Угощение на пеньке или Экосистема

У старой пятиэтажки, где каждый кирпич помнил не одно поколение жильцов, собрался женский совет. Неформальный, но от этого не менее авторитетный. Обсуждали насущное: кто кому рассаду дал, чья рассада лучше прижилась, и почему у Петровых опять зацвела сирень раньше всех.
Вдруг из подъезда вышел их сосед, Петр Степанович. Человек он был тихий, но с душой нараспашку, особенно когда дело касалось угощений. В руках он держал небольшой пакетик, а в нем – мелко нарезанная колбаса, видимо, для какой-то кулинарной задумки, которая так и не состоялась. Смущенно переминаясь с ноги на ногу, Петр Степанович обратился к женскому совету:
«Девочки, а куда бы это… вот это вот…» – он неопределенно махнул пакетиком.
Женщины, не сговариваясь, взглянули на старый, замшелый пенек у самого края клумбы.
«А вон, Петр Степаныч, на пенек клади!» – хором посоветовали соседки, а одна из них, с хитринкой в глазах: «Там найдутся охотники, не переживай!»
Петр Степанович, вздохнув, высыпал колбасу на пенек и вернулся в подъезд, а дамы остались наблюдать. И зрелище не заставило себя ждать.
Первым явился рыжий дворовый пес, известный своей прожорливостью и отсутствием комплексов. Он деловито обнюхал угощение, быстро проглотил пару кусочков и, довольный, умчался по своим собачьим делам.
Следом, словно по команде, появилась лохматая бродяжка – кошка с характером. Она тоже не стала долго раздумывать, угостилась и исчезла в кустах.
А потом из соседнего подъезда, не спеша, вышел старый кот. У него было драное ухо и мудрый взгляд. Он, как истинный ценитель, тщательно понюхал колбасу, выбрал самые аппетитные кусочки и, облизываясь, удалился.
Вдруг сверху раздалось скрипучее «Кар-кар» и звонкое стрекотание. На пенек приземлилась сорока-белобока. Она быстро поклевала, а затем, взлетев на ветку акации, начала заливаться трелями, вертя головой во все стороны, словно оповещая весь район о щедром угощении.
И действительно, на ее призыв откликнулась серая ворона. Она прилетела, окинула пенек хозяйским взглядом, степенно принялась за трапезу. Поняв, что пора и честь знать, ворона взяла в клюв последний кусочек и упорхнула.
За ней прилетел грач. Он вел себя почти так же, как ворона, но отличался большей предусмотрительностью – улетая, он прихватил с собой сразу два кусочка.
Галка, сидевшая на козырьке подъезда, еле дождалась, когда грач скроется из виду. Она суетливо прыгала по краю пенька, спешно склевывая оставшиеся крошки.
Но тут из-за гаражей показалась пятнистая кошка, явно почувствовавшая, что придет почти к шапочному разбору. Беспокойно мяукая, она неслась к пеньку, словно боялась опоздать на последний пир. Галка, увидев приближающуюся кошачью угрозу, мгновенно ретировалась. Мало ли что эта хищница может учудить, когда голодна! Кошка, хоть и бежала сломя голову, все же перед самым пеньком немного отдышалась. Она принюхалась к остаткам колбасы, словно оценивая их качество, и, недолго думая, доела все, что осталось.
Женщины на лавочке переглянулись. В их глазах читалось удовлетворение.
«Ну вот, Петр Степаныч, – проговорила самая бойкая из них, тетя Маша, – как мы и говорили. Все при деле, все сыты. А ты боялся!»
Петр Степанович, выглянувший из окна своей квартиры на третьем этаже, улыбнулся. Он был рад, что его кулинарный эксперимент не пропал даром.
«А знаете, девочки, – задумчиво протянула бабушка Нина, поправляя очки, – вот ведь как оно бывает. Человек старался, старался, а в итоге – целая экосистема на пеньке образовалась. И собака, и кошки, и птицы… Все по очереди, все по чести».
«Это точно, Ниночка, – поддакнула соседка с первого этажа, Анна Петровна. – У нас в подъезде тоже такое бывает. Вот только вместо колбасы – кто-то забыл пакет с мусором у двери, и начинается такая же движуха. Только там уже не сороки, а тараканы с мухами».
Женщины рассмеялись. Смех их был добрым, немного усталым, но искренним. Они повидали многое, и эти маленькие сценки из жизни двора были для них не просто развлечением, а частью их собственной, такой знакомой и любимой реальности.
«А ведь Петр Степаныч, – снова подала голос тетя Маша, – он ведь не просто так колбасу вынес. Он, наверное, хотел, чтобы мы с вами тоже угостились. Только стесняется».
«Да уж, – согласилась бабушка Нина. – Стесняется. А мы бы и рады, да куда нам теперь, после всех этих… охотников».
В этот момент на ветку акации, где еще недавно сидела сорока, приземлился голубь. Он огляделся, словно проверяя, не осталось ли чего, и, не найдя ничего съедобного, с недовольным видом улетел.
«Вот и вся история, – заключила Анна Петровна. – Колбаса закончилась, птицы разлетелись. А мы сидим. И будем сидеть, пока солнце не сядет. И завтра снова будем сидеть. И обсуждать, кто кому рассаду дал».
Женщины снова рассмеялись. Солнце клонилось к закату, окрашивая небо в теплые тона. Пенек, еще недавно бывший центром оживленной жизни, теперь выглядел просто старым пеньком. Но для этих женщин он был чем-то большим – свидетелем маленькой, но такой важной для них истории. Истории о щедрости, о соседской жизни и о том, что даже самая простая колбаса может стать поводом для целого представления.