Дело о Бермудском треугольнике Глава 8 Майами

Глава 8. Майами

– И так, Ватсон, 8 мая 1894 года в 6 утра я ступил на землю Майами. Запишите эту дату, она открывает новую страницу в жизни героя ваших рассказов! В этот день произошли три важных события, два из них я планировал, а третье – нет.
В воздухе чувствовалась прохлада ночи, которую не успели прогнать первые лучи восходящего солнца. С моря дул легкий ветер, наполняя воздух соленым запахом. Океан, спокойный и серебристый, лениво накатывал волны на песчаный берег, усыпанный мелкими ракушками. Поселок Майами выглядел тихо и пустынно. Небольшие одноэтажные домики с крышами, покрытыми деревянной черепицей, стояли среди высоких пальм, а узкие песчаные тропинки, со следами босых ног, вели вглубь поселка. Всё вокруг напоминает уголок, где природа и люди сосуществуют в гармоничном равновесии.
Не успели мы с Молли сделать и пары шагов, как из-за кустов выскочила собака. Это был крупный, короткошерстный пес тёмно-рыжего окраса, с массивной грудью и настороженным взглядом. Он тихо зарычал, опустив голову и припав к земле, внимательно наблюдая за незнакомцами. Его взгляд говорил о том, что чужаки на этой земле нечасто получали тёплый приём.
– Фу, Бак! – раздался грубый голос рыбака. Мужчина в старом соломенном шлеме и замасленных брюках вышел из крайнего дома, держа в руках плетёную корзину. Он махнул рукой, и пес, нехотя отступил, не переставая оглядываться на пришельцев.
Я внимательно осматривал незнакомую местность, пытаясь запомнить каждую деталь, а Молли крепче прижала к себе небольшую сумку, явно предчувствуя, что нас ждут приключения.
– Кто вы и что вам здесь нужно?
– Меня зовут Шерлок Холмс, я инспектор полиции из Лондона, вот мое удостоверение, а это – Молли Лемуан, моя помощница. Нам нужен Мэтью Харпер.
– Я Мэтью Харпер. Чем могу служить?
– На ваше имя прибыло судно с грузом. Вон оно стоит на рейде.
– Это какая-то ошибка.
– Нет не ошибка, там написано: получатель Мэтью Харпер. Вы все узнаете, если пригласите нас к себе. Мы не спали всю ночь и не против чем-нибудь подкрепиться.
После секундного раздумья рыбак привязал собаку и провел нас в дом, окруженный небольшим садом, где среди листвы желтели апельсины.
В углу просторной, с низким потолком, на котором можно увидеть деревянные балки, гостиной горит камин. Самодельные стулья и стол, покрытый истершейся клеенкой, говорят о бедности. На стене висит картина морского пейзажа. В углу – небольшой аквариум с морскими обитателями и окно, из которого можно увидеть лодки, стоящие у причала.
– Садитесь, сейчас будем завтракать.
Из кухни исходит запах жареной рыбы. Пожилая женщина в кухонном фартуке вносит еду.
– Моя жена. Пэгги, поставь тарелки на стол, эти господа говорят, что на мое имя прибыло судно с грузом. У нас осталось чего-нибудь крепкого?
– Вчера ты прикончил последнюю бутылку. Господа, хотите помыть руки?
Небольшая порция свежей рыбы, жареной на углях, кукурузный хлеб,
чёрный кофе без сахара и бананы позволили нам не только утолить голод, но и незаметно осмотреться.
Пэгги унесла посуду и оба сели напротив нас.
Я рассказал о событиях, приведших нас в Майами, а Мэтью заметил, что случаи нахождения судов без экипажей нередки в этих местах.
– Что вы намерены делать у нас в Майами?
– Прежде всего, найти крышу над головой.
– Я не могу предложить вам свой дом, но на вокзале, где сейчас достраивается станция железной дороги, есть комнаты, и я помогу вам там устроиться.
– Мэтью сейчас помогает на станции, – с гордостью вставляет слово жена.
– Обожди, Пэгги. И как долго вы здесь пробудете?
– Это будет зависеть от хода расследования. Моя задача: установить, что случилось с судном «Святая Мария» и куда девался экипаж. Кстати, Мэтью и Пэгги, у меня к вам убедительная просьба: если кто-то спросит, что мы за люди и зачем сюда приехали, всем говорите: я страховой инспектор и моя задача определить, может ли владелец судна претендовать на страховую премию. Сейчас, пожалуйста, проводите нас на станцию, а завтра с утра мы с вами съездим к «Святой Марии», осмотрим корабль и узнаем, что там привезли.
Когда мы вышли, я еще раз оглянулся. В доме чувствовалась свежесть морского воздуха, и, несмотря на его простоту, он отражал душу владельца – человека, чья жизнь связана с морем.
Станция оказалась одноэтажным, но просторным зданием с залом ожидания, комнатами отдыха, небольшим офисом для работников станции и буфетом. Короткий перрон замощен желтым кирпичом. В маленькую кассу кассир приходит только после прибытия поезда. Железная дорога еще официально не открыта, но здание закончено, и маневровый паровозик ежедневно привозит рабочих из Джексонвилля и соседних поселков, а заодно почту, свежие газеты, и, иногда, доктора. К станции приходят местные жители – рыбаки, торговцы и фермеры, чтобы продать свои товары или отправить их в другие города по железной дороге. Кто-то рядом уже открыл магазин.
Я показал начальнику станции свое полицейское удостоверение, а остальным представился страховым инспектором, и мы с Молли без труда получили по комнате. Но что меня обрадовало, Ватсон, это – телеграф! Хотя он использовался для координации работ по строительству, но я сразу договорился, что смогу отправлять телеграммы.
