Новогодний роман. Глава 5. Первый понедельник

Между ночью откровений и этим утром лежали двое суток. Сорок восемь часов, каждый из которых Марк проживал, сверяясь с внутренними часами, отсчитывающими время до их новой, странной «встречи». Они не условливались о месте и времени, это было бы слишком по-деловому, слишком жёстко. В воскресенье вечером он написал короткое сообщение: «Завтра в шесть? У того самого книжного на набережной?». Она ответила одним словом: «Да».

Книжный магазин был их старой, ещё «допотопной» точкой на карте города. Там они когда-то проводили субботние вечера, потеряв счёт времени среди стеллажей. Марк пришёл на пятнадцать минут раньше, нервно переставляя с полки на полку один и тот же томик, не в силах прочесть ни строчки. Он боялся, что дневной свет, жёсткий и практичный, развеет ночную магию. Что они увидят друг в друге просто уставших, немолодых людей с грузом ошибок.

Она вошла ровно в шесть, сбивая с плеч мелкие снежинки. В её руках были два бумажных стаканчика с кофе.
—Держи, — протянула она один ему. — Как раньше. С корицей, без сахара.

Он взял стаканчик, и его пальцы на мгновение коснулись её пальцев. Простой жест, но он означал больше, чем долгие речи: «Я помню». Она помнила, какой он пьёт кофе. Эта маленькая деталь растрогала его до глубины души.

Они не пошли в кафе. Они просто двинулись вдоль набережной, как тогда, в новогоднюю ночь, но теперь между ними не висела тяжёлая завеса невысказанного. Было легкое, почти невесомое напряжение нового начала.

— Ну что, — начала она, отпивая из своего стаканчика. — С чего начинается наша «работа над ошибками»? Есть план?
—План один — никаких планов, — улыбнулся Марк. — Просто прогулка. Просто разговор. Без анализа и без итогов в конце дня.

И они говорили. О том, что видели за выходные. О смешном случае в метро. О новой выставке в музее. Разговор тек легко и непринуждённо, как ручей. Они смеялись. По-настоящему. И этот смех был самым большим чудом за последние годы. Он разрушал лёд лучше любого психолога.

Внезапно Алиса остановилась у прилавка уличного торговца, продававшего вязаные вещи. Она провела рукой по шерстяному шарфу цвета спелой вишни.
—Красиво, — сказала она скорее себе, чем ему.

Марк ничего не ответил. Но когда они отошли на несколько шагов, он под каким-то предлогом вернулся к прилавку. Через минуту он догнал её, держа в руках тот самый шарф.
—На, — он протянул его ей. — Чтобы не мёрзла.

Она посмотрела на него с удивлением, в котором читалась и радость, и лёгкий укор.
—Марк, нам же не нужны подарки. Это не по правилам.
—Каким правилам? — искренне удивился он. — Мы не заключали контракт. Если я вижу красивую вещь и хочу, чтобы она согревала тебя, разве это плохо? Это не кольцо с бриллиантом. Это просто шарф.

Она колебалась секунду, потом взяла его и, сняв свои перчатки, повязала поверх пальто. Яркий вишнёвый цвет заиграл на фоне её тёмного пальто и белого снега.
—Идёт? — спросила она, и в её глазах плясали озорные искорки.
—Очень, — честно сказал он.

Этот простой, недорогой подарок нарушал все их негласные «взрослые» договорённости. Но в этом нарушении и была жизнь. Он был жестом не из прошлого, а из настоящего. Жестом человека, который видит, замечает и хочет сделать приятно здесь и сейчас.

Они прощались у метро, и на этот раз не было неловкости.
—Спасибо за прогулку, — сказала она, поправляя новый шарф.
—Спасибо, что пришла, — ответил он.
—До завтра? — неожиданно для себя предложил Марк.
—До завтра, — кивнула Алиса.

Она спустилась в метро, а он ещё долго стоял на улице, чувствуя на губах вкус кофе с корицей и лёгкий, едва уловимый вкус счастья. Их «год» начался не с грандиозного жеста, а с бумажного стаканчика кофе и вязаного шарфа. И это было идеально. Потому что именно из таких маленьких, тёплых деталей и складывается настоящая, прочная жизнь. Жизнь, которую они, возможно, смогут построить заново.