Универ

Учёба в университете – самое славное и запоминающееся время. Именно в этот период, когда ты уже не школьник, но ещё и не взрослый, происходят самые интересные события. Встречаются новые люди, появляются друзья и совместные истории, которые до сих пор хочется вспоминать во время уютных посиделок.
В старшей школе мне очень хотелось пойти в медицину, однако, судьба распорядилась так, что учиться я пошла на химика, о чём, в принципе, не жалею. Поступив в один из московских ВУЗов и постепенно сдружившись с некоторыми одногруппниками, я стала погружаться в студенческие будни. Будни были самые разные. В основном, они состояли из привычных лекций и семинаров, во время которых мы учились спать с открытыми глазами, параллельно усваивая новый материал и сэндвичи из столовой, и лабораторных работ, где мы применяли полученные знания на практике. А во время оформления журналов развивали красноречие и фантазию, генерируя громкие выводы о том, что мы научились считать капли. Иногда преподавателям приходилось указывать на досадные ошибки студентов. Так, например, при описании эксперимента наш одногруппник написал фразу «омыть сосут».
- Я, конечно, извиняюсь, но сосут кого? – с недоумением спросил преподаватель.
- Сосуд Дьюара.
Самыми неприятными мероприятиями, не считая сессий, разумеется, были защиты лабораторных работ и коллоквиумы. Защищать собственные шедевры мы очень не любили и боялись, поэтому однажды нашей дружной подгруппой спели преподавателю песню «in the jungle» из мультфильма, чтобы он поставил нам хотя бы тройку. Но подобное прокатывало не со всеми.
Одним из самых жёстких преподавателей, по «счастливой» случайности, оказался наш научный руководитель. Он просто обожал задавать каверзные вопросы, желая услышать на них подробные ответы, но обрадовать его мы не могли. К тому же, все телефоны и гаджеты мы складывали в ящик при входе в лабораторию. Поэтому во время очередной защиты, когда нас выпустили на перерыв, мы убежали подальше с кафедры и выпросили телефон у проходящего мимо парня. Пока мы судорожно искали нужную нам информацию, он спросил:
- Вы у Л.Ю. защищаетесь?
- Ага.
- Ну, по вам видно.
Время близилось к десяти часам вечера, университет должен был закрыться с минуты на минуту. Мы всё ещё сидели около преподавателя, поочерёдно урча животами и не понимая уже совершенно ничего. Но он этого как будто не замечал и продолжал вытягивать из наших скрипящих мозгов информацию. В конце защиты мы получили-таки кое-какие баллы и пару шоколадных конфет.
Ещё один грозный преподаватель обитал на кафедре неорганической химии. Давить на жалость было бесполезно, а спорить с ним – и вовсе опасно для жизни. Но больше всего он пугал даже не своим испепеляющим взглядом, а внезапными контрольными, которые могли свалиться как снег на голову с утра пораньше. В тот день так и произошло. Мы готовились к написанию очередной контрольной, пока преподаватель ходил по аудитории и проверял наши столы на наличие посторонних предметов. Я тихо сидела в углу возле окна и пыталась не умереть, когда преподаватель подошёл ко мне и начал пристально рассматривать мои черновики. Листы оказались не совсем чистыми – на обороте красовалось несколько уравнений реакций – поэтому черновики были благополучно конфискованы у меня. Также на моём столе лежал калькулятор, но, видимо, доверие уже было подорвано, поэтому преподаватель схватил калькулятор, надеясь, что это телефон.
- Да это просто калькулятор, - вздохнула я.
Убедившись в достоверности моих слов, преподаватель вернул мне калькулятор.
- Что-то не очень убедительно ты говоришь! – хихикнула сидящая рядом Женя.
- Да неужели?! – вспылила я и, схватив калькулятор и приложив его к уху, громко сказала: - алё!
Преподаватель не отреагировал на мою выходку, но, судя по тому, что из аудитории меня не выгнали, юмор он оценил.
