С молитвой на устах к великой музе

Всё было, словно наважденье это,
Смешав реальность, вымысел и сны,
Дарила, щедро, осень бабье лето,
И чувства бесконечной глубины.

И столько лет, заполненых словами,
Рассыпались при встрече, как пыльца,
И время виртуозными руками
Уже коснулось каждого лица.

Но светятся, все так же, чистотой
И солнечными бликами играют,
Живые звезды глаз, бездонных, той,
Что так безумно манит и пугает.

И невесом летящий лёгкий шаг,
Рождая мир, где дорог каждый атом.
И ею, вскользь, оброненый пустяк,
Ему на сердце ляжет постулатом.

Теснясь, безбожно, в прежних берегах,
Как вешняя река, смывая грани,
Раскаявшись во всех былых грехах,
В обломках чувств, что непомерно ранят.

Вот так, борясь сейчас с собой самим,
Как муку, принимая искушенье,
Он, словно надевал ей лёгкий нимб,
И с ней отождествлял свое спасенье.

Теперь он жил, он слышал, он дышал,
И, обретая жизни смысл в союзе,
Он, умирая прежний, воскресал,
С молитвой на устах к великой музе.