Аксиома продолжение 19

6.
Алексей полностью погрузился в рабочий процесс. Он сидел до ночи, иной раз даже оставался ночевать в комнате отдыха, которая отделялась от его кабинета тонкой стенкой. Вход закрывал книжный шкаф, который легко двигался.
После всей рутины он зашел к Людмиле, она радостно приветствовала его, усадила обедать и села напротив. Разговаривала с ним спокойно и улыбалась, глядя на него. Но в глазах читалась усталость и грусть.




Алексей чувствовал себя неуютно, у него было эмоциональное состояние дискомфорта. Он ощущал себя неуместно, испытывал стыд.
- Ты меня осуждаешь?! Прости. Я наделал глупости, - обращаясь к Людмиле, начал говорить Алексей, смущаясь, - я…
- Перестань себя терзать. Лучше скажи, как там на работе? – перебила его Людмила. Она видела его неловкость. – Ошибаешься не ты один. Все мы этому повержены.
- Я дурак, я по отношению к тебе и детям…
- Как ни странно, я знаю, кто ты? Я знаю, кто я, - и, отводя неприятный разговор, спросила, - тебя никто не тревожит насчет работы, я переживаю за тебя.
- Там все в порядке. Ты знаешь, мне даже никто не звонил, тишина.
- Леша, вот это как раз меня тревожит, тишина! Будь осторожен. Мне кажется, надвигается буря…
- Под ним струя светлей лазури. Над ним луч солнца золотой. А он мятежный просит бури, как будто в буре есть покой! Парус – Лермонтов!
- Не смейся – это не к добру. Я прошу тебя, Алексей…
- Все будет хо-ро-шо. А что, может, сходим домой, мне надо кое-что там забрать.
- Ты не был еще там?!
- Нет.
- Я маме скажу, что схожу с тобой, - вставая, сказала Людмила.  Она всегда была легкая на любые мероприятия.
Алексей сидел за столом, размышляя: «Может, простила она меня? Нет, навряд ли, она не любит скандалов и обходит их стороной. Она загадка, и просто так ее не понять».





Когда они вошли во двор, в одном окне промелькнула тень.
- Ты видел? – спросила Людмила.
- Может, показалось? Давай я один зайду.
- Нет, давай вызовем полицию, - предложила Людмила и достала из сумки телефон.
Тут открылась дверь, и Людмила увидела отца Пети, Степана. Он выглядел совершенно не так, когда она первый раз увидела его. Он был гладко выбритый, наутюженный, все надетое на нем выглядело безукоризненно, просто джентльмен. Он поправил коротко подстриженный кудрявый волос, затем правую руку сунул в карман черных брюк и, проговорив что-то на цыганском языке, спросил:
- Что за почетные люди здесь делают?
- Степан, я тебя с трудом, но узнала, - сказала Людмила.
- Сестра, проходи. А рядом с тобой, красавица, чей будет?
- Хозяин этого дома, он будет.
- Проходите, - ничуть не смущаясь, сказал Степан.
Степан повествовал им, что его изгнали из табора. И он сейчас бездомный и брошенный всеми. Узнав, что Алексей не приходит в дом, решил пожить у него.





Алексей сказал:
- Живи, Степа, я этот дом сыну подарю, цыгане мне помогли, я хотел им оставить, но они отказались, сказали, чтобы я на Петю дарственную сделал. Ты его отец, вот и живи, а там сами решите.
- Алексей, ты прости меня, хороший ты человек, я же не знал…
- Степа, молчи, ты так больше мне нравишься, - по-мужски сказал Алексей и ушел в другую комнату.
- Недомолвки здесь не требуются. Я, пожалуй, пойду, а вы выскажитесь, - сказала Людмила и начала надевать пальто.
- Мы найдем час и место поговорить, да, Степан?
- Умная, мудрая, красавица женщина, не быть вам вдвоем, ты ее не стоишь, - сказал Степан, прямо смотря в глаза Алексею.
- Может, ты стоишь? – грубо, взъерошенно спросил Алексей.
- Ты не петушись, я все про тебя знаю, я цыган.
- Так, Степа, я забираю его, оставайся здесь. У тебя хоть на хлеб есть деньги? – спросила Людмила, отводя их обоих от разговора.
- Ты женщина, зачем обижаешь меня? – сумрачно спросил Степан.
Когда Алексей с Людмилой вышли на аллею, Алексей резко остановился. Людмила вопросительно посмотрела на него. Он ничего не ответил и пошел в гараж. Людмила в нерешительности стояла на том же месте.




Алексей с гаража выехал на машине. Затем вышел, открыл багажник, достал лопату и махнул Степану, который всё время стоял на крыльце.
- Степа, говоришь, никто не хочет цыгана брать на работу? Я, дорогой мой, беру тебя на работу! Ты меня к жизни вернул, за какие-то минуты перевернул всё у меня внутри. Вывернул слякоть наружу. Жизнь перед глазами прошла. Я вспомнил, что в несознательном состоянии здесь друга похоронил. Сейчас мы его отсюда вытащим.
У Степана глаза чуть с орбиты не выпали. У Людмилы ноги подкосились, и она, держась за спинку лавочки, присела на нее.
Когда вытащили сейф, Алексей рассказал, почему он закапал сейф. Людмила засмеялась и сказала:
- Леш, а меня спросить не посмел?
- Не в том состоянии был, извини, - вздохнув, сказал Алексей. - А тебя, Степан, завтра жду.


