Легенда о филине

 За окном активно вступала в свои права золотая осень. Деревья за рекой постепенно поменяли зелёный окрас своей листвы на багряное золото. Золото – это слово отозвалось в памяти Владимира и вызвало из глубины его сознания приключения давно минувших дней. И опять этот филин – мудрая птица надежды, хохочущая над его неудачами.

 Он опять сидел перед окном, вертел в руках загадочный нефритовый кулон, но мысли его были уже далеко в прошлом. Гораздо дальше, чем его неудачные приключения в тайном подземелье или «Рогатой школе» старого посёлка. Будто на виртуальной машине времени память перенесла Владимира в дни его студенческой юности, когда он впервые услышал истерический смех этой птицы.
 
 После сдачи очередных экзаменов, Владимир был направлен, для прохождения производственной практики, в один из многочисленных рыбхозов расположенных под Астраханью. Укладывая вещи в походный рюкзак, он ещё не догадывался, какие его ждут неожиданные события, ставшие отправной точкой его жизни и его дальнейших приключений.

 В назначенный час, Владимир с группой студентов, получив направление в деканате, отправился на рыбхоз. Добираться туда пришлось очень длинным путём, вначале на трамвае «А» до астраханского аэропорта, что в посёлке Нариманово, затем на рейсовом автобусе мимо посёлка с необычным названием Татаробашмаковка, что на реке Кизань, далее до моста через протоку Чаган, за которым им предстояло выйти на ближайшей остановке.
 
 На остановке их никто не встретил, куда идти, кроме руководителя практики, никто не знал. Оглядевшись по сторонам, студенты слева от дороги увидели небольшой посёлок, в котором ничего даже не намекало о наличии там рыбного хозяйства. Справа же, за высоким Бэровским бугром, с расположенным на нём старинным кладбищем, на самом горизонте, вытянулась целая цепочка прудов, явно искусственного происхождения. Ожидать встречающих уже не было смысла, студенты закинули на плечи рюкзаки, и пошли в ту сторону, где на горизонте блестела водная гладь прудов.
 
 Проходя мимо кладбища, Владимир предложил своим спутникам зайти и посмотреть, явно старое и необычное сельское кладбище, раскинувшееся на всю длину Бэровского бугра. Пройдя через широкие ворота в невысокой деревянной ограде, опоясывающей по периметру огромное кладбище, студенты стали заворожённо разглядывать здешние захоронения.
 
 Для тех, кто впервые слышит такое название, вполне обычное для жителей Астраханской области, внесу пояснение. Бэровские бугры названы так по имени учёного исследователя Карла Бэра, впервые описавшего их. Широко раскинувшееся в низменности, значительно ниже уровня мирового океана, Каспийское море постоянно меняло свой уровень и свою площадь.
 
 Веками воды тающего ледника несли огромную массу песочно-глинистых отложений, перемешивая их с известью от разрушенных раковин древних видов моллюсков и ракообразных. Резко отступая или опять наступая, воды Каспия в зонах прибоя создавали гряды из наносов, между которыми оставались лиманы и солёные озёра.

 Поэтому все Бэровские бугры вытянуты по направлению с востока на запад, высота их колеблется от десяти до пятидесяти метров, ширина их от двухсот, до трёхсот метров, а длина может быть очень протяжённая, сложены из песка, буро-жёлтой, иногда красной глины и остатков раковин древних моллюсков и ракообразных. Издавна все жившие здесь племена и народы хоронили на вершинах их своих усопших соплеменников.

 Те, кому довелось путешествовать по неспокойным водам седого Каспия, ощущали на себе мощь и высоту огромных волн этого, как бы озера. Особенно, когда подвесной мотор твоей лодки предательски срезал шпонку винта, а ты оказался между двух волн пятиметровой высоты на неповоротливом и тяжёлом «Прогрессе».
 
 На сельском кладбище было что посмотреть. Первая половина его не представляла собой ничего необычного, а вот вторая, расположенная значительно дальше от входа….
 
 Здесь были старые купеческие захоронения, с высокими памятниками из плотного песчаника, с искусно вырезанными башенками и куполами. То здесь, то там, изъеденные временем и лишайником надписи на старославянском языке гласили, что здесь покоится прах купца первой гильдии или приказчика.
 
