Ноль и палочка

               
                Почти       сказка.
Иван Иванович  Спотыкаев  медленно шагал по мостовой, опустив низко голову  и почти не замечая прохожих, обгонявших его, или шагавших навстречу.
Настроение у него было паршивое, чему способствовала  и природа: на дворе стояла слякотная и холодная осень.
Настроение ему подпортил  его начальник. Накануне вызвал он  Спотыкаева к себе. Иван  Иванович н по возможности избегал общения с руководством. Но тут некуда деваться, вызвал,  хочешь не хочешь, а иди.
Молоденькая секретарша, усмешливо оглядев Ивана Ивановича, позволила ему войти в кабинет своего патрона. Тот робко, нерешительно  приоткрыл  тяжелую дверь.
-Разрешите, Степан Дронович? – промямлил Спотыкаев.
-А… входи, входи.
Кабинет у начальника большой, с хорошей мебелью, на стене – огромный, плоский как картон, телевизор. Сам  хозяин кабинета не очень большой, у него большой живот и лысая голова. Лет ему под сорок с хвостиком.
Начальник сидит, развалясь, на добротном диване. Толстые его руки раскинуты по сторонам.
-Входи, входи, - повторил начальник. – Ты кто?
-Я?  Этот…  Спотыкаев. Вы меня вызывали.
-А, помню, помню…
Начальник долго глядит на посетителя, улыбается тонкими губами. Спотыкаеву сделалось неловко.
-Ну-ка ответь мне, дорогой Спотыкаев,  - нарушил тяжкое молчание  начальник, - почему ты так часто болеешь?
-То есть… как часто?.. почему? – невольно икнул  Иван Иванович Спотыкаев. – Я того…
Ему вдруг сделалось  жарко, хотя до сей поры ощущал внутри себя  некоторую прохладу. Он полез в карман пиджака достать платок, чтобы им утереться: платка не оказалось, зато он нащупал металлический предмет.
То была зажигалка, которую он подобрал на улице. Как порядочный и бескорыстный  член общества, он хотел вернуть ее законному владельцу, но такого не сыскалось, сколь он не опрашивал прохожих.  А один даже пошутил:
-Мне зажигалка, дядя, ни к чему, я не курящий. И тебе не советую, лучше ешь мороженое.
Пока Спотыкаев  млел и потел, стоя на ковре, начальник через секретаршу  велел принести себе кофе покрепче. Прихлебывая иностранный напиток, он поторопил  Ивана Ивановича:
-Ну, я жду объяснений?
-Каких? – не понял Иван Иванович. Он не чувствовал  за собой никакой вины.
-Как это каких? – изумился Степан Дронович. – Объясни мне, почему ты часто бюллетенишь?
-Почему часто? Я как все.
-Как все, говоришь? Но мне жалуются только на тебя. Вот, видишь эти бумажки? – показал рукой начальник на несколько листков на его полированном столе. – Видишь? Это докладные на тебя. На других нет, а на тебя есть. Это как понимать?
-Ну... люди иногда болеют. Перемена погоды, недостаток витаминов...   или что другое.
Степан Дронович допил свой кофе,  встал с дивана, подошел к окну:
-Говоришь, люди иногда болеют? А ты задумывался когда-нибудь, почему в Европе или в той же Америке люди почти не болеют?
-Ну...
 -Ага, думал он.  А надо бы, дорогой, хоть иногда думать. Все дело в том, что там, - мотнул головой начальник в сторону  Европы и Америки,- люди по утрам делают зарядку и бегают по стадиону. Другими словами, они  пекутся  о своем здоровье. Скажи, ты бегаешь по утрам?  ты делаешь зарядку? ты печешься о своем здоровье?
-Ну...
-То-то и оно, что ну,-  нервически заметался  по кабинету его хозяин.
-У меня нет рядом стадиона, Степан Дронович, - виновато произнес  Спотыкаев.
