Москва 1917 Пробуждение масс

Совсем недавно египетская работа не ломала забубенный московский рабочий люд. Рука пролетария одинаковой крепкой хваткой держала и орудие труда, и стакан с водкой, и шею супротивника в веселой драке.
Кабы не война, не издержки с хлебом да солью, не забривали бы мастеров кувалды в солдатчину, жил бы труженик в счастливом недоумении, бесцеремонно  радовался бабьим прелестям да растил в смену себе шкодливую ребетню.

Недавние крестьяне, также потомки сугубо московских ремесленников, опустившиеся к ручному труду разночинцы - вся эта невежественная шобла после военных лет познала вкус классового унижения. Что раньше принималось неколебимо, то теперь потеряло значительность вместе с исчезнувшими из будок надзирателями.

В трудные для государства времена призрак социальной справедливости в самых изощрённых видах вылезает из щелей расколотого общества, требует сакральных жертв и, конечно же, заводит в утопическое болото.

Но до таких ли здравых рассуждений рабочим, потерявшим способность хоть как-то соображать из-за подкосивших всех их "Сухого закона".  Такого высшего проявления несправедливости (хоть тебе социальной, хоть христианской) трудовой народ ещё не видывал. Подпольным революционерам осталось только подпоить польским спиртом негодующих заводчан, и смута вылилась на улицы города.

В слесарном цеху завода братьев Бромлей колыхалась толпа работяг, на лицах которых было написано гнетущее их нетерпение.
  - Пока вы дышите сквозняком и трудовыми мозолями кормите фабрикантов, господа в ресторациях пьют настоящую чачу из подвалов Градоначальника, - утруждая слабый после ссылок голос проводил агитационную беседу Папиевич-Подбельский гласный Московской городской думы, не понаслышке знающий толк в винотеках. Будучи пламенным революционером, не гнушался носить бэби-кашемировый костюм и ездил на подпольные заседания на тройке-другой с цыганским ансамблем  Новотроицкого трактира.
  - Мы, борцы за права трудящихся масс, будем всегда.. поэтому будьте, товарищи. И передайте знакомым, что...
  - Водки привёз, товарищ? - перебил оратора безымянный голос.
Тут Папиевич-Подбельский сделал
жест в сторону цыган, те проворно выставили перед толпой звенящие стеклом ящики и, отстранившись от образовавшейся давки,  затянули а капелла "Боже, царя храни"...

***************

Тяжеловато написано. Нужно облегчать


Рецензии
Третий абзац хорош

Юлия Вениг   09.10.2025 20:49     Заявить о нарушении