Мелодрама

        Любите ли вы мелодрамы? 
        Современные кинодеятели наснимали массу «мыла». Сюжет один. Сначала все плохо. Девушку из деревни все гнобят, унижают, затем она уезжает в город, встречает случайно олигарха. Олигарх в нее влюбляется, женится. Потом изменяет ей с секретаршей, с кондуктором трамвая и, вообще, со случайными прохожими. А девушка, наконец, влюбляется в бедного учителя. Олигарха разоряет его секретарша вместе с его другом. И олигарх куда-то пропадает. А учитель получает наследство, становится богатым владельцем частной школы, женится на девушке, которая рожает ему детей. В конце «мыла» все сидят за общим столом в цветущем саду, празднуют - поют и пляшут. Индийские фильмы отдыхают. Такие мелодрамы я не люблю.
Так что же это такое - мелодрама?
         Словари говорят, что это  жанр художественной литературы, театрального искусства и кинематографа, произведения которого раскрывают духовный и чувственный мир героев в особенно ярких эмоциональных обстоятельствах на основе контрастов: добро и зло, любовь и ненависть и тому подобного. Как правило, сюжеты мелодрам концентрируются вокруг семейных отношений и редко выходят в иные плоскости.
         В мелодраме эмоциональная сгущённость текста, острота интриги подавляют тонкую разработку характеров, которые обычно стереотипны и ведут себя предсказуемо. Кинематографические и театральные мелодрамы традиционно сопровождаются музыкальными номерами, подчёркивающими эмоциональность истории. Чаще музыка заучит громче речи героев. Мелодрамы — это красивая оболочка, но в жизни все иначе и сложнее. И не всегда в жизни все заканчивается праздником.

       Мы сидели на тёплых камнях у самого моря - я и моя жена. Крым, конец сентября, замечательный отдых в отпуске. Вокруг - величественные скалы, а перед нами бушевал шторм. Но вопреки грозному реву волн, брызги казались ласковыми, они долетали до нас, оседая на коже крошечными солёными каплями, будто пытались успокоить, напомнить - всё в порядке, это просто игра стихии.
      Жена прижалась ко мне плечом, молча глядя на пенные валы, разбивающиеся о скалы. В её глазах отражался и страх, и восхищение - так бывает, когда видишь мощь природы и вдруг понимаешь, насколько ты мал, но при этом удивительно целен.
      Я невольно улыбнулся, вспомнив другую бурю - давнюю, на Баренцевом море. Тот шторм был суровее, непримиримее. Я тогда оказался на острове Кильдин, что возле полуострова Кольский на Баренцевом море, в компании случайного попутчика - молодого флотского офицера с обветренным лицом и глазами, будто выточенными из серого камня. Мы ждали катер, который нас, по окончании шторма, должен был перевезти в Североморск.
       Капитан-лейтенант был командиром морского берегового ракетного дивизиона. Мы ждали, когда утихнет ветер, укрывшись в металлической бочке, расположенной в его дивизионе.. Это сооружение приспособлено для жизни. Бочка разбита на два отсека: жилой - с солдатскими кроватями и небольшой - для кухни. Вечером сидим в уютной кухоньке, пьем горячий крепкий чай и ведем неспешный разговор.
        - Знаешь, шторм - он как жизнь. Бывает, бьёт так, что думаешь — всё, конец. А потом глядишь: волны-то одни и те же. То поднимают, то опускают. Главное - не цепляться за то, что уносит, - задумчиво произнес капитан-лейтенант.
Я тогда не ответил. Просто слушал, как ветер воет в щелях окон и думал, а ведь правда. Шторм не вечен. Как и тишина после него.
Сейчас, глядя на игру волн у крымских скал, я вдруг осознал: то, что сказал тот офицер, оказалось правдой не только для моря. И, может быть, именно поэтому мы с женой снова здесь у моря, чтобы увидеть, как буря превращается в шёпот, а брызги остаются ласковыми, даже когда мир вокруг грохочет.
Вечера были длинные, шторм не прекращался, и он заставил меня вспомнить одну историю двух друзей, которую когда-то мне поведал попутчик на острове Кильдин.  Это были знакомые его родителей.  История жизни друзей детства, без того самого «мыла».
