Встреча двух опасных дам. Из романа

ВСТРЕЧА. РЕБЕККА ГИЛЛАНД СОЕДИНЯЕТ ВСЕ КОНЦЫ

Месяц спустя после гибели Неда безжалостная наемная убийца Ребекка Гилланд и богатая наследница Рафаэлла Биллингтон тайно встретились в одной загородной беседке. Инициатива свидания принадлежала Рафаэлле, неожиданно пожелавшей лично передать киллерше основную часть гонорара. До этого преступницы не встречались. Решив, наконец, реализовать давний замысел убийства своих домашних, Раффи вышла на Бек по закрытой сети интернета, в которой даму смерти и  находили заказчики. Принцессе Биллингтонов был нужен безжалостный киллер, не останавливающийся за деньги ни перед чем, даже перед убийством двоих детей-подростков. После ряда зашифрованных блужданий по электронным  цепочкам такая жестокая особа, к вящей радости наследницы, была найдена. Удивительно, но она оказалась ЖЕНЩИНОЙ. Рафаэлле пришлось раскрыть свое инкогнито. Это было для Бекки непременным условием принятия очередной работы, – чтобы заказчик не мог впоследствии, скрывшись за анонимностью, «кинуть». Опасение за собственную жизнь гарантировало оплату.

Соглашение было достигнуто, – при условии, что Раффи снабдит исполнительницу максимально точной и полной информацией обо всех клиентах,  а также о ситуации в особняке и вообще в ее семье. Так художница и делала, присылая Бекки подробные сведения о разных сторонах и деталях личностей и жизней обитателей поместья, уточняя что-то по ее запросам. В результате этой информации родились согласованные идеи двух кровавых дам об имитации ограбления, о проникновении в поместье способом «Троянского коня» и об убийстве-исчезновении горничной Бриджит для прикрытия настоящего информатора бандитов, то есть самой Рафаэллы.

Аванс в пятьсот тысяч долларов, составленный из тайных сбережений Раффи, откладываемых из родительского содержания за последние пять лет, был передан Ребекке мелкими купюрами в чемоданчике через камеру хранения на вокзале. Основную часть гонорара, – два с половиной миллиона, – мисс Биллингтон оставалась пока должна киллерше. Рафаэлла не зря изучала финансовое дело в университете. Ею была придумана схема, в результате которой исчезновение этих денег осталось бы незамеченным для следствия. 

«Киллеры не убивают в кредит» – говорил незадачливый заказчик убийства жены Тони Уэндис в детективной пьесе Фредерика Нотта «Телефонный звонок», ставшей знаменитой благодаря хичкоковскому фильму.  Почти нет, но опыт мисс Гилланд подсказывал, что исключения возможны, и случай с Биллингтонами – из таких. Ребекка редко допускала очные контакты с заказчиками, но согласилась на эту встречу, потому что Раффи написала, что, кроме передачи денег, у нее есть какой-то деловой разговор. «Может быть, курочка хочет и дальше нести золотые яички», – думала красотка Беки, прихорашиваясь перед зеркалом. – «Что ж, тогда я не против. Посмотрим, что скажет. Мне, кстати, тоже есть, что сказать. Сама напросилась». Киллерша, готовясь к встрече, приняла меры предосторожности. Она надела бронежилет, а также захватила пистолет с глушителем и кинжал. При попытке причинить ей вред крошка Раффи познакомится с одной из этих игрушек.

– Ребекка, рада тебя видеть и, наконец-то, лично познакомиться с тобой, – приветствовала Рафаэлла  уже ожидавшую ее, вальяжно развалившуюся в кресле высокую крупную женщину в кожаном и в черных очках («внушительный прикид настоящей крутой дамы-мафиозы», – так определила это явление про себя Раф) и протянула ей свою холеную руку. Ребекка пожала ее и так крепко, что девушка едва не вскрикнула от боли. В другой руке Раффи держала чемодан. В беседке еще был круглый столик и несколько кресел. Черные длинные вьющиеся волосы Ребекки были свободно рассыпаны по спине и плечам.

– Привет, наследница! – ответил девушке низкий голос с приятной хрипотцой. – Чемодан положи на этот столик и открой. А сама садись в это кресло напротив меня, чтобы я тебя видела. Руки держи на виду. И без резких движений.

– Здесь два миллиона шестьсот тысяч долларов разными купюрами, то есть основная часть твоего гонорара и бонус за парня, – скороговоркой подтвердила Раффи, щелкнув каблуками, и раскрыла на столе чемодан.

Затем послушно села в указанное дамой место. 

Рафаэлла не без волнения и страха пришла на встречу с этой опасной женщиной, и, наверное, самой опасной женщиной в мире. Никто не знает, что у нее на уме, какие расчеты. Может быть, она и ее убьет? Но Раффи не чуралась риска. 

Сейчас, находясь прямо напротив Ребекки, она действительно боялась. Девушка представляла из себя прекрасную мишень. Никто не знал, где она. Охрану наследница отпустила далеко от места встречи, как это потребовала ее визави. Теперь ее жизнь висела на волоске. Стоит этой железной красавице только пошевельнуть пальцами, ее не станет. Захочет – вообще никогда не найдут. Рафаэлла, готовясь к встрече, не надела бронежилет. Она понимала, что против киллерши уровня мисс Гилланд такие предосторожности бесполезны.

