Слова, обладающие силой...

Тишина в комнате была густой и тяжёлой, как ватное одеяло, которое не согревает, а душит. Ирина не плакала. Слёзы закончились неделю назад, оставив после себя лишь сухую, ноющую пустоту за глазами. Письмо на столе, телефон, умолкший после того страшного звонка, гора немытой посуды в раковине — всё это были не просто бытовые детали. Это были осколки её прежней жизни, которую кто-то нечаянно уронил и разбил вдребезги.

«Господи, я нуждаюсь в тебе».

Эти слова вырвались сами, шёпотом, полным не детской надежды, а взрослого, отчаянного осознания собственного предела. Она дошла до края. Силы, гордость, иллюзия контроля — всё это кончилось. В этой нужде не было унижения. В ней была странная, горькая правда. Она была слаба. И она признавала это, впервые за долгие годы.

Пока она держала свою боль в себе, она была её единственной носительницей. Это была неподъёмная ноша, пригвоздившая её к полу. Произнося «Господи, я нуждаюсь в тебе», она мысленно перекладывала эту ношу со своих хрупких плеч на что-то несоизмеримо большее. Она не избавлялась от неё, но теперь несла её не одна. Появилась Опора. И в этом было первое, физическое ощущение облегчения — будто камень сдвинули с груди, и она снова смогла вздохнуть полной грудью.

«Помоги мне достойно пройти достигшие меня беды».

«Достойно» — вот ключ. Ирина просила не о волшебном избавлении, не о том, чтобы беды исчезли, как будто их и не было. Она просила о силе пройти через них. Не убежать, не спрятаться, не сломаться. А именно пройти. Как по узкому, тёмному ущелью, где не видно солнца, но ты знаешь, что другого пути нет. «Достойно» — значит, не сгибаясь в позорном страхе, не теряя человеческого облика, не расплескивая злобу на окружающих. Сохранить лицо. Сохранить сердце.

«Пусть они сделают меня сильнее».

Это был уже не крик о помощи, а зародыш смысла. Ирина интуитивно понимала то, о чём говорят все великие учения и психологические практики: боль может быть учителем. Она не просто просила пережить боль. Она просила преобразиться ей. «Да, я сломлена. Да, я не справляюсь. И я принимаю это своё состояние». В её словах был вызов самой себе: "Я принимаю этот удар. Я не знаю, зачем он мне дан, но я требую у судьбы и у себя самой — сделай из этого выводы. Стань лучше. Стань крепче".

Ирина произнесла эти слова. И стало легче.

Это было не чудо в стиле хлопка ладоней и мгновенного исцеления. Боль не исчезла, проблемы не растворились. Письмо всё так же лежало на столе, а горечь потери — в горле. Но что-то фундаментально изменилось внутри.

Она всё так же сидела в кресле, глядя в окно. Но теперь её взгляд был не остекленевшим от ужаса, а мягким, задумчивым. В её ладонях, сжатых всего несколько минут назад в бессильных кулаках, появилось тепло.

Облегчение приходило не потому, что проблемы исчезали. Оно приходило потому, что возвращалась она сама — не целая, не прежняя, но собранная вокруг нового, твёрдого ядра своей веры и своего решения. Она нашла точку опоры в центре собственного крушения. И этого было достаточно, чтобы просто дышать. Чтобы дождаться утра. Чтобы сделать следующий шаг.

Слова, произнесённые вслух, обладают особой силой. Мысль, рождённая в голове, может быть туманной и изменчивой. Но когда ты её формулируешь и произносишь (а в молитве — ты произносишь её перед Высшим Судьей), ты заключаешь с собой договор.

«Господи, я нуждаюсь в тебе. Помоги мне достойно пройти достигшие меня беды. Пусть они сделают меня сильнее. Аминь».

Это обещание самой себе найти в этом смысл. И, произнося его, Ирина уже чувствовала зародыш этой будущей силы….