 
     ... Хорошо отдыхать на подмосковной даче. Теплый летний вечер. Жара спала, и уже приятный холодок нежно охлаждал двух мужчин, которые сидели на террасе в мягких креслах. Отрешенность от рабочих и повседневных дел и отдых от службы создавали приятную идиллическую обстановку. Мужчины дружили со школы.  Высокий и крепкий Владимир – подполковник УФСБ. Петр, среднего роста и не мене крепко сложенный – подполковник полиции, начальник отдела уголовного розыска. Жены наших героев на втором этаже за праздничным столом активно обсуждали моду, рецепты различных блюд, и вообще все, что могут обсуждать недавно познакомившиеся женщины.
        - Давно мы с тобой не виделись, - сказал Владимир, доливая в бокалы замечательный коньяк КВ.
        - После института мы виделись всего два раза, потом ты куда-то пропал и ни слуху, ни духу…
        - Извини Петя, учеба в школе КГБ, затем Чита, Монголия, пришлось немного зашифроваться, ну да ладно. А у тебя как сложилось? Ходили неимоверные легенды о твоей жизни.
        - Володя, долго рассказывать…
          Помолчали.
        - А нам вроде некуда торопиться, - Володя встал из кресла, нарезал новую порцию лимончика и открыл вторую за вечер бутылку прекрасного коньяка КВ.
        - Ну, тогда слушай...

        Здесь я постараюсь передать рассказ Петра, как от первого лица.

        - Ты помнишь, что в школе мне нравилась Ася, Анастасия, и мы даже немного дружили. Но у нее была другая линия жизни, и я для нее был неперспективный жених. Ну, да ладно. Давай мы это пропустим.
         Друзья наполнили бокалы и продолжали неторопливую беседу.
       - По окончании школы милиции я пошёл работать на самый опасный участок - в уголовный розыск. Ты знаешь, что это такое? Это двадцать четыре часа работы: ночные выезды, засады, бумажная волокита до рассвета. Но мне нравилось. Нравилось ощущение, что каждый день — как шахматная партия с умным, опасным противником. Нравилось видеть, как пазл из улик складывается в чёткую картину. Нравилось, когда удавалось вытащить из беды того, кто уже потерял надежду.
       Преступный мир - не самое лучшее общество для общения. Там свои законы, своя мораль. И чтобы в нём ориентироваться, нужно держать ухо востро, не поддаваться на провокации, не терять голову. Я научился читать между строк, замечать мелочи, которые другие пропускают. Научился ждать - иногда неделями, месяцами.
      Время шло, но личную жизнь устроить не удавалось. График работы - как у подводника: то штормит, то тишина. А в перерывах - усталость, которая валит с ног. Родители настаивали: «Пора жениться, Петя. Нельзя всю жизнь в работе растворяться». И я сдался. Женился на девушке из интеллигентной семьи - умной, воспитанной, с безупречными манерами. Вроде было всё хорошо. Особой любви не было, но пришла пора создать семью. Деток нам Бог не дал.
Первое время всё было прекрасно. Мы строили планы, ездили отдыхать в Коктебель, в Сочи. Она учила меня разбираться в вине, водила по выставкам, знакомила с друзьями из академической среды. Я старался соответствовать: надевал костюм, улыбался, поддерживал беседы о высоком. Но трещина в семейных отношениях появилась быстро.
      Ей было не понять, почему в три часа ночи я срываюсь с постели из за звонок дежурного. Почему возвращаюсь домой с царапинами и в грязной одежде. Почему не могу рассказать, куда уезжаю на неделю. Постоянные отлучки в самое неожиданное время ставились мне в укор.
А время было такое, что бандиты творили беспредел. Нужно было активно с ними бороться — иначе город захлебнулся бы в крови. И вот однажды, в самый неподходящий момент, звонит по телефону проститутка - наша информаторша. Голос дрожащий: «Петя, тут такое… Они готовят разборку у «Кристалла». Я хватаю куртку, на ходу объясняю жене: «Срочно на работу!»
Скандал. Истерика. «Ты бабник! Шляешься по вечерам, где попало, с женщинами с низкой социальной ответственностью!» Я пытался объяснить, что это оперативная работа, что от этой информации зависят жизни людей, но слова тонули в потоке обвинений.
       Так и жили: я - между погонями и допросами, она - между обидами и молчанием. Со временем мы стали чужими людьми, живущими под одной крышей.
