Игра в Реальность. Глава 8

     Я метался по комнате, судорожно прокручивая в голове произошедшее.
     «Она не могла! Не могла так со мной поступить! Не могла!», твердил я себе, отказываясь в это верить и цепляясь за жалкую надежду в попытках найти оправдание или же объяснение увиденному. «Я был слишком пьян. Слишком на нервах. Слишком взволнован. Слишком…. Слишком….»
     Но другая часть меня, складывая факты, тыкала носом в неумолимую истину, которую я не мог ни опровергнуть, ни объяснить.
     Гнев вскипал во мне, смешиваясь с острой болью и горькой обидой. Сердце так и норовило пробить грудную клетку, в легких катастрофически не хватало воздуха, голова шла кругом.
     «Той ночью… я ведь чувствовал, что что-то не так. И оказался прав. Она лгала мне! Лгала с самого начала!», — пронеслось в моей голове раскатом грома, затмевая остатки разума.
     — Предательница! — Взвыл я, ударив кулаком в стену. — И этот… предатель!
     Мне хотелось вернулся на этот проклятый бал. Ворваться туда, схватить его за глотку, переломать ему все кости, порвать на куски. А потом… найти её, посмотреть в ее лживые глаза и высказать всё, что бурлило в моей голове и больше никогда её не видеть, стереть из памяти, словно бы ее никогда не было.
     «Нет! Держись от них подальше! Не совершай ошибок прошлого!», — твердил я себе, хватаясь за голову и расхаживая из стороны в сторону в тщетных попытках успокоиться.
     Возвращение на бал приведет к неизбежной катастрофе, и отец вряд ли сможет найти для меня отмазку и объяснить моё поведение другим. А сидеть в тюрьме мне не слишком хотелось. Хватило и двухнедельного заточения в замке. Представить страшно, что будет со мной после нескольких лет, проведенных в тесной сырой камере, без права выйти наружу.
     Яростным взглядом я уставился в окно. Ночные кристаллы тускнели и уже начинали загораться дневные. А это значит, что ночь подходит к концу, и отец скоро вернется. Если уже не вернулся…
     Стоило подумать об этом, как снизу донеслись голоса и глухие шаги. Даже находясь в своей комнате я чувствовал его ярость. Взможно, он скоро позовет меня в свой кабинет. Возможно, прямо сейчас.
     «Терять нечего. Если уж и идти на казнь, то добровольно.», — пожал я плечами и направился в его кабинет.
     С каждым шагом сердце билось быстрее, к горлу подступал ком. Все мысли вновь и вновь возвращались к ней, отчего боль с новой силой разрывала меня. Все попытки заткнуть эти мысли и боль не увенчались успехом. Казалось, что своим сопротивлением делаю только хуже.
     Едва я переступил порог кабинета, раздался ледяной тон отца:
     — Как ты посмел сорвать сделку? Ты понимаешь, что наделал?
     Я слышал его, но абсолютно не слушал. Мне было плевать, что он скажет и какое решение насчет меня теперь примет. Мой разум витал далеко, в той ночи, в её взгляде, в её… предательстве.
     — Ты слышишь меня? Дайман! — Отец повысил голос.
     — М? Да, да. — Отмахнулся я.
     — Тогда повтори, что я сказал.
     Я уставился пред собой. В голове звучала лишь пустота, смешанная с мысленным хаосом. Я не знал, что ответить. Не хотел говорить. Происходящее казалось дурным сном, который я лишь наболтал, но не участвовал в нём.
     — Пожени нас. — Неожиданно даже для себя выпалил я.
     — Чего?
     — Пожени нас! — Уверенно шагнул я вперёд. — Ты говорил, что я получу всё! Что угодно! Все блага мира. Так сделай это! Возобнови сделку!
     — Ты с ума сошел?
     — Я… я не знаю. Не знаю.. я просто….
     — Сделка расторгнута, как ты и хотел. А теперь ты заявляешься в мой кабинет и просишь об обратном?
     Я не знал, что ответить, да и слова застряли в горле. Я стоял в полной растерянности, слушая лишь мыслительный хаос, смешанный с хаосом эмоций, и не мог понять, что я делаю и почему такое сказал.
     — Ступай в свою комнату, Дайман.
     — Но…
     — Ступай! И отныне делай, что хочешь.
     Я стоял на месте, пытаясь понять, что он сказал. Мне казалось, что ослышался, но наблюдая за тем, как он отвернулся к своим бумагам и, как всегда, игнорирует моё присутствие, понимал: он сказал это серьезно. Отчего происходящее ещё больше напоминало сон. Кошмарный сон.
     Медленно развернувшись и стараясь не привлекать к себе внимания, я вышел из кабинета. Пространство плыло перед глазами, каждый шаг казался раскатом грома. Я не знал, куда иду и двигаюсь ли вообще. Эмоции переполняли меня, заставляя испытывать оторванность от собственного тела. И лишь боль, от которой хотелось упасть и умереть, указывала на то, что я все ещё здесь, в собственном теле. Но сознание быстро покидало меня, оставляя лишь боль и густой мрак.
     Очнулся я лежа в кровати и уставившись в потолок. Голова была тяжелой и совершенно пустой, а от душевной боли хотелось выть. Но я продолжал неподвижно лежать и смотреть перед собой. И, наверное, впервые в жизни позволил себе разрыдаться.


***


     Я проснулся от ослепительно яркого света, который, казалось, исходит отовсюду. Первой моей мыслью было: «Я мертв». Но повернувшись на другой бок, пытаясь закрыть лицо рукой, я камнем рухнул на пол и вмиг почувствовал себя живее всех живых. Боль пронзила мою спину тысячами острых игл, отчего хотелось и выть и грубо выругаться.
     Распластавшись на каменном полу и пролежав неподвижно какое-то время, стараясь прийти в себя, я медленно приподнялся на локтях и попытался встать. Но тут же новая вспышка острой боли пронзила мою ладонь и током пронеслась по всей руке, заставив меня едко выругаться. Взглянув на ладонь, я с удивлением обнаружил несколько мелких острых осколков стекла, глубоко впившихся в кожу.
