Когда закончится война, я построю дом из света

 
 ;  9 октября 2025, 19:21. Израиль.


Сейчас всё держится на паузе. Мир затих не потому, что стал мирным — а потому что устал воевать.
Или не устал?
Трамп улыбается с трибуны, размахивая бумажкой, как будто это новый Кэмп-Дэвид. Он снова в роли спасителя — решает судьбы Востока за чашкой кофе. Но за кулисами — военные, аналитики, тени корпораций и нефти. Ему нужно показать Америке, что он способен «остановить войну», и для этого достаточно красивого слова ceasefire — пусть даже на пару недель.
Взрослые люди, понимают меня и согласны, что всё это не то! Коряво!

Нетаньяху стоит рядом, терпило! Он всё понимает: если сделка рухнет — виноват он, если устоит — заслуга Трампа.
 

 В Израиле растёт усталость, у людей на лицах не страх, а изнеможение, у близких убитых, похищенных, живых пленных. Ну и им сочувствующие.
А так вообще сейчас праздник Суккот. Люди, мои соседи на улице на стояночных местах для их машин. Используют все. Сука это Халабуда по нашему. Там всю неделю едят, спят, молятся  - празднуют - вином и покрепче. Вот я сижу общаюсь с вами, уважаемый читатель. На улице шумно, кто-то в ладошки хлопает, кто песню     поёт.
И снова — размен. Заложники за заключённых, пленные за пули. Всё как всегда, только ставки выше, чем когда-либо.
Всё это похоже на шахматную партию, где пешки уже не двигаются — они мертвы, а короли делают вид, что контролируют доску.
И как это назвать, абсурд - нет. Страшнее - продуманное "comprehension" и "infamie"
"Каннибализм"- мне тоже не нравится! Но это так! К сожалению.

Трамп делает ставку на кадры: фото, пресс-релизы, подписи «Historic Peace».
Нетаньяху — на выживание своей коалиции. За его спиной — голоса ультраправых, идущие стеной, как волна, готовая смести всё.
Он говорит о безопасности, но в глазах — усталость старого солдата, потерявшего веру в победу, но не имеющего права это показать.

А где-то в Газе сегодня, может быть, впервые за два года не рвутся снаряды. Дети выглядывают из развалин — не веря тишине.(Стоп!)
Вдумайтесь дети, выглядывают из под развалин. "Прекрасная сделка!"
Только маленькая, "поправочка." Все мы помним начало, точнее говоря "всплеск!"
Бесчеловечное,* поведение, весь ужас всей картины в целом. У меня был знакомый Антон, из Цфата. Помогая своей девушке убежать, оттолкнув террориста. Девушка Слава Богу спаслась. Она видела как он получил пулю в затылок, спасая её. Светлая Память! Ребята поехали отдыхать - "отдохнули!"

Эта тишина звучит громче любого оружия.
Но все знают — она временная. Как вдох перед следующим выстрелом.
Вместе с вдохом, например у Трампа, будет, да ,уже выделяется желание, заполучить медальку Нобеля.  Трамп " Миротворец,!?" Ну давайте поглядим.

Трамп и Нетаньяху — две оси одного цикла: тот, кто торгует миром, и тот, кто выживает внутри войны.
И где-то между ними — Ближний Восток, в котором ночь пахнет порохом и апельсиновыми корками.
 ; Ночь после перемирия

Тишина — как после землетрясения.
Не мир, а просто — перерыв. Воздух дрожит, будто не верит в себя: слишком долго здесь звуком были взрывы, и теперь само молчание пугает.

По обломкам домов в Газе шлёпают босые шаги. Кто-то ищет брата. Кто-то ищет хлеб. Кто-то просто идёт, чтобы идти — чтобы не остановиться и не услышать себя. Над головой — мирный дрон: светит прожектором, как ангел, уставший быть свидетелем.

Дети поднимают из песка обугленные игрушки.
Одна кукла без головы — всё, что осталось от дома. Рядом старик, курящий последнюю сигарету, смотрит в сторону моря, туда, где горел горизонт. Он не проклинает — он молчит. В его взгляде — усталость того, кто пережил всех богов.

А в Иерусалиме — новостные экраны.
Трамп улыбается — и улыбается мир, натянутый, как резина. Он говорит: «Сделано. Мир восстановлен».
Нетаньяху стоит рядом, руки сцеплены, будто держат на месте страну, которая разрывается на части. Его глаза — как два угля: в них ни света, ни покоя.

Где-то между ними — ночь.
Она стекает с крыш, как сажа. В ней всё смешалось: пот, молитвы, кровь и горечь кофе. Люди не верят ни в победу, ни в поражение. Они просто хотят спать — и проснуться живыми.

Но на границе уже движутся танки.
Не стреляют — просто меняют позиции.
Мир ещё не наступил, он только пробует шаг.

На стене разрушенной школы кто-то мелом написал:

«Когда закончится война, я построю дом из света».

Может, это и есть начало.
Маленькая рука, верящая, что свет всё-таки умеет возвращаться.