Тем временем, я наблюдал за жизнью Анастасии. Мы вместе росли в одном дворе, сидели за одной партой, а потом судьба развела по разным дорогам. Она уехала в столицу, окончила институт, вернулась в родной город. Мы изредка встречались в кафе, на городских праздниках и по-дружески беседовали о жизни. В её глазах всегда была та же искра, что и в школьные годы: любопытство, смелость, готовность бросить вызов обыденности.
      Однажды она позвонила:
      - Петь, можем встретиться? Есть разговор.
Мы сели в знакомом кафе - том самом, где когда-то пили молочный коктейль после уроков. Анастасия нервничала, теребила салфетку, а потом выпалила:
      - Я жду ребёнка. От Сергея. Но что-то с ним не так. Он что-то темнит. Можешь узнать о нём всё, что сможешь?
        Сергей. Олигарх. Назовём его так. На первый взгляд - образец успеха: дорогие костюмы, благотворительные фонды, статьи в глянце. Но Анастасия чувствовала - за фасадом что-то скрывается.
Я взялся за проверку. Сначала - открытые источники: бизнес-реестры, судебные базы, СМИ, желтая пресса. Потом - неофициальные каналы: старые знакомые в налоговой, коллеги из финансового розыска, информаторы в деловых кругах.
Картина начала проясняться. Но лучше бы я не узнавал все подробности жизни этого Сергея.
        Сергей действительно был мутной личностью. Его империя строилась на схемах с сомнительными партнёрами, на кредитах, которые никогда не возвращались, на «серых» сделках с недвижимостью. За ним тянулся шлейф судебных исков, анонимных жалоб, исчезнувших компаньонов. А самое главное - у него были связи в тех кругах, куда лучше не соваться.
Когда я собрал досье, позвонил Анастасии:
         - Давай встретимся на старом месте.
Тогда я понял - дело серьёзнее, чем казалось. И что теперь мне придётся не просто давать советы, а впрямую вмешиваться в чужую игру. Игру, где ставки - жизнь и свобода.
       В перестроечные года Сергей был плотно связан с криминалом. Долгое время ему все сходило с рук. Будучи студентом московского университета, он был осужден за разбой. Затем удалось, как-то вывернуться и, освободившись, он переехал в наш подмосковный городок. Здесь опять, тесные связи с братвой и незаконный бизнес. Ну, ты понимаешь? Это наркотики оружие и другие мерзкие вещи. Теперь у него легальный гостиничный бизнес, дачи, квартиры, машины - всего этого в изобилии. Но самое главное, его моральный облик.
Жена Сергея проживала в трехэтажном коттедже в элитной части города. Детей у них не было. По моим данным, у него имелась вторая семья в соседнем подмосковном городе.  Там он прикупил женщине домик в черте города и частенько ее навещал. Если бы он жил в мусульманской стране, то ему полагалось бы четыре жены. Но, несмотря на отсутствие принадлежности к приверженцам Мухаммеда, он планировал сделать третьей женой Анастасию и купил ей небольшую квартиру в центре города.
       Черт дернул меня все это рассказать моей школьной подруге. Анастасия резко превратилась из красивой жизнерадостной женщины в растерянную и несчастную. Я всячески ее утешал и сочувствовал. Предложил свою любую помощь. Нельзя было ее бросать в таком состоянии.
       Но служба меня замотала, и мы после этой встречи долго не виделись. Дальше было совсем нехорошо. Точнее очень плохо.
      Я присутствовал уже на суде.  Анастасия решила поговорить с женой Сергея и пришла к ней с бутылкой вина. Они сели за стол, и вначале все шло хорошо. Анастасия спросила у нее: «Как дальше будем жить? У нас с Сергеем будет ребенок». Жена Сергея вдруг сорвалась, начала всячески оскорблять Анастасию и бросилась на нее с пустой бутылкой. Ударила бутылкой по голове, бутылка разбилась и осколком стекла она себе повредила аорту. Умерла до приезда скорой. Анастасия лежала без сознания до приезда наряда милиции. Влиятельные родственники жены Сергея, да и сам Сергей настояли на версии убийства из ревности. Суд учел все обстоятельства и вынес приговор - лишение свободы. Через полтора года я встречал ее у ворот колонии. Выпустили досрочно. Нанятые мною адвокаты хорошо сделали свое дело. Из веселой и энергичной, она превратилась в потухшую и все же еще красивую женщину.