Нахмурившись, я бросил взгляд в сторону окна. Целое. Зеркало, что висело на стенном шкафу, тоже. Откуда стекло?
     Медленно поднявшись, морщась от боли и стараясь не задеть руку, я с не меньшим удивлением обнаружил разбитую бутылку вина, валяющуюся возле кровати.
Откуда? И что произошло?
     Я попытался вспомнить, что делал ночью. Или утром… Но в мыслях проносились лишь жалкие обрывки: бал, предательство Мэрэлен, разговор с отцом, жуткая боль, за которой следовал лишь густой туман.
     Вытащив осколки стекла из руки и промыв раны холодной водой, я кое-как обмотал руку куском ткани, найденным в шкафу. На первое время пойдет.
Сев на край кровати, я пытаясь собрать мысли в единое целое. Но хаос в голове, казалось, только усилился, размывая отрывки воспоминаний.
     Опустив взгляд, снова натолкнулся на осколки стеклянной бутылки. Будет не хорошо, если снова упаду сюда. Особенно если лицом.
     Поспешно собрав все осколки и выкинув их в ящик с мусором, я в растерянности встал посередине комнаты.
     Что дальше?
     В голове отозвалась лишь пустота. Как и себя ощущал опустошенным. Ни биение сердца, ни звук собственного дыхания не придавали мне уверенности в том, что я жив. Наоборот, ощущал себя погребенным заживо. Отчего становилось до безумия тоскливо.
     Резкий стук в дверь, показавшийся раскатом грома, вырвал меня из оцепенения.
     — Ваш отец желает видеть вас, Ваше Высочество. — Поклонившись, в комнату вошел слуга. — Что мне ему передать?
     — Что я приду… — Растерянно пробормотал я. — Наверное всё.
     — Да, Ваше Высочество.
     Слуга поклонился и юркнул за дверь так быстро, словно его здесь и не было.
     Я стоял неподвижно, глядя на закрытую дверь и не мог понять, что произошло. Слуга только что был здесь и сообщил о том, что отец ждет меня. Но было ли это не самом деле?
     Простояв, казалось, вечность без движения и обдумывая произошедшее, все же решил идти.
     «Если уж схожу с ума, то нужно лично убедиться в этом.»
     Идя по коридору мне казалось, что нахожусь в чужом замке. И вроде ничего не изменилось, но с другой стороны — изменилось абсолютно всё. Стены, лестница, гобелены, даже запах воска — всё казалось иным. Это пугало. И по-настоящему стало жутко, когда поймал себя на мысли: а куда я вообще иду? И где находится кабинет отца?
     «Это дурной сон. Просто сон! Дойди до кабинета, и сон закончится. Просто иди вперёд, не думай ни о чем», твердил я себе, прислонившись к стене и закрыв глаза.
Простояв здесь, казалось, целую вечность, я заставил себя идти дальше, сжимая кулаки, чтобы унять дрожь и надеясь, что прямо сейчас этот кошмар оборвется и я проснусь в своей кровати.
     На секунду мне показалось, что буду даже рад проснуться посередине срока своего наказания. Сидеть в заточении намного проще, чем мучиться от невыносимой боли, страха и осознания, что схожу с ума.
     Но, как назло, сон продолжался. Даже когда я остановился возле кабинета отца и постучал в дверь, спросив разрешения войти. Даже когда сел на стул возле массивного стола. Даже когда отец что-то говорил, а я пытался внимательно его слушать, улетая в собственные мысли.
     — Я поговорил с семьей Вельден.
     Знакомая фамилия выдернула меня из транса. Моргнув, я тут же вспомнил о ком он.
     — Они согласны возобновить сделку. — Продолжал отец, сложив руки в замок перед собой. — Но при условии: ты должен доказать свою верность. Ты должен….
     — Какая сделка? — Я недоуменно уставился на него. — Подожди, я.. Я.. Я не… не согласен. Это.. Я не… Что?
     Повисла тишина. Я судорожно пытался вспомнить, что наговорил ему ночью. И когда он вообще успел снова связаться со странной семейкой?
     — Дайман. — Серьезным тоном сказал отец, наклонившись вперёд. — Два дня назад ты просил возобновить сделку, а теперь говоришь, что не согласен. Я….
     — Два дня назад? Какие два дня?
     Я замер, чувствуя, как кровь стынет в жилах. Проклятие, что происходит? Что я делал и где был все это время?
     — С тобой все в порядке?
     Комната медленно плыла перед глазами. Все вокруг смешалась в расплывчатое черно-белое нечто. Я ощущал, что проваливаюсь в бездну.
     Проснись! Пусть этот кошмар закончится!
     — Дайман.
     Голос отца резко вернул меня в реальность. Вздрогнув, я посмотрел на него. Он стоял подле меня, положив руку мне на плечо. В его взгляде читалось беспокойство. А может и страх…
     — Если ты болен, то обязан немедленно отправиться в госпиталь.
     — Что? Нет! Я… я просто….
     — Что с рукой?
     Я невольно глянул на правую руку. Тонкая ткань, которой я обмотал рану, полностью пропиталась кровью.
     Я сглотнул, пытаясь найти правдоподобное объяснение.
     — Порезался.
     — Отправляйся в госпиталь. Приведи себя в порядок и возвращайся.
     Я кивнул и, шатаясь, тут же вышел из кабинета, осознавая, что с рукой и правда проблемы. Словно ее ножом резали, причём специально.


***


     Госпиталь. Палата. Лекарь, обрабатывая мою руку, что-то бормотал на своем медицинском языке. Рецепт и какие-то штуки, которые забрала служанка, сопровождавшая меня. Замок. Комната. Указы суетливой служанки. И снова кабинет отца.
     Все происходило, словно во сне. Но я осознавал — это не сон, а мутная реальность. Но как же мне хотелось проснуться…
     — Вернемся к сделке. — Начал отец, едва я сел на стул. — Как я сказал, для возобновления сделки есть некоторые условия. И одно из них будет следующим. — Я приготовился к тому, что он объявит об адском испытании, или ещё о чем похуже. — На несколько месяцев ты предоставлен сам себе.