Потом, со временем, мы, конечно, перестали бояться и могли спокойно попросить прикурить у преподавателя, завалившего нас на экзамене.
В целом, человек я довольно вспыльчивый и, когда моё терпение лопается, могу сделать что-то очень самоуверенное. Так было однажды на экзамене. В течение семестра дисциплину вели у нас два преподавателя, поэтому нашу группу разделили на две части, каждая из которых защищала лабораторные работы у своего преподавателя. На экзамене это правило отменялось. По крайней мере, так думала я. Отсидев полтора часа в очереди к одному преподавателю, я уже готовилась отвечать.
- Вы не из моей подгруппы, - сказал О.Ю.
- Но вы же только что приняли человека не из вашей подгруппы? – удивилась я.
- Ничего не знаю, идите к своему преподавателю.
  Я направилась к другому принимающему, но прямо передо мной он взял одногруппницу из подгруппы О.Ю. «Что здесь вообще происходит?» – подумала я, повторно заняв очередь. Отсидев ещё двадцать минут, я собралась было отвечать, но О.Ю. меня остановил:
- Нет, сейчас к вашему преподавателю пойдёт Яна.
«Да что же это такое? – возмутилась я. – Почему он не даёт мне сдать экзамен?». Не выдержав, я поднялась с места, нагло выхватила свою зачётку из общей стопки и сказала:
- Нет, сейчас иду я!
Экзамен я, кстати, сдала на отлично.
Беспричинная неприязнь ко мне со стороны преподавателей периодически наблюдалась. Придя в начале семестра на очередную дисциплину, я столкнулась с преподавателем – пусть он будет Л.А. – который невзлюбил меня с первого взгляда. И неприязнь эта оказалась взаимной, особенно после того, как он отсадил меня на самый последний ряд с моей-то близорукостью, а потом возмущался, что я задаю слишком много вопросов, потому что ничего оттуда не вижу. Дисциплина звалась компьютерной графикой, где мы чертили в программе различные детали. Но как бы я ни старалась сдавать всё вовремя и выполнять все требования, придирки сыпались на меня как из рога изобилия. В какой-то момент преподаватель настолько поверил в то, что у меня не может быть всё правильно, что начал путаться сам.
В тот день нам раздали небольшие пластиковые детали, которые было необходимо построить в программе. Но для начала нужно было выбрать правильный вид и расположить деталь цилиндрической частью вправо. Трудностей с этим у меня не возникло.
- Я сейчас проверю, как вы справились, - обратился Л.А. к группе, - а то вдруг кто-то из вас путает право и лево!
И, действительно, такие люди нашлись, пусть и в небольшом количестве. Л.А. терпеливо указывал на ошибки до тех пор, пока не дошёл до меня.
- Товарищи! – сказал он нарочито громко, встав у меня за спиной. – Я нашёл ещё одного человека, который не знает, где находится право!
«Интересно, кто же это? – ехидно подумала я, понимая, что сделала всё верно. – Может быть, ты?»
По моему затянувшемуся молчанию преподаватель понял, что что-то не так, и, буркнув мне, что всё правильно, поспешил сменить тему.
На третьем курсе нас распределили по профилям и закрепили за научными руководителями. Так мы с Элиной и Эвитой оказались на кафедре аналитической химии. Наш научный руководитель по совместительству оказался преподавателем одной очень важной дисциплины. Не ходить на его пары было равносильно смерти (учитывая, что с первых дней он знал нас в лицо), Эвита, как наиболее коммуникабельный человек из нашей троицы, держала связь с Л.Ю. и предупреждала одногруппников о возможном переносе пар.
Однажды, когда в расписании возникла путаница, и нашу аудиторию заняла другая группа, Эвита написала Л.Ю. с вопросом о месте проведения пар. Здесь надо сделать небольшое отступление и отметить, что отвечал преподаватель временами не очень оперативно, его самого тоже в пределах видимости не оказалось. В итоге путаница разрешилась благоприятным образом, и пара всё-таки началась.
