История второго календаря

Мадам, чтобы выполнить ваши приказания и показать вам, по какой странной случайности я ослеп на правый глаз, я должен рассказать вам о своей жизни. Я был ещё юнцом, когда султан, мой отец (ведь вы должны знать, что я принц по происхождению), заметил, что я наделён хорошими природными способностями, и не жалел ничего для их развития. Едва я научился читать и[55] Я научился писать раньше, чем выучил наизусть Коран от начала до конца, все предания, собранные из уст нашего пророка, и произведения поэтов. Я занялся географией, хронологией и изучением арабского языка в его чистом виде, не забывая при этом обо всех тех упражнениях, которые были уместны для принца. Но одним делом, которым я увлекался и в котором преуспел, было чистописание. В этом я превзошёл всех знаменитых писцов нашего королевства.

Слава о моих познаниях дошла до императора Индостана, который отправил к моему отцу посольство с богатыми дарами и пригласил меня ко двору. Я вернулся с послом.

Мы были в пути около месяца, когда увидели вдалеке огромное облако пыли, а вскоре после этого обнаружили пятьдесят свирепых всадников, хорошо вооружённых сыновей пустыни.

Не имея возможности противостоять силой, мы сказали им, что мы послы султана Индии. Но сыны пустыни дерзко ответили: «Почему вы хотите, чтобы мы уважали султана, вашего господина? Мы не его подданные и даже не находимся в пределах его владений». Они напали на нас со всех сторон.

Я защищался, сколько мог, но, поняв, что ранен, а посол и все наши слуги повержены, воспользовался остатками сил своего коня и сбежал. Мой конь был ранен и внезапно упал замертво. Один, раненый и чужой, я перевязал свою рану и шёл весь оставшийся день. К вечеру я добрался до подножия горы, где заметил пещеру. Я вошёл в неё и остался там на ночь[56]. после того как я съел несколько фруктов, которые собрал по пути. Я продолжал свой путь несколько дней подряд, не находя места для ночлега; но через месяц я прибыл в большой, густонаселённый город. Он был окружён несколькими ручьями, так что казалось, будто в нём всегда весна.

Моё лицо, руки и ноги были чёрными от загара, а за долгое путешествие мои сапоги совсем износились, так что мне пришлось идти босиком. Вся моя одежда была в лохмотьях. Я вошёл в город, чтобы узнать, где нахожусь, и обратился к портному, который работал в своей мастерской. Он усадил меня рядом с собой и спросил, кто я такой, откуда пришёл и что привело меня сюда. Я не скрыл от него ничего из того, что со мной произошло, и без колебаний рассказал ему о своём звании. Портной внимательно выслушал меня, а затем Он принёс мне что-то поесть и предложил пожить в его квартире. Я согласился.

Через несколько дней после моего приезда портной спросил меня, не знаю ли я чего-нибудь, что могло бы принести мне доход. Я сказал ему, что хорошо разбираюсь в законах, как человеческих, так и божественных; что я знаток грамматики, поэт и, самое главное, что я очень хорошо пишу.

«Ничто из этого тебе здесь не поможет. Если ты последуешь моему совету, — добавил он, — то купишь себе короткую куртку, а поскольку ты силён и здоров, то можешь пойти в соседний лес и нарубить дров для растопки. Затем ты можешь пойти и выставить их на продажу на рынке. Так ты сможешь дождаться, пока туча, которая нависла над тобой и заставляет тебя скрывать своё происхождение, рассеется». Я дам вам верёвку и топор. [57]

На следующий день портной принёс мне верёвку, топорик и короткую куртку. Он порекомендовал меня нескольким беднякам, которые зарабатывали на жизнь тем же, чем и я, и сказал, что они могут взять меня в свою компанию. Они отвели меня в лес, и в первый же день я принёс столько хвороста, что заработал ползолотого из местной валюты. Хотя лес находился недалеко от города, хвороста было очень мало, потому что мало кто утруждал себя его добычей. За короткое время я заработал приличную сумму и вернул портному долг.

Я продолжал вести такой образ жизни целый год. Однажды, случайно забравшись в лес дальше, чем обычно, я наткнулся на приятное местечко и начал рубить деревья. Выкорчевывая корни одного из них, я заметил железное кольцо, прикреплённое к люку из того же металла. Я убрал землю, которая его покрывала, и, подняв его, обнаружил лестничный пролёт, по которому я спустился с топором в руке.

Спустившись вниз, я оказался во дворце, который был так же хорошо освещён, как если бы находился на поверхности, под открытым небом. Я шёл по галерее, поддерживаемой колоннами из яшмы, основание и капители которых были сделаны из массивного золота, когда увидел приближающуюся ко мне благородную и грациозную даму необычайной красоты.

Я поспешил навстречу ей и, низко поклонившись, спросил: «Вы человек или джинн?»

— Мужчина, мадам, — ответил я.

«Каким же чудом, — сказала она, глубоко вздохнув, — ты попал сюда? Я живу здесь[58] двадцать пять лет, и ты первый мужчина, которого я вижу за всё это время».

Её необыкновенная красота, а также любезность и учтивость, с которыми она меня приняла, придали мне смелости сказать: «Мадам, прежде чем я удовлетворю ваше любопытство, позвольте мне сказать, что я бесконечно рад этой неожиданной встрече, которая даёт мне возможность утешиться посреди моих страданий, и, возможно, она даст мне шанс сделать вас ещё счастливее».

Затем я рассказал ей свою историю от начала до конца.