     — Что?
     — Ты должен доказать, что достоин. Как и достоин права быть наследником Алетрана. Но это не значит, что у тебя не будет обязанностей. — Пригрозил он пальцем. — Но отныне своей жизнью ты распоряжаешься сам.
     Я смотрел на него, не веря своим ушам. Мне казалось, что он шутит. Но с другой стороны — это же отец. Шутки ему не свойственны. Особенно когда он смотрит на меня с таким серьезным лицом.
     — То есть… Подожди, я не понял…
     — Кроме того, Лейлия со следующей недели станет учиться в твоей школе. Ты обязан сохранить её безопасность и сопровождать до дома каждый день.
     — Что?
     — Не задавай вопросов, Дайман.
     — Подожди. Я просто не понимаю… — Я долго молчал, пытаясь уложить все в голове. — Ты хочешь сказать, что сделка будет возобновлена, если докажу, что достоин ее? — Отец кивнул. — И с этого дня я смею распоряжаться своим временем и своей жизнью как угодно?
     — У тебя все ещё есть прямые обязанности, включая учебу, тренировки, участие в собраниях, помощь мне и, к тому же, сопровождение Лейлии. Но в остальном — да, ты волен делать, что захочешь.
     — Подожди, это ведь…
     — Это твои прямые обязанности, Дайман. Это не обсуждается.
     — Ладно. Но… я так и не понял, что от меня требуется.
     — Докажи, что достоин звания наследника. Справишься — сделка вступит в силу.
     — А если передумаю?
     — Это будет на твоей совести.
     Я сидел на месте, судорожно пытаясь понять, что происходит. И не издевается ли он надо мной. Или же это и вовсе такой вид наказания? Или же он в кои-то веки решил прислушаться ко мне и отстать от меня?
     — На следующей неделе, Дайман, тебе семнадцать. Докажи, что вырос достойным мужчиной.


***


     Я вышел из кабинета с ощущением, что моя жизнь с этого дня прежней уже не станет. Мне хотелось радоваться. ведь в кои-то веки добился долгожданной свободы (пускай и с некоторыми условиями). Но вместо счастья ощущал лишь пустоту. Все казалось бессмысленным, даже собственная жизнь.
     Планы, которые когда-то строил и с яростным энтузиазмом желал воплотить в жизнь — испарились, словно дым по ветру. Новые перспективы вовсе не радовали. Они казались ещё более бессмысленными, чем мысли о воинственных свершениях и славе героя.
     Спустившись по широкой лестнице на первый этаж и выйдя во внутренний двор замка, я рухнул на каменную лавочку и уставился в пустоту перед собой. Пустоту в голове пытался разбавить хотя бы одной мыслью, хоть и о чем-то, но все попытки возвращали меня лишь в пустоту с привкусом бессмыслицы и отчаяния.
     Я неподвижно сидел, стараясь прийти в себя. Стараясь выцепить хотя бы одну причину жить дальше, выцепить хотя бы одну причину заниматься тем, чем занимался когда-то. Но все попытки были тщетны, отчего становилось ещё грустнее. И это разрывало меня изнутри.
     Когда ночные кристаллы стали светить в свою полную тусклую силу, я медленно поднялся, ощущая, что силы медленно покидают меня.
     «И что дальше? Что мне делать? Как дальше жить?» — думал я, шагая вперёд, не разбирая дороги и пытаясь зацепиться хоть за малейшую мысль, способную заставить меня думать о новом будущем. О будущем без неё. Но все возвращалось то в пустоту, то в прошлое, заставляя вновь и вновь испытывать нестерпимую боль, заглушающую разум.
     Я не заметил, как ноги привели меня в полуразрушенное здание на крою города. Его стены ещё больше покрылись трещинами, а пол стал устлан еще большим количеством битого кирпича, стекла и пыли. Это место всегда было моим убежищем, но теперь оно казалось таким же пустым, как и моя душа.
     Я замер посреди этих руин, с ужасом осознавая, что завтра занятия в школе. И занятия в особняке Эсмеральды. И там будет Дариан. И если он подойдёт… если начнет говорить о ней…
     В дикой ярости я ударил кулаком в каменную стену, пробив в ней огромную дыру, и тут же взвыл от боли. Глубокие раны на руке ещё не зажили, и плотные бинты мгновенно пропитались кровью.
     — Проклятие! — Прошипел я, пнув большой кирпич. Он с грохотом врезался в противоположную стену, оставив в ней глубокую вмятину.
     Смотря как бинт все больше пропитывается кровью и разбухает, я вспомнил, что в Аренгоме меня учили при помощи собственной магической силы исцелять любые раны. Даже смертельные. Я мог бы сосредоточиться и за пару секунд закрыть эти порезы…
     — Плевать! — Фыркнул я, отбрасывая эти мысли.
     Я сел возле стены, совершенно не заботясь о том, что чистая одежда запачкается в грязи, золе и ещё черт пойми в чем. Мне хотелось лишь заглушить разрывающую меня боль, смешанную с яростью и пустотой.
     Сидя в этой грязи, я пытался понять, зачем пришел сюда, ведь изначально направлялся в свою комнату.
     — Я схожу с ума…
     Схватившись за голову здоровой рукой, я пытался рассуждать логически и настроить себя на то, что мне необходимо сделать в ближайшее время. Но мысли упирались лишь в массу вопросов: «Что я делал два дня? Почему ничего не помню? Что происходит со мной? И почему отец возобновил сделку? Разве я просил его об этом? Почему он дал мне свободу? Какова его цель? Что он задумал?»…
     Как ни старался, ничего не мог ни понять, ни вспомнить.
     Осознавая весь ужас происходящего, я поклялся себе следить за тем, что делаю, о чем думаю и что говорю. Меня пугало моё нынешнее состояние, пугали провалы в памяти, пугала неопределенность…
     Но клятва потерпела поражение, когда поймал себя на том, что медленно направляюсь… в замок. Хотя только что сидел посреди заброшенной рухляди!
     Собравшись с мыслями, я приказал себе оставаться в сознании и не думать больше ни о чем, кроме как о дороге в свою комнату. И, на удивление, это сработало.
