон, который чувствует ненасытный голод, как только просыпается. Чем больше вы ему даете, чтобы утолить голод, тем больше он требует. Итак, поскольку вы не способны и утолить его голод невозможно, не лучше ли позволить ему спокойно спать самому? Сколько грошей цена ситуации, которую древний мудрец сформулировал такими словами: «Я знаю только одно: я ничего не знаю». Стоит ли человеку так страдать, так мучиться, чтобы наконец понять, что он ничего не знает? Карлей говорит: «Когда человек голоден, он требует хлеба, а когда сыт, спрашивает: «Зачем я живу?» Я бы хотел, чтобы не было голодных людей, тогда все бы знали и убедились, что живут напрасно. И здесь я прихожу к удивительному выводу: разве не голод является непосредственной причиной долголетия человечества? Вы, оптимисты, трусы, а как трусы, вы обманщики. Вы обманываете себя и других. Ты не смеешь смотреть прямо в лицо единственной абсолютной истине — смерти. Все ваше учение основано на лжи и самообмане. Ты лжешь, когда выходишь из себя, чтобы доказать, что жизнь не глупа. В громких гимнах, посвященных жизни, вы пытаетесь заглушить крик смерти, который вселяет в вас ужас. Это вы начали «борьбу за существование», чтобы избежать смерти. Ты окружил себя тысячью сложных иллюзий любви, ненависти, страсти и зависти, так что в их густом тумане ты не видишь непостижимой глубины пропасти смерти, от одной мысли о которой у тебя стынет кровь в жилах. Вам не знакомо гордое презрение мрачного пессимиста, перед которым все рушится, тонет. С упрямством, свойственным безумцу, вы отправляетесь на поиски чего-то, чего-то, чему можно поклониться, чего вы сами не знаете. Подобно древним идолопоклонникам, вы придумываете себе богов и воображаете, что именно их вы ищете. О, жалкие, о, несчастные, о, ненавистные рабы... Эпикур сказал: «Смерть нас не касается». А Шопенгауэр, презираемый вами Шопенгауэр, так объясняет значение этих слов: «Когда мы существуем, смерти нет, а когда есть смерть, нас не существует. Терять то, отсутствие чего не ощущается, не больно... поэтому грядущее бессмертие (смерть) нас не касается, как не касалось и прошлого бессмертия» (то есть, когда мы еще не родились). Через несколько минут меня не станет, или, другими словами, я перейду в грядущее бессмертие. Через несколько минут я буду лежать на полу с раздробленным черепом и весь в крови. Моя мать, бедная, несчастная старушка, будет стоять на коленях в трауре, моя комната будет полна полицейских и любопытных людей. Я хотел бы увидеть себя мертвым, посмотреть на суматоху этих глупых людей, чтобы посмеяться от души. Гамлет, несомненно, был одним из величайших глупцов, поскольку он задавался вопросом, могут ли там, в загробной жизни, какие-то сны нарушить его вечный покой. Если бы такое сомнение хоть на секунду пришло мне в голову, то я, несомненно, провел бы семь дней, замаливая свои грехи, прежде чем умереть; а теперь, как видите, я все еще ругаюсь, и ругаюсь с самой чистой совестью, потому что убежден, что ругательство имеет такую же ценность, как и молитва, то есть не имеет никакой ценности. Есть очень умные, но очень добродушные люди, которые интерпретируют религиозные идеи потустороннего мира как реальность. Они настолько умны, что, конечно, не верят в существование ада и рая, дьяволов и ангелов, но, несмотря на свою хитрость, они настолько наивны, что думают, будто эти религиозные глупости, если их вырвать из мира больного воображения и представить мне как реальные факты, убедят меня и других, подобных мне, в том, что они не ложь. Если есть что-то истинное, так это смерть, потому что истинно то, что вечно, а вечна только смерть. Время существует, пока мы живы, а после смерти Времени не существует, или, другими словами, существует то, что мы называем вечностью. Мы определили для себя определенные измерения времени и ими хотим измерить даже продолжительность загробной жизни, если только жизнь можно так назвать, когда мое тело обратится в прах, на этой земле вырастет трава, и в этой траве будет пастись ягненок, так что те, кто съест мясо этого ягненка, в конце концов станут прахом, как и я, и так далее... Комедия, совершенная комедия... А когда думаешь, что эта мировая комедия будет продолжаться бесконечно, без конечной цели... Смеешься и в то же время удивляешься, что люди, зная все это, придумали какие-то новые годы, радуются, грустят, любят, Ненавидят, завидуют, убивают, производят на свет новых существ... Дурак, большой дурак... Калигула сожалел, что у римлян не было головы, чтобы покончить с жизнью одним ударом меча. Он сожалел о зле. Я сожалею о том же самом по отношению ко всему человечеству, только из жалости.Но если у человечества нет головы, то у меня она есть. Череп... «Что это за сосуд, — говорит Шеллинг, — который вмещает в себя весь мир, все небо? Что это за волшебная крепость, в которой любовь творит свои чудеса, где все — и славное, и возвышенное, и отвратительное, и ужасное — находится рядом в своем зародыше? Что это за человеческая голова, называемая черепом, которая создает храмы, богов, инквизицию и демонов? — Обитель червей». Да, обитель червей. Но это только после смерти. А перед смертью — кладезь мучений. О, немедленно, немедленно я уничтожу, я уничтожу это хранилище мучений. Достаточно того, что я нес этот невыносимый груз на своих плечах, иначе, до каких пор и зачем?... Шопенгауэр говорит: «Момент смерти может быть подобен пробуждению от тяжелой иллюзии». Я хочу пробудиться от тяжелой иллюзии жизни, бросившись в объятия смерти. Я умираю с жалостью к вам, рабам жизни, ибо как бы долго вы ни хотели жить, в конце концов вы последуете за мной….

3/52. НАТ. АРМЯНСКАЯ ЦЕРКОВЬ ТИФЛИСА. ОТПЕВАНИЕ ЛЕВОНА ШАХЯНА
АВТОР, МАРУТЯН, ЕВА, АШХЕН, МИНАСЯН, ОРИОРД СААКЯН, МАМА ШАХЯНА, РОДНЯ ШАХЯНА

АВТОР
Среди присутствовавших на похоронах Шахяна были ориорд Саакян и Марутяны. Минасян не отходил от матери покойного. Казалось, что Шахян спит в гробу. Его челюсть была перевязана белым платком, который одновременно закрывал сломанную часть виска и черепа. Саркастическая улыбка застыла на его слегка приоткрытых губах. Ева стояла у гроба в церкви, и ее внимание невольно привлекла улыбка покойного. Ей показалось, что эта улыбка осталась на губах Шахяна с того момента, как он написал свои последние строки: «В моём самоубийстве никого не обвинять, кроме бога». Что это было, шутка или проклятие? Можно ли шутить со смертью? А если проклятие - можно ли проклясть, стоя у ворот таинственной неизвестности... "Мог ли мой брат так улыбаться в момент своей смерти?" - думала Ева, и в этот самый момент, вздрогнув, невольно оглянулась. Она увидела Ашхен, скорчившуюся на коленях под колонной женской половины церкви, тихо рыдающую, прижав платок к глазам...
КОНЕЦ

МОСКВА        07.09.2025







Словарь
Парон (арм.)-господин
Паронайк (арм.)-господа
Пан (полск.)- господин
Пани (польск.)- госпожа
Пановье (польск.)- господа
Ориорд (арм.)- барышня, сударыня
Ориорднер (арм.)- барышни, сударыни
Тикин - госпожа
Ага (тюрк.)- господин, вельможа