Предел текучести. Глава 4. Белочка

Петли скрипнули снова, на этот раз с нудным, утробным звуком, словно кто-то неторопливо, почти по-хозяйски, распахнул дверь шире. Степан Степанович замер, а сердце его, напротив, вскочило, как ошпаренное, и с новой силой забило рваный ритм уже где-то в горле, угрожая вот-вот вытолкнуть наружу кильку и пиво. Кухня покачнулась, в солнечном сплетении закололо, и Каланча схватился за грудину, ощутив недостаток воздуха в легких, и захлопал обветренными губами, как выброшенная на берег рыба, силясь сделать глубокий вдох.

Из темноты прихожей потянуло колючим холодом, запущенным из подъезда. Морозец скользнул по ногам Степан Степановича, потянулся вверх, обдул его раскрасневшееся лицо, и Каланча с облегчением вдохнул. А спустя еще мгновение он услышал шаркающие шаги. Не осторожные и крадущиеся, как если бы в квартиру проник злоумышленник, а тяжелые и влажные, будто по линолеуму волокли мокрый мешок с песком. Каланча медленно поднял голову.

В проеме кухни стояла девушка с «Металлурга». Абсолютно голая, заиндевевшая и землисто-серая, она стояла на покачивающихся ногах, глядя прямо на Каланчу пустыми и мутными глазами. По полу за ней тянулся сырой след из растаявшего в тепле снега. Нос и рот Степан Степановича мгновенно забились таким резким запахом гнили, что Каланчу сразу же стошнило на пол. Стало легче.
– Тыыы… – хрипло выдавил Каланча, отползая к плите и нащупывая взглядом хоть что-то, что могло бы сойти за оружие. Пустая бутылка? Консервная банка? Сковорода? – Ты как… здесь?

Губы покойницы не шевельнулись. Ее голос, как и в прошлый раз, прозвучал прямо у него в голове: «Помоги мне!»

– Нет-нет-нет! – взвыл Каланча, зажимая уши ладонями. Это оказалось бесполезно - слова ввинчивались прямо в его мозг. – Это не реально! Я просто ебнулся! Допился, «белочка»… Сейчас в «ноль три» и никаких… И все… Телефон!

Каланча попытался было дернуться в сторону коридора, но девушка сделала шаг вперед. Задубевшее тело двигалось неестественно, с легким, но оттого еще более жутким скрипом в суставах, и сочным хрустом трескающейся ледяной корочки на коже. Голова ее закачалась как у «собачки» на «торпеде», а рука, покрытая трупными пятнами, неловко вскинулась в предупреждающем жесте.

«Успокойся!» - приказал голос Ольги.

Её тело подошло к Каланче вплотную, так близко, что у него заслезились от вони глаза. Мёртвая рука коснулась его скулы, заросшей седой щетиной, провела по ней, а после размахнулась и отвесила звонкую пощечину. Голова Степана Степановича мотнулась в сторону, а в глазах его на мгновение потемнело.

«Чувствуешь, значит все реально, - жестко бросила Ольга. - А теперь кончай истерику. Мне нужна твоя помощь.»

Взбодрившийся от удара Каланча взглянул на покойницу осознанно, словно видел её впервые. Щека горела, и эта боль окончательно вышибла из него опьянение. Степан Степанович удивленно провел ладонью по лицу.
– Помочь... – откашлялся он, и его голос зазвучал прокурено и устало. – Да я сам себе помочь не могу. И как ты вообще меня нашла?

Покойница резко крутанулась вокруг себя, глупо качнув повисшими вдоль тела руками, словно управляемая невидимым кукловодом марионетка, подковыляла к стулу, похожему на школьный, и шлепнулась на вздутую гнутоклееную фанеру голым задом. Голос Ольги тем временем вторгся в разум Каланчи.

«Как мы нашли тебя - не знаю. Мы... Раздвоились как бы, понимаешь? Я, как сознание, не постоянно присутствую, и не все вижу. А она, как тело, сознания не имеет вовсе. Сколько оно в таком виде шаро*билось по морозу и скольких несчастных прихлопнуло - мне тоже неизвестно. Очнулась я уже тут - перед твоими дверьми. Спросила бы я у неё, как она твой след вынюхала, да боюсь, не ответит. Могу лишь предположить, что без моего присутствия тело движется на каких-то инстинктах, потому как из морга оно само утопало, без моего сопровождения...»

- Так это ты, сучка, санитара уработала? - Каланча перебил звучащий внутри него самого женский голос. Тот раздраженно цокнул.

«Эта тварь жирная меня выебать хотела. Так что поделом ему, козлу!»

Эта информация совершенно не впечатлила Степана Степановича, словно он каждый день слышал о том, как советские граждане насилуют мертвецов или, по крайней мере, планируют это сделать, поэтому он просто скрестил руки на груди и раздраженно выругался.
- Ну допустим, - сварливо согласился он. - А мозги-то зачем ему было высасывать и до кучи органы с банок подъедать?

«Не по адресу вопрос. Мне-то откуда знать, зачем она это сделала?» - огрызнулась Ольга.

Но Каланча уже и сам все понял: тело девчонки превратилось в так называемого «мертвохода», если по-нашему, или «зомби» - на америкосовский манер, и ему надо что-то есть, а голос, что он слышит в башке — это ее душа или, по-другому, приведение, которому на питание в целом наплевать. Страшилки и сказки Степан Степанович не любил, и религию совсем не уважал, но читать по жизни приходилось много разного, в том числе и подобные вещи, поэтому и ярлыки для непонятных ему явлений нашлись быстро. Объяснение происходящему было зыбким и абсурдным, почти дебильным, но даже такое лучше, чем никакого вообще, поэтому Каланча удовлетворенно кивнул сам себе. Как так вышло, почему он вообще способен слышать голос мертвячки и что делать дальше, Степан Степанычу ещё предстояло выяснить, но теперь, обретя условную почву под ногами, он, по крайней мере, больше не ощущал страха. Все случившееся добавило привычной картине мира новых измерений, каких-то пугающих пластов, но серьезно ничего не меняло: все тот же он, все те же трупы, все те же загадки.

- И чем я тебе… вам помогу? - спросил он и потянулся к пачке «Беломора». Желтые крошки табака сразу же прилипли к вспотевшим пальцам.

«Ты найдешь того, кто меня убил,» - произнесла Ольга.

Каланча чиркнул спичкой о коробок и подкурил сигарету. Запахло серой и дымом, немного перебивая гниль. 
- Некисло ты придумала, - процедил он. - Почему я?

Голос Ольги тяжело вздохнул. «Потому что ты единственный можешь меня слышать, - терпеливо пояснила она. - Я не имею ни малейшего понятия, почему эта способность досталась именно тебе. И почему мое тело с тобой связано – тоже не понимаю. Но одно я точно могу сказать: если ты не поможешь мне - я никуда не уйду. Я чувствую, что застряла здесь, и чем скорее ты разберешься во всем, тем скорее я от тебя отстану.»

- Или я тебя добью прямо сейчас, и ты отстанешь от меня еще быстрее, - задумчиво протянул Каланча, и сигарета в его руке дрогнула. - Как тебе такой расклад, а?