     Войдя в комнату, я уже хотел рухнуть на кровать и погрузиться в сон, но остановился: одежда грязная, рука полностью в крови (как и рукав и даже рубашка). Нужно переодеться. И рану тоже следует обработать. И за собой тоже следить. И проснуться утром тоже нужно. Как и прожить новый день и постараться никого не убить. А ещё…
     Я мотнул головой, прогоняя прочь эти мысли. Хватит! Больше ничто не сможет меня контролировать!


***


     Проснулся я рано и в довольно скверном настроении, и все утро настраивал себя на то, чтобы не сорваться. Пойти на тренировку и излить свою ярость в бое на мечах я не мог (все ещё спали и сражаться было не с кем), а пробежка вокруг замка только разожгла мой яростный пыл. Мне хотелось закончить начатое, добить Дариана и оставить его умирать в мученых и агонии! Заставить страдать! Заставить его молить о пощаде!
     Но я прогонял прочь эти мысли, осознавая, что на этом моя жизнь и закончится, и начнется новая — на нарах в сыром подземелье тюрьмы Алетрана, где держат убийц и отбитых на голову личностей.
     Нет, такого будущего мне не хотелось. Поэтому, прорывав проклятия, приказал своим эмоциям и желаниям заткнуться.
     «Если сегодня справлюсь, завтра будет легче», кивнул я себе и, накинув длинный черный плащ, быстрым шагом направился в школу.
     На удивление, школьный день пролетел быстро и без нервов. За исключением одного момента: Микаэль на занятия не явился. Сначала я подумал, что он проспал. Потом — что он специально прогуливает. А потом — начал за него волноваться.
     «Что если что-то случилось? Меня ведь не было в школе… почти три недели! И, вообще, когда мы виделись в последний раз?» — нервно размышлял я, постукивая пальцами по парте и смотря в окно. И считал минуты до окончания урока.
     Как только учительница объявила о завершении занятия, я тут же рванул из класса. «Надо найти Микаэля. Начну с замка, расспрошу отца, а потом….»
     Вылетав из школы я врезался на кого-то, выходившего из-за угла, едва не сбив его с ног.
     — Микаэль! — Выдохнул я, ошарашено глядя на него. — Ты где был? Почему тебя не было на занятиях?
     — Отец отдал меня в школу творцов и….
     — Чего? Отец? Отдал тебя? В школу творцов?
     — Ну да. — Пожал он плечами. — Я там уже вторую неделю учусь.
     — Так вот где ты пропадал. — Протянул я, пытаясь осмыслить сказанное и понять, как отец вообще согласился на такой шаг.
     — Извини, но мне надо бежать. Нужно отнести в библиотеку книги, взять задания…
     — Да, конечно. Но… ты ведь продолжишь учиться здесь?
     — Наверное. Просто… сейчас стараюсь понять, что хочу.
     Он махнул рукой и мгновенно скрылся за углом, оставив меня с кучей вопросов. Я кивнул (видимо сам себе). Постояв в растерянности какое-то время, вспомнил, что на нужно идти в особняк Эсмеральды.
     Как же мне хотелось, чтобы этот день поскорей  закончился!
     Сделав глубокий вдох я направился в особняк. По пути старался настроиться игнорировать присутствие Дариана. Одно его имя заставляло меня испытывать ярость. Но пытался заткнуть свои эмоции, чтобы не натворить дел.
     «К тому же, я должен вести себя достойно! Достойно будущего правителя! Достойно самого себя!»
     Час занятий пролетел незаметно. На моё счастье Дариан сидел в дальнем конце зала и редко попадался мне на глаза. Я же старался игнорировать его присутствие, не смотреть в его сторону и напоминал себе, что обязан сохранять спокойствие и здравость ума. Мне не хотелось снова провалиться в небытие и очнутся через несколько дней, ничего не помня. Учитывая обстоятельства, я понимал, на что способен и всеми силами старался не допустить этого.
     Как только занятие закончилось, я пулей вылетел из зала, и направился в замок. Телепортироваться не стал, решив, что перед тренировкой нужно излить лишние эмоции. И прогулка в этом мне хорошо поможет.
     — Дайман!
     Голос за спиной заставил меня резко остановиться, чувствуя, как кровь закипает.
     Нет, только не ты!
     — Дайман!
     — Пошел вон, Дариан! — Рявкнул я, обернувшись. — Снова нарываешься? Так давай, закончим начатое.
     — Подожди. — Подняв руки, он отступил на шаг. — Я просто поговорить хочу.
     — Не о чем нам разговаривать! И не подходи ко мне!
     — А чего ты на меня злишься? Откуда я знал, что она твоя девушка!
     — Что?
     — Она сказал, что свободна. Мы вместе уже три недели.
     — Чего?
     Шок смешался с болью, перетекая в ярость. То ли на него, то ли на неё. От разрывающих меня эмоций перехватило дыхание, а сердце разрывало грудную клетку.
     — Она о тебе ничего не говорила. Как и ты ничего о ней не говорил. Откуда мне было знать?
     Смотря на него, на мгновение что-меня заставило поверить его словами. Я шагнул вперёд, Дариан тут же отскочил, словно обжегся о невидимый огонь. Забавно.
     — Либо ты врешь, либо врет она. — Прошипел я, глядя ему в глаза.
     — Я правду говорю. Незачем мне врать!
     Я смотрел на него и поражался тому, что он… говорит правду, которая почти физическим ощущалась. Отчего стало ещё обидней.
     — Если ты с ней, то не стану вам мешать. — Продолжил Дариан. — Она ведь…
     — Нет. — Отрезал я, мотнув головой. — Мне эта куртизанка не нужна. Пускай катится к черту! И ты, кстати, тоже.
     — А я то что сделал?
     — Нехрен лезть к чужой девушке. Пускай и такой, как она.
С этими словами я телепортировался в замок, не желая слышать новых оправданий.



***


     Следующие несколько дней пролетели незаметно. Я старался не думать ни о Мэрэлен, ни о том, что сказал Дариан. Мне не хотелось верить ему. Но и ей верить тоже не хотелось. И как только мои мысли улетали в тот вечер, я с яростью напоминал себе, что они оба предатели и не заслуживают даже тени моего внимания.