В дороге Раф, чтобы справиться со страхом и волнением, перебирала в памяти недавний разговор Энтони Гарстоном, бывшим секретарем папы. Бедняга, бравший после трагедии отпуск на полтора месяца, почему-то считал, что теперь, – став главой компании, – она непременно уволит его. И как лицо из прошлого, и из-за ставшего известным романа с Элеонорой. И даже та их дружеская «отрядная» встреча, с дядей Томасом и Мэри, не отвадила его от этой идеи. Но Раф и сама говорила тогда с секретарем уклончиво, не желая пока давать ему определенной надежды. Мол, работаешь, Тони, пока у меня временно, я еще подумаю, присмотрюсь к тебе хорошенько и приму относительно твоей персоны решение… И вот между ними вчера состоялось долгожданное объяснение… Тони просто просиял от счастья, когда Раффи объявила, что увольнять такого отличаемого отцом первоклассного помощника не намерена и будет только рада, если он продолжит исполнять должность уже при ней, поскольку не сомневается в его обычной ревности к делу и отличных способностях. «И еще. Для меня очень ценно, Тони, что ты так уверенно поддержал меня на следствии… И тогда, в той нашей общей беседе в особняке, бескомпромиссно занял мою сторону, и я почувствовала в тебе друга… Готовность подставить мне крепкое плечо…» «А что касается твоей интимной связи с покойной мачехой», – успокоила его Раф ровным тоном благородной королевы, – «то можешь твердо знать, что я уже об этом забыла.  Такие люди, как ты, Тони, для меня… да и для всех нас… ценны сами по себе, а старые грехи… мне неинтересны. Подумаешь! Хи-хи! У самой их много, как тебе известно. Поэтому… добро пожаловать на борт!». И благодушно рассмеялась.

«Нет, не зря я отвергла в свое время предложение Бекки его прикончить, отдав вместо него подружку Бридж на заклание», – думала теперь она. – «Еще, наверное, год «яйцеголовый» умник Тони может пригодиться. Может быть, я ему даже увеличу жалование. А там будет видно. Если какие-то секреты будет лучше похоронить вместе с мистером Гарстоном… да заплачу той же киллерше, чтобы его убрать! Делов-то! Хм! А мне уже понравилось таким образом убивать… Ты только отдаешь приказы… или делаешь заказы, а сам как будто вообще ни при чем. И для тебя уже нужные люди, тайные мастера, делают всю эту работу… Это просто волшебное ощущение! Чувствуешь себя… эдакой Богиней с Олимпа! Черт возьми! Кидаешь молнию – и тот, кто не угоден, уже превращается в пепел! Да этой такой улет! … Тони, наверное, поверил мне, что мое решение оставить его на службе связано с его показаниями в мою пользу… А не остались ли у него, вместе с тем, какие-то подозрения? Не молчит ли он все время о чем-то? Не держит ли камень за пазухой? Ему же прямо выгодно было меня поддерживать… А искренен ли он в своей поддержке? Всегда производил и производит впечатление мальчика очень себе на уме. Об этом потом, потом... Теперь всё вообще в одночасье может рассыпаться в прах. Вполне возможно, что сегодня последний день моей жизни. Но я, Раффи, – ИГРОК!».         

…Ровные ряды купюр немного успокоили Бекки. Кожаная дама взяла наугад одну из пачек и проверила, – куклы не было. Затем, прищурившись, посмотрела бумажки на свет, – денежки настоящие. Кинула пачку обратно, захлопнула чемодан и поместила его рядом с сидением. «Зер гут!» – громко сказала она, сняла черные очки и вперила в Раффи взгляд смеющихся больших черных глаз.

Взгляд этот как бы говорил: «НУ ЧТО, БОИШЬСЯ?».
 
Убийца пристально смотрела на наследницу, как будто изучая ее. Вблизи она оказалась такой же сногсшибательной красавицей, какой и выглядела в видеосюжетах по телевидению, а также на фотках в интернете и газетах. У Раффи была своеобразная романтическая красота. Бекки ценила такую. Нежное личико с выразительными голубыми глазами, окаймленное густыми вьющимися золотистыми волосами, имело сходство с ликами ангелов на картинах художников эпохи Возрождения. Имя Рафаэлла било в данном случае в точку. Но только одна Ребекка Гилланд наверняка знала, что под этим прекрасным фасадом скрываются свои лютые истребительные демоны. Впрочем, она понимала, что и сама была такой же.

Белоснежная кожа, идеальные пропорции фигуры, большая грудь, длинные ноги, рост под сто восемьдесят сантиметров (поменьше, чем у Бекки, с ее «гренадерскими» сто восьмидесятью пятью без каблуков, но тоже высокий), – у мисс Биллингтон было явное сходство с супермоделью. «К чему такой милашке заниматься бизнесом?» – лениво думала Бек. – «Сколько бы она могла загребать на подиуме или в мире кино в Голливуде? Впрочем, она теперь у нас не только богатая наследница, но и выгодная невеста. Прежний блудняк, как я понимаю, у этой девочки –  в прошлом. Сколько ж слетится к ней женихов… Как мухи на мед». «А вот интересно, легла бы такая золоченая пава в койку вместе со мной?», но Бекки тут же отогнала от себя эту глупую шаловливую мысль.

– Я хочу, в первую очередь, поблагодарить тебя, что ты меня избавила от моих надоедливых предков, от моих придурошных братика и сестренки и открыла мне дорогу к свободе и настоящим большим деньгам, – бойко заговорила Рафаэлла, стремясь прервать возникшую неловкую паузу. – Я очень волновалась, получится ли у нас задуманное. Пусть это было с твоей стороны за деньги, но операция получилась настолько удачной, что я… ну, просто невероятно тебе признательна! Спасибо тебе и за то, что так элегантно устранила этого придурка Неда.

«Она зачем-то притворяется при мне примитивной и простоватой, вульгарной даже», подумала Бек, «это от неловкости. Мы же знаем, что она не такая».   

– Нед не был придурком, а был хорошим парнем, – мягко улыбнувшись, поддержала Бекки разговор. – Не надо так о нем. Перед тем, как я его...  мы с ним очень мило пообщались. Мне было жалко его спускать. Поверь мне, я разбираюсь в людях.       

– Ну, пусть так, но меня он совершенно достал. Он вбил себе в голову, что я собираюсь с ним строить дальнейшую жизнь. Порой самой хотелось его прикончить. Ух! И потом, – он становился опасным свидетелем, сама понимаешь. Нед единственный, кроме нас с тобой, знал, что мой отъезд на ту вечеринку организовала я сама. 

