Ещё в строю

Его мир сузился до размеров старого паровоза, на котором когда-то водил составы.
Теперь паровоз стоит на запасном пути, ржавеет, а он рядом с ним. Только паровоз стоит под открытым небом и греет воду для местной бани, а он – просто так.
Утро начинается с гула в животе, глухого и мощного, будто кочегар шурует уголь в топке. Потом – предупредительный свисток, и газы, словно пар, с силой вырываются наружу.
Он осторожно переваливается с боку на бок, пытаясь встать. Ноги не слушаются, пробуксовывают на полу, будто колёса на влажных рельсах.
Спина – отдельная история. Хронический сколиоз согнул его в дугу, заставив смотреть больше на землю, чем на небо.
Он стал похож на свой паровоз – некогда мощный, а теперь лишь памятник самому себе.
Он и старый паровоз понимают друг друга без слов. Паровоз уже не заставишь тянуть состав – мешает ржавчина и время. Его – остеохондроз и эта вечная усталость в костях. Но они оба ещё тут.
Они держатся.
В безветренную погоду он выходит к нему, прислоняется к холодному корпусу, и оба молча пыхтят вместе: паровоз – водой в котле, он – своим несварением.
Главное – чтобы давление было хотя бы на минималке.
Лишь бы не на нуле.
Пока есть хоть какое-то давление – значит, они ещё в строю. Значит, ещё не на свалке.