 7.


Степан оказался смышленым и довольно разумным, а еще словно прочитывал мысли людей.
Вначале Алексей не знал, куда его пристроить, дворникам, грузчикам не хотел. Водителям тоже совсем рано. Он решил придумать ему должность, но ничего не сказал Степану. По документам в отделе кадров его зачислили заведующим складами. А чтобы документацию вести соответственно, посадил секретаря ему. Алексей думал: «Пусть учится, если что, не справится, тогда видно будет».
Инженерно-технический персонал возмущался, что неграмотный цыган будет возглавлять ответственный материально-технический отдел.
Если бы недавно Алексею сказали поставить цыгана на это место, он бы сам считал это безумием.




Алексей почему-то верил Степану или просто хотел верить. Прошел месяц, и Степан нашел много недостатков в работе складов. Алексею нравился его подход к работе.
Конечно, писал он отвратительно, в одном слове мог допустить три ошибки, но говорил верно и проверял документацию тщательно, не допускал в подсчете ошибок, устно мог просчитывать любую сумму.
Когда ему что-то не нравилось, бесцеремонно заходил в кабинет к Алексею в любое время и советовался с ним.





Алексей не желал вспоминать прошлое. Он просто хотел убежать от него. Да, его мучили, терзали воспоминания, когда он оставался один. Но больше всего мучило то, что он ревновал Людмилу к Степану. Он видел, как менялся Степан при Людмиле, даже при разговоре о ней он расцветал, становился игривее, говорил нежно о ней, глаза горели огнем любви и страсти, он не мог этого скрывать. Поэтому Алексей старался не вспоминать Людмилу при нем. Но Степан хотел больше узнать о Людмиле, и видно было, хотел говорить о ней.
Когда Алексей встретился у Людмилы дома со Степаном, у Алексея появилась тревога, беспокойство, его эмоциональное состояние выдавало метание по комнате, говорил невпопад. Людмила знала, что он ревнив и что может произойти худшее, они поругаются или даже произойдет драка, и Степану уже не работать с Алексеем. Она сказала:





- Степа, не мог ли ты оставить нас с Алексеем вдвоем, у нас разговор есть.
- Да, Людмила, я совсем забыл. У меня встреча сейчас, - сказал Степан и ушел.
- Что значит у него встреча? С кем? Он уже за моей спиной какие-то сделки делает? Вот цыганская кровь, вот… - начал нервно говорить Алексей, потом перешел на крик.
- Успокойся и не пугай своим криком. Ты этим ничего не добьешься. Если бы можно было криком что-то сделать… - тихо сказала Людмила и добавила: - Он пришел к детям сказать, что на весенние каникулы взял путевки…
- Где дети? - всполошился Алексей.
- О, мы вспомнили, наконец, о детях, так неожиданно. Ты о них ни разу не вспомнил, когда приходил ко мне. Успокойся. Не кричи и говори разумно. Я пока еще тебе не жена и не твоя собственность. И не злись на мальчишку. Он хороший парень, и я прошу тебя, не увольняй его, - увидев, что Алексей хочет возразить ей, она добавила: - Я тебя знаю.
- Нашла мальчишку, он в тебя по уши влюблен. Он младше тебя, но он уже мужчина.
- Если не хочешь поругаться со мной, молчи! - быстро и отрывисто произнесла Людмила.
Небо быстро затуманилось, повалил хлопьями снег. Зашел Петр Иванович, поздоровался с Алексеем и, вытрясая от снега шапку, сказал:



- Марток, не снимай порток. Буквально мигом собралась тучка, чуть ли не у нашего дома, и пошел крупными хлопьями снег. А вы что у порога держите Степана? Я с ним поздоровался, он не ответил, видно, сильно расстроили его. Людмила, не ты ли это сделала?
- Папа, - сказала Людмила. Затем обратилась к Алексею: - Тебе пора, пошли, проведу.
- Я сам, - с болью в сердце сказал Алексей. Он чувствовал равнодушие Людмилы, душевное волнение его не покидало.
- А где мое пальто? Оно здесь висело, - показывая на вешалку, спросил Алексей.
- Мне откуда знать? Может, Степа вместо своего пальто надел твое, а иначе где оно может быть? - размышляла Людмила.
- Так я и его пальто не вижу. Хорошо.
Людмила накинула на себя пальто, сунула в отцовы сапоги ноги и вышла на крыльцо.
- Алексей, - позвала Алексея Людмила. – Ты прав, Степа в твоем пальто.
Увидев Степана в неестественной позе, нагнувшегося через перила лестницы крыльца, Алексей побледнел и, не моргая, посмотрев на Людмилу, произнес:
- У него, видимо, сердечный приступ, врача, немедленно врача.
Алексей подхватил Степана и, пытаясь занести в помещение, выпачкался в кровь.
Увидев кровь, Людмила закричала и упала в обморок.
На крик выскочил Петр Иванович. Пощупав пульс Степана, сказал, чтобы вызывали полицию.


продолжение следует