Пока мы переписывали в тетради формулы со слайда, Л.Ю. внезапно достал телефон и начал что-то печатать, в тот же миг Эвите пришло уведомление. Мы с интересом заглянули в экран.
- Пара будет в К-3, - ответил ей Л.Ю.
Эвита вопросительно взглянула на меня, понимая, что преподаватель собственноручно проверил присутствие минут пятнадцать назад.
- Вот это вовремя он написал, - сказала она.
- Напиши ему «спасибо», - хихикнула я, - он же откровенно прикалывается над нами!
Эвита отправила сообщение, в тот же миг телефон преподавателя отозвался негромким звуком. Мы продолжили конспектировать лекцию, старательно сдерживая смех. Услышав оповещение и наши нервные смешки, Л.Ю. недобро ухмыльнулся и, глядя на нас, полез в карман за телефоном. Я легла на парту, скрывая смех и надеясь провалиться сквозь землю. Л.Ю. прочитал наш ответ и, отшутившись, продолжил лекцию.
В целом, у нас всё всегда делалось очень вовремя. Как-то одним прекрасным майским днём мы с Элиной решили, что надо бы снять новогоднюю гирлянду с окна в нашей лаборатории. Я залезла на подоконник и, поставив одну ногу на стол, потянулась наверх, к гирлянде. Элина стояла рядом на табурете и помогала мне. В какой-то момент подруга потеряла равновесие и свалилась с неказистого табурета, громко выругавшись. В этот момент дверь в лабораторию открылась, и к нам заглянули новый заведующий кафедрой, заведующий лабораторией и старший преподаватель. Элина, находившаяся вне поля зрения вошедших, притихла, а я, стоявшая прямо напротив них одной ногой на столе, а другой на подоконнике, широко улыбнулась и, стараясь скрыть ужас в глазах, поздоровалась. Глаза у заведующего кафедрой округлились.
- А что вы делаете? – спросил он, оглядывая лабораторию.
- Гирлянду снимаем, - весело ответила я, словно так и было надо, держа часть гирлянды в руках. О том, что её там вообще не должно было быть, я старалась даже не вспоминать.
- Маша, а ну слезай оттуда! – возмутилась преподавательница. – Ты только недавно ногу ломала!
- Да всё хорошо, - ответила я, слезая.
- Ты хоть стремянку возьми!
Дверь в лабораторию закрылась, но недовольные голоса ещё продолжали разноситься по кафедре. «Заведующий кафедрой нас явно запомнил! – подумала я. – Теперь в аспирантуру точно не позовут!».
На время написания диплома (бакалаврского и магистерского) наша кафедра стала для нас буквально вторым домом. Здесь мы проводили большую часть своего времени, здесь смеялись и плакали, тайком поедали вкусняшки и делали свои личные дела. Например, однажды Эвите приспичило постирать штаны. Это были обычные джинсы молочного цвета с неприятным чайным пятном на самом видном месте, появившемся там после обеда. Всё бы ничего, но именно в этих штанах Эвите предстояло уехать из Москвы в ближайшее время, а запасных с собой, разумеется, не было. Поняв, что ни мыло, ни влажные салфетки ситуацию не спасают, мы вышли из преподавательской и направились в своё логово. Выходя, я незаметно стянула пачку соды с раковины, понимая, что так просто с пятном мы не справимся.
Войдя в лабораторию, мы плотно прихлопнули дверь, чтобы ненароком никто не вошёл, и отошли в самый дальний угол, который не просматривался от входа. Эвита сняла штаны, и мы приступили к делу.
- На вот, надень, - сказала я, протягивая Эвите свой длинный лабораторный халат, - а то сейчас обязательно кто-нибудь зайдёт, а ты тут пятой точкой светишь!
