Князь, продолжение

Моего знакомого курда по имени Князь умертвили в одиночной камере много лет назад.
 Я часто вспоминаю о нём, когда мне особенно тяжело.
 Маленький, физически нездоровый человек на моих глазах превратился в твёрдую, непробиваемую скалу.

Однажды я был очевидцем такого преображения.

Сила, что рождается из хрупкости.
 Иногда — в тщедушном, уязвимом (на первый взгляд) человеке — открывается такая невероятная внутренняя сила!
... Я был свидетелем такой метаморфозы.

Это всегда случается неожиданно, как внезапный разлом в привычной картине мира.
Внешняя оболочка — хрупкие плечи, тихий голос, робкий взгляд — всего лишь тонкий щит, за которым скрывается неприступная крепость духа.
 И в момент испытания эта скрытая твердыня обнажается, заставляя отступить все прежние оценки и поверхностные суждения.

Откуда берётся эта сила?
Наверное,она не рождается готовой.
Её выковывают боль,преодоление, молчаливое принятие своих слабостей. Она — дитя самой уязвимости.
Тот,кто никогда не знал хрупкости, не знает и цены стойкости.
Его сила— это крепость из песка, размываемая первым же серьёзным штормом.
Но сила,рождённая из уязвимости, — это сталь, закалённая в горниле страданий и сомнений.

Это та самая несгибаемая стойкость (resilience), что позволяет тростинке выпрямиться после урагана, в то время как могучий, но негибкий дуб ломается.
Это— сила характера, которая не имеет ничего общего с громкими словами и напускной бравадой.
Она молчалива и потому всесокрушающа.
Она проявляется не в крике, а в спокойном, непоколебимом действии, в тихом «нет» там, где от неё ждали уступчивого «да».

Быть свидетелем такого преображения — всё равно что увидеть, как из-за серых туч внезапно прорезается луч солнца, освещая всё вокруг.
Это заставляет усомниться в привычной правоте своего взгляда и учит смирению.
Мы так легко вешаем ярлыки,судим по обложке, принимаем тишину за пустоту, а скромность — за слабость.

Это событие — лишнее доказательство того, что самые глубокие океаны часто бывают самыми спокойными на поверхности.
И что настоящая,алмазная твёрдость человеческого духа надёжнее всего скрыта за его внешней, человеческой мягкостью.