Shanghaied in Shanghai Шанхайнута в Шанхае

Я помню, что было жутко холодно. Утро. Я возвращаюсь с Ибой в такси в студенческий Guesthouse. O чем я думаю? Я не помню. На мне красивое платье, зеленое, с пайетками и глубоким вырезом. Чувствую ли я себя красивой? Да. Скорее, даже я чувствую себя не только красивой - сильной, почти неуязвимой, прекрасной, может быть, роковой, но уж точно правой во всём. Я не сомневаюсь в своих безрассудных решениях и мне кажется, что в любом моменте сейчас еще можно всё вернуть. Поступить так, чтобы не проиграть.

Мы поднимаемся ко мне в комнату и занимаемся сексом. И я сейчас вижу эту картину как будто со стороны. Как иногда во сне ты становишься наблюдателем со стороны. Сейчас мне хочется спасти себя оттуда. Забрать и вырвать. И защитить. Если я разрешу себе, наверное, я даже поплачу над этим моментом. Потому что я знаю, что будет потом. И мне становится грустно, и страшно. А вдруг, всё пойдет нет так как пошло? Вдруг в этом прошлом я сделаю что-то по-другому, это значит «меня сейчас» уже не будет, и некому будет писать всё это.

В то утро я чувствовала опустошение. Я не понимала от чего. Мне просто было плохо. И где-то в глубине души я знала всё. Но голос Бога молчал, не болел, он был просто пустотой. Если бы на тот момент я могла чувствовать, я бы почувствовала отвращение, ко всем людям, которые меня окружали, к нему и, в первую очередь, к себе. Я бы почувствовала боль от предательства. От предательства себя и того единственного человека, которого я на тот момент любила, там же, где-то на дне своей души.

И какой бы весёлой не казалась музыка, а одним из саундтреков всего этого дерьма была песня Rihana «S&M», я была своим самым страшным  садистом. Я была в аду за долго до того, как осознала, что там оказалась. Я почти всё забыла, но теперь вспоминаю мыли и ощущения, я как будто проверяла себя на прочность, до какого болевого порога я дойду? Человеку, который уже давно не чувствует ничего кроме пустоты, любая боль покажется терпимой. Наслаждение от чувства своей неуязвимости наркотик сильнее кокаина.

И я не хотела его на тот момент, я не понимаю зачем мне нужен был этот секс, может быть только для того, чтобы сделать себе больно. Может быть для того, чтобы доказать что я не люблю Сашу. Что меня не трогает то факт, что он приехал в Shanghai, что вчера, в новогоднюю ночь, он подарил мне этот прекрасный белый свитер, который для нас с ним значит, что он делает мне предложение, свитер, который я буду носить еще 10 лет, и он будет мне всегда как раз, хотя я буду то поправляться, то худеть на 20 кг.

И я напишу еще много о том, как и кто со мной поступил там, и как у меня не было никого близкого, с кем бы я могла поделиться, ни одного человека, с которым я могла бы откровенно поговорить, ни одной настоящий подруги - сплошное лицемерие, предательство, сплетни, измены, наркотики. Но раскрывая все карты заранее я могу сказать, что самым жестоким тираном со всей этой истории для себя была я. Они просто поступили со мной так, как я всегда сама поступала с собой.

Это был мой пик. Дальше я покачусь в низ. Пик отчуждения от себя. Кому и что я пыталась доказать? И как можно быть верной хоть кому-то, если я не верна себе? Была ли я сукой? стервой? или какие там еще есть названия? Была. Как ни грустно это признать. Но я тщательно скрывала это от всех, и в первую очередь от себя, я была слишком нежна, чтобы показать это.

Для девочки, которая так отчаянно ищет любви, так важно нравится всем, ведь наверное, если в тебя влюблены другие, тебя есть за что любить?