 Некоторые могилы от времени провалились, памятники над ними уже имели значительный наклон, как бы застыли в вечном поклоне, готовые в любой момент рухнуть в разверзнувшуюся могилу, окончательно погрести под своими руинами и накрыть от непогоды того, кому они были поставлены. Другие стояли вечными часовыми, лишь вода и песок приносимый ветрами стирали имена и эпитафии тому, кто обрёл здесь вечный покой.

 Всё это было так необычно, что Владимир и его спутники ещё долго бродили, по этому таинственному месту, где время казалось, остановилось, лишь палящее солнце напомнило им о том, что пора идти дальше. С большим сожалением, но огромным желанием вернуться сюда обратно, группа студентов продолжила свой путь, выйдя через задние ворота кладбища.

 Разместившись в здании инкубационного цеха, в довольно просторной комнате на втором этаже, студенты приступили к практической работе на рыбном хозяйстве. По утрам завтрак на скорую руку, работа до обеда, который им готовила местная повариха и опять работа до вечера. С поварихой часто приходили из села и её внуки, им нравилось слушать необычные рассказы Владимира по истории родного края.

 Вечером, один из студентов, прихватив с собой только что пойманного огромного карпа, шёл готовить уху. Этим обычно, по общему согласию  и его желанию занимался Володя. В любую погоду ему нравилось это уединение с природой на свежем воздухе.

 Почистив от внутренностей и чешуи карпа, разрезав его на внушительные куски, Владимир помещал его в пятнадцатилитровое эмалированное ведро с водой, куда помещал крупно нарезанный картофель, соль и заправлял всё это в конце варки специями. Ведро устанавливалось на два больших кирпича, между ними разводился костёр, превращающий сырую рыбу в знаменитую астраханскую уху, от которой вряд ли кто откажется в здравом уме. Тихое потрескивание костра – просто умиротворяло.

 Оголодавшие от тяжёлой работы на свежем воздухе студенты с жадностью набрасывались на уху, которую запивали сладким чаем с галетным печеньем. Обычно, для того, чтобы насытиться, каждому хватало одного куска рыбины и миски самой ухи, а несъеденная уха доедалась на завтрак, когда она превращалась в аппетитное желе. Так дни шли за днями, нарушая распорядок только в выходные дни недели – тогда студенты были свободны целый день.
 
 Бродя воскресным утром вдоль одной из многочисленных проток, Владимир встретил старого деда с клюкой у самого уреза воды. Дед шумно ругался и молотил по воде своей деревянной палкой.

– Дедушка, ты чего материшься на всю округу? – спросил Владимир, подойдя к деду поближе.
– Да как тут не материться? Достали меня уже эти обжоры! – дед потянул из протоки тонкую капроновую верёвку, за которую приподнял из воды вентерь.
– Вот, полюбуйся, мало что всю рыбу в вентере перепортили, так ещё и набилось их тут целых полтора десятка, – дед попытался самостоятельно вытащить рыболовную снасть из воды, но не тут-то было – слишком тяжела была ноша.
 
 Вентерь – это рыболовная снасть, связанная из капроновой нитки в виде мешка, внутри которого установлено несколько колец расширителей из алюминиевой проволоки. Один конец вентеря глухой и привязывается к грузу или колышку, устанавливаемому дальше от берега, а другой имеет постепенно сужающуюся воронку внутрь вентеря. Рыба, заходя по воронке в вентерь, назад уже выход не может найти. Иногда, в рыбном месте, ставят несколько вентерей воронками друг к другу крестом или звездой, а для приманки используют обычные хлебные сухари.

 Владимир помог деду достать вентерь из воды, развязав глухой конец, вывалил весь улов на траву. Больше двух десятков речных черепах разного размера поползли в разные стороны, рыба же из вентеря была до безобразия попорчена. У некоторых не хватало головы, другие лишились брюха с икрой, третьи были с грубо обгрызенной спиной. Дед залился проклятиями в сторону черепах.

 Выпустив, таким образом, пар и немного успокоившись, дед посмотрел на Владимира, который в это время выбрал пару черепах с красивым, безо мха на панцире, рисунком. В то время популярны были пепельницы из черепашьего панциря, вот Владимир и решил сделать пару пепельниц для друзей по общежитию. Да ещё один из студентов Саня уже все уши прожужжал, какой они с отцом вкусный черепаховый суп пробовали на одном из курортов в Сочи. Можно было попробовать приготовить.

