Курилка

Курилка

Как и обычно, утром перед началом занятий в одном из московских ВУЗов по профессиональной переподготовке в курилке собрался народ. После того, как ректор выпустил приказ запрещающий курить в аудиториях, в коридорах и на лестничных клетках, в академии оборудовали специальные места для курения, даже прибили табличку «Место для курения» и поставили большую пепельницу. Сам ректор никогда не курил, терпеть не мог эту отвратительную привычку, но ничего не мог поделать с большей частью своих сотрудников. Курили все и заместитель главного бухгалтера, и помощница начальника планово-экономического отдела и даже его собственная секретарша, не говоря уже о мужчинах.
Ким Юлович бежал вприпрыжку на перекур. Он только что вернулся из очередной командировки из Королевства Таиланд. Он хорошо провёл время с партнерами по бизнесу. К сожалению, время настало такое, что одними регалиями не заработаешь. Сидя заведующим на кафедре «Менеджмента и маркетинга», будучи кандидатом технических наук, приходилось приторговывать всякой экзотикой, а что делать — семью надо содержать. Как-никак у него жена и дочка на выданье. Сначала жене не понравились его частые командировки, зато теперь получая дополнительные деньги от супруга, она стала гордиться им. Материальный уровень семьи вырос вдвое. В первое время она его ревновала и отчасти была права, ибо Ким всегда любил женщин. Она пыталась устраивать сцены ревности, но потихоньку смирилась и отстала от него.
Ким семью не бросал, гулял по-тихому, да это даже и гуляньем нельзя было назвать. Подумаешь, сходил на массаж. Да, там оказывают разные услуги, но это же не измена? Это приятное времяпровождение с тайскими девочками. Все меры предосторожности были приняты. Специально он не собирался задерживаться в массажном салоне, но однажды всё пошло не по плану. Какой нормальный мужик спокойно вынесет массаж телом юной девы? Он долго крепился лёжа на животе на раскладушке с отверстием для рта и дышал, пока его спину и ягодицы массировала девочка и, в конце концов, не смог лежать в этой позе. Пришлось доплатить, конечно, но девочки там здоровые. Все с медицинскими справками. Он же туда с партнерами по бизнесу отправился, а не один.
Зато когда жена вернулась из командировки — Ким напрягся.
— Кимчик, теперь я знаю, что такое эти твои командировки. Представляешь! Приехала я в Таганрог, поселилась в гостинице. Справа от моего номера жил грузин, вечно мне грязные намеки делал. Слева какой-то коммерсант, все хотел меня к себе заманить. А напротив похотливый богатей обитал, все споить меня пытался. Ким сразу смекнул, что к чему, но имея рыльце в пушку, дальше эту тему разворачивать не стал, жене же запретил ездить по командировкам. У него был печальный опыт общения с его партнером по чайному бизнесу Порфирием. У того жена вернулась из очередной длительной командировки беременной негритёнком. Порфирий плакал, когда забирал жену из роддома. Ким искренне его жалел. Курилка встретила Кима бравыми криками.
— Ба-а… Кто к нам пожаловал! Откуда явился на этот раз, Кимыч?
— От тайского слона, — сострил он.
Собралась вся честная компания. Наденька из учебного отдела, её Ким любил больше других женщин академии, если бы он не был женат, он бы женился на ней: красивая, кареглазая, с пышными каштановыми волосами, крепкой фигурой и большой грудью. Глядя на неё у Кимыча поднимались дух и тело. К тому же Наденька обладала одной уникальной чертой, в ней не было ни капли стервозности, она умела говорить ласковым, приятным голосом, смотрела на мужчин такими глазами, после которых, хотелось тут же утащить её в отдельный кабинет. Вот и сейчас блеснув чертенятами в очах, Наденька ласково улыбнувшись, затянулась сигаретой.
— Ким Юлович, с чем вернулись? Можно зайти посмотреть?
— Наденька, вам в любое время, хоть сразу после перекура, — оживился Ким.
Рядом с Наденькой стояла секретарша ректора Юлька. Эта блондинка тоже была ничего, но хуже Наденьки, худющая и с шилом в одном месте. Ким всегда восхищался Юлькиными способностями носиться по трём зданиям и всё успевать: составлять письма, писать отчёты шефу, ездить в местные командировки, отвечать на телефон, варить кофе и успевать сбегать на перекур. Они дружили с Наденькой и составляли отличную пару. Как мужчина в мечтах Ким хотел бы их обеих в одном флаконе, но… Семья, семья.
Тут же стоял и его друг Подъяблонский работающий помощником руководителя центра малого и среднего предпринимательства. Ему Ким был рад больше других. Подъяблонский был женат в четвертый раз, пришёл к ним в академию из Министерства финансов, где работал всю свою жизнь, пока его не сократили. Он ничего не умел делать, зато он отлично умел построить по стойке смирно любую аудиторию. А уж когда его отправляли куда-нибудь с проверками, ему и вообще цены не было. Подъяблонский был ассом разговорного жанра. Вот и сейчас он громко воскликнул.
