Всё ещё второй день

От моста, спустившись по улице Суханова (а все пешие прогулки во Владивостоке как песня: по долинам и по взгорьям…), зашли в сквер Муравьёва-Амурского, очень симпатичный, и памятник стоит, кто ж его посадит!
      
Накануне встретилась нам афиша местного драмтеатра, сообщающая о предстоящей премьере ревю «В джазе только девушки», с сюжетом этой истории Саша оказалась незнакома, поэтому я решила, что мы должны побывать и в театре.

Эх, раз, ещё раз спустившись и вспомнив уже другую песню «ступеньки, милорд, ступеньки, милорд, ступеньки…» (а я предупреждала, что набита цитатами по самую маковку), добрались до театра, который был закрыт, но касса, на нашу удачу, работала. Никого там не было, и разговорчивая кассирша помимо продажи билетов, ещё и сделала рекламу и театру, и постановке, пообещала, что мы не разочаруемся.
Само здание театра (и зал, забегая вперёд) сильно напоминает Дворец Металлургов в Павлодаре, и имеет очень милый сквер, где приятно посидеть в тени, но тоже весь в ступеньках, часть которых расположилась в виде амфитеатра вокруг открытой эстрады, с поющим Высоцким на одном из рядов амфитеатра, рядом с ним нельзя было не сфотографироваться.

Кроме Высоцкого в сквере ещё и памятник Сергею Лазо, рассказала про него Саше, но и сама была удивлена, оказывается, он погиб всего 26 лет отроду.

Не для Саши или читателей моих опусов, для себя самой не могу не привести отрывка из его речи, которую он произнёс перед офицерами школы прапорщиков на острове Русский и которая звучит так современно:


«За кого вы, русские люди, молодёжь русская? За кого вы?! Вот я к вам пришёл один, невооружённый, вы можете взять меня заложником… убить можете… Этот чудесный русский город — последний на вашей дороге! Вам некуда отступать: дальше чужая страна… чужая земля… и солнце чужое… Нет, мы русскую душу не продавали по заграничным кабакам, мы её не меняли на золото заморское и пушки… Мы не наёмными, мы собственными руками защищаем нашу землю, мы грудью нашей, мы нашей жизнью будем бороться за родину против иноземного нашествия! Вот за эту русскую землю, на которой я сейчас стою, мы умрём, но не отдадим её никому!»

Это очень сильно, и его трагическая и героическая гибель вечным огнём осветила эти его слова!

Из театрального сквера спустились на Светланскую, и вот тогда вблизи разглядели статую Элеоноры Прей и доску с написанным ею в одном из писем «Вряд ли кто-то любит это неухоженное место так, как я. Все смеются надо мной, а я ничего не могу с собой поделать. Одна только мысль, что можно жить где-то, где я не буду видеть эту голубую бухту и два залива, приводит меня в ужас». За 36 лет жизни во Владивостоке она написала около 16 тысяч страниц писем, рассказывая о жизни города. «За исключением Парижа, Владивосток в данное время – это, вероятно, самое интересное место на свете. Какие же мы счастливчики, вокруг нас столько интересного!» - написала она в одном из писем. На счёт Парижа не знаю, а с последним трудно не согласиться.

И пошли мы с Сашей, не до городу Парижу, нет, а пошли счастливчиками, которым есть что интересного посмотреть. Рядом с памятником Элеоноре историческое здание почтамта, откуда она отправляла свои письма, и Саша загорелась, что надо обязательно отправить подружкам открытки отсюда. В итоге отправили с другого, нового почтамта.

На углу улицы Уборевича и Светланской стоит историческое здание торгового дома «Кунст и Альберс», ныне большой Владивостокский ГУМ, но есть ещё и малый. Здание изумительной красоты и снаружи, а интерьеры – вообще обалдеть, только практически пустое. На первом этаже сетевое кафе-кондитерская «Пекарня Мишеля», магазины бижутерии и подарков и сувениров, а выше – по одному какому-то бутику на этаж, в общем пустота. Правое крыло занимала закрытая ныне Зара, так что выглядит это грустно с точки зрения торговли, но как музейный объект, безусловно, достоин внимания.
 
Поднявшись на пол-этажа и миновав лавку с бриллиантами, вышли во внутренний дворик. Вот это чудное место, очень творчески подошли ребята, и оформление, и содержание просто класс! Названия магазинчиков и заведений общепита радуют: винный бар «Невинные радости», кондитерская «Вспышка», магазин сувениров и подарков «Бюро находок». В последнем мы залипли надолго, там очень много интересного, Саша фотографировала, ведь всё не купишь и не унесёшь, а так хочется…
       
Саше и Маше купила обложки на паспорт, хотя это обложки на права, но уж очень подходят моим девочкам по существу и по формату годятся и на паспорт.
         
Ну и, конечно, ангел Владик, исполняющий желания, Саша написала…А я решила, что сюда мы обязательно вернёмся.
    
Ещё утром на пляже мы подискутировали с Сашей, загорали ли первобытные люди. Вряд ли, считает Саша, разве что с целью погреться. А я подумала, что Хомо Сапиенс и рождался-то, когда стал осознавать, что наслаждаться можно не только обгладывая кость мамонта, но и наблюдая рассвет, опять же не с целью поохотиться, а просто замерев от восторга. Просто розовая заря над холодеющими небесами, просто волны, просто гладь моря, облака, тающие в вышине, яркое солнце или ливень палеолита, всё, что невыразимо прекрасно, и привело к зарождению речи, рисунка, танца… И до сих пор именно это первобытное чувство прекрасного гонит людей любоваться закатом, а особенно закатом на море, ведь никакой логической или практически обусловленной необходимости в этом не существует.

Вот и мы, гонимые извечной потребностью, тихо побрели в закат. А потом было традиционное уже вечернее китайское мороженое, иллюминация на Арбате, которую накануне не увидели из-за дождя, уличные музыканты, и неяркий полумесяц, заглядывающий за строящийся дом, а дом этот пристраивается к уже существующему с пока расписными окнами и балконами.
               
Промежуточный финиш, день окончен, но завтра – тоже день!


Рецензии