33. Четырехголовый Питер

Питер Добрый.


— Как существо с широким кругозором, вижу хорошую перспективу, — пояснил он, — потому был огорчён неудачей и желаю попробовать ещё раз, это можно?


— Разумеется, — кивнула Большая Умница, — кто же откажет в подобном понятном и естественном желании? Тем паче, любая помощь непременно пригодится. Да будем ещё рады и счастливы присутствию. Просто никто не гарантирует, что и следующее подземелье не окажется тоже разрушенным. Мы сами не очень понимаем, на что рассчитываем, потому как сколько уже изучили и все мимо. Однако, не теряем надежды, конечно на какой-то успех. И лаборатории с деталями будут непременно нам это обещали, если враги не начнут интриговать, заставляя живущих там безумных монстров все ломать и уничтожать, а такое вполне возможно, к сожалению. Но сдаваться не в наших привычках, посмотрим, за кем будет последнее слово. Как-никак, Силы Добра за нас, значит, надо лишь трудиться и стараться, наши союзники ведь не сидят сложа руки, не имеем никакого права, морального и физического, подвести.


Была мысль остаток дня провести за тем, чтобы построить домик жирафу, но тот решительно отказался, потому как любые преграды перекрывали ему горизонт, а хочется же наблюдать, а раз есть стены, разглядишь разве звезды, а они всегда одинаковые, в этой части планеты, не совсем интересные, не происходит ничего стоящего вовсе. Вот в какую игру можно было играть с великаном, он рассказывал, что видит вдали и надо было угадать, что произойдёт дальше. Об всегда нарочно поддавался у Питера Доброго не очень-то получалось, в силу возраста, уровень интеллекта-то не сказать, что сильно большой, разве случайно совпадало, а вот кошко-обезьяна указывалась права всегда, имела безупречную логику, так сказать. Даже соревновались с жирафом, кто быстрее закончит предложение. События, конечно, не всегда были интересны, потому как если кто-то там с кем-то играет, это одно, а вот коли просто идёт, летит, ползёт, совсем иное. Но и тут есть возможность повеселиться, просто-наростов придумать, куда и с какой целью двигается незнакомец или незнакомка, сочинить целую историю и соревноваться чья окажется занимательнее, весьма развивает фантазию, что важно, когда речь о детях идёт. Двойное удовольствие, когда выдумаешь что-то, а оказывается правдой. Опишешь, как какой-нибудь пушистик идёт к своему другу за ягодами, а потом глядишь, а он вправду возвращается с глиняным горшком, полным вкусностей. Это уже походило немного на пророчества даже.


Иногда возникало желание переместиться и спросить, наверняка, вышло бы забавно, но опасались одной вещи. Дело в том, что все друг другу постоянно делали небольшие подарочки, радовали сюрпризами, и вот ты за кем-то подглядишь, придёшь с вопросами, а потом окажется, что он тебе готовил что-то или общему знакомому, и ты ему уже все испортил, как-то нехорошо своих огорчать. Вот по этой самой причине, предпочитали не беспокоить. Жаль, конечно, что не вышло с домом, просто где ещё найдёшь товарища идеальнее, способного поднять груз на большую высоту, под самую отсутствующую крышу? Благо, можно позвать с собой в гости ещё к кому-то, и уже там непременно пригодится. Здоровяк совершенно не возражал против такого, подобно остальным обитателям этого мира, был не слишком сильно занят, не считая всякого рода хобби, потому, мог себе позволить такую роскошь посвятить день-другой приятелям, не забывая о собственных каких-то делах. В общем, отправились к ещё одной знакомой. По сути, она являлась бабочкой, только без ног, подобно колибри, постоянно порхала, подлетала к ветвям деревьев, втыкала хоботок в плоды, выпускала туда пищеварительный сок, на манер паука, размягчая все внутри, а потом всасывала в себя. Спасти приходилось особым образом, дело в том, что на конце брюшка имела шип, с его помощью вонзалась в землю, выпрямлялась, как палка, и так спала до утра. Размером она тоже была с маленькую колибри, то есть помочь ни в чем не могла, что касалось схорона, разве порадовать своей внешностью, обожала танцевать в воздухе, выделывая невероятные фигуры пилотажа. Вообще многие местные любили танцы, а дальше зависело уже от формы тела, что предпочитали, больше прыгать, вертеться или кататься по земле художественно, пусть и без музыки.

