История о том, как меня обули напёрсточники

     Каждую субботу мы с друзьями собираемся в бане, пьём пиво с креветками и вспоминаем различные весёлые истории из нашей жизни. Смеёмся и подшучиваем над рассказчиками. В этот раз я выдал на стол две своих истории. Первая про ваучеры, с помощью которых нас всех на заре перестройки надули как жабу соломинкой (чуть позже выложу в качестве рассказа на “Прозу”). Вторая про напёрсточников, обчистивших меня на рынке и отправивших почти голого  в вечернюю свердловскую стужу добираться до дома без денег, без верхней одежды и без веры в человечество.

     Эта история из восьмидесятых годов прошлого века, когда мы, вся страна, столкнулись с самыми первыми примерами мошенничества, которое потом расползлось по всей земле русской и обрело самые невероятные и масштабные формы, раковыми метастазами проникнув во все слои нашей совдеповской действительности.
 
     Как оказалось, наши люди чрезмерно падки на халяву, на бесплатный сыр, до крайности азартны и неразборчивы в своих предпочтениях.  Эта черта характера погубила многие жизни и разрушила многие семьи. А как не быть азартным, если азартные игры, то есть игры на деньги, в стране были запрещены и мы не имели ни малейшего представления о том, как вести себя в момент, когда тебя словно магнетическим гипнозом накрывает волна бесконтрольной жадности. Рассудок отключается и ты просто не в состоянии управлять своими действиями и сохранять свой кошелёк, содержимое которого уменьшается от кона к кону, а ты, словно лошадь на финишной прямой, лишь увеличиваешь скорость, то есть поднимаешь ставки в то время, когда уже следует признать поражение, утереться проигрышем и выйти из игры пока в карманах ещё что-то звенит.
 
     Итак, зима начала  девяностых. В Свердловске трескучий мороз. Чёрт дёрнул меня отправиться на городской рынок за какой-то мелочёвкой. Смотрю – толпа народу шевелится в середине рынка, чего-то выкрикивают, кто-то ругается. Подхожу ближе. Вижу в центре на картонном ящике дощечка, а на ней три напёрстка. Это потом были большие пластиковые стаканы, а вначале были напёрстки.

     Конечно, все вы, читатели теперь уже знаете, в чём смысл игры, то есть одурачивания лохов. Нужно угадать шарик под напёрстком. Если угадаешь, получаешь денег в два раза больше, чем поставил на кон. Вроде бы всё просто. Я даже удивлялся тем людям, которые не смогли отгадать. Ведь всё же на глазах. Вот шарик. Два-три перемещения напёрстков и бери да отгадывай. Вот он шарик, под этим напёрстком должен быть. Некуда ему деться. Так ведь нет. Некоторые настолько несообразительные, что не могут угадать и с четвёртого раза. Оставляют по пятьдесят рублей за каждый проигранный кон и, не понимая каким образом их подвели их же глаза, исчезают в уральских метелях разочарованные и недоумевающие.

    Я преисполнился собственными иллюзиями в плане своих способностей запросто отследить перемещение напёрстков. Мне показалось, что это проще некуда, нужно просто быть внимательным.

     Первый кон я проиграл мгновенно. Пятьдесят рублей перекочевали в карман ухмыляющемуся лохотронщику. Но помните, что я писал про азарт? В общем, тут меня и накрыло по самые уши той самой волной гипноза. Всё, что было купюрно-шуршащего в моих карманах, волшебным образом переместилось к парням возле ящика. Продул все деньги, что были с собой. Все! Но в сознание так и не пришёл. Мне казалось, что вот на следующий-то раз я буду ещё внимательнее и отслежу перемещение шарика, угадаю и отыграю всё, что проиграл. Но отыгрываться было уже нечем. В карманах лишь чёрствые хлебные крошки, а лохотронщики потеряли ко мне всяческий интерес и стали зазывать новую публику.

     Но азарт, зараза, не покидал меня. Я стоял на холодном ветру и гонял мысли по черепной коробке от стенки к стенке пытаясь сообразить, где срочно достать денег. На ту беду мне в голову пришла одна мысль, которую впоследствии я бичевал в своём сознании ещё несколько лет, пока время не вылечило.

     Кто бывал на Урале, тот представляет, что в январе там так же “тепло”, как на Северном полюсе. Люди похожи на меховую капусту. На мне была отличная овчинная дублёнка. Не дублёнка, а загляденье. Модная вещь по тем временам, знаете ли. Мне её дедушка шил, ещё жив был. Вот мне и пришла дурная мысль заложить её на игру.

     Я снова протиснулся к ящику и отважно заявил, что ставлю на кон всё, что есть, то есть дублёнку. Толпа удовлетворённо загудела. Были два-три женских писка о том, чего, мол, дурак, делаешь? Но общий гул одобрительных мужских голосов пересилил. Все замолкли, вытаращив глаза и, мне даже показалось, что у многих слюни потекли от необычайности предстоящего зрелища.

    Лохотронщик переглянулся со своими подручными, они кивнули и он сказал – Сымай, клади рядом со мной. Если отгадаешь, дам полторы штуки.

     Толпа снова загудела и уплотнилась ещё больше. У меня во рту пересохло. Я мотнул головой в знак согласия и он начал расставлять напёрстки.

     Я снял и бросил дублёнку на снег. Даже пришлось отталкивать чрезмерно любопытных, чтобы дали место.

     Слышу чей-то крик – Серый, иди сюда скорей, тут один мужик дублёнку на кон поставил.

     Толпа надавила ещё и чуть не вжала меня в ящик.

     Позора мне пришлось ждать недолго. Через минуту я уже стоял с открытым ртом и не мог понять – как же это я на этот-то раз не заметил где шарик? Ведь я до боли в глазах всматривался в манипуляции лохотронщика, ведь всё видел, уверен был. Но… почему шарик оказался в другом напёрстке?

     Толпа сочувственно загудела, парни спрятали напёрстки в карман и засобирались. Забрали мою дублёнку и вся шайка растворилась в уральских снегах. Мужики, радостно возбуждённые необычным зрелищем, похлопали меня по плечу, посоветовали не расстраиваться и тоже растворились.

     Стою как последний идиот посреди рынка и не знаю, как предстать дома без дублёнки. Мороз пробирает, а я в одном свитерке и без денег. Кое-как добрался на перекладных до дома, спасибо добрые люди помогли. Замёрз как собака, а на душе кошки скребли.

     Дома меня обозвали полным дураком, а я залез в тёплую ванну и втихомолку рыдал как младенец, а было мне тридцать лет. Хотите верьте, хотите нет, но не дублёнки было жалко. Обидно было, что так по-дурному лишился дедушкиного подарка, что в его подарке теперь ходит какой-то гад, недостойный самого мелкого стежка на дублёнке, сделанного иглой дедушки. Я был уверен, что стал дедушкиным предателем и страдал от этого больше, чем от потери дублёнки. Это был единственный памятный подарок от него.

     Думаю, что не я один встретил на своём жизненном перекрёстке ушлых ребятишек с картонкой и напёрстками. Они, и такие как они, “обули” многих в нашей стране. Не они, так другие, такие же. Покопайтесь в своей памяти, уверен, что найдётся и у вас эпизодик-другой, где вас обчистили таким же способом или почти таким. Поэтому и утвердилось летучее выражение про нашу страну начала девяностых – Страна непуганых лохов.