— Ким! Где был?
Ким хохотнул:
— Где-де! Почти неделю был в Караганде, и хоть бы одна сволочь позвонила с вопросом: «Ты где?», — и они крепко пожали друг другу руки.
Подъяблонский играя глазками из-под очков, подмигивая Наденьке с Юлькой не унимался.
— Расскажи-ка нам подробнее. Чем занимался? Не в полярной ли командировке? Слышал в новостях, туда отправили нашу экспедицию. Я и подумал грешным делом, уж не закинули ли Кима к полярникам, а чем дольше полярная командировка, тем красивее белые медведицы.
— Из Таиланда вернулся, — усмехнулся Ким, — а ты смотрю, Подъяблонский, тут окучиваешь наших академических девушек.
Пока они обменивались любезностями, на лестничную клетку вышел заведующий кафедрой психологии и окинул всех профессиональным взглядом. Ему всегда интересно было наблюдать за людьми, на каждого индивидуума он моментально составлял психологический портрет. Взять, к примеру, Подъяблонского — живой, энергичный сангвиник, с повышенным либидо, постоянен в своём непостоянстве. Все впечатления действуют на него легко и быстро, отсюда легкомыслие. Только тем и занимается, что любит. Женится нечаянно. Вечно воюет с тёщей. С этим всё понятно.
Ким Юлович — холерик с примесью меланхолика. Быстрый, легко приспосабливающийся к изменчивым условиям жизни, с высокой сопротивляемостью к трудностям жизни. Подвижный, общительный, легко сходится с новыми людьми. У него широкий круг знакомств, хотя он и не отличается постоянством в общении и довольно часто меняет привязанности. Довольно продуктивный деятель, судя по бизнесу. Хорош когда много интересных дел, при постоянном возбуждении, в противном случае он становится скучным и вялым.
Натан Яковлевич перевел взгляд на женщин. Все ж таки Надежда Николаевна шикарная женщина. Какие красивые формы. Как она приятна в общении и на ощупь. Её куда приятней шупать, нежели ручки директора Цюрихского банка, который отказал его брату Сёме во вкладе, вздохнул Натан Яковлевич и улыбнулся Наденьке. Надежда Николаевна помесь сангвиника с флегматиком, причём флегматик перевешивает, отсюда эта мягкая плавная речь и спокойствие, в отличие от холеричной секретарши. Впрочем, полюса притягиваются и в паре они как раз то, что надо. Надо будет их заманить на наш курс по гипнозу, тем более что работники академии могут учиться бесплатно.
— Здравствуйте всем, — мягко проговорил он и полез в карман пиджака за зажигалкой. — О чём сегодня беседа? Вижу, Ким Юлович вернулся. Хорошо выглядите. Загорели, появился блеск в глазах. Слышал вы из Таиланда? Что интересного расскажете? Как поживают слоны и обезьяны?
— Ну, что вам рассказать про обезьян Натан Яковлевич, — откликнулся Ким. — Глупые обезьяны слезли с деревьев, начали трудиться, эволюционировали в людей. Умные обезьяны продолжают оставаться на местах.
Курилку потряс взрыв хохота, на лестницу выглянул из-за двери, ведущей в коридор, страдающий заиканием проректор по общим вопросам.
— Ти-ти-ти…
— Тише? — попыталась помочь ему Юлька.
— Не-не-нет. Пи-пи-пи…
— Не время сейчас для «пи-пи», — прыснул в кулак Подъяблонский. — Скоро на лекцию идти. Василий Агафонович, что вы хотели сказать, мы вас слушаем.
— Пи-пи-шите заявки на канцтовары, — достал сигареты «Кэмэл» Василий Агафонович.
— Ах… вот вы про что, — воскликнула Юлька. — Сейчас вернусь на рабочее место, обзвоню все подразделения, соберу заявки и вам передам.
— Сп-сп-спасительница, — приобнял Юльку одной рукой Василий Агафонович. Остальные тут же вспомнили историю, приключившуюся с Василием полгода назад.
Ректор тогда собрал в конференц-зале большое собрание, на котором должны были присутствовать все члены академии, где собирался представить нового сотрудника, он его брал на должность первого проректора. Никто же не знал, что этот первый проректор, окажется психически нездоровым человеком. Его выпустили на сцену, он назвал своё имя, фамилию, отчество начал рассказывать о себе и неожиданно запел песни. Ректор испугался и попросил Василия Агафоновича вызвать скорую психиатрическую, а так как тот заикался, а когда нервничал, то заикался ещё больше, то он в свою очередь попросил своего заместителя Константиныча набрать номер скорой. Константиныч поручение выполнил. Василий Агафонофич пошёл встречать машину и когда из неё вышли врачи попытался объяснить, что первого проректора держат в конференц-зале. Да так разволновался и размахался руками пытаясь помочь себе жестикуляцией, что его погрузили в машину, надели на него смирительную рубаху и только через два часа ректор разобравшись в случившемся приехал его забирать из психушки, где ему уже успели вкатать успокоительный укол.
