Венценосное семейство. Операция эвакуация

18-23 апреля 1939 года

Москва-Ленинград-Хельсинки-Берлин

Сложность операции по эвакуации состояла в том, чтобы не засветить свою крышу – и, таким образом, окно, через которое он проникал в СССР и выбирался обратно. Поэтому он избавился от грима, по паспорту Эриха Хагена (наслаждавшегося внеочередным отпуском в Берлине), прошёл в посольство, зашёл в кабинет посла фон Шуленбурга и запросил командировку в Ленинград и Хельсинки.

Получив желаемое, он (по тем же документам) приобрёл билеты, заказал гостиницу и ночным поездом отбыл в Ленинград. Где провёл три дня, после чего уже дневным поездом пересёк границу и прибыл в Хельсинки.

Там в аэропорту Мальми его ожидала его птичка – Bf-108 Тайфун. На которой он спустя пять часов (с посадкой-заправкой в Варшаве) вернулся в Берлин. Где сначала (на всякий случай) осведомился о благополучии Элеоноры Адлер.

Благополучие было полным – у неё было и новое имя, и новая – и желанная – работа и новый круг общения (который ей подходил просто идеально), и новое жильё… в общем, она была на седьмом небе.

Как и Светлана Маринина – ныне сотрудница Дублинского университета Фиона Уолш (по неясной причине она выбрала имена, совершенно непохожие на её родные) от которой её работодатели были в восторге (профессионалов-архивистов такого уровня на Изумрудном острове и близко не было).

И только потом поехал к Гиммлеру - отчитываться о проделанной работе. Представил полный устный отчёт… за исключением новых имён и мест обитания Романовых. Ни рейхсфюрера, ни Розенберга ничто не удивило… Гиммлер только усмехнулся: «Передай Алексею при встрече, что в СС ему будут всегда рады…»

Колокольцев передал… и в ноябре 1940 года их познакомил. В тот же день Гиммлер подписал приказ о зачислении Людвига Гётца в моторизованную дивизию СС «Германия» (впоследствии Викинг) на должность командира взвода в звании обер-лейтенанта.

Предоставив Колокольцеву стандартные три дня отдыха, Гиммлер осведомился:

«Кайзеру сообщишь?». Колокольцев пожал плечами: «Я пока не решил»

А рейхсфюрер задумчиво произнёс: «Я бы хотел узнать… когда-нибудь, как наша общая знакомая провернула эту… аферу столетия»

Колокольцев тоже это очень хотел узнать – но узнал это только много лет спустя. Когда ему это соблаговолила рассказать Баронесса.