Батат сгорел... Невошедшее в В дециметрах от рая

Высокая тощая женщина в одежде из облезлых шкур сидела у костра и молча ковыряла палкой пепел.
Она подняла голову и посмотрела странными для этого загорелого до черноты лица глазами светлого изумрудного цвета на того, кто в набедренной повязке из соломы также сидел у кострища. Это был огромный папуас с перьями местных птиц, воткнутыми в иссиня черные африканские кудри. Под мохнатыми ресницами сверкнули глаза цвета сапфира, такие же чуждые по цвету здесь как орхидеи во льдах. Их молчаливое ковыряние в песке у костра прервал шум.

Из леса высыпала кучка дикарей и угрожающим улюлюканием побежала к паре. Женщина посмотрела на них и увидела горе и лишения в их племени. Она повела рукой и из воздуха появились очертания чего - то смутного и округлого. В туманности, повисшей в воздухе, открылось отверстие, из которого на дикарей посыпались блага, нахватавшись которых они убрались от того костра.

Сколько горел тот костер дальше , не знает никто. Но дикари снова пришли на то побережье и кричали:"Дай нам еще!". Они стали потрясать копьями. Тогда мужчина и женщина у костра встали , и синие и зелёные глаза сначала удивлённо, потом гневно посмотрели в сторону дикарей. Внезапно поднялся сильный ветер, разразилась буря с молниями и громом и унесла всех их врагов. Женщина поковыряла палкой в углях и сказала:

- Батат подгорел...

- Пойду, наловлю рыбы, - ответил ей синеглазый туземец.