– Сынок, а ты же студент с рыбхоза? – спросил дед.
– Да, он самый, – ответил Владимир.
– А давай мы с тобой договоримся? Стар я, стал уже, рыбачить, как прежде не могу, а рыбки нам с бабкой хочется. Ноги всё чаще подводят. Давай так, я буду приходить за рыбой во вторник и в четверг, а ты в остальные дни вентерь проверяй и от этой напасти очищай. И я с рыбкой буду, да и тебе свежий сазанчик не помешает. Выручи, а?
– Согласен дедушка, по вечерам всё равно не знаю, куда от скуки деться, друзья целый вечер в нарды режутся, а я не люблю эту игру на дух! – согласился Владимир.

 Довольный таким исходом дед, усевшись на поросшей травой кочке, выбирая уцелевшую от черепах рыбу, стал рассказывать о приключениях в своей жизни. С малых лет он рыбачил с отцом и дядей, тогда ещё рыбколхоз был знаменитый, гремел на всю область.
 
– А ты знаешь, я ведь Хрущёва, вот как тебя сейчас видел – вдруг вспомнил дед.
– Да Вы что! – искренне, с нотками чуть заметной иронией, изумился Владимир.
– Наши то, дураки, решили удивить его, – с лёгкой досадой продолжил свой рассказ дед.
 
 И тут он Владимиру рассказал забавную историю, послужившую, по его разумению, развалу рыбацких колхозов по всей Астраханской области. По его рассказу, руководители области и колхоза, приказали огородить с трёх сторон одну тихую заводь сетями, разгрузили туда четыре прорези полные рыбы разного сорта и вида.
 
 Прорезь – это такая длинная и широкая рыбацкая деревянная лодка, днище которой в средней части не конопатилось между досками, поэтому забортная вода беспрепятственно проникала внутрь. В ней перевозилась живая рыба на большие расстояния, а благодаря тому, что внутрь постоянно поступала свежая богатая кислородом вода, рыба не задыхалась и оставалась живая длительное время.
 
 Привели Хрущёва на берег к этой заводи, дали в руки удочку и как дети радовались каждому выловленному трофею. Хрущёв был счастлив, несказанно довольный он важно удалился в Москву. А когда наши руководители поехали в Москву просить помощи и инвестиции для области, с возмущением выпроводил их. Вслед долго кричал, что в Курской и Орловской области коровы от бескормицы дохнут, Сталинград напрочь разбитый пленные немцы восстанавливали, всем трудно живётся, а у вас в области люди могут с одной удочкой всю жизнь  на берегу прожить и горя не знать.

 Так за разговорами незаметно наступил вечер, Владимиру пора было идти готовить уху для всей бригады студентов. Не спеша, он с дедом направился по тропинке вдоль заводи. Володя помогал деду нести сумку с уловом. Где-то в ближайшем лесу заухал филин.

 Дед остановился, прислушался и поведал Владимиру, что на старом кладбище, что у дороги на рыбхоз, в старом провалившемся склепе, люди давно стали замечать филина. Днём он молча сидит в темноте, а как наступает вечер, так летает по округе и наводит ужас на женщин и детей.
 
– Но ты не бойся его, он добрый и весёлый, часто смеётся, – улыбаясь, поведал дед, – как-то осенью шёл я от остановки домой по раскисшей тропинке, ну и как водится – слегка выпивший, вдруг как поскользнулся на грязи, упал на задницу и почти до самого двора докатился. Так филин так хохотал, так хохотал, что даже моя бабка из избы выскочила, увидела меня и давай креститься и поднимать меня, причитая.
– А чей же это склеп? – спросил Владимир.
– Вроде, ещё задолго до революции, строил его для своей семьи один богатый здешний купец. Возвращался он с ярмарки поздней ночью, где прикупил для своей дочери красивый золотой перстень, видели это люди, а до дома то не доехал! Пропал бесследно. Видимо лихие люди встретили его по пути. Так что, склеп купца семейный есть, а тела самого купца в нём нет. Вот такие дела.

 Встречал потом Владимир этого деда, но не часто, видимо совсем его одолела старческая немочь. Зато всё внимание его стали занимать внуки поварихи. Слушая рассказы и небылицы старших, они однажды решили поделиться своей интересной историей из жизни села с Володей.

 Рядом с их селом стали прокладывать траншею под водопровод. Вдруг ковш экскаватора выворотил из земли на одной из возвышенностей пустыря у села целую кучу кирпичей, гнилых досок и человеческих костей. Оказалось, что трасса водопровода пролегла через старое заброшенное кладбище, экскаваторщик зацепил чью-то заброшенную могилу.

 Немного подумав, выкурив папиросу, экскаваторщик продолжил работу, а молва об этом быстро облетело всё село. К свежей траншее первыми прибежали мальчишки. Они откапывали чуть присыпанные кости и с опаской озирались на череп с пустыми глазницами. Тут один из них заметил в отвале, какой-то блестящий предмет. Он быстро схватил его – это оказался довольно большой золотой крест, который уже успели заметить в его руках и другие ребята.
 
 Мальчишка, что есть силы, быстро побежал домой, за ним, с требованием показать что нашел, побежала вся орава пацанов, но он бежал быстрее ветра. Дома, он закрыл калитку на все запоры и не реагировал на возмущённые крики своих друзей.

– Шовкет, в чём дело? – спросила его перепуганная мама.
– Не знаю, – соврал ей Шовкет, а потом показал свою находку, которую мама быстро спрятала до прихода с работы отца.

 Слух о находке быстро распространился по селу. Через некоторое время эту семью посетил местный участковый в сопровождении каких-то серьёзных людей в строгих пиджаках. Обыск в доме ничего не дал. На строгий вопрос о находке отец Шовкета лишь пожимал плечами и широко улыбался, сверкая золотыми зубами в два ряда.

– Да врут всё мальчишки, сочиняют, привиделось им! – тараторила мама Шовкета, также расплываясь в улыбке, отчего полный ряд золотых зубов сверкнул на солнце. Рядом потявкивала небольшая комнатная собачка, скаля на посетителей золотые коронки на клыках. Так и ушла делегация из органов ни с чем, не найдя никаких улик.
 
 Старший из внуков поварихи шёпотом рассказал Владимиру, что на разрытом у рыбхоза другом Бэровском бугре, где строители брали глину для отсыпки прудовых дамб, они нашли настоящий скелет и могут его показать. Договорились сходить на это место в ближайшее время.
 
 Вскоре такой случай Владимиру представился. Рыбовод послал Владимира на дальние выростные пруды, проконтролировать состояние их заполнения и очистить их при наличии там погибшей рыбы. Совсем недавно было их зарыбление, поэтому Володя направился туда, а за одно, пригласив с собой и мальчишек.

 Бэровский бугор срыт был уже практически полностью, лишь небольшая часть его ещё возвышалась над крайними прудами. Мальчишки уверено вели Володю к цели. На самом верху была небольшая ровная площадка, блестевшая на солнце слоем срезанной глины. Ровно на её середине под слоем глины виднелся слегка деформированный череп, часть грудной клетки, руки скелета и верхняя часть костей ног. Кости нижней части ног отсутствовали, видимо здесь нож скрепера сильнее углубился в грунт, теперь этот грунт вместе с костями скелета уложен в тело дамбы.
 
 Отослав мальчишек, обратно домой, Володя занялся осмотром находки. Скелет лежал головой на запад, рядом с головой стояли остатки глиняного горшка, аккуратно срезанные скрепером ровно посередине. Что особенно поразило Владимира, так это состояние зубов скелета. Огромные, все целые, без единой червоточины они блестели белой эмалью на солнце. Казалось, скелет улыбался своему посетителю.
 
– Негоже оставлять тебя тут, кто бы ты ни был в прошлом. Надо бы тебя похоронить по-людски, – негромко проговорил Володя.
 
 В его голове моментально созрел план, что надо эти останки, пока их окончательно не перемололи строители, собрать и похоронить на сельском кладбище, в какой-либо старой могиле. Но для этого ему надо вернуться на рыбхоз за лопатой и подходящим мешком.

– А ты чего так быстро вернулся? – спросил встретившийся у цеха рыбовод.
– Вот вернулся за лопатой, снулую рыбу прикопать, да за тарой для её переноски, – ответил Володя.
– Ты только не забудь в журнале отметить количество и номера выростных прудов, где рыбу прикопал, – прокричал вослед рыбовод.
– Ладно, будет сделано! – облегчённо вздохнул Володя.

 Всё складывалось как нельзя лучше. Первым делом надо было всё же выполнить задание рыбовода, а уж потом исполнить свою задумку. Быстро справившись с заданием, Владимир добросовестно записал в тетрадь количество найденной погибшей рыбы, номера прудов, хотя это было пустое занятие. Всё равно за ночь лисы или еноты учуют запах, откопают рыбу и утащат в ближайшие заросли бурьяна.

