Rubber Soul

Статья для журнала «Эплоко» Уральского Битлз-клуба к 60-летию альбома Rubber Soul, отмечаемому в декабре 2025 года.


I

1965 год. Середина самого идеалистичного и непосредственного десятилетия ХХ века. Оправившись от ужасов Второй Мировой, СССР и США осваивают космос, ООН принимает резолюцию о недопустимости прямого вмешательства в дела любого государства, в кинематографе властвуют брутальные Шон Коннери и Жан-Поль Бельмондо – талантливые недоучки, чей личностный драйв легко покрывает дефицит театральной школы.

Такими же всем видятся и The Beatles: дерзкие неучи-гении, легко поломавшие предрассудки эстрады 50-х и уже шагнувшие дальше своих кумиров, которых они слушали в отрочестве по Радио Люксембург, от Билла Хэйли с Элвисом до Джина Винсента и Риччи Валенса. Битловеды часто впадают в простительный идеализм, рисуя то десятилетие чередой сплошных триумфов, когда сама эпоха несла на гребне «любимых мальчиков».

Мнимая безоблачность исчезает при более критичном взгляде на тот год, не отягощённым ностальгией по себе тогдашним. Поскольку будущее рок-н-ролла как жанра – под большим вопросом. Ритмы, рождённые в ходе джазовых импровизаций начала 50-х и адаптированные под белые голоса принесли кассу, но рок-н-ролл в том виде повторял судьбу твиста – танцевальная мода на пару курортных сезонов. В скором будущем – забавный мем из молодости с трогательными чёрно-белыми фото с танцплощадки.

Тупиковость прежних форм – даже в ироничном названии альбома The Beatles for sale (1964). Измотанная гиперобязательствами с подачи Брайна Эпстайна («моих мальчиков зовут повсюду!»), группа пишет диск наспех, в перерыве между гастролями, восполняя нехватку времени любимыми каверами (Чак Берри, Бадди Холли и другие пионеры жанра). Продавай, пока это продаётся. И вопль Help! никто не слышит – мальчики снова играют в приключения, а сцена с велосипедами прекрасна настолько, что десятилетия спустя её воспроизводит в своём клипе Sing группа Travis.

Вращаясь в колее кабальных обязательств, The Beatles осуществили свою отроческую мечту – встретиться с Элвисом Пресли. Это случилось в Лос-Анджелесе, в доме Элвиса (который правильнее назвать поместьем) 27 августа 1965 года.

Разумеется, в сиюминутных воспоминаниях о той пятничной встрече, на которую не была допущена пресса, всё политкорректно: «Элвис открыл дверь и пригласил нас войти. Он был великолепен» (Пол Маккартни), и всё в таком духе. Лишь в 70-е Джон признался, что уже тогда они увидели начинающего полнеть Короля, утопающего в бесполезной роскоши с женой Присциллой и слушающего радио с постоянно включенным телеком без звука. Он мог часами говорить о своём автопарке, но не о музыке, бросая общие реплики парням, жаждущим поделиться сокровенным – «такова цена успеха» или «это случается, когда ты на вершине». Взгляд потухший, эпоха, начатая с Heartbreak Hotel – завершилась. Джон увидел своё возможное будущее и ужаснулся.

Спасением стал отказ от гастролей всего год спустя и поиск новых форм в жанре, который со дня на день назовут устаревшим. В ноябре 1965-го, выполнив все выматывающие обязательства от Брайна Эпстайна, The Beatles получают роскошь – месяц на запись нового альбома, который должен выйти к Рождеству. Диск Rubber Soul, для меня, – предтеча Золотого века рока, ставшего уже к концу 60-х самостоятельным Искусством взамен танцевального жанра юности.


II 

Именно тогда рок расширил горизонты творчества и познания, немыслимые для мерси-бита и трёхаккордных рок-н-роллов конца 50-х и начала 60-х. Рок и классика ещё не повенчались, как в 70-е, но уже точно познакомились и провели первое свидание, пришедшееся по душе обоим.

Современный продюсер после фантастической кассы первой половины 60-х дал бы группе даже не совет, а установку: продолжать в прежнем ключе и ковать золотую жилу! Ни малейшего эксперимента! Ясно, что Джон и Пол его мигом послали бы, и эта независимость от чужих мнений, которая отличала их и в менее благополучные годы, постепенно вытащила рок 60-х из системного кризиса, явив иным музыкантам нераспаханное поле для творчества – начиная с записи Rubber Soul, музыка становится открытой дверью. Единственная «цензура» – твои талант и воображение. Вот почему это великий альбом, безотносительно частностей субъективного восприятия.

Когда у тебя сложилась репутация мастера любовной прозы, читающейся легко, искренне, но вне философских подтекстов, невозможно сразу стать Джойсом или Фолкнером. Это не происходит в одночасье, и Rubber Soul – тот мостик, без коего немыслимы последующие Revolver & Sgt. Pepper. Но для пробы пера тот же «Норвежский Лес» гениален. История о парне, кто сжигает мебель, вспоминая о не взаимности с девушкой – и её невозможно объяснить в плоскости нравится/не нравится, здесь нечто недосказанное, покрытое тайной и звуками ситара. Сюжет психологической драмы Beatles умещают в пару минут. Как и нарочитый абсурдизм Человека Ниоткуда. Я испытал тогда шок: это точно те самые парни, что совсем недавно пропели хит She loves you?

Джимми Пейдж, который тогда мыкался халтурщиком, раскрашивая своими соло поп-записи мальчуковых и девичьих групп, в ретроспективном интервью 90-х вспоминал, что он освоил ситар чуть пораньше Джорджа Харрисона и подумывал, как «повенчать» рок с новыми формами, но именно Rubber Soul убедил его в том, что этот путь – не только верный, но и единственный. И даже внешне простые песни плана Wait сопровождались минимум тремя вокально-мелодическими линиями, что было совершенно чуждо пионерам рок-н-ролла и самим музыкантам на ранних записях 1962-1963 годов.

Пройдёт всего 7 месяцев, Мир захлебнётся от восторга альбомом Revolver, а затем новаторским «Сержантом», совсем скоро начнётся эпоха Cream, Doors, Pink Floyd, взойдёт великий триумвират хард-рока (настолько известный, что его можно не называть), а позже – арт-рок плана ранних Genesis, King Crimson, Jethro Tull. Мир музыкального мейнстрима за неполное десятилетие изменится настолько, что большинство поисков The Beatles на Rubber Soul сочтут пыльной историей, будь то недосказанность «Норвежского Леса», абсурдизм «Человека Ниоткуда» или синтез английского с французским в прекрасной «Мишель».

Так любуются полноводной рекой, не замечая истоки. Но именно предрождественские дни 1965-го – одно из тех времён, куда мне хотелось бы заглянуть, будь моим другом профессор Док Браун. Туда, где Пол сочиняет Drive my Car (нужен хит в прежнем ключе!), пишет великую «Мишель», Джордж старательно выводит слова в драйвовой Think for yourself, а Джон стебётся в ставшей культовой в СССР Girl (припев tit-tit-tit).

Роскошное будущее начинается здесь и сейчас, пока Элвис привычно смотрит без звука свой телек, уже начиная ворчать «о нравах».

Мне кажется насущным в год 60-летия Rubber Soul отдать должное тем, кто творил Историю по наитию с единственным рецептом – прислушаться к своим голосам наперёд иных. Векселя тех, кто явил путь превращения жанра в Искусство, невозможно оплатить никакими деньгами.