Молли сказала, что она устала и хочет отдохнуть, а я отправился посмотреть поселок. Когда еще представится такая возможность постичь души американцев? Кроме того, это – декорации будущего спектакля, который разыграется с моим участием. И кто в нем будет главный герой?
Я вышел из станции, наугад сворачиваю вправо и уверенно шагаю в неизвестность. Меня останавливает мальчик лет десяти.
– Здесь нет дороги, сэр, вы попадете в болото.
Он подходит ближе, и я могу его рассмотреть. Короткие штанишки и курточка, одетая на голое тело цвета кофе с молоком, из которой он уже вырос, плохо вяжутся с неплохим английским.
– Как тебя зовут?
– Педро, сэр. Хотите, я покажу вам наш рыбацкий поселок? Вы будете довольны, один доллар.
Я смотрю под ноги, действительно в моих следах проступает вода.
– Пошли.
Поселок встречает нас немощенной улицей, покосившимися заборами и домиками, крытыми тростником. Худая коза щиплет выцветшую траву. На веревках сушится белье. На обочине миртовые заросли, перемежающиеся кактусами,
– Здесь живут бедняки, – поясняет мой гид, – а дальше вы увидите дома богачей.
Двухэтажные дома богачей прячутся за высокими заборами.
– Вон в том доме с башней живет богатая дама, ее зовут Джулия Таттл. Это она уговорила власти провести сюда железную дорогу. Скоро здесь будет город. В этот Новый год она устроила елку для детей, и позвали меня. Ей откуда-то привезли настоящую елку, ведь у нас елки не растут. Елка светилась разноцветными лампочками, а на столе было много вкусных вещей – печенье, яблоки, орехи и кокосовые пирожки. Мы пели «Джингл белл» и играли в прятки, а когда расходились, получили по кулечку со сладостями и книжки. Мне досталась «Приключения Тома Сойера». Для детей бедняков это был настоящий праздник!
– А ты богач или бедняк?
– Я – бедняк. Отец работает на станции, а мама болеет. Нам немного помогает мой старший брат. Он – грамотный. А это наша школа, сэр. Хотите зайти?
Мы заходим в прохладную комнату. Длинные столы и скамейки. Учительский стол и доска. Я сажусь на скамейку и представляю себя учеником здешней школы.
– Здесь ты учишься?
– Здесь, сэр.
– А в каком классе?
– Не знаю, сэр. Все дети нашего поселка учатся в одном классе. И учительница у нас одна. А зарплату ей платит, знаете кто? Та же богатая дама.
– Ты можешь прочитать, что написано на доске?
– Могу, сэр.
Педро довольно легко читает написанные на доске английские глаголы.
– У нас построят гостиницу с рестораном, а я хорошо выучу английский и стану работать официантом. Официанты получают чаевые и едят, сколько хотят. А потом я женюсь. За официанта любая девушка пойдет.
– А где работают здешние жители?
– Кто – где. Мы выращиваем апельсины. Я вот вожу экскурсии! А это – наш рынок, сэр.
Вдоль дороги на земле сидят несколько женщин. Они продают овощи и рыбу, которую тут же чистят и жарят.
– Привет, Педро, – смеется одна из женщин, – что, нашел клиента?
И мы снова на станции. Я отдал доллар.
Вечером, когда я разложил на столе судовые документы, раздался тихий стук в дверь.
– Входите, – сказал я, не отрывая взгляда от бумаг.
Дверь тихо приоткрылась, и на пороге появилась Молли. Она была бледна, но ее глаза горели решимостью.
– Мистер Холмс, – сказала она, закрывая за собой дверь, – простите за беспокойство в такой час, но мне нужно с вами поговорить.
Ее взволнованное лицо и дрожащие руки не ускользнули от моего внимания. Я подвинул стул, приглашая ее сесть.
– Чем могу помочь, мисс Молли?
Она подошла ближе, не садясь, и, с трудом подбирая слова, произнесла:
– Вы спасли меня. Я… я никогда не забуду, что вы сделали. Я должна… я хочу отблагодарить вас.
– Ваше чувство благодарности вполне понятно, – сказал я, отодвигая бумаги в сторону, – но я убежден, что оно исходит скорее от волнения, чем от истинного намерения.
– Нет, – перебила она, качая головой. – Я знаю, что чувствую. Вы... вы благородный человек, и я хочу быть рядом с вами. Разве вы не понимаете?
Я застыл на мгновение, затем мягко поднялся с места и отошел к окну, рассматривая темную улицу.
– Молли, я глубоко тронут вашими словами. Но позвольте мне объяснить, почему это невозможно.
– Вы ведь не женаты. Почему же вы отказываетесь?
– Потому что я не могу дать вам того, что вы заслуживаете. Моя жизнь – это постоянный риск, бесконечные поиски истины и борьба с опасными людьми. Я не тот, кто может создать уютный дом или быть надежным мужем.
– Но разве любовь не может изменить это?
– Любовь – это великое чувство, но оно не меняет фактов. Мой образ жизни, Молли, сделает вас несчастной. И самое главное, ваша жизнь может оказаться в опасности из-за тех врагов, которых я нажил за годы расследований. И в любое время вы можете стать вдовой. Вы замечательная девушка, Молли, вы достойны человека, который сможет полюбить вас и отдать вам себя полностью. Это, к сожалению, не я. Я всем говорил, что вас укачивает, и поэтому вы решили уйти с корабля
Она опустила глаза, затем кивнула.
– Спасибо, мистер Холмс, – тихо сказала она. – Я не забуду ваших слов.
Она повернулась и тихо вышла из каюты, оставив меня одного. Некоторое время я ходил по комнате, обдумывая случившееся, но вскоре вновь углубился в свои мысли. Может быть все-таки экипаж жив?