«Увы! принц, — ответила она со вздохом, — самые очаровательные места не могут доставить нам удовольствия, если мы находимся там против своей воли. Но послушайте мою историю. Я принцесса, дочь султана, короля Чёрного острова, который получил своё название из-за драгоценного дерева, растущего на нём.

«Король, мой отец, выбрал мне в мужья принца, который приходился мне двоюродным братом. Но в самую ночь свадебных торжеств, посреди придворного веселья, меня похитил джинн. Я упала в обморок от страха, а когда пришла в себя, оказалась здесь. Я долго была безутешна, но время и необходимость заставили меня смириться с присутствием джинна». Я прожил двадцать пять лет в этом месте, где у меня есть всё необходимое для жизни и роскоши.

«Каждые десять дней, — продолжила принцесса, — меня навещает джинн. А пока, если мне понадобится его помощь, мне достаточно коснуться талисмана, и он появится. Прошло четыре дня с тех пор, как он был здесь, и мне придётся ждать ещё шесть дней, прежде чем он снова[59] появится». Поэтому вы можете остаться со мной на пять дней, если вам это угодно, чтобы составить мне компанию. Я постараюсь угостить и развлечь вас в соответствии с вашими заслугами и достоинством.

Затем принцесса отвела меня в купальню, самую просторную и роскошную из всех, что я мог себе представить. Когда я вышел, вместо моей одежды на стуле лежал дорогой халат, который я ценил не столько за его роскошь, сколько за то, что в нём я выглядел достойным находиться в её обществе. Мы сели на диван, обитый дорогим гобеленом, с подушками из редчайшей индийской парчи. Через некоторое время она накрыла на стол, поставив на него несколько блюд с изысканными мясными блюдами. Мы поели и провели остаток дня, а также вечер в приятной компании.

На следующий день я сказал ей: «Прекрасная принцесса, ты слишком долго была погребена заживо в этом подземном дворце. Пожалуйста, встань, следуй за мной и насладись светом дня, которого ты была лишена столько лет».

«Принц, — ответила она с улыбкой, — если ты из десяти дней подаришь мне девять, а десятый отдашь джинну, то дневной свет будет для меня ничем».

«Принцесса, — сказал я, — ты так говоришь из страха перед джинном. Что до меня, то я так мало его боюсь, что разобью вдребезги его талисман с написанным на нём заклинанием. Пусть приходит, каким бы храбрым или могущественным он ни был, я брошу ему вызов». Сказав это, я пнул талисман ногой и разбил его вдребезги.

Едва талисман был сломан, как весь дворец задрожал, словно готовясь рассыпаться на атомы, и стены расступились, пропуская джинна. Я не успел[60] опомниться, как по настоятельной просьбе принцессы бросился бежать. Наспех надев свою мантию, я поднялся по лестнице, ведущей в лес, и благополучно добрался до города. Мой хозяин, портной, был очень рад меня видеть.

Однако в спешке я оставил свой топорик и верёвку в комнате принцессы.

Вскоре после моего возвращения, когда я размышлял об этой утрате и сокрушался о жестоком обращении, которому подвергнется принцесса, вошёл портной и сказал: «Старик, которого я не знаю, принёс твой топор и верёвки и хочет поговорить с тобой, потому что он отдаст их только тебе».

При этих словах я побледнел и задрожал. Пока портной спрашивал меня, в чём дело, дверь в мою комнату открылась, и вошёл старик с моим топориком и верёвками.

«Я джинн, — сказал он, обращаясь ко мне, — внук Иблиса[15] князя джиннов. Разве это не твой топор и не твои верёвки?»

После того как джинн задал мне эти вопросы, он не дал мне времени на ответ. Он схватил меня за пояс, вытащил из комнаты и, поднявшись в воздух, с невероятной скоростью вознёс меня к небесам. Он так же стремительно спустился на землю, которая внезапно разверзлась от удара его ноги. Я оказался в заколдованном дворце перед прекрасной принцессой с Чёрного острова. Но, увы! Какое зрелище я там увидел! Я увидел то, что пронзило меня до глубины души: бедная принцесса истекала кровью и лежала [61]Она лежала на земле, больше похожая на мёртвую, чем на живую, с залитыми слезами щеками.

Джинн, осыпав нас обоих оскорблениями и упрёками, вытащил свой ятаган и заявил, что подарит жизнь и свободу тому из нас, кто отрубит ятаганом голову другому. Мы оба решительно отказались покупать свободу такой ценой и заявили, что предпочли бы умереть в присутствии друг друга.

«Я вижу, — сказал джинн, — что вы оба меня перехитрили, но вы оба узнаете, на что я способен, по тому, как я с вами поступлю».

С этими словами чудовище подняло ятаган и отрубило ей одну руку. Это отняло у неё столько сил, что она смогла лишь подать мне знак другой рукой, прощаясь со мной навсегда. А потом она умерла.

Я упала в обморок при виде этого.

Когда я пришёл в себя, я воскликнул: «Бей, ибо я готов умереть и жду смерти как величайшей милости, которую ты можешь мне оказать».

Но вместо того, чтобы убить меня, он сказал: «Смотри, как джинны мстят тем, кто их обидел. Ты виноват меньше всех, и я ограничусь тем, что превращу тебя в собаку, обезьяну, льва или птицу. Выбирай любую из них. Я предоставлю это тебе».

Эти слова дали мне надежду на то, что я смогу его успокоить.

«О джинн, — сказал я, — сдержи свою ярость, и, поскольку ты не отнимешь у меня жизнь, прости меня, как добрый дервиш прощает того, кто ему завидует».

«И как тебе это?» — спросил он.

Я ответил следующим образом: