Любовь на муравейнике

     Очередная деревенская свадьба. Уже второй день идёт. Официальные, свадебные мероприятия остались позади. Деньги и подарки молодоженам вручены. Крики, что  гостям стало вдруг совсем горько и тошнёхонько на свадьбе этой, тоже прекратились. Теперича можно пренебречь правилами хорошего тона и продолжить гуляние, как душеньке, истосковавшейся по веселью, полагается. Если в первый день свадебного веселья гости еще помнят, за чье здоровье пьют и веселятся, то на второй, а тем паче на третий день, уже напрочь забывают, по какому же поводу они собрались в этой веселой компании.

     Разговоры за столом в это время громкие и темы самые разные. Каждый гость старается перекричать своего соседа, зачастую переспорить. Но до мордобития пока дело не доходит. Вот и сейчас, ни с того, ни с сего, разгорелся шум до потолка. Интересно, из-за чего, и кому шумим? А вот как зачать теперь молодоженам ребенка, чтобы родился он того пола, который бы они желали. Благо, что молодые в этот момент еще присутствовали за столом и это им были адресованы многочисленные советы бывалых родственников. Имеющих в своих семьях уйму и сыновей и дочерей. Которые, как они считают, уж точно знают, что нужно сделать, чтобы родился мальчик, ежели вам его хочется. А может, девочку пожелаете иметь, тогда слушайте советы внимательно.

    - Ты, Ванюшка, слухай бабу Нюру, она тебе, как на духу, всю правду выложит, - это прошамкала своим беззубым ртом “божий одуванчик”, непонятно, каким ветром занесло эту бабку Нюру на свадьбу.

   - Вот, к примеру, вы с Валюшей возжелали, чтобы у вас родился первенец, мальчик, значица. Тогда, внучек, начинай миловаться с ней с правого бока. А ежели девочку вам захочется, то будь добр, со своего левого бока приступай к работе.

   - Ага. Наговоришь, старая, тут с три короба. Где им в темноте разобраться, где у кого левая сторона, а с какого бока правая. Ты, Ваня, делай проще. Как я, к примеру. Хочешь, чтобы сынок родился, тогда одевайся на тот момент подобающим образом. Нахлобучивай на голову шапку, а ноги в сапоги или в валенки засунь! Уж придется потерпеть, малость, от такого неудобства. Зато смело понужай опосля! Наяривай, сынок, да так, чтоб пинджак твой заворачивался! За Родину! За Сталина!

    Ох, что тут началось за столами от этих слов деда Маркела. Особенно усердствовали женщины. Тем, точно, пальца в рот не клади, враз оттяпают.

   - Ты, Маркелушка, знать, немного попутал. Собрался, видать, в таком одеянии в уборную на улку выскочить, а тут за Мотрю свою запнулся. Лежит поперёк твоего пути в готовом виде. Пришлось враз забыть, куда доселе путь свой держал. И охоча в ейную сторону тут же и произошла.

    - Ты вот чего мелешь, кум! Про какую шапку, какие сапоги с пимами тут нам плетёшь! У тебя же в избе только три дочери и жена Матрёна, в придачу. Акромя кота на печке. Вот тот точно, мужского роду. Али в те волнительные моменты шапчонка твоя облезлая не попадалась на глаза твои. Или так кажный раз заторопишься, что память отшибает напрочь, и забываешь напялить ее на головушку свою.

    Громкий хохот заглушил последние слова женщины. Боевая бабонька, Алевтина Авдеевна, эта за словом никогда в карман не полезет. Такое порой  отчебучит, держись только.

    - Гости дорогие! А мой то, покойный муженек, царство ему небесное, что учудил мне, когда мы только-только сошлись с ним. Ложимся спать, Миша мой последнюю цигарку пошел на улицу докуривать, а я подушки стала поправлять. Чую, что-то твердое под моей подушкой лежит. Приподнимаю, а под ней топор здоровенный. Сердце враз захолонуло, убить мой миленький меня задумал ночью темною. Головушку отрубить мою хочет.

   - Я бегом в комнатушку, где свёкор со свекровкой уже спать-почивать устраиваются. Я свёкру моему, так, мол, и так, дорогой мой свёкор-батюшка, голову отрубить мне хочет твой сыночек родненький. Вот только невдомёк мне, за что он хочет учинить такую смертушку лютую?

    - Засмущался мой свёкор-батюшка сильно. Потихоньку мне на ушко, чтобы свекровка не услыхала, говорит. Это я, мол, ему присоветовал, топор этот под подушку положить. Мы еще с ним, пока тебя дома не было, борону под кровать затащили.

    - Для чего, - спрашиваю?

    - Поверье, мол, такое. Когда зачнете дитя делать, чтобы первым помощник отцу родился.

    - Так Петька у вас, ли чо ли, благодаря бороне и топору на свет появился?

    - Выходит, что так.

    Развеселилась свадьба от разговоров таких. Любят при таких вот случаях, особенно женский пол, хохмы всякие творить, истории с картинками рассказывать. А про частушки и говорить не стоит даже. В них, чуть ли не в каждой, или призыв к действию, или уже действо свершившееся. Вот, к примеру, одна из самых безобидных: - “Меня миленький просил, когда дождик моросил. Дождик капать перестал. Я даю, а он не стал”.

    Ну, это так, к слову. А свадебное веселье продолжается, причем, кажись, даже набирает обороты.

    - А ты, дядька Никифор, чего молчишь? Неужели и прибавить тебе разу нечего к разговору нашему? Ты ведь во многих местах бывал, в отличие от нас, деревенщины. Много чего повидал, много чего слышать пришлось. Расскажи, неуж там не чудили, чтобы дитятко нужного пола на радость отцу-матери на свет появился?

   - Есть у меня одна занятная история по этому поводу. Если хотите, то могу поведать.

   - Конечно, хотим. Валяй, рассказывай, не томи честной народ.

   Надо пояснить, что не по своей воле пришлось Никифору Пантелеевичу покинуть на время родную деревеньку. Сослали его по гнусному доносу на севера, вместе с женой Лукерьей и маленьким сыном в годы давние. А вернулся оттуда через несколько лет он один, схоронив на чужбине и жену и сына.

   - Работал я на лесоповале с одним мужиком, и родом тот был  из тех самых северных краёв. Как счас помню, звали его Сёмка Алтухов. И вот в один из вечеров, когда после работы всех загнали в барак, наверное, чтобы как-то развеселить нас, бедолаг, он и рассказал свою занятную историю.

   - Жил Сенька с братом родным в одной из северных деревень, причем дом брата стоял на одном берегу реки, а Сенькин дом, на другом. Через речку они жили, значица. Женились братья почти в один год, потому как погодками парни были. И вот со временем странности стали проявляться в их жизни. Если с противоположного берега раздавался выстрел из ружья, это означало, что у Сенькиного брата родился очередной сын. А у самого Сеньки, почти одновременно с братовым сыночком, появлялась на свет очередная, очаровательная дочка.

   - И когда такие рождения повторились у братьев в третий раз, Сенька не выдержал и отправился к брату разбираться, что же он не так делает. Почему у того рождаются кажен раз только сыновья, а у Семёна раз за разом одни дочки.

   - Рассказ брата просто потряс нашего Сеньку. Сначала не поверил ему, но когда и жена его поддакнула, может шутки ради, мужик впал в глубокую задумчивость. Оказывается, в их краях с незапамятных времен гуляет поверье, что если хочешь родить мальчика, то положи жену на муравейник с муравьями и зачинай на ней на муравейнике этом ребеночка. Что брат со своей женой каждый раз и делают.

   Хоть и не совсем тверёзые бабоньки сидели за столами, но когда услышали последние слова, сказанные Никифором, когда, наконец, дошло до них, хотя и с некоторым опозданием, то подняли бабы страшный шум. Мужики, хоть и были в некотором удивлении тоже, но представленная в их черепушках картинка с голой женщиной на муравейнике, показалась им настолько забавной, что они с нетерпением стали ждать продолжения рассказа. Но бабоньки наши разошлись не на шутку.

   - Нет, ты погляди! Это надо же, до чего додумались! Бабу, да с голой жопой, на муравейник положить! Так ведь эти твари враз заползут, куда не след!

   - Ни в жисть не поверю. Трындёшь и провокация! Сам Никишка придумал всё, чтоб позабавить нас, а теперича, сидит и довольнёшенький ухмыляется в свою бороду.

   - Бабы, бабы! Да погодите же, успокойтесь, наконец. Дайте Никифору досказать историю. Остановили его своими криками на самом интересном месте. Продолжай, Пантелеич, не слушай этих баб.

   - Придя домой, Семён, без утайки рассказал жене, что ему довелось услышать в доме брата, на другом берегу реки. Оказывается, что Мария, жена Сенькина, еще в детстве слышала от взрослых про это поверье. Конечно, же, не верила, что такое люди могут делать. Странно, что Семен об этом никогда, до сей поры не слышал.

    - А вот дальше дела интереснее пошли. Сначала вроде шуточками-прибауточками перекидывались насчет любви на муравейнике, а потом Сенька всё же уговорил свою Марию испытать это на деле. Уж очень хотелось им обоим сыночка родить.

     - Свят, свят, свят! Бедная девочка! Съедят ведь заживо мураши её. Останутся сиротинушками три доченьки родненькие, - залилась горючими слезами бабка Нюра. Видать, пиво-брага, лишком бабкой выпитая, через слезы стала выходить.

    - А на улице июнь месяц. Всё цветёт, благоухает. Пошли Сенька с Марьей вроде как по делам неотложным в лог ближайший, где Сенька еще загодя заприметил большой муравейник. Рабочий, со множеством муравьёв в нём.

     Никифор Пантелеевич вдруг замолчал, будто обдумывая, продолжать дальше свой рассказ, или на этом месте остановиться. Выпил стакан пива, что стоял перед ним. Вытер бороду ладонью.

    - Ну, чего замолчал? Договаривай, коли начал. Жива хоть бабенка то, осталась?

    - Скинули с себя одёжку оба. Стоят над муравейником, в чем мать родила. Страшновато стало к этим рыжим тварям, непрошеными гостями, иттить. Тут Марьюшка и говорит Семёну, ты мол, муженёк, сильно то, не увлекайся, скоренько делай своё дело, пока я на муравейнике этом буду лежать.

   - Легла, а Сёмка стоит над ней, и вроде как и не торопится начинать. Будто забыл, зачем они в этот лог припёрлись. Уставился на Марью и стоит молча. Ну, чего ты телишься, кричит Мария, ждешь, когда меня до косточек эти твари обглодают. Счас, счас, Марьюшка, родненькая. Потерпи чуток. Что-то струмент мой, кажись, забарахлил, работать не хочет. Очканул, знать, глядя как эти мураши по тебе везде ползают.

   - В конце концов, с визгом, стонами и Сенькиными матами ядрёными, пара сумела, таки, совершить то, зачем они на этом муравейнике елозили. К явному неудовольствию его обитателей.

   И Никифор Пантелеевич в очередной раз, опрокинул стаканчик знатного пивишка, сваренного умельцами, по случаю этой свадьбы. На некоторое время за столами повисла подозрительная тишина. Каждый гость сидел и в голове вопрос имел невысказанный, а каков же результат этой экзекуции?

   - Ты, Никишка, договаривай до конца всё. Ишь, моду каку взял, выпьет пиво и сидит, молчит, как истукан. Чем кончилась история твоя?

   - Чем, чем. Как и положено, чем. Через девять месяцев родила Марья. Даже двойню. Вот так!

    - Иди ты! И как назвали мальчуганов?

    - А я рази вам сказал, что мальчиков они состряпали на этих мурашах? Две девочки родились, две дочки. Красивее своих сестер старших уродились. Так это и правильно. Так и должно быть. Ведь где началась их жизнь? Скажи кому, ни в жисть не поверят.

    Еще много чего можно было услышать на этой свадьбе. И правдивых историй вдоволь и небылиц, тоже изрядное количество. Хотя бы взять эту последнюю историю про любовь на муравейнике. А что? Ведь всё могёт быть в жизни нашей. И эта история, совсем не исключение.