– Нет, ты приняла в этой ситуации единственно правильное решение, – Ребекка поддержала девушку. – Если бы ты не решилась его заказать, я бы постаралась тебя на это уговорить. И, думаю, ты согласилась бы с моими аргументами. Так что парень был все равно обречен. (Бек улыбнулась). Просто немного позже, после моего отдыха, я бы о нем позаботилась. А концы… Концы всегда надо зачищать. Все успехи моего киллерского бизнеса основаны на том, что я твердо придерживаюсь этого правила. Свидетелей надо мочить. И этот мальчик – не исключение.

– Да, и еще... – выражение лица Бек говорило, что она вспоминает о чем-то приятном.  – Перед тем, как… прости, прикончить твою нежную подружку Бридж, я шепнула ей в ушко, что она умрет, и что передаю от тебя привет. Мне вдруг показалось правильным, чтобы девица перед смертью узнала, что это ты решила ее уничтожить. А затем… затем я накинула ей на шею удавку и... исполнила приговор.

– Иногда надо жертвовать пешками, чтобы выиграть партию, –флегматично заметила Раффи.

– Удавку? – вслед за этим спросила она с легким удивлением в голосе. – Но я же…

– Просила все сделать для нее безболезненно. Конечно, помню. И понимаю твои мотивы. По-своему благородные. Желание хоть как-то подсластить пилюлю бывшей приятельнице. Раз уж нет дороги назад. Но, видишь ли, дружочек, я решила по-своему. Поиграла немножко шнурочком с ее нежной шейкой,  – дама плотоядно улыбнулась и хищно облизнула губы.  – Развлеклась немного.

«Какая страшная женщина», пронеслось в голове наследницы, «ну, а я? Я разве лучше? Такая же жестокая сууука. В конце концов, я ее заказала, – она умерла. Так не все ли равно теперь как? Плевать!».

– Ты уж извини, детка, – хрипло добавила Бекки. – Не все желания даже заказчика исполняются. Мое дело – кокнуть. Фффить! Аккуратно убрать человечка за деньги, не оставить при этом следов… И в этом я профи высокого класса. А способ… ну, способ могу выбрать сама. Зависит от возможности, желания, настроения… Может быть, даже фантазии. И, знаешь ли, пули тоже надо беречь иногда. Я их нежно называю иногда «свинцовые конфеточки». Хм! Ну, не всех надо ими угощать. Если есть под рукою веревка или нож, почему не воспользоваться? Или что-нибудь увесистое, чтобы этим… пробить клиенту череп, вышибить мозги… Например, топор, – как я оприходовала вашего цветочного дедулю, ха! И оцени мою силу, девочка! С одного удара раскроила ему в хлам башку! Ну кто из дам вообще так может, мне интересно узнать?   

– Ну, дело твое. Важен результат. А он мне нравится, – примирительно сказала Раф, хотя предельная откровенность гостьи ее неприятно коробила. – Ты в целом поработала очень классно. 

– А как тебе то, как я расправилась с вашим водилой Вайфилдом? Ломик вместо привычной пушки в ход пошел у меня. Просто вдохновение. Железная штучка в мешочке, которой я вскрывала тайник твой мачехи. Ну, и подумала, – почему не использовать? И получилось вообще охрененно. Пук-пук-пук – вбила ему в черепушку!   

– О, это я полностью одобряю! – в этом случае в голосе Раф почему-то послышалась радость.

– Я мощная! Могу вообще убивать голыми руками, – похвалилась Бек.

– Да, свернула шею нашей Марте, – подтвердила Рафаэлла. – Я думала по шаблону, – что ты просто всех застрелишь.

– А я вообще не шаблонная девушка! – гордо объявила Ребекка. – Не люблю клише. Ищу творческие подходы… Люблю пробовать что-то новое… И в таком ремесле, как киллерство, мне это всегда помогает.   

– Да, и еще… Извини меня за Аврору, – мисс Гилланд будто вспомнила о чем-то важном. – Здесь уже пошло не по моей воле. … Это был просто несчастный случай в процессе убийства. (Повторила Бек однажды пришедший к ней в голову показавшийся удачным оборот).      

– Да, ты уже мне объяснила в чате, – что просто рука дрогнула, – мягко заметила Раффи. – И я приняла это. Для меня главное, что и эта девчонка теперь мертва. Мне, конечно, плевать на ее небольшой пакет акций. Просто мне бы пришлось после гибели родителей взять над ней нечто вроде шефства, и она бы без конца доставала меня своим нытьем и занудством. Нахлебалась я этого ее нытья, когда была простой падчерицей. И вот представляла себе в красках весь этот кошмар, что предки сдохнут, а она будет много лет еще мне в уши зудеть и зудеть… (Ребекка понимающе кивнула наследнице головой). Куда-то сплавить ее было нельзя. Меня бы не поняли. И я решила, что если девчонка будет со всеми в доме, то пусть и упокоится вместе со всеми в доме. И включила ее в заказ. В ее отсутствии мне намного спокойнее. Аври  – это еще тот геморрой. И на фига он мне при моей уже новой и, надеюсь, счастливой жизни… Цинично, конечно, но у нас и так здесь с тобой маленький клуб циников образовался.

– Лечить других от лишних геморроев, – это моя основная специальность, – заметила на это кожаная дама.

 – Или вот тебе пример из опыта киллерши, – не бросала Бек свою мрачную тему. – Как-то один заказчик стал выговаривать мне: «зачем ты ту парочку наркоманов задавила грузовиком? Что, нельзя их было… как-то по-другому?». А там была своя темная история. Те наркоманы подсадили на наркотики его сына. И папаша решил разобраться с ними по-своему и-и-и… обратился ко мне. Уважаемый и понятный мотив. Ну, и… не все ли равно ему там, как я, прости, замочила клиентов?! Как было тогда удобно, так и замочила. Ну в лепешку я их раздавила… Важен же результат, как ты только что сказала. И я пыталась это ему  втолковать. Такую простую вещь. Бесполезно. Ну, ты же знаешь, какими мужики становятся иногда несносно тупыми… (Рафаэлла согласно кивнула). Встал на дыбы. Заказчик убийства, представь, вдруг включил в себе Ганди. Мол, что за зверство, так тебя так. Сволочь такую, ха! А потому извини, детка, снижу тебе гонорар. Вот так. Я: «Что-о-о-о-о-о-о?!» Глаза вытаращила. Ну, наглость же невероятная… (В округленных глазах мокрушницы загорелось настоящее возмущение).

