IX

Елизар Вениаминович встал рано. На улице за окнами робкие блики пробивались сквозь мрак. Не включая свет, он нащупал ногами тапочки, а затем на цыпочках бесшумно, чтобы не потревожить членов семьи, перешел на кухню. Включил торшер. Сделал себе любимую слойку из хлеба, масла и сыра, заварил кофе. Попивая напиток, начал в уме проигрывать новую партитуру для соло скрипки с оркестром. Подкрепившись, оделся. Входную дверь в квартиру музыкант также открывал и закрывал осторожно, почти как медвежатник. То, как он покинул дом, зафиксировал только объектив видеокамеры на козырьке подъезда. На город пал туман, который был настолько густ, что дальние фонари казались тусклыми звездными маяками. Елизар Вениаминович сделал несколько размашистых движений правой рукой, а потом посмотрел на ладонь… Она была влажной. Осенняя изморось явилась во всем своем великолепии. Инструмент в футляре был заблаговременно еще в квартире покрыт полиэтиленовым прозрачным чехлом. На скрипке Елизара внутри корпуса имелась надпись Antonius Stradivarius Cremonensis Faciebat Anno с годом изготовления. Но сам владелец знал, что это не подлинник, а просто мастерски сделанная копия с неплохим звучанием. До филармонии было около получаса ходьбы. За это время профессионал от искусства намеревался сыграть вслепую всю свою партию. Пока шел до центральной площади он мысленно прорепетировал половину. Несколько раз в момент сомнения останавливался и под светом фонарей доставал нотные листы для сверки умозрительного с фактическим. Дальше к филармонии вдоль центральной улицы вела добротная комбинированная вело и пешеходная дорожка. Несмотря на столь ранний час его несколько раз обгоняли одинокие двухколесные наездники. Перед обителью музыки в скверике был сооружен небольшой памятник Петру Ильичу Чайковскому. Композитор сидел на скамье, облокотившись правой рукой на подставку для партитуры. Как говорили знатоки, это подражание известному изваянию с некоторой импровизаций.
В зале для репетиций уже находился дирижер и несколько музыкантов. Шла «продувка мехов». Елизар поприветствовал коллег, те обозначили ответ, кто рукой, кто кивком головы. За кулисами скрипач переоделся, достал свой струнный эксклюзив и примкнул к коллективу.
— Елизар Вениаминович, готовы? — поинтересовался маэстро.
— Готов.
— Тогда начинаем тем составом, что есть! Подходящие будут подключаться по мере прибытия.
Оркестровая профессиональная площадка ожила. На вечер был разрекламирован концерт с обновленным репертуаром.
Белла Давидовна сразу же после завтрака начала одевать Дашу на прогулку. Комбинезон оранжевого цвета со светоотражающими вставками или фликерами, как их еще называют, был куплен на вырост, поэтому штанины пришлось немножко подвернуть вовнутрь под тесемку. Однако внешне это не проявлялось. В качестве головного убора была выбрана вязанная из тонкой нити шерстяная трехслойная шапочка. Так как на улице было сыро, пришлось обуться во влагостойкие полусапожки. Туман на улице медленно рассевался. Мама с дочкой неторопливо двигались по тротуару вдоль улицы. Проходя мимо двухэтажного здания яркой окраски, огражденного невысоким решетчатым забором и детской игровой площадкой на территории, Даша вытянула руку и пальчиком показала в том направлении:
— Детский дом…
Слышались задорные голоса ребятишек резвившихся возле горок, лестниц, качелей и песочниц.
— Нет, Дашенька, это детский садик. Сюда мамы, папы и бабушки приводят своих доченек, сынишек или внучек и внуков только на день, а вечером после работы забирают их домой.
— Значит у них тут нет кроваток?
— Есть, но спят они в них только днем после обеда, а когда проснутся, идут на прогулку.
— Им дают кушать?
Любопытство ребенка вызывало восхищение.
— В детском садике кормят пять раз в день. Есть своя столовая. А еще у каждого ребенка есть свой шкафчик для одежды и обуви.
— В детском доме тоже были шкафчики… Птичка! — переключила свое внимание Даша на голубя который бодро прохаживался по неглубокой лужице на обочине и что-то склевывал в воде. Ребенок решительно направился к пернатому в его водное пространство, но бдительная мама вовремя предупредила это желание во избежание промокания ног.