Эвита облачилась в предложенное одеяние, и мы продолжили стирку. Спустя минут пятнадцать наших страданий мы, наконец-таки, почти победили злосчастное пятно, но теперь у нас появилась другая проблема. Поскольку стирали мы яростно и не очень аккуратно, почти вся штанина оказалась насквозь мокрой.
- Надо чем-то просушить, - предложила я.
В лаборатории нашёлся фен. Строительный, правда. Мы расстелили штаны на столе и, выставив температуру так, чтобы не сжечь ткань, стали сушить.
- Главное, чтобы Л.Ю. не вошёл, - сказала я.
У Л.Ю. была сверхспособность – внезапно появляться у нас за спиной в самый неподходящий момент. Иногда мне даже казалось, что он специально подкрадывается. Несколько раз он появлялся в лаборатории, как только я собиралась что-нибудь откусить (трапезничать в лаборатории запрещено), и мне приходилось с умным видом пялиться в монитор и надеяться, что мне не придётся поворачиваться к нему лицом. Но это были ещё цветочки. Как-то раз, когда Элина работала с концентрированной кислотой, произошла очень неприятная ситуация, и кислота попала ей на ботинок и, каким-то образом, в глаз. Элина тут же сняла обувь и прожжённый насквозь носок, а Эвита, как истинный друг, сразу бросилась на помощь и стала лить ей в глаз водой из промывалки. Именно в этот момент дверь открылась, и на пороге возник наш научный руководитель.
- Всё нормально? – спросил он в недоумении.
- Ага, всё хорошо, - ответила Элина, стоя в одном носке и с красным глазом.
Со временем мы, конечно, привыкли к внезапным появлениям Л.Ю. и словно научились предчувствовать это. Или хитрить. В тот раз по просьбе Л.Ю. его коллега из Сингапура решил провести познавательную лекцию по электронной микроскопии для сотрудников кафедры. Мы, как самые прилежные студенты, конечно же должны были прервать свою работу, подключиться к трансляции и внимательно слушать. Однако, это означало, что эксперименты затянутся до позднего вечера, а наше желание сидеть в стенах института до потери пульса равнялось нулю. Спорить же с Л.Ю. было бесполезно. Мы подключились к лекции с компьютера Эвиты и столпились вокруг. Л.Ю. также сидел за компьютером в преподавательской, включив камеру. У нас же камеры, к счастью, не было, микрофон мы тоже не включали. На экране были какие-то формулы, схемы, рисунки. Вникать во всё это крайне не хотелось.
- Что это такое? – спросила Эвита, указывая на какой-то неровный круг с щупальцами. – Афроклещ какой-то…
Лекция была нудной, к тому же, мы прекрасно понимали, что такого оборудования в своей жизни не увидим, поэтому стали заниматься своими делами. Но тут Л.Ю., видимо, решил проверить, слушаем ли мы лекцию, поэтому поднялся из-за стола и направился к выходу. Включённая камера его компьютера всё зафиксировала.
- Все сюда, Л.Ю. идёт! – скомандовала Эвита, и мы снова столпились у компьютера. Через полминуты Л.Ю., действительно, показался в дверях. Мы дружелюбно улыбнулись, взглянув на него, и он, одобрительно кивнув, вышел и вскоре снова показался за столом в преподавательской.
- Он хоть бы камеру выключил! – усмехнулась Эвита.