– Да, я тебе сочувствую, – вставила реплику Раф.

Наследница жалела, что никак не может прервать эти ужасные откровения и досадливо ерзала в кресле. «Я как высокая поэзия, а она как низкая проза жизни», думалось ей, «а значит… мы прекрасно дополняем друг друга!». 

– Может, он изначально не хотел выплачивать полную сумму и уцепился за это, как повод, не знаю. И наивно полагал, что для меня это непринципиально. Но-о-о… мисс Гилланд недооценивать нельзя. Сначала дала себе волю и разразилась потоком ругани. Ну, бывает и так, что не сдерживаюсь иногда, хотя в основном хладнокровная, очень спокойная, вежливая, учтивая леди. И площадная брань отнюдь не мой стиль. Но… быстро взяла себя в руки и сделала вид, что смягчилась. «Ладно, мужик, согласна», говорю, «хрен с тобой, переводи эти меньшие деньги». Извинилась за вспышку гнева. Успокоила его, знаешь ли, так обволакивающе ласково. Дескать, ничего страшного, дружок. Сколько ни дашь, буду рада. На бедность. Ха-ха! Деньги перевел. А через пару дней заказчика этого  нашли… как бы случайно упавшим в канализационный лаз. Разбился, дурачок, насмерть. Увы! Таких кидалок я не прощаю. Не был бы столь жадным, был бы жив до сих пор. Но пойми меня правильно, девочка: дело не в моей алчности в данном случае, не в деньгах вообще. В принципе. Между киллером и заказчиком всё должно быть честно. На этом стоит весь наш киллерский мир.      

– Мда, поучительная история,  – усмехнулась Раффи.  – И по-своему справедливая. Я хоть и деловая девушка, а не киллер, тоже не прощаю кидков. В этом мы с тобой схожи. Хорошо тебя понимаю. 

«Черт возьми, а ее жестокость мне нравится», – подумала наследница.  – «И сама она нравится. В ней есть что-то…что завораживает. Боевая такая дама. Сорвиголова! Отчаянная и рациональная в одно и то же время. И примерно такой я себе ее представляла. История эта ее, конечно, выдуманная… Я просто чувствую ложь, когда мне так вот «кудряво» врут. Но фантазия – в ее обычную тему. Странно, но она перестала меня пугать. Думаю, с ней поладим».

«Ну как ей эта моя полностью выдуманная история?», – подумала в то же время Бек. – «По виду девчонка поверила… А такие истории «из опыта киллерши» полезны, могут иметь воспитательное значение для заказчиков. Мол, кинешь – знай, что будет потом… Да нет, не поверила она мне! Конечно, прикалывается. Но намек поняла хорошо».

Киллерша заметила:

– А ты, оказывается, щедрая девочка. Два миллиона награды – за мою голову. Это неплохо.

Рафаэлла только улыбнулась.

Предложить два миллиона долларов за поимку нанятого ею же киллера, – это был ловкий ход, отводящий от нее подозрения, как от заказчицы.

– А еще ты смелая. Я ведь могла бы прямо сейчас тебя убрать. Как лишнего свидетеля. Деньги-то при мне. Охрану ты отпустила. Хоп – и тебя нет. А я обожа-а-аю мочить таких красивых приятных девчонок.

Рафаэлла, широко улыбаясь, развела руки в стороны, подтверждая так свою беззащитность. Смотри, мол, я вся в твоей власти.   

Бекки решила не ходить вокруг да около и высказать всё, что ей стало известно. 

– Прежде, чем тебя выслушать, Раффи, я хочу тебе сама кое о чем рассказать, – после этой жесткой, как бы отчеканенной, фразы голос Ребекки вдруг стал вкрадчивым, мурлыкающим как у кошки, –  Мотивом заказа  твоих близких ведь были не только деньги, не только все это богатство, хотя и оно для тебя, разумеется, важно. МОТИВОМ БЫЛА ТАКЖЕ МЕСТЬ. Ты не только властолюбивая, но еще мстительная маленькая сучка... Ведь ты ненавидела их всех, правда? Ненавидела отца, несмотря на видимость вашей дружбы и на то, что он многому, как это понятно, тебя научил. Ненавидела мачеху, которая… скажем так, понимала значительную степень твоего морального падения, хотя и не осознавала, как далеко ты в этом смысле зашла… Ты также ненавидела их отпрысков, – своих младших брата и сестренку, – потому хотя бы, что они их детки. И Аври ты заказала совсем не потому или не только потому, что она «тот еще геморрой», а в результате общего замысла своей жуткой мести, чтобы уничтожить ВСЁ ИХ СЕМЕЙСТВО, включая гнилое потомство.  Да ты ненавидела даже их слуг, – вообще всё, что близко связано с твоей семейкой…   

 – Я не понимаю, о чем ты…

– Сейчас поймешь. Я думаю, что все началось тогда, ДВАДЦАТЬ ЛЕТ НАЗАД, КОГДА ТВОЙ ОТЕЦ И ЭЛЕОНОРА УБИЛИ ТВОЮ МАТЬ ЛОРУ БИЛЛИНГТОН…

Воцарилось неловкое молчание.

Бекки, довольная эффектом, продолжила.

– Ведь никакого несчастного случая на дороге не было. Лори действительно застала твоего отца в постели с другой женщиной, – твоей будущей мачехой Элли, с которой он уже несколько лет как встречался. Конечно, она устроила ему сцену. Но ни истеричкой, ни сумасшедшей, какой ее изобразили позднее, твоя мама не была. Она была, напротив, нормальной уравновешенной женщиной и первым делом жестко потребовала у твоего папаши развод. А это было как раз то, чего Джеймс смертельно боялся! По условиям брачного контракта от него уходили большие средства. А бизнес оказывался под угрозой гибели. Он не мог этого допустить. Это же понимала Элеонора. Посовещавшись, они в тот же день решили убить Лори, прежде чем та успеет что-либо сообщить своим адвокатам. Все было исполнено как по нотам. Хм! Тебя срочно отправили к родственникам. В заговор было вовлечено еще двое человек. Теперь они тоже мертвы. Джеймс и Элли схватили твою мать, держали ее какое-то время связанной в подвале, а потом, обдумав детали и подкупив нужных людей, инсценировали  случайный наезд на дороге, положив ее туда в бессознательном состоянии, – с помощью таблеток, которые подмешали в питье…

– А знаешь, кто был за рулем задавившего Лори автомобиля? Не догадываешься? – Ребекка хихикнула. – Ты не поверишь, это был наш старина Эджин Вайфилд, погибший в нашей знаменитой бойне шофер! Тот самый «дядя Эджи», который на закорках тебя, маленькую, в детстве носил! Какое совпадение, а?!  – Бекки театрально-широко развела руки.      

– Я здесь не за тем, чтобы выслушивать сказки… – Рафаэлла внезапно вскочила с места, голос ее как будто не слушался, был чужим. Произнеся эти слова, она поняла, насколько глупо они прозвучали.

– Сядь! – жестко приказала ей Бекки, подтвердив слово повелительным жестом, – Это не сказки, а самая, что ни на есть, правда. У меня ведь и доказательство имеется. Имей терпение, девочка, выслушать меня до конца.

Рафаэлла опустилась на место. Киллерша продолжала рассказ.

– Для меня с самого начала было непонятным, почему ты настаивала на уничтожении всех слуг в поместье. Ну, горничную и охранников, – это можно еще объяснить. Они действительно могли раньше поднять тревогу, чем требовалось. Но садовник и шофер находились тогда, так сказать, в стороне от событий… Брингс вообще не появлялся в эти часы в доме, ничего подозрительного услышать не мог. Не забудем и о его глухоте. Вайфилд же прилипал к телевизору в своей комнате в гараже. До того, как Биллингтон должен был спуститься, оставалось достаточно времени. Потом до меня дошло, что дело в каком-то твоем особом расчете… Вернемся к той ночи, когда погибла Лори. Вайфилд был многим обязан Джеймсу. Он вытащил его из жалкой дыры, где тот прозябал на случайных заработках. Джеймс дал старому товарищу место водителя в создаваемой фирме, вскоре сделал своим личным шофером. За солидные прибавки к жалованию наш добрый старина Эджин участвовал в некоторых тайных махинациях Биллингтона, – секретных и опасных перевозках запрещенных грузов. Он был смелый, отчаянный малый и по-собачьи преданный патрону человек. Эта его вторая работа на твоего отца была и до убийства твоей матери и продолжалась много лет после этого. Что ни говори, шофером он был высокой квалификации…

– Только на это годился, лысая мразь, – процедила сквозь зубы Рафаэлла. Выражение ее лица вдруг стало злобным и некрасивым.

– Но как показала та история, не только на это, – улыбнулась Ребекка. – Он переехал находившуюся без сознания женщину на угнанной машине со сбитыми номерами, когда твой папаша буквально бросил ее под колеса. И готов был переехать снова, пока Джеймс не удостоверился, что Лори мертва. Потом перегнал машину очень далеко и утопил в море. Официальная версия была такой: обезумевшая Лори после приступа ревности и попытки зарезать твоего отца выбежала из дома, оказалась одна на шоссе, а сбивший ее водитель испугался и скрылся с места аварии. У Элеоноры тоже была важная роль в этом деле. Она была за рулем той машины, на которой твою мать привезли к месту «казни» и затем помогла Джеймсу вытащить ее и уложить на дороге. В дальнейшем стояла поодаль. Так сказать, на стороже. Если бы появилось движение в то время, когда Лори надо было уничтожить, подала б условленный сигнал.

Но и это не всё. Убийцам надо было создать картину ложного безумия Лори, – легенду для полиции. Для этого Элеонора уже после убийства глубоко порезала руку любовнику длинным острым ножом, – об отпечатках Лори на рукоятке заблаговременно позаботились. Она же, вслед за Джеймсом, дала копам ложные показания о последней безумной истерике его благоверной (якобы она и раньше была не в себе), об угрозах убить, нападении и ножевом ранении, о побеге из дома. Для убедительности этой истории потребовались еще два лжесвидетеля. Первым стал уже знакомый нам шофер-убийца Эджин Вайфилд. Его показания были очень ценны для следствия, – как несколько лет прожившего рядом с супругами, многое видевшего и знавшего. Ну, он дополнил картину рядом подробностей, – какой Лори была плохой женой, и как она изводила несчастного Джеймса своими истериками…

Бек вдруг прервала рассказ и немного покрутила свой локон, смотря на наследницу с каким-то озорным выражением на лице.

– Ты что вдруг умолкла? – нетерпеливо выпалила Раф. – Так разливалась сейчас соловьем и умолкла. Кстати, тебе не говорили, какой ты превосходный рассказчик? Я просто заслушалась. Значит, умеешь не только мочить людей. А кто же был этот таинственный второй лжесвидетель?   