Под декоративным кустом сидел рыжий кот, старательно вылизывал свою лапу, а затем тер ею морду. Кончик его хвоста при этом совершал колебательные движения. Между густых ветвистых переплетений сновали воробьи. Неподалеку по жухлой траве прыгали галки и прохаживалось еще несколько голубей. Проходивший мимо прохожий сыпанул им горсть семечек. И тут же со всех направлений на корм рвануло еще десятка два пернатых, образовав в месте падения порхающий, копошащийся живой шар.
Домой мама и дочка вернулись усталые, но в хорошем расположении духа. Едва была снята верхняя одежда для просушки, как раздался звонок домофона. В трубке послышался знакомый голос:
— Белла, это я! Открывай!
— Дашенька, твоя бабушка приехала! — радостно произнесла Белла Давидовна, нажав на кнопку снятия блокировки двери.
— Ну, здравствуйте, мои дорогие! — воскликнула бабушка Аня, едва переступив порог квартиры.
— Здравствуй, мама! — ответила Белла, обнимая прибывшую и помогая ей снять куртку.
С собой у бабушки был чемодан среднего размера на колесиках.
— Я вам тут сладенького гостинца привезла… клюковки, черной смородины, баночку клубничного варенья…
— Мама, одевай тапочки и проходи в ванну… Помой руки, лицо. Там есть полотенце.
Даша следила за происходящим с горящими глазенками, стараясь ничего не пропустить.
— Ну, привет, моя роднулечка! — обратилась Лидия Тимофеевна к девочке, подняв ее на руки и обнимая.
Даша тут же ответила взаимностью признания родства, крепко во всю детскую силу обняв обретенную бабулю. Дальше беседа продолжалась на кухне. Деревенский десерт был помещен в холодильник. Даша пошла в свою комнату и принялась за новые раскраски.
— Хорошая девочка! — констатировала бабушка. — Светленькая такая. И волосы золотистые, как твои… И личиком напоминает тебя в детстве. Хорошо, что взяла ребенка! Что за жизнь без детей! А как отреагировал Елизар?
— С пониманием! Квартира то моя. Построена за ваши и мои деньги.
— Да, свое жилье — это благодать.
— Как отнесся отец к твоему отъезду?
— Благожелательно! Сказал: «Будь столько, сколько понадобится. Я тут сам справлюсь!»
— Мама по выходным, когда я не буду работать, ты можешь навещать его. Тут же недалеко!
— Ладно… Появится проблема — будем решать. Какие планы на сегодня.
— Сейчас пообедаем, а потом надо будет искупать Дашеньку. Она неделю находилась в больнице… и у меня уже три дня… Я ее только обтирала… Неизвестно, когда ее купали в приюте.

Подкрепившись, на первое — наваристым борщом, на второе — биточками с подливой и картофельным пюре, запив все клюквенным киселем на десерт, представительницы сразу трех поколений в лице бабушки, дочери и внучки начали подготовку к ритуалу купания. В ванной комнате прикрыли вентиляцию, подняли температуру воздуха рефлектором, в саму ванну был помещен овальной формы коричневого цвета пластмассовый тазик… В него поставили ребенка. В общем юное поколение отмыли до зеркального блеска, остатки влаги с кожи промокнули банным полотенцем, переодели во все чистенькое, проглаженное и новенькое, волосы просушили феном. Бабушка при этом вспоминала молодость, Белла Давидовна осваивала навыки обращения с маленьким ребенком, а Даша была счастлива по уши.
Белла Давидовна накануне позвонила заведующей детского сада Фоминой Жанне Петровне и договорилась о встрече на утро следующего дня. Садик располагался неподалеку от их дома. Заведующая попросила прийти с ребенком и всеми документами. А так как уже приехала бабушка, то было решено идти всем трио.
Лидия Тимофеевна расположилась в одной комнате с Дашей. Кроме детской кроватки там был еще компактный диванчик типа софы, над которым на стене была прикреплена лампа бра, имелся также шкаф для одежды, игровой столик и ящик для игрушек на колесиках.
После купания был тихий час. Даша спала в своей кроватке и улыбалась.
— Мама, посмотри, — обратилась Белла Давидовна к своей матери, — как сладко посапывает. Личико розовое, довольное… А до этого спала, настороженно, как пугливая птичка. Чуть что — просыпалась… Иногда даже плакала… Меня звала…
— Бедный ребенок! Так рано родителей лишилась! А как она к тебе тянется!
— Мамуль, но ты же случайно не проговорись, что я ее удочерила!