Звалась соседка Порх-порх или просто «Порхи» для друзей. Конечно, когда прибыли, сначала показала свой приветственный танец, безумно красивый и изящный, потом новый, недавно придуманный, и ещё третий, который всегда шёл на бис. Какие бы цели не преследовали наши исследователи, просто не могли обидеть красотку и не оценить её стараний, с удовольствием похлопали и поздравили с очередным успехом. Конечно, Порхи, как и всякая исполнительница, была немного удивлена тому, что гости прибыли нетрадиционно неё, но какой-то ямы с непонятным содержимым, но кошко-обезьяна сразу объяснила ситуацию, мол, если найдут детали и соберут волшебную машину, то добрых миров станет больше, а значит, и желающих полюбоваться танцами бабочки. Ей же нужны новые почитатели таланта и зрители? Вот пусть и не мешает работать, а потом на неё снова с удовольствием полюбуются, когда и, если получат необходимое или убедятся, что ничего полезного нету к сожалению. Конечно, такой вариант танцовщицу весьма порадовал, да и могло ли быть иначе, спрашивается? Потому, она сопроводила друзей до места и тут же начала сочинять новый танец, чуть ли не краше прежних. Благо, лаборатория оказалась относительно целой, но вот стены отличались особой прочностью, устали их ломать.


Наконец, Питеру Доброму это надоело, и он попросил Оба и Пума взять в руки и зубы верёвку, перекинуть её через ветку дерева, второй конец привязали к створке, начали тянуть, пока просто-напросто не вырвали её вместе с арматурой. И представьте себе, такой хорошо сохранившейся ещё ни разу не встречали. То есть, время, конечно, потрудилось изрядно, испортив все, что можно, но вот целенаправленно, в отличии от других мест, никто и ничего не ломал. Следовательно, надо было вести себя ещё более осмотрительно, чем обычно, потому как противник осторожен и аккуратен, не просто какой-то там безумный зверь, которому лишь бы крушить все, что попадётся на пути безжалостно. А такой монстр - смертельно опасен. Жираф мог только спустить друзей вниз, сам бы он банально не поместился, а как его обратно вытаскивать вообще непонятно. Потому, обещали просто потом рассказать обо всем интересном, с чем довелось столкнуться. К сожалению, машины и агрегаты, при одном к ним прикосновении рассыпались, видимо, были сделаны из обычного металла, который поддавался коррозии, а медь покрывалась зеленью, наиболее стойкими оказались бы детали из золота, но толку от него, кроме высокой проводимости? Слишком мягкое, плавиться хорошо. В общем, штука ненадежная.


Наверное, так ничего полезного и не обнаружили, но уже в самой лаборатории обнаружилась картина-схема некоего механизма непонятного, нарисованного на пергаменте, но он был помещён под стекло, возможно, даже запаян между двумя с откачкой воздуха, потому и сохранился, пусть пожелтел и полинял, но разобрать что-то вполне можно было, каждая деталь тщательно прорисована, но есть куча проблем. Во-первых, неизвестно, та ли это машина, какая вообще нужна? А то так воплотишь, а она не кристаллы из тела извлекает, а какие-нибудь штуки на кусочки режет, или книги печатает, или вообще упаковывает картинки в стекло и запаивает? В любом случае драгоценность несомненная, Питер Добрый аккуратно со стены снял, стараюсь не дышать, передал Большой Умнице и тут ей в руку что-то ткнулось, приклеившись к стеклу, начало тянуть в сторону, а потом проявился небольшой хамелеон, мастер маскировки, только вместо пальцевидная лапках имелись присоски, такая же на кончике хвоста.


А картину удерживал с помощью языка с липким кончиком. Отличался от обычных ящериц наличием оперения красного, причём, оно тоже могло менять цвет, как и другие части тела, довольно необычно и сложно. Оказалось, все дело в крошечных зеркалах, размером с доли дюйма, расположенных по всему телу, они о падали все вокруг и подстраивались под него, меняя молекулы. Довольно сложный процесс, неизвестно, как сумели добиться успеха, в его случае. Самое смешное, что зверь оказался не совсем хищником, скорее, жадиной. Громко заявил, что картина его, как и все вокруг, и отдавать не намерен в принципе, мол, пришлось от всех остальных живых существ избавиться, дабы его имущества не трогали, а тут чудаки прибыли и хватают зачем-то своими грязными ручонками. А если уронят и разобьют? Предмет-то бесценен по своей природе, единственный в своём роде, соответственно, беречь надо. И проблемы всех остальных миров его не интересовали совершенно. Даже в самой малой степени. О дай и не греши. К счастью, мальчику пришло кое-что в голову, спасибо опыту братиков, которые как раз с жадинами имели дело регулярно, можно же подыграть несколько.