Мне не хотелось возвращаться в былой кошмар. Одна только мысль о пережитом и потере памяти повергала меня в первобытный ужас. Я старался отвлекать себя, даже погрузился с головой в учебу, даже отца внимательно слушал (с его то навыком быть занудой). Даже план по тренировкам перевыполнял, тренируясь утром, после школы и перед сном; тренируясь до тех пор, пока либо не сваливался с ног от установились или же и вовсе не терял сознание.
     Я занимал себя чем угодно, лишь бы не остаться наедине с собственными мыслями и невыносимой болью. Перебирал старые свитки и книги в библиотеке, помогал слугам с заданиями отца, общался с простыми гражданами города и деревни при замке.
     Но каждый раз, как только оставался наедине с собой, возвращался в тот роковой вечер. Каждый раз неосознанно обдумывал слова Дариана. Отчего бродил по замку, как призрак, не находя себе места и проклиная все на свете. И стараясь найти хотя бы ещё одно интересное занятие, позволяющее убежать от этих мыслей. Но лишь возвращался к обыденным делам, от которых только хотелось спать.
     Как назло, от отца не поступало никаких распоряжений. Он затих, словно бы выжидая момента, чтобы «нанести удар». Его молчание раздражало и даже пугало. Но больше всего меня пугало его обещание устроить сюрприз через несколько дней после бала по случаю моего семнадцатилетия. Я впервые видел его довольным и на удивление расслабленным. От чего становилось не по себе, как и складывалось ощущение, что это всего лишь ещё одно затишье перед грозовой бурей.
     А тем временем незаметно подкрался и праздничный бал. Я стоял посреди своей комнаты впившись в свое отражение в зеркале и не мог заставить себя сдвинуться с места. Меня не радовало, что выгляжу как мертвец — бледный, со впалыми щеками, темными кругами под впавшими глазами и небрежно застегнутой рубашкой. Такой вид больше подходил для маскарада, нежели для бала, на котором я обязан выглядеть подобающим образом.
     — Ваше Высочество! — Раздался голос за дверью. — Гости ждут вас.
     — Минуту! — Устало отозвался я, поправляя дрожащими руками воротник рубашки.
     «Меня будто подняли из могилы. Бездна бы побрала этот бал!»
     Мне чертовски не хотелось идти туда. В первую очередь потому, что там могла появиться Мэрэлен. Я запрещал себе даже думать о ней, но, как назло, все мысли были только о ней. И о её предательстве.
     Когда-то я с нетерпением ждал очередного бала, теперь же он стал походом на каторгу. А желанная и самая красивая в мире девушка стала отвратительной дрянью! Прям параллельная реальность под названием «Королевство кривых зеркал»…
     Я мысленно перебирал варианты, как поступлю, если встречу её. Особенно если она снова будет рядом с… ним. Достаточно одного лишь взгляда в их сторону и я взорвусь. Но даже если она будет одна, легче не станет.
     Ярость смешалась с болью и обидой, отчего хотелось выть и напиться. А потом… Потом просто уснуть и спать до тех пор, пока не наступит время идти в школу.
     Поразмыслив, я заставил себя спуститься на первый этаж и идти в направлении Эльландии. Радовало лишь то, что идти до особняка около часа. А за это время можно придумать множество отмазок, почему опоздал, почему явился не в бальном костюме, а в рубашке, штанах и черном плаще и почему, не успев прийти, уже пьян.
     Я медленно плелся вдоль деревенской дороги и очень надеялся, что бал пройдет спокойно, и что Мэрэлен не объявится. Но если она будет там… этот вечер гости запомнят надолго.


***


     На удивление, бальное мероприятие не светило привычной роскошью. Гостей было заметно меньше, чем обычно, освещение более тусклым, и даже музыка казалась тише.
Впервые я ощутил себя не в своей тарелке. Особенно когда все внимание стало приковано ко мне. Все и каждый поздравляли меня с совершеннолетием, лестно отзываясь и напоминая о своих дорогих подарках.
     Я старался быть вежливым, но слишком радостные улыбки и громкие пожелания лишь вызывали раздражение. Но напоминал себе, что сегодня — мой вечер. И ничего не сможет его испортить!
     Стараясь уйти от навязчивого внимания, я углубился в центр зала. Мой взгляд метался по лицам, и я невольно искал её. В груди ёкнуло и снова заныло, словно от глубокой раны. На моё счастье, я заметил друзей и, радуясь, что хоть кто-то знакомый пришел на «праздник», направился к ним.
     — Мы уж подумали, что ты не придешь! — Ухмыльнулся один, хлопая меня по плечу.
     — Пришлось. — Саркастично отозвался я, беря бокал вина с подноса у проходящего слуги. — К тому же, негоже проводить праздник без виновника торжества. И я хочу напиться. — Я поднял бокал. — Сегодня для этого великолепный повод!
     — Неплохой настрой. — Рассмеялся второй. — Но выглядишь ты, конечно, паршиво.
     — Устал. — Я залпом осушил бокал вина. — Теперь развлекаюсь.


     После четвертого бокала крепкого вина я ощутил себя, словно в тумане. Но мне было слишком весело, чтобы остановиться. Алкоголь притупляет боль, и это заставляло меня выпивать ещё и ещё. Мне хотелось напиться до беспамятства, прийти домой и сразу отключиться. Но осознание того, что хочу, по крайней мере в более здравом рассудке, отметить ещё и с братом, заставляло меня сбавить темп.
     Я бродил по залу и старался отыскать Микаэля. Он должен быть здесь, как-никак это ведь и его праздник тоже. Но, на удивление, его нигде не было. Отчего становилось тоскливо. Но ещё горше стало после того, как отец гордо заявил гостям о том, что поручает мне обучать своих воинов боевым искусствам Аренгома.
     Толпа разразилась аплодисментами, а я стоял, пребывая в шоке и ощущаю, что словно бы меня только что окунули лицом в грязь.
