Какая же свадьба без драки?!

 


                Л.З. Костенко.

               
                Из века в век истории течение
                Находит в документах отражение.
               
                Крылатая фраза.

                1

       В Таманском Окружном Сыскном Начальстве 27 числа января месяца 1865 года заведено следственное дело о причинении Станичным Атаманом Старонижестеблиевской станицы урядником Федором Стрихою диакону Дионисию Щебуткину побоев.
       Первоначальное производство следствия начато по поводу докладной записки Ейского мещанина купеческого сына Федора Тытенко, поданной им 22 января Таманскому Сыскному Начальнику, а сим передано в Сыскное Начальство.
       Тытенко в жалобе сей объяснил: «Января 22 дня 1865 года. Ст. Полтавская.
Докладная записка портового города Ейска 2-й гильдии купеческого сына Федора Яковлева сына Тытенко
 Его Высокоблагородию Господину Окружному Начальнику Полковнику и Кавалеру Балуеву.
   18 числа сего января месяца в мой дом, находящийся в станице Старонижестеблиевской, приглашены были гости. Гости эти составляли  свадебную беседу, праздновавшую свадьбу моей свояченицы, дочери Есаула Джумайло.
   Ко мне, как к близкому родственнику невесты, неизбежно должна была зайти вся компания гостей.
   Все шло, как нельзя быть лучше; тут же был и Станичный Атаман Стриха. Среди самого неподдельного веселья, зашел в мой дом Диакон нашей церкви Дионисий Щебуткин и, как крестный отец моих детей, принят был за почетного гостя.
   Среди общего веселья Станичный Атаман Стриха прилег на диван, сказываясь, что он чувствует в себе чрезвычайную усталость.
   Дьякон и дьячок, желая пошутить, как это и водится всегда при подобных компаниях, сговорились окропить Стриху водою, для чего налили в тарелку воды и, отыскав веничек, которым чистят платья, начали осторожно подходить к Стрихе.
   Стриха все это и видел, и слышал, и с первым взбрызгом на него воды, начал сыпать на Дьякона удары ручной своей палкой, похожей на дубину. И, когда Щебуткин почувствовал у себя разбитыми и голову, и щеку до крови и увидел, что это уже не шутка, бросился отнимать у него палку.
   Стриха, уже без всякой церемонии, в один момент сломил бедного Диакона, начал зверски рвать ему бороду и волосы.
    Увидя весь ужас такого поступка, все гости в числе десяти душ, бросились разводит Стрихе руки и с величайшим усилием отняли у него Диакона уничтоженного совершенно.
   Я по праву хозяина заметил Стрихе всю нелепость для него его же поступка, и попросил очень вежливо, оставить дом, что он и исполнил тот час же.
   Но минут через десять, он вернулся опять в дом с десятью казаками и с криком и бранью, велел меня и Диакона взять и посадить в холодную.
   У меня пятеро маленьких детей и нужно было видеть весь испуг этих несчастных, когда толпа казаков со всею необузданностью ввалились в комнату и со всевозможным насилием и дерзостями не повели, а буквально потащили нас по земле в правление, посадили в арестантскую, заперли замком, поставили караул из трех казаков с ружьями и обставили нас, как каких - то убийц. Там мы и просидели с вечера и до девяти утра. Наутро нас выпустили.
   Я не знаю, что сталось с Диаконом; слышал я, что он сильно нездоров и Стриха у него ищет прощения. Я же, придя домой, начал собираться на рыбную ловлю в Черный Ерок: наложил на фуры провиант и материалы, собрал людей нанятых мною следовать к месту ловли.
   И среди всего этого, Стриха опять прислал за мною в правление, где и просил меня с ним примириться. Я на это решительно отказался, сказав ему, что я принесу на него формальную жалобу. На это он начал осыпать меня самою позорною бранью, какую только в состоянии изобресть дикий и пьяный невежда и вторично посадил меня на сутки в арестантскую. Стриха, грозя при этом заморить меня в холодной, запретил людям следовать со мною, которые забрали вперед большие деньги в задаток.
   Всему этому был свидетелем Сотник Носенко, глядя на эту историю, только вздёргивал тогда плечами.      
   И я в полночь нонче почти бежал из станицы и приношу эту мою жалобу Вашему Высокоблагородию на такое злодейское посягательство стеснять свободу честного и невинного гражданина.
   Прошу расследовать это обстоятельство посредством начальнического распоряжения Вашего Высокоблагородия, заставив Стриху отступиться от таких вопиющих насилий и отпустить меня с моими людьми к месту ловли, куда, если я доеду позже несколькими днями, то потерплю убыток на серьезную цифру  денег. В след за этим я подам формальную жалобу и буду просить  подвергнуть виновного всей силе законной ответственности. 
       К сей записке Федор Яковлев сын Тытенко подписался своеручно.
 № 459. Января 1865 г. Ст. Полтавская.

    ( Продолжение следует...)