— Ну, что ты моя дорогая! Конечно! Это, чудо, что ты оказалась так похожа на ее родную маму. Кроме того, когда ты показывала фотографии ее родителей из папки, я почувствовала тонкий запах духов… Ты тоже такими пользуешься.
— Я согласна с тобой. У Дашеньки кроме зрительных ассоциаций есть еще и обонятельные. Когда я впервые ее обняла, мне показалась, что она меня обнюхивает. Она утыкалась носиком в мое плечо и старалась поглубже вдохнуть… А как она потом плакала! От радости, что мама ее нашла… Я тоже не удержалась…
— Дети — прямое продолжение родителей: что заложишь — то и вырастет. Приложишь умение — получится человек, пустишь все на самотек — будет неизвестно что…

Лидия Тимофеевна имела педагогическое образование. Большую часть жизни преподавала в сельской школе: вначале в деревенской восьмилетней, а потом после смены места жительства в поселковой десятилетней.
Уже затемно пришел Елизар и рассказал, как прошла премьера. Ужинали квартетом на кухне. Наступило время сна. Дашу уложили в кроватку… Бабушка прочла внучке несколько сказок, но дитя, отоспавшееся днем, упорно продолжало бодрствовать. В дело вступила Белла Давидовна.
— Елизар, сыграй какую нибудь классику!
Мастер расчехлил свою скрипку и подошел к детской кроватке. Малышка с удивлением смотрела то на дядю Изара, как она его назвала, то на бабушку, то на маму.
— Бэлла, может быть колыбельную для ангела?
— Играй… Я не против…
Нежные волны музыки заполнили все закоулки комнаты… Словно вселенная раскрыла свои дали… Чарующая волшебная мелодия еще звучала, а ребенок уже сладко спал. Белла Давидовна ушла на кухню, Елизар в свою комнату, а бабушка Лида достала носовой платок и промокнула им у глаз.
На улице было темно. Ближайший фонарь освещал площадку у дома. Намокшие ветви кустов под такт дуновениям ветра отсвечивали серебристыми сполохами. Лидия Тимофеевна была рада встрече дочкой, которую не видела уже почти год. Белла заварила фруктовый чай, наполнила вазу для печенья соответствующим содержимым. Цветочный аромат распространился по комнате.
— Может, Елизар посидит с нами? — поинтересовалась Лидия Тимофеевна. 
— Да он уже отрубился. Встал чуть свет. Концерт отыграл. Пусть отдыхает! Меня всегда удивляет его способность засыпать почти мгновенно в любой подходящий момент. Я, чтобы заснуть, иногда трачу уйму времени. Не будем его тревожить.
— Ну, хорошо. Значит, мы завтра идем в детский сад?
— Да. Отдадим документы, побеседуем. Слушай, мама, я тебя уже давно хотела спросить… Почему вы назвали меня Беллой.
— Ну, в метриках ты записана как Изабелла…
— Кстати, и в паспорте тоже. Однако все меня называют по сокращенному варианту. Видимо, так удобнее.
— Это случается часто… Анастасия по документам, а дома — Настя, Валентина официально, а в кругу друзей — Валя, Валерия — соответственно Лера…
— Это все понятно. К такому обращению я давно привыкла… Из знаменитостей с таким именем припоминается Ахмадулина.
«…Друзей моих медлительный уход той темноте за окнами угоден…», — процитировала бывший педагог, взглянув в сторону дворового фонаря за оконным стеклом. — Нет, в честь ее мы тебя не называли. Случайно вышло. Как говорится, звезды сошлись. Еще героиня с таким именем есть у Лермонтова.
— Мам, близко но не точно! Там Бэла, а не Изабелла. Мамуля, современная жизнь — проза в жанре детектива, от лирики одни воспоминания… Вместо нее рэп и речитатив в придачу.
— Да, жизнь меняется прямо на глазах.
— Мама, если мы мы уж начали эту тему… По какой причине дед Петр назвал моего отца Давидом?
— Понимаешь, это будет повесть из третьих уст.
— Но, тем не менее.
— Твой дед Громов Петр Иванович являлся участником войны. Был ранен. Однажды их часть попала в окружение. Через линию фронта к своим его вынес сослуживец по имени Давид. Вроде бы он пообещал своему спасителю так назвать своего сына после войны, если выживет. Подробности не знаю… Поинтересуйся у отца. А почему это тебя заинтересовало?
— Ну, как не знать свою родословную!
