Биография

Управление. Серое здание в центре города. Офицеры. Кпп. Пропуск.

- На втором этаже редакция, - говорит дежурный, - кладёт трубку, и добавляет - Редактор ваш ждёт.

Мужчина пружинистой походкой спортсмена поднимается по чистой мраморной лестнице, и едва не сталкивается в пролёте лестницы с полным полковником. Тот пристально глядит на мужчину, и вопросительно спрашивает его фамилию. Мужчина кивает утвердительно.

- Видимо уже депутат думы ? - спрашивает как о чём то простом офицер.

Мужчина кивает головой, и смеётся.

- Да, судьба, - мягко говорит полковник, точно о чём то вспоминая :

- А спрошу вот о чём, Колесов, конечно, прошлое это, но понять до сих пор не пойму, как за тебя тогда впряглись и писатели и разведка, почему, родители, родственники? Смотрели - не увидели.

Полковник молчит после этих слов. А бывший зэк ничего уже не говорит. Пауза. Кивают друг другу головой, и идут в разные стороны.

В кабинете плотный низенький капитан встаёт из-за стола, подаёт руку. Они о чём то говорят, потом капитан выставляет ящик стола, вытаскивает плотный большой конверт, говорит:

- Александр, тут рукопись, и фото.

Они переглядываются. Молчат.

- Как дела у вас? - спрашивает редактор.

- Восстанавливаюсь, - односложно негромко говорит посетитель - Вот встретил сейчас бывшего начальника колонии в коридоре.

- А, Сиверцев? - говорит редактор - Он депутат. В управлении. Один из начальников.

- Нормальная карьера.

- Вполне.

Они ещё дружески о чём то разговаривают.

- В журнале МВД интересовались, когда привезёте новые рассказы. Всё принято в публикацию.

- Мне звонили. Спасибо вам большое, что поддерживали!

- Мы же журналисты, - говорит капитан, встаёт из-за стола. Они дружески прощаются.

Снова коридор, снующие офицеры, первый этаж, тяжёлая дверь на улицу. Весна. Тепло. Мужчина отходит от асфальтовой дорожки, по которой идут прохожие.

Их много. "Видимо обед, в управе", - механически отмечает Колесов. Открывает конверт. На фото зэк. Овал худого лица. Внимательные глаза. На все пуговицы застегнутая рубашка. Сверху роба чёрная с биркой на которой фамилия и отряд. "Почему разведка, ты же не спасал человека в Афгане полковник, тогда бы и тебя не бросили в тюрьме, почему - писатели - один из тех, кто забрасывал вас письмами будучи известным уже человеком, был и тот спасённый..."

Он перевёл дыхание. Вспомнил этого журналиста, теперь редактора, и его слова тогда в кабинете штаба, куда его вызвали из рабочей зоны, уставшего и худого. "Надо бы что-то делать! Но что в моих силах. Они закроют в бур, уже малява пришла сверху, надо бы уехать куда отсюда. Там никто не поможет. Бур есть бур. Фото сделаю. Будет невмоготу, попробую подключить правозащитников. Но они далеко. Уезжать надо, но как!?"... Он пришёл тогда в отряд, попросил ключ от комнаты отдыха, закрылся изнутри, и вскрыл себе вены. И билась дверь, точно живая от ударов режимников, вызванных с вахты. И эти удары отдавались в его мозгу, он лежал на полу, и не открывал глаз. Потом санчасть. Колька санитар ловко перевязывающий руки - умелый парень, медик настоящий - опыта хватает...