Увидев разулыбавшиеся лица, Натан Яковлевич сразу понял, о чём все вспомнили, и быстро перевел тему.
— Василий Агафонович, а как поживает ваша прелестная сотрудница Ирина? Что-то я давно её не вижу, она собиралась в нашей аудитории повесить новые шторы успокаивающего пастельного оттенка. Моим слушателям нужный определенный настрой, к тому же стоит учесть, что большая часть моих подопечных женщины.
— Ш-ш-торы, принесёт Константиныч. Ирина бе-бе… — выдохнул Василий Агафонович.
— Ни «бе-бе» не понимаю, — буркнул Киму Подъяблонский, — писал бы что ли на бумаге, и добавил, обращаясь к Василию. — Ирина бегом должна принести шторы?
— Ирина беременна, — отозвался Василий Агафонович. — Её п-положили на сохранение, поэтому ш-ш-шторы принесу сам.
— Вот так новость, — воскликнул Подъяблонский. — Что же вы молчали?
— А я не м-м-молчу, — Василий Агафонович сделал глубокую затяжку, — и выпустил Юльку. Вы Под-подъяблонский думаете только об одном.
— Иди ты в баню со своим верблюдом, — отбрехнулся Подъяблонский.
— Т-ты не имеешь право со мной так разговаривать! — надулся Василий Агафонович.
— Идите в сауну, Ваше Святейшество! — не сдавался Подъяблонский. Сделали тут из меня жиголо. Да я люблю женщин, и они мне отвечают тем же, правда, Ким? Кстати, Ким, что ты нам расскажешь о таиландках и тайском сексе.
Ким покраснел и быстро вывернулся.
— Я тебе лично расскажу в следующий перекур, а сейчас нам пора расходиться. Оглянись Подъяблонский! Ректор поднимается.
Все дружно посмотрели на лестницу и, правда, по ней медленно, с портфелем под мышкой, сдвинув набекрень шляпу, со сталинским прищуром поднимался ректор.
— Я вижу, что работы у нас сегодня нет. Все сотрудники дружно пускают дым. Важным делом у нас занимаются только важные люди, а хотелось бы, чтобы умные. Юлия, письма готовы? Василий Агафонович распорядитесь помыть мою машину. Подъяблонский зайдёте ко мне в кабинет через пятнадцать минут, поедете в Министерство. Натан Яковлевич потрудитесь спуститься вниз, ваши слушательницы, стоя около аудитории жгут над свечками бумажки, так и до пожара недалеко. Сколько раз говорил вам, прекращайте свои гадания и гипнозы, надо вашу кафедру в подвал загнать. Надежда Николаевна в учебном отделе куча мусора и ненужных бумаг, разберите их с Людмилой Александровной, соберите в авоськи и отнести на помойку. Уборщица заболела. Кстати Подъяблонский, передайте Михаилу Дмитриевичу, что вчера мне было стыдно за вашу кафедру. Ко мне в приёмную прорвался ваш семидесятитрёхлетний слушатель по курсу малого предпринимательства с жалобами на то, что он не успевает писать лекции. Вы зачем его приняли в группу? Он же не только не успевает писать, он ещё и плохо слышит. Выпишите ему удостоверение о том, что он прослушал курс лекций и чтобы я его больше не видел. У нас тут не дом престарелых. Ким Юлович, а Вас я лишаю на две недели интернета, пока вы прохлаждались на Тайване, ваш сотрудник Орлов скачал столько порнографии, что никакими гигами не измерить. И прекращайте дымить. Сегодня же выпущу приказ «О запрете курения в здании академии». Юлия живо на рабочее место.
Раздав указания, ректор открыл дверь и шагнул в коридор. Пришлось всем распрощаться и разлететься по аудиториям.
Юлька зацокала каблучками по коридору вслед за ректором. Наденька притушила сигарету, и только было собралась отправиться вслед за Юлькой, как почувствовала жаркие руки на своей талии. Это был неугомонный Подъяблонский, он обхватил её сзади и зашептал её на ухо: «Наденька, жду вас здесь же после обеда. Позвоню, как вернусь из Министерства. Я расскажу вам историю о том, как девушка-ботаник на практике наблюдала дикорастущий хрен».
Натан Яковлевич смерил Подъяблонского взглядом римского императора взирающего на провинившегося раба и отправился на первый этаж, где располагалась его кафедра. Василий Агафонович схватился за мобильный телефон.
— К-к-константиныч, ср-ср-срочно, тьфу, — сплюнул Василий, взирая на отключенный телефон, — д-д-деньги кончились.
— Вот награда для телефонных компаний, — хихикнул Ким, — какая у них прибыль от ваших разговоров! Пишите смски.
Начался новый рабочий день.