— Согласна дочка. Историю своей семьи надо знать.

Утром, как и накануне, Елизар бесшумно покинул квартиру.
Увидев, что Даша проснулась, бабушка Лида тут же обозначила себя, сказав:
— Доброе утро, внученька! — и взяла ее на руки.
— Домброе утро, бабушка! — с трудом выговорил еще сонный ребенок.
— Ну, мое родное, пойдем в туалет, потом умываться, одеваться завтракать… У нас сегодня много дел.

В назначенное время Белла Давидовна с мамой и Дашей уже стояли перед кабинетом заведующей детским садиком. Через минуту появилась Жанна Петровна и пригласила их войти.
— Давайте документы, — сказала начальница.
— Вот здесь все, что вы перечислили! — Белла Давидовна протянула папку.
Внимательно изучив содержимое и посмотрев на посетителей, заведующая констатировала:
— Все в порядке. Мы зачислим ее в младшую группу. Еще нужно будет стать на учет у педиатра в поликлинике по месту жительства и уточнить данные о прививках. Идемте за мной, я покажу шкафчик, где вы можете оставить вещи вашего ребенка.
— Как быстро адаптируются у вас новенькие? — поинтересовалась бабушка Даши.
— Обычно два, три дня. В отличие от детского дома у нас все детишки в группе примерно одного возраста, поэтому они быстро находят общий язык. Им вместе интересно.

В это время в помещении по соседству с тем, где располагался детский гардероб воспитательница организовала хоровод. Слышалось: «Кружим, кружим хоровод! Ох, веселый мы народ!» У Даши загорелись глазенки. Казалось, она вот-вот побежит к своим сверстникам…
— Вот свободное место для вашего ребенка, — указала Татьяна Петровна. — Все нюансы у воспитательницы. Видите, она занятие проводит.
На шкафчике Даши под номером двадцать семь был изображен зайчонок.
— Вещи по списку принесли? — продолжала заведующая.
— Да, конечно! — ответила Белла Давидовна. — Трусики, колготки, носочки, майки, кофточки, сарафан, шортики…
— Ну, шортики для мальчиков… Однако оставьте!
— Еще сандалии и пижама…
— Хорошо. Расческу в чехле не забыли?
— Мы прихватили с собой две разных.
— Хватит одной. Салфетки бумажные?…
— Взяли… и простые, и в рулоне.
— Оставьте все и разложите по полочкам. Ну, что, Дашенька, пойдешь играть? — заведующая внимательно посмотрела на ребенка.
В это время воспитательница организовала карусель с обручем. Даша взглянула вначале на маму, потом на бабушку и, не дождавшись с их стороны возражений, кивнула головой.
— Внученька, я тебя заберу сразу после дневного сна, — пояснила Лидия Тимофеевна.
Мама и бабушка переодели Дашу. Верхнюю одежду поместили в шкафчик. Подошла воспитательница, взяла новенькую за руку и повела в свою группу. Игра в карусель продолжилась. Белла Давидовна сразу же отправилась на работу, а бабушка задержалась. Она вышла на улицу и стала через окно наблюдать за внучкой. Детишки были подвижны, веселы и беззаботны. Даша была несколько стеснена, в ее движениях чувствовалась робость и осторожность. Потом началась игра в «Догони меня». Здесь Даша была уже более раскована. В этот момент она заметила Лидию Тимофеевну, стоящую у окна, и сразу устремилась к ней. Воспитательница уловила момент и последовала следом. У подоконника Даша остановилась… Подошла воспитательница и попросила:
— Дашенька, давай помашем ручкой твоей бабушке!… Вот так! Молодец! А теперь вместе скажем: «Бабушка, иди домой! И приходи за мной вечером!»
Через стекла было плохо слышно, но по обрывкам слов Лидия Тимофеевна все поняла. В ответ также помахала рукой и покинула дворик детского сада.
Завершив домашние дала, бабушка поспешила за внучкой и в три часа дня уже скромно стояла в раздевалке учреждения в ожидании завершения полдника. Даша выбежала ей навстречу радостная с горящими глазенками.
— Тебе понравилось в детском садике? — поинтересовалась Лидия Тимофеевна.
— Понрявилась! — в детской интерпретации ответила внучка.
— Так… Вот твой шкафчик. Давай я тебе помогу переодеться!
— Я сама!
— Ну, попробуй!
Ребенок старался изо всех сил и все же без бабушкиной помощи не обошлось.