– А со вторым лжесвидетелем получилось весьма интересно, – откликнулась Бек. – Вайфилд был почти член семьи, полицейские могли подумать о сговоре. Нужен был кто-то посторонний, ставший случайным свидетелем той злополучной ссоры. Блестящая идея, ничего не скажешь. Джеймс тогда элементарно купил одного фермера, которому так нужны были средства для расширения хозяйства. Это был уже почтенный отец семейства, прихожанин местной церкви и даже член приходского совета, – человек, авторитетный в своей округе. Его слову должны были поверить. Джек Баллоу, –  так его тогда звали.  Якобы он приехал в условленное время к твоему отцу договориться о каких-то поставках, ждал его во дворе в беседке и услышал в доме странный шум, – крики, возню… Когда вбежал, то, по его словам, увидел разъяренную женщину с окровавленным ножом и безумными глазами. Сзади ее за руки держала Элеонора. Рука Джеймса от предплечья заливалась кровью. Лори явно пыталась закончить дело. Баллоу бросился помочь справиться с ней, но та каким-то образом вырвалась из рук Элли, оттолкнула его и выбежала на улицу. Вот так эти байки поставлялись полиции. Баллоу также подтвердил алиби твоего отца и Элеоноры на то время, когда Лори погибла на дороге. Якобы он несколько часов неразлучно потом находился с Джеймсом, утешая его. Элли, дескать, тоже была все время рядом. Рана оказалась неопасной, Элеонора ее перевязала, а врача они тогда же не вызвали якобы потому, что не хотели выдавать Лори, объясняя, как это произошло. Вроде такие они благородные. И только, когда пришло известие о трагической гибели миссис Биллингтон, раскрыли всю правду полиции. Так что роль этого фермера была важной в общей картине…

– И что же в итоге стало с этим лжесвидетелем? – весело спросила Раф и энергично качнула под столом ногой. – Ребекка, я заинтригована!  Неужели тоже где-то загнулся? Хи! Или мне тоже тебе его заказать?

– Ну, если, девочка, хочешь слышать это от меня, изволь… – Бек облизнула губы. – Джек Баллоу этот скоро потом разорился, спустив на бегах даже те деньги, которые дал ему твой отец. Он продал остатки хозяйства и переехал в другой штат. Но каково было удивление Джеймса Биллингтона, когда десять лет назад Баллоу снова появился на пороге его дома! Прошедшие годы сильно его потрепали.  Семьи больше не было: жена умерла, а взрослые дети выгнали. И, кроме того, полиция объявила на бедняжку Джека настоящую охоту. Он попался на крупной краже. Жить было негде, Баллоу пристрастился к выпивке. Его мольба о помощи была уважена Джеймсом. Конечно, здесь играла память об общем участии в том давнем деле. Не думаю, что Баллоу грубо его шантажировал. Но намекал на то, что факт  лжесвидетельства может всплыть. И Биллингтон посчитал разумным держать отныне Джека поближе к себе. Так он устроил его садовником в свое загородное поместье, дав пристанище и возможность скрыться от полиции и весьма близкой тюрьмы. С моей точки зрения, твой папа поступил неразумно. Проще было его просто убрать. Биллингтон позаботился и о том, чтобы Баллоу сменил имя и фамилию, организовал ему фиктивные документы, сочинил вымышленную биографию… ТАК ОН СТАЛ МАРТИНОМ БРИНГСОМ. Еще одна жертва в нашем списке, Рафаэлла. Итак, все участники того злодейства, убийцы и лжесвидетели, оказались собраны в одном месте… И стали добычей прекрасной мисс Гилланд. (С этими словами Бек широко улыбнулась). С подачи одной златокудрой девчонки.

– Скажи, ты узнала обо всей этой истории тем же образом, что и я? – вставила реплику Раффи.

 – В основном да. Но не только, – подтвердила киллерша. – Правда могла так никогда и не всплыть. Но очевидно, что с годами шофер Эджин Вайфилд, твой «дядя Эджи», становился сентиментальным. Сказывались муки совести, видимо. Ведь он не был профессиональным убийцей. А это… вообще проблема многих убийц-любителей. Так мне кажется. Они не могут так, как настоящий четкий профи,  – я, например,  – кончить кого-то, считать это правильным и идти себе с песней по жизни дальше. С годами начинаются всякие «достоевские» самокопания, подобная чепуха… И вот он решил доверить все, что знает, бумаге и записал во всех подробностях, ничего не скрывая, рассказ о том убийстве твоей матери. Тот, что я тебе только что пересказала. Мотивы этого его поступка остаются неизвестными. То ли он хотел когда-нибудь переслать рукопись полиции и таким образом сдать своих хозяев, то ли собирался оставить службу у Биллингтонов и, отдав рукопись нотариусу, таким образом застраховать жизнь. Кто знает? Так или иначе, он до последнего хранил признания у себя. Скажи, ты узнала обо всем именно так, – найдя у него эту рукопись? А когда это было?

    – Да, ты права, – с тяжелым вздохом отозвалась Раф. – Это  произошло пять лет назад, когда я гостила у родителей. Как-то Вайфилд надолго увез отца по делам фирмы. Элеоноры тоже дома не было. Я слонялась по поместью, не зная, чем заняться. И по какому-то капризу захотела осмотреть помещение водителя в гараже, хотя раньше туда не заглядывала. Что странно, – своих признаний он почти не прятал, как будто хотел, чтобы их когда-нибудь нашли. Они лежали в жестяной коробке в незапертом ящике стола. «О, да наш старина Эджи, оказывается, писатель! Какая неожиданная для него роль!» – примерно так я тогда подумала, обнаружив исписанные мелким почерком листки. И забрала их почитать к себе в комнату. Тут мне и открылась вся правда о том, что учинила тогда эта шайка с моей матерью. Я знала, кто такие Биллингтоны, но все равно это вызвало потрясение… Ведь мать была, наверное, единственный человек, к которому я имела искреннюю привязанность, хотя знала ее только в далеком детстве, и воспоминания почти уже стерлись... Да что говорить. Я люблю ее до сих пор. … И стало понятно, почему в то время я оказалась в гостях у тетушки. Джеймс позаботился о том, чтобы меня не было дома.

–  Ну, и что же ты делала дальше?

– Тогда ничего. Я переписала для себя исповедь Вайфилда. Времени у меня было достаточно. Потом положила листочки на прежнее место, протерев их платком на случай отпечатков, также и коробку. И дальше все эти годы делала вид, что мне ничего неизвестно. Убийство своей славной семейки и этих двух подручных я задумала еще тогда и стала копить деньги для киллера. Я без конца говорила себе: «Я убью их, убью! Убью всех! Настанет время, когда их убью!». Накручивала себя так… Главным мотивом для меня оставались, тем не менее, власть и деньги Биллингтонов. Этот мерзкий мальчишка преграждал мне путь… Я хотела получить всё, без остатка… Ненависть и месть за убийство матери только дополнительно мобилизовывали меня для достижения этих целей. Но в то же время… Да, ты права – хотела истребить не только парочку, но, вместе с ними, их мерзкое потомство... Мне казалось это… правильным возмездием… Да и их детки мне были так отвратительны… А приходилось все время… изображать к ним сестринскую любовь!