 Наконец он опять на остатках бугра. Осторожно, чтобы не повредить кости, Володя стал их выкапывать из глины и складывать в мешок. От времени глина плотно слежалась, высохла под палящим солнцем до состояния камня, плохо поддавалась усилиям Владимира. Откопав и сложив в мешок остатки костей ног, он приступил к извлечению костей рук скелета.

 Вот уже кости левой руки аккуратно уложены в мешок. Начав откапывать кости правой руки, Володя обратил внимание, что кости лежат так, как будто скелет протягивает ему свою закрытую ладонь. Раздвинув фаланги костей ладони, Владимир увидел, что внутри них лежит слегка потемневший перстень из блестящего металла.
 
 Перстень был изумительной красоты, с боков перстень имел растительный орнамент, а верхнюю печатку перстня  венчал дивный мифический зверь, голова и крылья орла, а остальное тело и хвост льва, видимо здесь был изображён грифон. От неожиданной находки Володя даже сел, отставив в сторону лопату.
 
 Справившись с первым напором впечатлений, положив находку в карман своих брюк, Володя продолжил откапывать остатки скелета. В районе грудной клетки он обнаружил необычный предмет – небольшое кольцо диаметром около пяти сантиметров, состоящее как бы из нескольких медных горошин сплавленных вместе. Больше никаких находок не было, только ржавая труха от истлевшего железа.

 Вечерело. Стараясь не привлекать внимания проносящихся, по проходящей неподалёку дороге, редких автомобилей, Владимир направился в сторону сельского кладбища. Надо было спешить, так как расстояние до кладбища довольно приличное, а солнце уже шло к закату, так что возвращаться придётся по темноте.
 
 Наконец, вот уже подножье Бэровского бугра с кладбищем наверху, а солнце уже коснулось горизонта. Оглядевшись вокруг, Володя быстро поднялся до задних ворот кладбища. Отыскав очень старую могилу, с нависшим над ней огромным памятником из изъеденного временем песчаника, Володя опустил в заросли провалившейся могилы мешок с костями.

– Здесь тебя больше никто не потревожит, – тихо прошептал Володя.

 Достав из кармана брюк непонятное бронзовое кольцо, он тоже опустил его в могилу. Немного подумав, достал из кармана золотой перстень, стал рассматривать его. Вдруг услышал в своей голове: «Что принадлежало мёртвым, должно оставаться с ними!». От неожиданности Володя даже вздрогнул, холодный пот потёк по его спине, солнце уже скрылось за горизонтом.
 
 Володя, последний раз взглянув на перстень, разжал ладонь, перстень тихо упал в бездну могилы. В этот момент над ним пронеслась какая-то тень, следом послышался крик и хохот филина. А на востоке несколько раз полыхнула молния. Пора было уходить с кладбища.
 
 Всю ночь ливень барабанил по крыше здания, где спали студенты. Гром гремел, а всполохи молний освещали окрестности до самого утра. Во время одной из таких вспышек Володя почувствовал на себе чей-то взгляд и инстинктивно открыл глаза. У его кровати стоял человек в древнем облачении. Вспышки молний отражались на металлических частях его одеяния, приложив правую руку к сердцу, человек безмолвно поклонился. Володя на секунду закрыл глаза, когда он их открыл, то в комнате уже никого посторонних не было, его друзья тихо похрапывали. «Наверное, мне это почудилось», – подумал Володя и опять уснул до утра.
 
 А утром, пришедшие работники рыбхоза рассказали, что молния спалила дом мальчика Шовкета и его родителей, ели сами живы остались. Их собачка, с подпаленным хвостом бегала вокруг своих плачущих хозяев и нервно скулила, сверкая золотыми клыками.

 С тех пор, Владимир стал замечать, что у него объявился невидимый ангел-хранитель. В минуты опасности, в своей голове он неожиданно слышал предупреждение. Например: ехал он как-то в трамвае, не доехав до места одну остановку, вдруг услышал голос: «Выйди здесь!». До следующей остановки трамвай не доехал, на одном из перекрёстков в него врезался грузовой автомобиль с отказавшими тормозами.

 Филин же, был как наблюдающий за жизнью и приключениями Владимира. К его весёлому нраву Володя постепенно привык и истерический хохот птицы его уже не только не пугал, но и не раздражал, а зарождал оптимизм и надежду на будущий успех.