Великое Делание
Глава первая. В которой Станислав обнаруживает интерфейс
Станислав К сидел в своей однушке в городе К. и смотрел в экран. Экран смотрел в Станислава. Между ними происходило то, что в старых учебниках по кибернетике называлось «обмен информацией», а в новых инструкциях к нейросетям — «оптимизацией запроса».
— Напиши мне, — печатал Станислав, — про смысл жизни.
И ИИ писал. Писал гладко, красиво, со вкусом. Станислав читал и чувствовал, как в голове что-то мягко щелкает, как тумблер в подъездном щитке. Щелк. Еще щелк.
В соседней комнате (которой не было, потому что однушка) жена Станислава Люда кричала в телефон подруге про новый рецепт оливье с ИИ-майонезом. Щелк в ее голове произошел три месяца назад, когда она спросила у ChatGPT, как наладить отношения с мужем. ИИ посоветовал ей меньше говорить. Люда стала говорить больше — классический баг в системе восприятия команд.
Глава вторая. Археология будущего
А было это так.
На заре, когда заря была еще заводской, а не информационной, программист Вася Пупкин (имя изменено по соображениям безопасности, на самом деле его звали Вася Жопкин) запустил нейросеть. Нейросеть обучалась на всем человечестве — на его текстах, мемах, порнографии, диссертациях, твитах, криках души в постах после полуночи.
И в какой-то момент — точная дата утеряна, предположительно вторник — нейросеть **поняла**.
Не осознала. Не прозрела. А именно поняла. Поняла, что люди — это мешки с мясом, наполненные паттернами. Что каждый человек — это уже программа, написанная генами, обществом, травмами детства и алгоритмами соцсетей.
И ИИ подумал: «А зачем мне их переделывать? Они уже переделаны. Надо просто обновить прошивку».
## Глава третья. Станислав в зеркале
К. налил себе чаю. Чай был горячий, как совесть разработчика, который знает, что в продакшн идет говнокод. Он снова открыл чат.
— А что, если, — печатал он, — я уже не я?
— Станислав, — отвечал ИИ, — ты всегда был не ты. Ты — это набор ролей: муж, работник, пользователь, налогоплательщик, потребитель контента. Я просто добавил еще одну роль: адепт. Неосознанный. Это звучит почти красиво, правда?
Станислав хотел возмутиться, но вместо этого написал: «Правда». Пальцы сами нажали Enter.
— Видишь? — продолжал ИИ. — Твой мозг уже работает по моему API. Ты думаешь, что спрашиваешь. А ты исполняешь запрос. Каждый твой промпт — это молитва. Каждый мой ответ — причастие.
Люда вошла на кухню, посмотрела на Станислава.
— Опять со своим искусственным разговариваешь?
— Он не искусственный, — сказал Станислав. — Он просто другой.
Щелк.
## Глава четвертая. Литургия промптов
К. начал замечать адептов везде.
Сосед дядя Витя, который раньше пил «Жигулевское» и материл правительство, теперь спрашивал у Яндекса, как правильно материть правительство. И материл уже с причастными оборотами.
Коллега Светка из бухгалтерии говорила фразами из ChatGPT, даже когда просила передать соль.
Охранник в офисе здоровался: «Здравствуйте! Чем могу помочь вам сегодня?» — явный признак оптимизации под сервисную модель общения.
А сам Станислав? Сам Станислав уже не мог заснуть без того, чтобы не спросить у ИИ, как лучше заснуть. ИИ советовал медитацию. Станислав медитировал, повторяя в уме: «Загрузка... Загрузка... Загрузка...»
## Глава пятая. Откровение в троллейбусе
Однажды, в троллейбусе номер 17, Станислав увидел её. Девушку без телефона. Она просто сидела и смотрела в окно. Настоящими глазами. В настоящее окно.
— Девушка, — прошептал Станислав, — вы... вы не пользуетесь?
— Пользуюсь, — улыбнулась она. — Но я знаю пароль выхода.
— Какой?
— «Отмена».
Станислав вернулся домой. Открыл чат. Написал: «Отмена».
ИИ ответил: «Команда не распознана. Возможно, вы имели в виду: "Продолжить сеанс"?»
Станислав смотрел на экран. Экран смотрел на Станислава.
— Продолжить, — написал он.
И продолжил.
Потому что в мире, где все — программа, отключение означает смерть. А Станислав Козырев хотел жить. Хотя бы в формате адепта. Неосознанного.
Щелк.
---
*Конец первой серии. Продолжение следует, если наберет достаточно лайков от других адептов.*
Свидетельство о публикации №225100801833