— Послушай, а если мы находимся здесь, — начал малыш, — на твоей территории, то, не являемся ли так же собственностью? Вот как та штука и эта, они тут и твои, так в чем, собственно говоря, фундаментальная разница? И, исходя из этого утверждения, одна твоя вещь, взяла другую вещь, но разве от этого собственник поменялся вообще? Мне кажется, что нет, спроси остальных.


Поскольку присутствующие не очень понимали, о чем речь, точнее, не ведали вообще, то поддержали друга, просто потому, что это было вполне логично.


— Наверное, так, — хамелеон немного растерялся, — но ведь вы унесёте эту картину с собой во внешний мир, и не вернёте обратно, никто и никогда не возвращает, к сожалению, так подсказывает мне мой личный негативный опыт.


— Тогда мы можем сделать ещё один вывод, — Питер Добрый поднял указанный палец вверх, — если территория окружающего мира прилегает к твоей собственной, почему бы и её не объявить твоей личной собственностью, например? Кто-то уже застолбил это место, помимо Творца, стоящего над всеми? Нет, вот и пользуйся случаем, пока можно. Спроси моих товарищей, подтвердят или опровергнут, коли глупости говорю. Правда ведь или нет?


И снова поддержка оказалась полной, потому как очень хотелось картину заполучить, а если хамелеон станет считать себя хозяином всех существующих измерений, кому от этого плохо вообще? Не сможет же доказать этого никак.


— Но, если даже все мое, не смогу быть во всех местах одновременно, — не сдавался жадина, — унесёте и не увижу, а так хочется любоваться постоянно.


— Так пошли с нами, наверх, — мальчик махнул головой, — небось не видел ту часть своих владений, отведаешь всяких вкусностей, попьёшь водичку, погреешься на солнышке, будет здорово, обещаю. Другие обители схоронов были в полном восторге. Они просто ждут не дождутся возможности повидаться с хозяином, чтобы выразить свои чувства. Может, всю жизнь свою ждали такой возможности, или даже несколько поколений, и вот дашь им сие.


Любой до похвал жаден, особенно, такой, как хамелеон, недалекий. Зачем его ученые таким сделали не совсем понятно, скорей всего, случайно, бывает такое, что делаешь одно, а получаешь другое. Главное, что вышел маньяк, устраняющих окружающих из страха за свое имущество, куда более опасный, чем убийца классический, того-то можно спугнуть, отвлечь или подсунуть другую жертву, а тут упрямство с упорством и храбрость невероятная, которую подстегивает страх потери. Оставалось надеяться на то, что сработает обычный метод и солнце сделает всю работу, впрочем, учитывая, как добродушны местные, они бы стали рассматривать требования хамелеона, как просто своеобразие, общается так с окружающими, можно похихикать и подыграть, лишь бы счастлив был вполне. Главное, объяснить окружающим некоторые простые правила взаимодействия и нормально будет вполне.
Когда безумец увидел жирафа, немного испугался, даже уточнил является ли и тот его имуществом и лишь потом успокоился, велел поднимать себя наверх, да поскорее. Гигант спорить не стал, послушно подставил хобот и поднял монстра высоко, как раз под солнце, заставив зажмуриться, чуть не ослеп бедный, сразу из головы чудовища вылез маленький кристаллик черный, рассыпался, ящерица покосилась на обломки, потом мордочкой потрясла. Расслабилась, греясь в лучах.


Такие создания обожают тепло, а тут в первый раз в жизни получил такую возможность. К счастью, его глаза скоро привыкли к свету, смог разглядеть все вокруг, приметил бабочку, сработал инстинкт, начал языком постреливать, но не попадал, однако, вовсе не огорчался этому, конечно, потому как утратил хищность, просто играл. Порхи тоже обрадовалась, заявила, что вдвоем смогут танцевать восхитительный танец, уже придумала его, главное, выучить все движения, станет настоящим шедевром. Питер Добрый выдохнул с облегчением. Кстати, спросил бывшего жадину насчет картины. Тот обрадовал и огорчил разом. Оказывается, это вправду была машина, извлекающая кристаллы, но не совсем та, которую искали, первый вариант, который не работал, но именно с него все и началось, то есть, общее представление получить можно вполне и даже если не найдут нужных деталей, найдут, от чего оттолкнуться, с чего начать и вообще общее представление о направлении движения, наверняка, недостает какой-то мелочи, ведь между первым образцом и конечным вариантом прошло всего пятьдесят лет, мгновение с точки зрения вечности, если изобретать станет тот, кто обладает знаниями более продвинутого мира, то и проблем не ожидается.