Конечно, иногда Л.Ю. тоже мог накосячить. Тогда в нашей жизни был мрачный период, когда мы тёмными ноябрьскими вечерами разбирали кафедральный склад с реактивами. Атмосфера на складе царила гнетущая и удушающая – в прямом смысле слова – особенно, на нижней полке с кислотами. Уже не помню, по какой такой счастливой случайности наводить порядок на этой полке досталось именно Эвите, но преподаватели немного сжалились и дали ей противогаз. Противогаз был новый и очень красивый, помочь с его надеванием на Эвиту вызвался Л.Ю. Когда противогаз был надет, Эвита, на удивление, начала задыхаться. К счастью, Л.Ю. успел вовремя понять, что нужно открыть фильтр, чтобы пустить кислород…
Был на нашей кафедре ещё один весьма интересный преподаватель, с которым у нас были сложные – я бы даже сказала нездоровые – взаимоотношения. Началось всё на третьем курсе, когда мы столкнулись с недружелюбным нравом Р.Д. Недружелюбным он был потому, что Р.Д. любил валить студентов на защите и частенько подначивал особо впечатлительных. После того, как у меня во время очередной его пары пошла носом кровь от злости, я решила, что так больше продолжаться не может.
В тот день пара начиналась спокойно: мы сдали оформленные лабораторные журналы на проверку и ожидали результата. Р.Д. вызвал Элину и, когда она села перед ним, начал задавать ей вопросы. Неожиданно, послышался звук рвущейся бумаги. Группа мигом затихла и уставилась на преподавателя. Р.Д., почувствовав безнаказанность, оторвал из тетради моей подруги вклеенный график, угол которого был плохо смазан клеем.
- И так будет с каждым, кто плохо приклеит график, - самодовольно сказал Р.Д., - переделывай!
Когда я отошла от шока, настала моя очередь. Я ещё сидела на своём месте, когда увидела, как Р.Д. взял мой журнал и начал нарочно ковырять уголок хорошо вклеенного графика. Я поднялась со своего места, нагло упёрлась руками в преподавательский стол и, наклонившись над Р.Д., злобно начала:
- Уберите руки от моего графика! Вы, вообще, знаете, сколько сейчас стоит печать?
На самом деле, я тоже этого не знала, так как печатала всё на домашнем принтере.
- Порвёте – будете мне всё компенсировать! – продолжала я. – Вам ясно?
Одногруппники с интересом наблюдали за ситуацией. Р.Д. смотрел на меня снизу-вверх, открыв рот от удивления. Видимо, видок у меня был впечатляющий.
- Ты всегда такая была или тебя кто-то научил? – неожиданно спросил преподаватель.
- Я такая родилась! – не выходя из образа, ответила я, усаживаясь на своё место.
С тех пор на парах в нашей группе Р.Д. больше не чувствовал себя в безопасности – как только я видела несправедливое отношение к кому-то из одногруппников, то сразу вставала на защиту. Несколько раз я даже позволяла себе выгнать Р.Д. из нашей лаборатории, когда он заходил туда не вовремя. Со временем, он почти перестал к нам заходить и, вероятно, пожаловался Л.Ю, потому что он сам тоже внезапно начал стучаться перед тем, как войти. Но у Л.Ю. с Р.Д. была своя отдельная преподавательская. Эту комнату студенты обходили стороной, так как слава про упомянутых преподавателей ходила по всему институту. Преподавательская была довольно уютная, со свежим ремонтом и вкусняшками к чаю, и Л.Ю. с Р.Д. условились, что не будут водить туда студентов. Однако, временами зазывали нас на чай в тайне друг от друга.
В тот день мы с Эвитой пили чай в описанной преподавательской. На календаре было лето, а за окном разбушевалась непогода. Мы сидели насквозь мокрые, так как несколькими минутами ранее вернулись с улицы. Эвите потребовался перекур, а меня внезапно накрыл экзистенциальный кризис с желанием постоять под проливным дождём, поэтому мы вышли на КПП без зонта. В преподавательской мы были одни. Окно, находившееся в конце комнаты, было распахнуто настежь, так как на кафедре царила духота, и временами пресловутый сквозняк хлопал створкой.
- Надо что-то подложить, - сказала я Эвите, - чтоб не хлопало.
Мы стали думать, чем можно было бы подпереть окно, но ничего подходящего не нашлось. Тут мне на глаза попалась стопка зелёных стикеров.