– Вот такая гремучая смесь мотивов, – сладко улыбнувшись, подытожила Раффи. – О, как страстно я им всем желала смерти!

 – Но почему ты не забрала эти бумажки из комнаты Эджина накануне своего отъезда на море? А если бы их обнаружила полиция? Это был, пожалуй, единственный промах с твоей стороны. Ведь копы могли сложить два и два.

–  Тебе покажется это странным, но я просто забыла это сделать. Мы с тобой обдумывали много вариантов и деталей, но это выпало. Когда уже подъезжала к яхте, вспомнила и хлопнула себя по лбу. Но было поздно. Перед самым своим отъездом на море, кстати, я заходила в подсобку к ублюдку. Он вдруг так расчувствовался, плакал как девчонка, говорил, что устал, и ему нужен отдых... «Ну, будет тебе скоро отдых», – так про себя говорила я. Утешала его, ломала комедию... «Ах-ах-ах, мой бедный Эджин! Как я тебе сочувствую, что ты так расстроен, мой добрый старый друг!». Ха-ха-ха! А ведь могла за чем-то его отослать и там порыться. Потом подумала, что мои опасения на этот счет преувеличены. Было маловероятным, что Вайфилд хранил эту рукопись в одном месте все эти годы. Он, наверное, давно уже ее перепрятал или уничтожил, –  посчитала я.

– Даже если бы копы нашли, – успокоила Раффи Ребекка, – ты могла бы утверждать, что никогда ничего не знала об этой истории и бумажек этих не видела. Они вовсе не были уликой против тебя, но стали бы лишним основанием для подозрений. А чем их меньше, тем лучше, – согласись.  А то, что тогда протерла за собой отпечатки пальцев, – молодец.   

– Значит, убив Вайфилда, ты тоже нашла эту коробку и забрала ее с собой…

– Не коробку, Раффи, бумажки. – Ребекка рассмеялась. – На самом деле он их перепрятал. Может быть, давно. Притом в той же комнате. Сделал это, видимо, по рецепту рассказа Эдгара По «Похищенное письмо», то есть держал их на видном месте, где никто не станет искать. Просто наверху шкафа лежало несколько тонких пыльных папок. Они как-то не вписывались в обстановку. Их я бегло осмотрела. Оставалось прикончить Брингса-Баллоу, но немного времени было... Вроде ничего особенного, – какие-то отчеты, ведомости… И вдруг листки, исписанные мелким почерком. Как будто какой-то рассказ. Их я и забрала. Прочитала этот «роман» уже на следующий день дома за чашкой кофе. Кстати, ты говорила, что сняла копию. Советую тебе ее уничтожить. 

 – Давно уже уничтожила.

– Тогда получай оригинал!!! – Бекки эффектным жестом передала Раффи листки Вайфилда. – Мне они ни к чему. А тебе советую также от них избавиться.

– Спасибо, Ребекка, – сказала Раффи. – Не ожидала…

Она тут же стала рвать рукопись Вайфилда в мелкие клочки, и ветер уносил их вместе с листвой.

– Просто, как сказано в одной известной книге, надо предоставить мертвым хоронить своих мертвецов, – объяснила Бек. – И тебе надо идти вперед. А я тебе здесь не тормоз. А значит, и к чертям подобные бумажки! Хоть из-за них закрутилось все дело.

– Ты сказала только что, что узнала обо всем не только из записок Эджина, но и еще из какого-то источника, – напомнила наследница. 

И снова послышался низкий голос Ребекки, с приятной хрипотцой. 

– Я должна тебе сказать, что, готовясь к операции,  все прочитала о той давней истории, – что писали газеты, что могла найти в интернете, и мне уже тогда показалось, что то дело нечисто. Просто интуиция. У меня ведь большой опыт в грязных делах. Я подозревала, что смерть Лори не является несчастным случаем. Слишком уж выгодно для Джеймса и Элеоноры вдруг все сложилось. Да и то, что Вайфилд давал в полиции, как свидетель, тогда показания, подпитывало мои подозрения… Если Лори в самом деле убили, то он лгал и замешан в этом убийстве. А, значит, скорее всего, он и был за рулем сбившей ее машины. Идем дальше. Другой свидетель по этому делу некто Джек Баллоу – исчез. Я наводила о Баллоу справки. По своим каналам узнала только то, что он в розыске и где-то скрывается от полиции. Я подумала, – может быть, он возродился потом как садовник Биллингтонов Брингс? По возрасту подходит. Почему его взяли к вам – непонятно. Биография у него какая-то странная, эмигрант из Германии… – вероятно, выдуманная. И еще – жил затворником, никуда и никогда не отлучался из поместья. Как будто боялся, что его кто-то узнает и найдет. Появился ровно десять лет назад, – как раз тогда, когда скрылся Баллоу. Готовясь к операции, совершая разведочные прогулки, я не раз забиралась на стену вашего поместья. Ты прислала мне план, но надо было также осмотреть все самой. И решила заодно попутную задачу. Подождала, когда славный дедушка Мартин появится в любимом саду, и сфотографировала его. Хорошие такие получились снимочки, в разных ракурсах. Потом с помощью специальной компьютерной программы сравнила эти фоточки с фотографиями Баллоу двадцатилетней давности. Некоторые газеты их тогда напечатали среди фоток других свидетелей по делу той дорожной аварии. Именно тогда, когда «честный фермер» дал показания, совершенно обелившие Джеймса и Элеонору. Конечно, годы над ним потрудились, и внешность изменилась так серьезно, борода седая появилась… Но компьютерный анализ показал, что там и там – один и тот же человек. Короче, я поняла, что Брингс и есть Баллоу. А вместе с этим в общих  чертах стало понятно и все остальное, что произошло двадцать лет назад. Признания Вайфилда только подтвердили мои догадки и дополнили их подробностями. Вообще думаю иногда, что если бы не избрала киллерство, стала бы неплохим частным детективом, неким Шерлоком в юбке. Предполагала, что ты каким-то образом знаешь правду. Внезапно мне достался весь расклад. Но если бы этих записок не оказалось, мне и так было уже все основное известно.