      Я всячески предпринимал усилия к возвращению ее в нормальную жизнь.  По каким-то причинам ее ребенка забрали в дом малютки. Я занимался усыновлением и возвращением ей сына. В конце концов, мне удалось вернуть ее к активной жизни. К тому времени я уже развелся, застав свою супругу в объятиях ее коллеги. Мечта моей жизни - соединиться с любимой женщиной, похоже, осуществлялась. Мы наметили день похода в ЗАГС. Ася по-прежнему жила в своей квартире, подаренной Сергеем. А куда делся Сергей, спросите вы? Законный итог. Осужден на несколько лет за участие в преступной схеме добычи и распила бюджетных денег. Ну и Бог с ним.  Я пораньше отпросился со службы, заказал ресторан, цветы и все, что связано с женитьбой.
     Подъезжая к ее дому, увидел машину «скорой» и наши оперативные машины. Дальше, как в тумане. Очнулся, когда следователь передал мне ее предсмертную записку. «Петруша, прости меня, но …».  Как я все это пережил, не знаю. Она выбросилась с четырнадцатого этажа - шансов на спасение не было.
      Наступила черная полоса в моей жизни.
      Мне удалось забрать и усыновить ее сына. Нужно было жить дальше. Учился мальчик хорошо, был привязан и принимал меня за отца. Мне моя работа нравилась и уже, будучи старшим оперуполномоченным УГРО, попал в небольшой переплет. На задержании бандит выстрелил в меня, но ранение оказалось легким. Оправился быстро. Получил орден. Сын мною гордился. А я гордился им, он поступил в Суворовское. Был отличником. Отношения у нас с ним были мужские. Для продолжения лечения после ранения мне дали путевку в санаторий МВД. Там, в санатории, произошел случай, кардинально поменявший мою жизнь.
      Сентябрь, жара спала, в Крыму установился бархатный сезон. Любил уходить от санаторного пляжа далеко в глушь. Скалы, камни, песок, море, отсутствие отдыхающих - это мне нравилось больше, чем тупое лежание на пляже с соседями по номеру, расписывающими «пулю». Я брал бутерброды, и китайский термос с чаем. Уходил далеко и, пропуская обед, сидел у моря до вечера.
Однажды, пробираясь между огромными камнями, попал на совершенно дикий и безлюдный пляж из гальки. Но в метрах ста впереди увидел желтый песочек. Подойдя к песчаному островку, увидел загорающую женщину. Сначала решил не подходить и не нарушать ее жизненное личное пространство, но потом решил - море и берег - общие.
       - Девушка разрешите устроиться рядом?
Узнал ее. Это была одна из отдыхающих, мы иногда виделись в столовой. Она тоже узнала меня.
       - Извините уж очень здесь хорошее место, меня зовут Петр, простите, а как ваше имя?
      - Меня зовут Анастасия.
Тут меня ударило, как будто током.
     - Я знал одну Анастасию, но она плохо кончила, - ляпнул я первое, что пришло мне на ум.
Она с интересом посмотрела на меня.
     - Интересно, а что вы имеете в виду - «плохо кончила»? – спросила она.
     - Это долгий рассказ.
     - Ничего, мы никуда не спешим.
Я поделился бутербродами и чаем - на обед мы уже опоздали.  Поговорили ни о чем, и она спросила:
     - Все-таки, расскажите про ту Анастасию.
     - Хорошо - ответил я, - Но сначала нужно получше подкрепиться.
     - Я знаю небольшое кафе наверху.
Долго поднимались, где-то по ступенькам, где-то просто по скалам. Действительно на вершине скалы было уютное кафе. Сели за столик на веранде, внизу плескалось море и дул свежий ветерок. Я рассказал всю историю о той Анастасии. Долго молчали.
     Я проводил её до санатория. Смотрел, как она заходит в проходную, и вдруг понял - не хочу больше жить в полуправде, в вечном разрыве между долгом и сердцем.
На следующий день я пришёл к ней с букетом полевых цветов - таких же простых, как-то решение, которое я принял. Мы встретились - и больше не расставались.
Жизнь потихоньку наладилась. Сын окончил военно-морское училище - сейчас служит в Североморске. Горжусь им безмерно - настоящий мужчина, с чёткими принципами, как и должно быть у офицера. Женился, у него крепкая счастливая семья. Пишет редко - служба, но каждое письмо для меня как награда.
