Адвокат, бублики и хороший немец

  Вася очень рано остался без отца, пяти лет еще не исполнилось. Помнит только, как отец, одетый в солдатскую шинель и в красноармейскую буденновку, катал его верхом на лошади. Васе вначале боязно было. Потом увидел, как весело папа улыбается, почувствовал крепкие отцовские руки, удерживающие его в седле. И стало совсем не страшно.

 Не стало папы. И стали они проживать вчетвером. Мама, две сестрички и Вася. Времена были трудные, голодные. Сельский совет решил помочь семье героя гражданской войны и определил к ним на постой судебного защитника. Село, в котором они жили, являлось районным центром, поэтому и суд в нем имелся. А при суде – защитник. На самом деле это был адвокат. Но в те времена словечко адвокат считали буржуазным пережитком. Раз в суде защищает, значит защитник.

  Комнату ему в доме определили, где он должен был жить. И питанием надо было адвоката-защитника обеспечивать. За это все сельсовет оплату положил вдове героя. Очень даже неплохое подспорье.

  Защитник был мужчина очень толстый, краснолицый. Поминутно утирал пот с лица большим клетчатым платком. Утром он плотно завтракал всегда. В назначенное время за ним приезжал судебный тарантас. Выходил защитник из дома, а там с раннего утра его люди дожидались. Завидев защитника, подбегали к нему торопливо, и все спрашивали, унизительно кланяясь, про своих близких, которых он защищал в суде. Адвокат отвечал односложно, небрежно, сквозь зубы. Скоренько взбирался на тарантас и уезжал.

  В один из далеко не прекрасных дней история случилась очень неприятная. Всякий вечер, после сытного ужина, адвокат любил попить чаю с бубликами. Заранее готовили самовар, кусочками наколотый сахар и поднос с бубликами. Адвокат пил чай вприкуску, из большого, красивого блюдца. Пил долго и много. При этом становился красным и потел сверх меры.

  И как-то вечером вдруг крик пронзительный из комнаты. Адвокат разъяренный появляется в двери, руками гневно размахивает,
- Кто? Кто брал мои бублики? Кто украл у меня бублик? Их было утром на блюде 26 штук, а сейчас осталось 25…

  Растерялась мама Васина, не знает, что и сказать. Затряслась от страха.
- Может мальчик мой, Вася взял…
- А ну подайте сюда этого Васю! Я ему покажу как бублики мои красть!
Мама Васю толкает в спину,
- Убегай Вася! Убегай скорее. А то он тебя прибьет сейчас.

  Васю просить два раза не надо. Выскочил из дома, через соседский плетень перемахнул и затаился среди сараюшек. Да адвокат и гнаться за ним не стал. Пошел чай допивать.
 
 А в соседнем доме друг его лучший жил, Витька. Так что даже и хорошо. Вместе теперь жить будут. Когда адвокат на тарантасе уезжал, Вася к маме приходил. Мама его накормит и по голове погладит.
- Васенька, так это ты у него бублик взял?
- Я, мама. Я же не знал, что он их каждый день пересчитывает. А их так много на подносе. И мне так захотелось попробовать этот бублик.

  Молчит мама. Ни разу она детям бублики в магазине не покупала. Они и вкуса их не знают.

  Потом история непонятная произошла с этим защитником. Глубокой ночью вдруг застучали в дверь серьезные мужчины в черных, кожаных тужурках. Вывели защитника под руки, усадили в черный автомобиль и увезли. Что сталось с ним, так никто и никогда не узнал. А Вася домой, к маме вернулся.

  Время не так много прошло и началась война с Германией. И в село, будь они неладны, пришли немцы. И теперь уже в Витькин дом на постой определили важного немца. Он вовсе не был похож на того защитника. Высокий, подтянутый и с непроницаемым лицом. Он проходил в свою комнату, выходил, а Витьку с мамой будто не видел. Будто их и не существовало. Ни слова не обронил ни разу. Но без происшествия и в этот раз не обошлось.

  Поздний вечер уже был. Почти стемнело. Немец молча в свою комнату прошел. Витя с мамой в другой комнате. И слышат они, как немец гневные слова по-немецки стал кричать. Из комнаты вышел и Витиной маме руку протягивает. А в руке плитка шоколада распечатанная. Немец пальцем тычет в эту шоколадку и кричать не перестает. Присмотрелась мама, а там кусочек от плитки откушен. И следы зубов остались.
  Машет немец Витьке, чтобы подошел. Потом место откуса к Витькиным зубам приставил. Сошлось! Зубы на шоколадке отпечатались. Один в один!

  Еще пуще немец взъерепенился. Начал пистолет из кобуры доставать. Поняла все мама и упала на колени перед немцем,
- Не стреляй! Не стреляй! Нихт шиссен! Нихт шиссен! Он маленький еще! Он маленький!

 Охватила мама Витю своего руками, от немца закрывает, плачет навзрыд и повторяет сквозь слезы:
- Нихт шиссен! Нихт шиссен! Прости его! Он еще маленький!

  Немец замолчал. Потом пистолет в кобуру обратно положил. Машет рукой Витьке, мол, ко мне подойди. Подошел Витька на дрожащих ногах. И немец кулаком своим жилистым так ему врезал, что Витька кубарем по полу покатился. Вскочил на ноги и ну бежать. Через плетень соседский перескочил, у друга Васи в доме спрятался. А к маме ходил потом только тогда, когда немец из дома уходил. Чтобы на глаза не попадаться.

  Немного время еще прошло. И немцы все быстренько в один из дней собрались и из села исчезли. А Витя с Васей в школу пошли и в одном классе учились.

  У Вити мама верующая была. Все перед иконами молилась. И вдруг слышит Витя, что мама его о том самом немце молится. Станет на колени перед образами и Господа Бога просит:
- Господи, спаси и сохрани, и не дай погибели бесславной тому немцу хорошему, который Витю моего, сыночка, простил и не застрелил!

  Так, до конца жизни своей, в каждой молитве к Богу того немца хорошего поминала. Имени немца она не знала. Но была уверена, что Бог сам разберется…
 
  Вася потом машинистом стал и поезда водил по всей стране. А Витя выучился на судового механика. На больших рыболовных траулерах бороздил моря и океаны.