     Вот с кем, а с воинами отца проводить ещё больше времени мне не хотелось. Слишком уж странным и до невозможности тупыми они казались. И пускай среди них были интересные и даже воспитанные личности, все же я предпочитал держаться от них подальше. Видимо, не теперь…
     Несмотря на внутренне сопротивление, отказать отцу не посмел. И хотя он, подойдя позже, заверил меня, что его поручение не обязательно, я предпочел отложить ответ и все обдумать на более трезвую голову. Нежели снова наболтать лишнего, а потом пожалеть…
     После очередного бокала вина я ощутил себя, на удивление, трезвым и, несмотря на объявление отца, ещё более веселым. Мне хотелось, чтобы музыка звучала громче и быстрее, чтобы ночные кристаллы засияли ярче и чтобы народ тоже веселился, а не тупо бродил по залу, болтая о всякой ерунде.
     Пока размышлял о том, как внести разнообразие в сегодняшний вечер, краем глаза заметил неуверенно пробивающегося сквозь толпу в мою сторону Микаэля.
     — Братан, здарова! — Подлетел я к нему и радостно хлопнул по плечу так, что он едва устоял на ногах.
     — Привет. — Тихо ответил он, потирая плечо.
     — Ты где был? Присоединяйся! — Поднял я бокал, взглядом пытаясь найти слуг, разносящих по залу вино.
     — Не, — Протянул он. — Я не пью, забыл?
     — Пф, с каких пор? Я уже понадеялся, что мы сегодня напьемся до беспамятства, как в старые добрые времена.
     — Это было давно. — Неуверенно улыбнулся он. — И завтра не хочу с ватной головой идти на занятия.
     — Школа творцов. — Кивнул я. — А мне отец позволил обучать своих воинов, представляешь?
     — Кажется, это тебя совсем не радует.
     — Сегодня меня радует только вино. — Усмехнулся я, торжественно поднимая бокал. — А завтра… посмотрим.
     Внезапно ледяной голос отца сотряс воздух.
     — Ты ещё что здесь делаешь?
     Я вздрогнул от неожиданности. Микаэль побледнел и резко обернулся. Отец стоял в паре шагов от нас в своей привычной невозмутимости и сверлил Микаэля злобным взглядом.
     — Я просто услышал голоса и... — Неуверенно начал Микаэль.
     — Просто услышал? — Отец презрительно скривил губы. — Здесь только по личному приглашению. Тебя же никто не приглашал.
     — Чего? Не приглашал? — Опешил я. — Как так?
     — Я жду ответа от... Микаэля.
     Презрительный тон отца мне не понравился. Складывалось ощущение, будто имя моего брата — это непристойное ругательство.
     «Как же так? И что случилось?»
     — Да, никто меня не звал. — Обиженно выпалил Микаэль. — Я пришел по собственному желанию. Но если мое присутствие настолько оскорбительно для тебя, уйду.
     — Вот и прекрасно. — Махнул рукой отец.
     Во мне начали разрастаться гнев и ненависть, но я тут же приказал себе их подать. Не сейчас! Не тогда, когда я пьян!
     — Микаэль, подожди! — Я шагнул вперед, лихорадочно ища в голове гениальную мысль. — Слушай, почему бы тебе не обучаться вместе со мной? В этой.. Как её… Впрочем, не важно. Я научу тебя защищаться, научу драться, научу….
     — А это отличная мысль, Дайман! — Радостно отозвался он.
     — Исключено! Даже не думай об этом, Дайман. — Холодным тоном отрезал отец. — Микаэль не годен для этого. Все, на что он способен — прятаться в своей комнате, как баба, занимаясь никчемными делами!
     Вспышка ярости тут же завладела моим разумом. Как он вообще смеет говорить такое? Но я продолжал сдерживаться, приказывая себе и вовсе заткнуться.
     Мне хотелось схватить Микаэля под руку и гордо уйти отсюда, но он с холодным спокойствием неожиданно выдал:
     — Ты недооцениваешь меня, отец. Я способен на гораздо большее, чем ты можешь себе представить.
     — Что ж, докажи. Я отправлю тебя в опасную зону. Выживешь — докажешь, что достоин называться мужчиной.
     — Ты в своем уме? — Рявкнул я, шагнув к отцу. — Ты ведь отправишь его на верную гибель!
     — Пускай докажет…
     — А ты чего доказать хочешь? Свою правоту? Ну так поздравляю, ты её доказал. — Мой голос дрожал от ярости. — И вообще, где справедливость? Почему всем им можно прийти, а ему нельзя? Их, — Я указал в сторону толпы, — я знать не знаю. Микаэль же мой брат. И твой сын. Он обязан здесь находиться!
     — Его сюда не звали. — Процедил отец. — Правила устанавливаю я. И то, что сегодня я предоставил тебе часть власти, это ещё не значит, что ты можешь здесь командовать. Я сделал одолжение, Дайман. Не заставляй меня пожалеть об этом.
     Он развернулся и пошел прочь. Я смотрел ему вслед, ошарашенный его словами.
     «Что на него нашло? Никогда его таким не видел.»
     Я обернулся, и уже хотел спросить Микаэля, что происходит с отцом и почему он так агрессивно к нему настроен, но Микаэля уже рядом не было. Ну что за проклятие?
     Прорываясь сквозь толпу, я пытался отыскать его, ощутить его присутствие. Но алкоголь почти полностью затмил моё сознание, оставляя лишь неразборчивый хаос, в котором не то что найти Микаэля, сосредоточиться было невозможно.
     Спустившись на первый этаж, я вышел во двор, надеясь обнаружить его именно там.
     — Микаэль! — Я остановился, вглядываясь в темноту, — Братан, плюнь на слова отца! Возвращайся! Без тебя праздник не праздник!
     Ответа не последовало. Я продолжал бродить возле особняка и звать его, но слышал лишь тишину, разбавляемую звуком собственных шагов, шумом листвы и прибоя.
Раздраженно пожав плечами, я направился обратно в особняк с мыслью стащить бутылку вина и скрыться отсюда. Хватит на сегодня загробного веселья. Одному лучше.
     Я уже продумывал маршрут, по которому стану возвращаться домой, как услышал знакомый голос, звавший меня.
