Огонь и железо 46

  *** 1941 ***
  (мистический роман)
 
   46. «ЛЕТИТЕ, ГОЛУБИ, ЛЕТИТЕ…»
 
Едва я вернулся в дом после неудачи с почтовым голубем, как столкнулся с Галей. Это было довольно упругое столкновение, не лишенное для мужчины приятности. Но меня тут же огорошили вопросом:
- Ох!.. Я как раз хотела вас спросить, вы не брали у меня катушку с красными нитками?.. ну, когда заходили?..
- С красными? нитками? катушку? – я лихорадочно тянул время, соображая, как ответить: правду или отрицать. Если правду, значит, придется ответить, зачем взял? – Нет, не брал.
- Куда ж она подевалась? – сокрушалась девушка. – Сейчас цветные нитки не достать.

- Сочувствую, - сказал я и теперь четко вспомнил, как катушка выпала у меня из пальцев, когда я наматывал нитку на лапу голубя, выпала и покатилась по полу голубятни. …И я, огорченный неудачей с почтарем, забыл про катушку. И завтра Тим полезет в голубятню и найдет её, и все это придется как-то объяснять. На кой фиг я взял катушку именно с красными нитками. Мог бы взять с белыми или черными… просто эта катушка была сверху, и особо выбирать не было времени, схватил, что под руку попало. Черт! Черт! как мне не везет!
Галя ушла в «девичью», а я сел за стол к гостиной до предела огорченный.

- Ты чё такой смурной? – спросил Тим, опустив книгу, которую читал.
- Да, бывают в жизни огорчения, - сказал я. – Думаю, как там мои доберутся до места эвакуации, не разбомбят ли в пути поезд…
- Мой дед говорит, не умирай раньше, пока пуля не прилетит.
- Слушай, а как твоего деда зовут?
- Терентий Михайлович.
- Редкое имя – Терентий.
- А воровская кличка у него – Топорик.
- Топорик… хм. Серьёзные ассоциации вызывает…
- Что вызывает?.. Ты иногда непонятно говоришь.
- Учись, парень. Ассоциации – это, если по-простому, возникающие в мозгу образы или слова на отдельные предметы, явления, факты. Например, я говорю – лес. Ты отвечаешь - волки. Я говорю - речка…
- Рыбалка.
- О, молодец. Ночь.
- Ограбление.
- Девушка.
- Шмара.
- Письмо.
-  Малява.
- Нет, это уже не ассоциации, ты просто переводишь с простого языка на блатной жаргон.
- Не получается у меня.
- Ничего, получится.
-- Ну да, когда свинья на дуб в желтых тапочках заберется.
- Смешно.


Ближе к ночи во дворе началась суета. Одноухий пригнал грузовик газ-АА - полуторку с брезентовым верхом над кузовом. Из кузова стали выпрыгивать остальные члены банды. Все они были одеты по блатной моде сороковых годов: сапоги гармошкой, пиджак, длинный шарф, кепка-малокозырка.
К ним подошел дед-пахан, в телогрейке-безрукавке и тоже в сапогах, распорядился:
- Череп, смени номера, что б к завтрему было готово.
- Всё чисто будет, - ответил мужик по кличке Череп.
Кличка была меткой. У мужика голова была сплюснута с боков. Мужики двинули в хату, переговариваясь меж собой: «Шмель западло двинул и зарядил динамо». – «Отрихтуем на штык».
Полкан радостно прыгал, лаял, приветствовал воровскую братию.

Собрались в хате, сели за «общак». Девочки как всегда работали подавальшицами. (А ночью давалищицами)
- На рынке, слыхал, сказывают, немец совсем близко подошел к Москве, - сообщил парень с рассеченной губой.
 - Скоро Иоська драпанет из Кремля и тогда у нас будет веселая работа, - обрадовался мужик с отрезанным ухом.
- Эх, скорей бы! – вздохнул Циклоп. – Лично буду рубить головы на Лобном месте всем мусорам.
- Замаешься рубить, - хихикнул Жорик,  - да и разбегутся они все…

-  Смею огорчить почтенную публику, - сказал я. – Но Сталин не уедет из Москвы. И немцы столицу не возьмут. А зимой их отбросят от Москвы на 200 км. И фронт покатится на Запад.
Кто-то уронил ложку, все чавкать перестали. Челюсти отвисли. Переглядываться начали.
- Что ты вякнул, падла? – вышел из столбняка Циклоп и сжал вилку, аж костяшки пальцев побелели.
- Сон видел про это, - спокойно ответил я. – Вот как в кино… Говорят, сбываются такие сны.

Мужики загомонили: «Да метлой машет, чиж». «Вставить перо под хвостовину».
- Засохли все! – Дед пристукнул ладонью по столу… - Он черноту не раскидывает и пузыри не пускает! - и посмотрел на меня. – А шо ты еще видел?
- Больше ничего существенного. Так, всякая ерунда. Но тот сон запомнил.
Дед долго сверлил меня своими глазками-буравчиками, потом сказал: - Ты знал такого человека по фамилии Гордеев?
- Гордеев?.. – я наморщил лоб. - Не помню.. не знаю такого. Нет.
- Николай… Васильевич, кажись, - уточнил пахан.
Я честно стал вспоминать, но никакого Гордеева не припомнил, о чем и признался деду Терентию.
- Ну, ладно, не знаешь, так не знаешь.
- А почему вы так спросили?
- Да был один… типа приятель у меня.. в 20-х годах. Тоже любил рассказывать про вещие сны. Он даже войну предсказал, тогда еще… В сорок первом году, говорил, немец нападет. А мы ему отвечали: как он нападет, когда Ермания три года назад, в восемнадцатом, капитулировала перед Антантой. А он нам – а вот увидите.  Вот и увидели…

После чая и водки Жорик взял гитару, побренчал и запел довольно приятным тенорком:,

«Это было во вторник,
в день смурной и дождливый.
За дубовым столом восседал прокурор.
А на черной скамье,
На скамье подсудимых
Сидит дочь его Нина и молоденький вор.
И катилась слеза по щеке у жигана,
За слезами в глазах не видать ни рожна.
Не напишут романа о любви уркагана,
воровская любовь никому не нужна».*

Ночью ко мне в каморку пришла Галя. В ночной рубашке, а под рубашкой ничего. Легла ко мне в постель.
- Всё-таки скажи мне, зачем ты взял катушку с красными нитками?
- Какие ваши доказательства? – произнес я известный в 21 веке мем, но учитывая воровскую среду, вполне уместную и сейчас.
- Я видела, хоть и наклонялась за тетрадью…
- А почему сразу не сказала?
- Не хотела тебя стыдить.
- Ладно, взял, чтобы ты подумала на меня и пришла ко мне… ночью.
- Ну ты даешь…
- Нет, давать будешь ты…
- Я согласна, - сказала Галя и стянула через голову рубашку. Меня обдало жаром обнаженного девичьего тела.

------------------------------------
  ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ
  -------------------------------------
* Блатная песня