    У моей жены Аси - дочь от её первого брака. Умница, красавица, учится в университете на математическом факультете. Говорит, что цифры ей понятнее людей. А я только радуюсь - пусть находит своё счастье там, где ей комфортно.
      А сама Ася… Она сейчас следователь по особо важным делам в следственном комитете. И знаешь, ей это идёт. Та же твёрдость характера, та же способность видеть суть за словами и фактами. Иногда шучу: «Кто бы мог подумать, что красивая девушка, загорающая у моря, станет грозой преступного мира!»
Так и живём. Не без трудностей, конечно - куда без них, как у всех. Но теперь у меня есть то, чего так долго не было: дом, куда хочется возвращаться, любимая женщина, дети, друзья, ради которых стоит просыпаться по утрам.
Пётр сделал паузу, покрутил в руках бокал с коньяком, усмехнулся:
     - И я там был, мёд-пиво пил, по усам текло, да в рот не попало, - произнёс он шутливым тоном, но в глазах читалась глубокая, выстраданная благодарность судьбе.
      -  Вот такая простая история, Володя, со счастливым концом.
Они долго молчали. Каждый думал о своём. Владимир вспоминал собственные перипетии службы, взвешивал, сколько раз ему самому приходилось выбирать между долгом и чувствами. Пётр же мысленно перелистывал страницы прожитых лет - те, что были полны боли и сомнений, и те, что наполнили его жизнь смыслом.
Оба мелкими глотками потягивали коньяк - тёплый, терпкий, как сама память.
     - Да, Петруха, досталось тебе, - наконец произнёс Владимир, глядя в бокал с янтарной жидкостью. - Но всё хорошо, что хорошо кончается.
Решили подняться наверх - присоединиться к жёнам. В доме пахло пирогом, слышался смех, звон посуды. Там, за дверью, была другая жизнь - светлая, уютная, полная простых жизненных радостей.
       Как вы уже догадались, капитан-лейтенант, о котором шла речь ранее, который поведал мне эту историю и оказался сыном того самого Петра.

       Я не люблю примитивные мелодрамы - те, где всё предсказуемо с первых минут, где герои действуют по шаблону, а чувства подаются крупными, яркими мазками без полутонов. Но эта история оказалась совсем иной. Она зацепила меня неожиданно, глубоко, заставила остановиться и задуматься - не о сюжете даже, а о том, как удивительно устроена жизнь.
      О том, как тонкая, почти невидимая нить судьбы может связать между собой, казалось бы, совершенно несочетаемые события. Погоню по ночным улицам, где каждая секунда на счету. Холодный блеск наручников при задержании преступника. Острую, как нож, боль предательства, когда человек, которому ты доверял больше всех, оказывается тем, кто нанёс удар в спину. И, совершенно неожиданно - тихий, тёплый вечер в кругу семьи, где пахнет выпечкой, тепло, а на диване уютно свернулась кошка. Эти картины сменяли друг друга в истории, и между ними была связь - неявная, но прочная.
     Я думал о том, что даже в самой тёмной ночи, когда кажется, что тьма поглотила всё, можно найти свет. Не яркий, ослепительный, а мягкий, едва заметный - но он есть. Он прячется в улыбке ребёнка, в слове поддержки друга, в готовности протянуть руку тому, кто упал. Он рождается из веры - не слепой, а упрямой, которая говорит: «Ещё не всё потеряно». Из упорства - не показного, а тихого, которое шепчет: «Продолжай идти, даже если ноги подкашиваются».
И ещё я понял, что иногда самый важный след в жизни мы оставляем не погонями и перестрелками, не громкими подвигами и эффектными жестами. А простыми, почти незаметными решениями. Прийти - когда хочется убежать. Сказать - когда проще промолчать. Остаться - когда все вокруг сдались и ушли. Эти маленькие, повседневные выборы складываются в нечто большее: в судьбу, в характер, в то, что делает нас людьми.
      История закончилась не взрывом и не триумфом, а тихим разговором на веранде подмосковной дачи, при свете настольной лампы. И в этом была её сила - в правде о том, что настоящая жизнь, чаще всего, происходит внутри нас и с нами. В тех мгновениях, которые мы обычно не замечаем, но которые на самом деле и есть самое главное.



Изображение сгенерировано нейросетью.