     Ну вот только этого сейчас не хватало…
     — Дайман! Дайман, постой!
     — Не смей приближаться ко мне, ясно!
     Развернувшись, я увидел её. Она стояла в нескольких шагах с тревогой в глазах. Моё сердце сжалось, к горлу подступил ком.
     — Дайман, я хочу поговорить с тобой. — Она шагнула ближе, её голос был полон отчаяния.
     — Не о чем нам говорить. — Я развернулся и быстрым шагом пошел прочь. — Убирайся!
     — Дайман…
     Она подлетела ко мне и схватила за руку. От такой наглости я застыл за месте. Резко обернувшись, снова встретился с ней взглядом. Её зеленые глаза током ударили по сознанию.
     — Прошу, выслушай меня. — Взмолилась она, крепче сжимая мою ладонь. — Я… Я не знаю, что сказал тебе Дариан, но…
     — Значит вы снова говорили. — Я яростно отдернул руку. — Почему бы не продолжить?
     — Я прогнала его из моей жизни. Дайман, мне нужен только ты. Я люблю только тебя!
     Я молчал в растерянности. В её глазах проскакивала искренность, или это блестели слёзы?.. Но мне не хотелось ей верить. С другой стороны, мне до безумия хотелось, чтобы её слова были правдой.
     — Дайман, прошу, верь мне.
     — Я хочу… но не могу.
     — Дайман. Он… просто хочет разлучить нас. Он… он хочет, чтобы я была только его. Он.. уверена, он строит заговоры против нас. Забудь, что он сказал. Прошу, верь только мне.
     Её молящий тон и слёзы на её глазах вводили меня в диссонанс. Одна часть меня видела в ней искренность, но другая ощущала фальшь и… что-то ещё.
     «Может прислушаться к внутреннему чутью? В прошлый раз ведь ощущал то же самое. И не ошибся.»
     От осознания этого мне стало горько и обидно.
     — Не смей мне врать! — Рявкнул я, шагнув вперёд. — Как ты вообще смеешь?
     — Дайман, я говорю правду! — Дрожащим голосом пискнула она. — Я не хочу потерять тебя!
     Я снова не знал, что сказать и сделать. Просто стоял и смотрел ей в глаза и не мог понять, врет она или же нет.
     — Дайман. — Прошептала она, уткнувшись лбом мне в грудь. — Я не находила себе места всю неделю. Думала, что с ума сойду от горя. Я ждала тебя, но ты не приходил. Искала тебе, но не могла найти. Дайман, — Встав на цыпочки, она посмотрела мне в глаза. — дай мне шанс доказать тебе, что я не лгу. Дай мне шанс доказать, что люблю только тебя.
     Я оцепенел. Мне казалось, что если заговорю, то либо разрыдаюсь (от счастья или же от боли), либо грубо выругаюсь, развернусь и оставлю ее одну. Поэтому только стоял, разрываемый эмоциями и не понимающий куда себя день и как поступить.
     Она приблизилась ещё ближе. Я уже ощущал её дыхание и осознал, что будет дальше.
     — Мне нужно время. — Отпрянул я.
     — Что?
     — Мне нужно время. Я… я не знаю. Поговорим в другой раз.
     — Дайман, пожалуйста…
     Она ещё что-то говорила, но я уже телепортировался в замок. Тишина здесь показалась гробовой, которую разбавляли лишь её слова в моём сознании.
     Я метался по комнате, судорожно пытаясь понять, что только что произошло. Мысли путались, в груди все сжималось и болело, воздуха не хватало, перед глазами плыло. Меня бросало то в жар, то в холод, руки дрожали, ноги так и норовили подкоситься.
     Мэрэлен… она казалась искренней в своих слезных клятвах. Но что-то не давало мне ей поверить. Словно кто-то невидимый шептал, что все это — ложь и спектакль.
Но может ли так поступить любимая девушка? Но что если она просто играется и любит меня до тех пор, пока я… Пока что?
     А Дариан… Он ведь тоже казался искренним. Да и будет ли друг так поступать? Или он мне вовсе не друг, а лишь притворялся?
     С отчаянием я рухнул на кровать, закрыв лицо дрожащими руками. Словно бы это должно помочь собрать в кучу разбитое сердце и мысли.
     Мне хотелось ей верить, больше всего на свете. Хотелось её обнять, вернуть всё, что было между нами. Я осознавал, что все ещё люблю её, даже больше собственной жизни. Но другая часть меня, разбирая, преданная, уничтоженная шептала, что со мной играются. Но поймать меня не могут. Как и я не могу поймать этого лгуна…
     «Он просто хочет разлучить нас. Он хочет, чтобы я была только его.» — эхом проносилось в моей голове, отзываясь острой болью в висках.
     Что если она права, а он — подлый лжец, желающий отбить у меня девушку? Но зачем ему это? С другой стороны, все сходится. Но с другой… А зачем врать ей? Какова цель? Чего она хочет этим добиться?
     Меня разрывало на части от непонимания и зашкаливающих эмоций. Я вскочил, не в силах просто лежать и думать. Метался по комнате, нервно перебирая все варианты ситуации, но никак не мог прийти к выводу. Отчаяние во мне росло с каждой секундой, приводя в бешеную ярость.
     «Я хочу быть с ней. С ней и только с ней!» — проносилось в моей голове и заставляло вернуться в Эльландию. Мне хотелось найти Мэрэлен, сказать все, что чувствую, признаться, выслушать её и…
     Нет, нельзя! Особенно на пьяную голову! Я и без того натворил дел, не хватало совершить ещё одну ошибку, о которой стану жалеть, возможно, до конца своей вечности.
     Силой я заставил себя раздаться, лечь в кровать и лежать, пока сон не поглотит меня. И как бы не хотелось вскочить — лежать!
