XVII

Из операционной, переодевшись, Тихвинская сразу же направилась в свой рабочий кабинет, где она предполагала к исходу дня завершить редактирование статьи в медицинский журнал. Возле ноутбука на столе лежал ее смартфон.. На экране устройства связи высветилась надпись о пропущенном вызове от секретаря Чурина.
— Серафима Андреевна, вы мне звонили?
— Да! Вас хочет видеть Антон Эдуардович.
— По какому вопросу?
— Не знаю. Он вас ждет.
— Сейчас приду.
Вероника Александровна положила телефон в карман, отключила зарядное устройство ноутбука, где временно завис текст ее научной работы и отправилась к начальству.
— Здравствуйте, Антон Эдуардович!
— Приветствую вас, Вероника Александровна! Присаживайтесь!
— Думаю, — беседа у нас не затянется…
— Не сидеть же мне, когда вы стоите?
— Почему же? Может у вас поясница болит… Либо еще что-то.
— Я чувствую себя хорошо. Просто, когда люди беседуют сидя, они решают проблему более обстоятельно, не спеша… Я понимаю, вы намекаете, что у вас мало времени.
— Вы меня правильно поняли.
Главный врач встал из-за своего стола и подошел к Тихвинской… 
— Вероника Александровна, скажите пожалуйста, а что еще за женщина фигурирует в ваших обследованиях?
— Поясните!
— Мне лаборанты в отчете указали, что вы обследовали еще одну женщину и ее ребенка.
— Тесты проведены не за счет вашего учреждения.
— Оно такое же мое, как и ваше.
— Я же вам говорила, что это по теме моей работы.
— Я ничего не имею против проводимых кафедрой обследований. Однако в прошлый раз дело чуть не обернулось скандалом.
— Но ведь все разрешилось…
— А сколько нервов это мне стоило!
— Я вас понимаю.
— Введите меня в курс дела. А то, как обычно, все узнаю последним.
— Таков удел начальства!
— Не иронизируйте!
— Хорошо! Я сейчас все объясню, хотя к нашей клинике это не имеет никакого отношения.
— Вы это так убедительно говорите, словно у вас есть неопровержимое подтверждение.
— Есть!
— Какое?
— Документальное!
— Я вас слушаю!
— Эта женщина по образованию медицинская сестра. Года три назад по приглашению нашей сотрудницы она пришла в ЭКО центр, чтобы трудоустроиться. Может быть вы ее даже помните?
— Знаете за это время у меня тысячи людей побывали! Не припомню!
— Так вот… Вы дали ей добро на перевод и разрешили ознакомиться с новым местом работы и должностными обязанностями. Ее инструктировала Ксения Лепнина.
— Это наша сотрудница. Она у нас работает с момента открытия центра. О ней врачи хорошо отзываются.
— Приплюсуйте туда и меня!
— Продолжайте!
— Эта женщина была в браке уже несколько лет и не могла забеременеть. После посещения нашего центра спустя девять месяцев у нее родилась девочка.
— Ей имплантации делались?
— По журналам она не числится.
— Консультировалась у нас?
— Нет, у консультантов она не была.
— И не обследовалась?
— Не обследовалась.
— А не могли вы, доктора мои уважаемые, провернуть что-нибудь инкогнито?
— Вы подозреваете своих сотрудников в подпольной деятельности?
— Ну, что вы! Это только версия! И кто же отец родившейся девочки?
— Я полагаю, что это сугубо личный вопрос, не имеющий к нам никакого отношения.
— В жизни случаются самые неожиданные повороты.
— Вы предлагаете выяснить?
— А почему бы и нет!
— Это не просто.
— Как говорят, самое трудное в деле — это начало!
— А знаете, у меня появилась идея!
— Какая?
— Начнем с вас!
— Что за бред?
— Отнюдь. Она же была у вас на приеме!
— Вероника Александровна, как вы могли такое подумать!
Лицо главного врача покрылось розовыми пятнами от возмущения.
— Антон Эдуардович, вы не волнуйтесь! Это только версия!
— Слушайте! У меня же есть свидетели! Я ее видел всего то несколько минут.
— Излишняя подозрительность вредит делу. Не так ли?
— Я к врачам не имею никаких претензий!
Чурин ослабил галстук под воротником светло-коричневой рубашки, развернулся на месте и неторопливо пошел к своему насиженному годами месту на за столом.
— Еще ко мне есть вопросы? — поинтересовалась Тихвинская.
— Нет. Спасибо за информацию!
— Пожалуйста! Всего доброго!