Раф подумала: «А хорошо бы было когда-нибудь запечатлеть на портрете ее странную, огненную душу… Интересно, согласится она мне попозировать?».   

Дама в кожаном спросила:

– У тебя здесь можно курить? Я знаю, что ты не куришь. Как ты к сигаретному дыму?

– Да кури, пожалуйста, – Рафаэлла пожала плечами.

Ребекка достала сигарету и с наслаждением затянулась.

Напряжение в общении между дамами исчезало.

– Ну, вернемся от этих картин прошедшего к нашей современности, – успокоительно сказала Бек. – Так о чем ты хотела со мной поговорить?

– Да, Ребекка, у меня для тебя есть деловое и, надеюсь, выгодное предложение…

– Я тебя слушаю, кошечка.

– Ты хотела бы продолжить наше сотрудничество с перспективой на несколько лет?

– Какое сотрудничество?

– Понимаешь, я вхожу теперь в управление огромной компанией, и  мы будем делать большие дела, и в других странах тоже. У нас масса конкурентов и недоброжелателей. У моего отца было немало врагов, а у меня будут добавляться к ним со временем новые. И вот я хотела бы, чтобы…

– …Чтобы ты и твоя компания имели своего тайного киллера, – закончила за нее Ребекка, выпустив новый клубок дыма. – Специалиста по мокрым делам.

–  Да. – Раффи по-детски улыбнулась. – Я вовсе не говорю о том, что наших недругов надо мочить всех подряд. Но о тех, которые будут особо зарываться, вероятно, периодически надо будет… заботиться. О некоторых, наверное, так, чтобы не привлекать внимание полиции к нам, – то есть делать это под видом несчастных случаев, самоубийств, вооруженных ограблений и так далее.

– Ты знаешь, что моя квалификация это позволяет, – вставила реплику Бекки. Разговор ей определенно начинал нравиться.

– Да, именно это я и имела в виду, – продолжила Рафаэлла таким будничным тоном, будто речь шла не об убийствах, а о торговле швейными платками. – Какой ты чудесный палач. Устранять надо будет не только конкурентов, но, возможно, также их родственников, каких-то свидетелей, предателей в нашей сфере, может быть, даже полицейских. Дело в том, что у меня уже есть кое-какая связь с криминалом, и, возможно, мы будем использовать капиталы нашей компании для отмывания грязных денег. Естественно, твои услуги будут оплачиваться по большему тарифу, чем тебе обычно платят за заказы. Устранять людей придется не только в Штатах, но и в других странах, – конечно, все такие командировки будут оплачиваться за наш счет помимо твоих гонораров. Ну, что скажешь?

– Звучит привлекательно, но у меня есть кое-какие поправки, – сказала Ребекка, обдумав сказанное. – Видишь ли, я кошка, которая гуляет сама по себе. Я очень независимая дама и не являюсь слугой ничьих господ. Это не отказ от твоего предложения, а именно его корректировка. То есть я буду получать от вас заказы. Но мое дело – согласиться принять какой-то конкретный заказ или нет. У меня могут быть в это время другие планы, я могу желать отдыха, могут быть другие киллерские заказы из других источников, за которые взялась, а, значит, должна выполнить, или мне что-то не понравится в самом заказе. Я многим отказываю. То есть я могу быть вашей наемницей в течении стольких-то лет, но именно вольной наемницей, а не сотрудницей, сохраняя свои независимость и самостоятельность.

Доводы Бекки звучали резонно, и Раффи вновь убедилась в том, что имеет дело с очень умной женщиной. А Рафаэллу еще покойный, убитый ею же папа научил, что безжалостность и ум – это именно те качества, сочетание которых приносит настоящий успех и реально большие деньги. Как-то, когда ей было десять лет, отец повел Раффи в зоопарк и показал ей большой вольер с крокодилами. «Вот, полюбуйся, девочка, на этих прекрасных и древних животных, я их очень люблю», – объяснил ей Джеймс Биллингтон. –  «Два раза в неделю работники зоопарка кормят их здесь живой рыбой. Запомни, что и у нас с тобой в этом жестоком мире нет иного выбора, – либо стать этими хищными крокодилами, либо стать всего лишь обычной рыбешкой, которая идет им на корм». Устроив все эти убийства, она и применила наставления отца на практике.

А Бекки записала накануне встречи в дневнике: ««Троянским конем» можно назвать не только способ, которым было совершено преступление. ТРОЯНСКИМ КОНЕМ БЫЛА САМА РАФАЭЛЛА. Те злые духи, те силы бездны, которые жили в ней, однажды вышли и уничтожили всех обитателей того злополучного места, испепелили их своим убийственным огнем. Я не верю в мистику, но так художественно это можно представить. И если когда-нибудь писать об этой захватывающей истории книгу, то название «Троянский конь» будет самым для нее подходящим. Да, именно так и только так...». 

–  Да, Ребекка, разумеется, я согласна. Ты будешь иметь полное право отказа от каких-то заказов. Можешь вообще разорвать сотрудничество, когда пожелаешь. Для меня главное – всегда иметь возможность обратиться к твоим услугам.

Бекки удовлетворенно кивнула головой.

–  Я рада, что мы поняли друг друга, – сказала она.

И прибавила уже весело:

– Шалая ты девчонка! Златокудрая лань! С удовольствием и дальше для тебя помокрушничаю! Прольем еще крови, если будет нужно.

– Обязательно прольем! – подтвердила, хихикнув, Раф.

– Повычеркиваем из списка живых?

– Повычеркиваем!

Дамы скрепили соглашение рукопожатием.

И отправились в разные стороны, вполне довольные и заключенным между ними договором, и сами собой, и друг другом.

КОНЕЦ