     Я долго пялился в потолок, ворочался, стараясь не думать ни о чем. Уснуть все же удалось, но уже когда и время пришло, и сил не осталось. Проснувшись, почувствовал себя абсолютно разбитым. Голова была ватной, тело ныло, а яркий свет дневных кристаллов резал глаза. Я неподвижно лежал, пялясь в потолок и пытаясь прийти в себя. Но мысли.. все мысли снова возвращались к ней. Её взгляд, ее эмоции, ее молящий тон, слёзы…
     «Я не хочу потерять тебя», — клялась она. И мне хотелось ей верить. Но произошедшее на балу напрочь отбивало желание даже думать об этом. Но другая часть меня кричала о доверии. Ведь… не могла же она и в самом деле так поступить со мной.
     Весь день я ходил по замку, словно призрак, и пытался принять окончательное решение. Но какой бы вариант не выбрал, он казался ложным.
     «Поверю — а вдруг обман, который окончательно уничтожит меня? Уйду — потеряю её навсегда!»
     Я ощущал, что в любом случае все обернется не в мою пользу.
Лишь когда дневные кристаллы начали тускнеть, я приказал себе решить все сейчас и немедленно.
     «Хватит! Довольно делать вид, что все под контролем! Довольно убегать! Довольно страдать! Надо просто… сделать то, что хочу!»
     Повинуясь эмоциям, я накинул плащ и быстрым шагом направился в Эльландию. Несколько раз останавливался и шел обратно, но затем снова разворачиваясь, направляясь к ней. И так до главного портала, ведущего в Эльландию.
     Находясь на стыке двух миров, я осознал, что намерен идти туда. Намерен найти Мэрэлен и сказать ей все. И не важно, что она ответит, какое решение примет или уже приняла. Я обязан сделать то, что хочу. Иначе стану корить себя до конца жизни.
     Я шел, повинуясь внутреннему чутью, надеясь, что не ошибусь. Ноги сами несли меня… в парк. На наше место.
     «Что если она не одна? Что если она… с ним?», — пронеслось в голове, заставив меня испытать злость, отчаяние и желание развернуться, уйти и навсегда забыть её.
     «Плевать! Даже если так, это и будет моим окончательным решением. И я пойму, кто изначально был прав! Пойму, чего действительно хочу и что обязан сделать!»
     Чем ближе подходил к нашему месту, тем громче мысленно молил, чтобы она была там. Мне не хотелось ошибиться. Ведь если ошибусь сейчас, значит ошибался и раньше. А это значит, что она права, а я — идиот, позволивший злости завладеть собой. А это значит, что все ещё не умею использовать внутреннее чутье и не могу контролировать ни себя, ни эмоции. А это знать, что снова придётся этому учиться. Возможно заново. Возможно снова в Аренгоме. Возможно…
     Издалека я заметил движение возле большого дуба. Дыхание перехватило, в глазах поплыло, а тело перестало слушаться. Но я приказал себя идти вперёд, напоминая, что сейчас решаю свою дальнейшую судьбу.
     Подойдя достаточно близко, я увидел её. Одну. Сидящую под дубом, уткнувшись в книгу.
     — Мэрэлен. — Выдохнул я, радуясь, что это она. Одна.
     Она медленно подняла взгляд. На её лице не было ни удивления, ни злости, ни радости.
     — Мы можем поговорить? — Продолжил я, уже забыл как дышать от разрывающих меня эмоций.
     Она кивнула, опустив глаза. Я медленно сел напротив. Напряженная тишина между нами повисла в воздухе.
     — Я… Не знаю, что сказать и с чего начать.
     Она снова посмотрела на меня. От ее взгляда, полного боли, мне хотелось провалиться сквозь землю.
     — Я… был идиотом. Не знаю…. Я.. просто с ума схожу. Я хочу верить тебе, но…
     — Так поверь! — Выпалила она с надеждой, взяв меня за руку. — Дайман, верь мне. Я люблю тебя. Я никогда не играла с тобой. Никогда!
     Я смотрел ей в глаза и не мог понять, искренна она или нет. Меня терзали сомнения, и вопрос вырвался сам собой:
     — Это правда, что ты и Дариан уже как три недели вместе?
     — Что? — Недоуменно моргнула она, широко раскрыв глаза. — Нет. Нет, Дайман. Мы..
     — Ты снова врешь! — Вскочил я, отдернув руку. — Сколько можно?
     — Дайман. — Она медленно поднялась, с вызовом смотря на меня. — Ты думаешь, что я вру… Я не знаю, почему. Но я… Я правда люблю тебя. И только тебя.
     — А он?
     — Он… был ошибкой. — Пожала она плечами.
     — Так между вами что-то было?
     — Ошибкой было то, Дайман, что я случайно натолкнулась на него в парке при особняке. Мы гуляли, говорили. И… на этом всё.
     — А на балу?
     — Он начал первым. Могу поклясться тебе в этом!
     Я замер, не понимая, правду она говорит или снова врет. Вся её суть казалась слишком противоречивой.
     — Мэрэлен. — Начал я, все же решившись сказать ей то, что изначально хотел. — Я хочу верить тебе. И верю, ибо до безумия люблю тебя. Но так же до безумия боюсь ошибиться. И пусть это звучит эгоистично, но я готов отдать все, чтобы быть с тобой, и только с тобой. Готов принести себя в жертву, отказаться от своих планов, уничтожить этот проклятый мир… Но быть с тобой.
     — Дайман, сейчас я тоже хочу быть с тобой и только с тобой.
     Она шагнула ближе, смотря на меня своими зелеными глазами, и я видел в них столько искренности... Кажется, впервые за все это время.
     — Но если ты хочешь уйти, то я пойму. — Неожиданно сказала она. — Просто скажи.
     — Я не уйду. — Я взял её за руку. — Если только ты меня прогонишь.
     — Не прогоню. — Она уткнулась лбом мне в грудь. — Даже если весь мир будет против нас.
     Я обнял её и впервые за долгое время ощутил себя по-настоящему живым. И виноватым.
     — Прости, что вел себя, как идиот и не верил тебе. — Я отстранился от неё и заглянул в глаза. — Клянусь, теперь стану верить только тебе.
     Она улыбнулась. В этой улыбке было столько искренности, столько света…
     Я стоял и не верил, что все это происходит на самом деле. Что я все ей сказал, а она… была искренна. И что между нами вновь все хорошо.
     — Вместе и навсегда?
     — Вместе и навсегда.