-Захотел бы-нашел...  Вот что я тебе скажу, Спотыкаев: у нас коллектив дружный, можно сказать-монолитный. Трудимся мы не покладая рук, и никто из нас, заметь, по больницам не шляется. Нам, знаешь ли, некогда этим заниматься, нам работать надо.  А ты один  портишь нам всю картину.
-У меня это... дети.
-Что - дети?
-Четверо, все мальчишки. Часто болеют, а в садик нельзя.
-Дети, говоришь? А у других что, детей нет? Но они почему-то по больницам не бегают. А почему? А потому, дорогой мой, что они сознательные граждане и патриоты своего предприятия. В отличие от тебя.
Тут Иван Иванович, совершенно случайно, выдал  сущую крамолу:
-Все мы, Степан Дронович, под Богом ходим. Вы ведь тоже время от времени, так сказать, прибаливаете. Простите, конечно.
Лучше б он этого не говорил: от дерзких речей подчиненного начальник одной своей ногой   зацепился  за другую свою ногу и чуть при этом не упал. Может это обстоятельство, может, что другое, вдруг вывело Степана Дроновича из себя:
-Чего ты все нукаешь? Нукает он!.. Кто ты такой, чтобы мне указывать, что мне делать? Ты ноль без палочки, понимаешь? Нооль! Я дал тебе работу, я плачу тебе зарплату, и что в ответ? Да ничего, никакой благодарности!.. Ты хоть понимаешь, о чем я говорю?
-Ну...
-Он опять нукает! – всплеснул руками Степан Дронович. – Что же это такое!.. Поступим так, Спотыкаев: сделай правильный вывод из нашего разговора, иначе я найду тебе замену...  Так и знай. Хотя, говорят, работник ты опытный... Что скажешь? И дальше станешь болеть, или что-то до тебя дошло?
Иван Иванович Спотыкаев глубоко вздохнул, опять полез в карман за платком, которого, как мы уже знаем, там не было, а была зажигалка. Он зажал ее в ладонь, и тут у него родилась еще одна крамольная фраза, которую он не посмел высказать вслух:
«-Вас бы, Степан Дронович, на мое место, что б вы тогда запели?»
И тут случилось странное событие: за окном кабинета полыхнула  могучая молния и следом грянул такой громище, что почудилось, будто земной шар пополам раскололся.
Присутствующие в кабинете одновременно вздрогнули, одновременно посмотрели за окно и удивились: осеннее небо чистое и нет никаких условий для грозовой стихии. С чего бы это вдруг?
Но на этом непонятности не закончились. Едва потухла  молния  и удалился гром, в кабинете случились перемены: Спотыкаев ни с того, ни с сего очутился в кресле своего руководителя, сам же Степан Дронович занял место бывшего  подчиненного – на ковре.
То есть, они поменялись ролями.
Вид у Спотыкаева грозный. Он говорит:
-Итак, Степан Дронович, последний раз тебя спрашиваю: почему ты часто уходишь на больничный?
Степан Дронович виновато смотрит в пол, переминается с ноги на ногу.
-Я... не я, дети... Они болеют.
-Врешь! – стучит по столу  Иван Иванович. – Нет у тебя никаких детей, да и никогда не было! Я наводил о тебе справки!
-Но как же...
-А вот так! Видишь эти листы?  - показывает на стопку листов на столе Спотыкаев.
-Ага.
-Как думаешь, что это?
Степан  Дронович пожимает  пухлыми плечами: мол, не ведаю.
-Это докладные. На тебя, между прочим.
-А что я такого сделал?
-Болеешь часто, а твои коллеги, между прочим, за тебя работают.
-Людям свойственно болеть, Иван Иванович, - осмеливается возразить Степан Дронович. – Все под Богом ходим. Да вы и сами, случается...
-Ты мне не указ, когда и что мне делать... Ишь, Бога вспомнил!...  Значит так, Степан Дронович, если ты и дальше намерен  фило...  гулять от работы под разными благовидными предлогами, я тебя, уж извини, уволю. И никакие боги тебе не помогут. Уяснил?
-...Ага.

                ------------------------------
На этом интересном  месте  Иван Иванович Спотыкаев проснулся... Весь в поту.
О. Околотин.