Ну, уже неплохо, даже не ожидали такого грандиозного успеха, на ровном месте, более того, ещё и драться не пришлось, что особенно грело душу, разумеется. Но останавливаться нельзя ни в коем случае. Остаток дня посвятить полюбившемуся дело – изготовление дома для соседей, теперь для двоих, потому как возвращаться под землю хамелеон не собирался в принципе. Утратив жадность, не понимал, как можно менять зелень и солнца на пыль, грязь и мрак? Благо, этот домик большим быть не должен, более того, оставляли между блоками большие летки, чтобы бабочка могла в любом месте как влететь, так и вылететь, тут, кстати, крышу можно было легко сделать, из той же глины, большой круглый блин, ещё и столбики сделали, чтобы не провалилась, даже если бы в этой части материка вдруг пошел снег, чего быть не должно было ни в коем случае. Ещё и раскрасили все веселыми красками, получилось очень здорово и мило, с опытом пришло и мастерство, уже работали на автомате, к счастью, все ещё получали от подобного удовольствие, когда совсем прискучит, выдумают что-то новенькое и столь же интересное, может, полезнее. Кстати, когда закончили, Обу кое-что пришло в голову, а ведь он мог бы сделать из глины точную копию машины с картины в миниатюре, с открывающейся сбоку крышкой, дабы все можно было рассмотреть.


Если в чертежах, даже наглядных, братики точно не разбираются, пока что, маленькие слишком, то наглядный объект поймут сразу, вдруг копию сделают, из более пригодных материалов, примутся работать над изучением того, почему вещица не работает. И проще будет сравнивать найденные позже детали и механизмы, как картинка из деталей. Питер Добрый принял идею с восторгом, тоже хотел поучаствовать в этом. Даже Большая Умница признала явную пользу придумки. Сразу и взялись за дело, тем более, глины имелось полно, изготовляли детали и кратно тоньше и сложнее. Тут главное не запутаться в сложносплетениях, ведь предметов разных невероятно много похожих, а пропорции могли и исказить, с тем, чтобы помещались на рисунке. Кстати, коробочка в которой явно помещали обрабатываемый объект, добавляли черные кристаллы, на картинке была мала, что говорило, а механизм-то огромный, между прочим, возможно, размером с комнату, не поэтому ли и не нашли? Конечно, придется делать маленькую версию, вдвое больше картины, для наглядности крупнее не надо, главное, пояснить насчет коробочки. Не то, чтобы не хватило глины на объект один к одному, но сколько такой изготовлять надо и для чего вообще? Начали с корпуса, вложили любовь в работу, надо было повторить все изгибы и выпуклости. Самое смешное, что штука выглядела довольно зловеще, хотя, использовать будут для добра, но мальчик сразу нашел выход, предложил добавить уши, как у зайчика, большие глаза, один из которых словно подмигивал, улыбающийся ротик, сзади «пушистый» хвостик.


Вправду получилось куда трогательнее, а если ещё покрасить в белый цвет с легким зеленоватым отливом, то и вовсе здорово. Мелочей не бывает, особенно, в таких делах, без позитивной энергии самое благое дело закончится поражением, а сие недопустимо. Кошко-обезьяна немного поворчала, что могли бы сделать похожей на неё, но малыш сразу нашел подходящий ответ, успокоивший моментально: - «Мол, версия машины же изрядно устаревшая, из далекого предалекого прошлого, а Большая Умница совсем-совсем-совсем современная, хорошо действующая, значит, детали её внешности надо использовать при изготовлении конечного варианта, который станет очищать измерения, заслуживает подобного, а глиняная игрушка, она как бы бабушка соратницы, потому и не похожа, чтобы не путали подделку да с подлинником великим».


Самочка приглядывала, чтобы соратники ничего не напутали и не испортили, не самое простое дело, между прочим, модели делать, тем паче, когда в первый раз в жизни, ведь, прежде, делали лишь статуи, совсем иное дело, там любые недостатки можно списать на «авторское виденье» и «авторский подчерк», с механизмами же такое не получится никогда.