- Вот, подсунь их в угол, - сказала я, протянув подруге стикеры. Эвита подложила их под окно, и мы продолжили пить чай.
Спустя пару минут в преподавательскую вошёл Р.Д. и, пожелав нам приятного чаепития, сел за свой стол. Его рабочее место располагалось так, что Р.Д. сидел спиной к окну. Стопку стикеров на окне он не заметил. Внезапно ветер усилился, один стикер вылетел из стопки и упал около его стола. Р.Д. поднял его с пола и продолжил работу. Подобное повторилось ещё пару раз, мы с интересом наблюдали за происходящим и за выражением лица Р.Д., которое становилось всё более озадаченным. В какой-то момент ветер настолько усилился, что стикеры полетели внутрь преподавательской один за другим. Лицо Р.Д. стало отчаянно испуганным – ещё бы, когда вместо листьев с улицы в комнату летят зелёные стикеры! – он замер, не понимая, что происходит. Я хотела было сделать вид, что мы не видим стикеры, но Эвита поднялась с места и, подобрав упавшие стикеры, забрала стопку от окна. Р.Д., поняв, что он не сходит с ума, начал возмущаться:
- Ну ты гений, конечно! Ничего другого подложить не нашлось?
Меня прошиб несдерживаемый хохот.
- А ты чего ржёшь? – продолжал Р.Д. – Куда ты смотрела, когда она стикеры под окно подкладывала?
- Так это была моя идея, - в перерыве между приступами смеха ответила я.
В конце мая в нашем институте праздновался день науки. В этот день студенты выпускных курсов под видом научной конференции предзащищали свои дипломные работы. Мы тогда учились на третьем курсе, но Л.Ю. позвал нас на сие мероприятие, чтобы мы знали, к чему готовиться в следующем году. А готовиться было к чему.
Элина в тот день сдавала экзамен по дополнительной дисциплине, поэтому мы с Эвитой пошли вдвоём. Мы сели за один из последних рядов, чтобы послушать некоторые доклады и обсудить жизненно важные вопросы. Но уже спустя час мы были готовы обняться и плакать, а потом, возможно, писать заявление на отчисление. Вопросы от комиссии нам крайне не понравились и нам даже думать не хотелось о том, что всё это ждёт нас уже через год.
- Я отойду на минуту, - сказала вдруг Эвита, - скоро вернусь.
Но скоро Эвита не вернулась. Я уже начинала переживать – прошло по меньшей мере полчаса, как дверь, наконец, открылась, и подруга вошла в аудиторию. Поднявшись и сев рядом со мной, Эвита подозрительно улыбнулась. Я почувствовала странный аромат и вопросительно взглянула на Эвиту.
- Я бухнула, - шепнула она мне.
- Как ты могла?! – возмутилась я. – Без меня?
- Ну, мне предложили… Если хочешь, можем потом вместе сходить.
- Давай.
Внезапно объявили перерыв.
- Бежим быстрее, пока Л.Ю. не догнал! – шепнула мне Эвита, и мы устремились вниз к выходу. Выскочив в коридор, мы разделились: я села на скамейку, а Эвита отправилась в дамскую комнату. Прошло не больше минуты, как в конце коридора появились Л.Ю., Р.Д. и старший преподаватель. Все трое подошли ко мне и стали обсуждать предзащиту. Я сидела и кивала, как вдруг дверь напротив открылась, и в коридор вышла Эвита. Все трое обернулись на неё. Эвита остановилась метрах в трёх от преподавателей, чтобы они тоже не догадались, куда она ходила, и мило улыбнулась.
- Я думаю, вы можете идти, - сказал нам Л.Ю., - предзащита до вечера продлится, вам нет смысла сидеть до конца.
- Хорошо, - ответила я, - до свидания!
Эвита прикинулась глухонемой и, не подходя к преподавателям, кивнула, попрощавшись.