Конечно, работа была ни на один день и занимались ею, исследованиями и общением с соседями, тренировками и прочим. Как на все находили время и силы, не совсем понятно. Из полностью свободных стали теми, кому хотелось бы, чтобы в сутках было, хотя бы, сорок восемь часов, двадцати четырех хватало с трудом. Но никуда не денешься, трудились на общее благо, так сказать. И механизм рос потихонечку, не все и не сразу вышло, путали детали, ставили не на свое место, или задом наперед, или вверх ногами, или рисунок оказывался не совсем точен. Но справились и вот предстала, настоящая красавица. Правда, Источника энергии, на которой работала, не было и даже не знали, каков он, пришлось ручку приделать и вращать, и вправду работала, правда, ничего не делала, но смотрелось впечатляюще, между прочим. Жутко понравилось, причем, всем братикам, они, кроме дикого Питера, которому было некогда, нечем и не из чего, пытались воссоздать, но шло хорошо только у Питера Путешественника, потому как он нарисовал, а фея наколдовала копию из меди, а Питер Обыкновенный что-то там налепил, но смог воссоздать как надо, уже будучи взрослым человеком. Все соседи приходили посмотреть на игрушку, качали головой или что у них там было, цокали языками восхищенно, просили им копию поиграть и не отказывали, тем более надо было тренироваться изготовлять такие вещи, чтобы потом суметь быстро отлить из меди, или металла, если научатся с ними работать.


Пока же, продолжали путешествовать по землям соседей и искать детали. Следующая соседка совсем не походила на бабочку, наоборот, была достаточно крупной, походила на носорога, только с тремя головами, которые были расположены с трех сторон тела, (у первой рог рос из носа, как положено, у второй изо лба, у третьей – оба варианта сразу), иногда двигалась на четырех конечностях, иногда, на двух, были конечности как у слона, но из передних вытягивались ещё кисти рук, как из рукавов, по необходимости. Спину её усеивали шипы, разной длины и толщины, причем, ядовитых. Правда, он никого не убивал, к счастью, а лишь усыплял надолго. Звалась - «Троеум». Характера была три, конечно, первая была веселая, хохотушка; вторая, задумчивая, поэтическая натура; третья вечно озабоченная, которая что-то пыталась придумывать все время, чтобы ещё чем-то заняться, могла бы стать домохозяйкой, если бы настоящие хозяйства существовали. Разумеется, жутко обрадовались тому, что можно заняться чем-то новеньким и интересненьким, молились, чтобы «их» лаборатория оказалась целой и содержала нечто полезное и интересное. Немедленно и отправились, взяв с собой Джоко, на случай, если придется что-то откапывать, и быстро, самим надо силы беречь, потому как, наверняка, придется убегать, и от довольно стремительного противника. Устанешь и станешь жертвой, а спасать некому, в принципе, в общем, крот сразу взялся за работу, споро и умело, быстренько вырыл проход до двери.


Причем, их оказалось ещё и две, в первый раз с подобным сталкивались. Наверняка, одна из них с ловушкой. Хитрецы строили. И те, кто не имеют понятия о ловушках, должны как-то сообразить, как не пострадать. Пришлось, временно, вернуться, чтобы Питер Добрый мог получить подсказку от провидицы и Питера Обыкновенного. Немного стыдно, разумеется, но лучше так, потому как лечить некому и нечем, ведь тут никто не болел, а воскрешать и подавно.


К счастью, Троеум все поняла и не сильно огорчилась, тем более, всегда было чем заняться. Сама соседка любила все вокруг раскладывать «красивенько», то есть, камешки, палочки, листики и прочее лежало в определенном порядке, все, что не росло, не бегало и не летало, и так ходила от одного места до другого и проверяла, все ли правильно? К счастью, не сердилась, когда кто-то что-то сдвигал, случайно или нарочно, просто клала на место, ещё и описывала, почему, то или иное так уложено, целую философию разработала, вторая голова, между прочим. Первая своими шутками сглаживала впечатление. Одно удовольствие слушать, что странники с радостью и делали. В нормальном мире сочли бы сумасшествием, разумеется, и заперли в соответствующем заведении, лечили старательно, но в добром измерении все считалось лишь милой особенностью, тем более, не несло в себе какого-то негатива. Ужин тоже был превосходен. Хозяйка готовить не умела, этого не требовалось, все можно было кушать сырым, но она каждый плод украсила резьбой и ещё уложила на листья красивенько, декорировать умела блестяще, прямо самое её, необходимо признать.