Связанные судьбой. 15

Гор встревоженно посмотрел на Марусю и только сейчас заметил болезненный румянец на её щеках.
- Хорошо, - согласился он.
В мгновение ока они перенесли вещи в лифт, и подъёмник взмыл вверх, доставляя их к заветному этажу. Гор распахнул дверь, и они, словно утомлённые странники, переступили порог квартиры, внося с собой груз покупок.
- Мои дорогие дамы, - провозгласил он, - прошу вас, загляните в чрево холодильника и набросайте список продуктов, которые я должен добыть.
Мария Сергеевна взяла бразды правления в свои руки. Её взгляд скользнул по полкам, и вскоре список необходимого был готов. Она передала его Гору.
- Если что-то ускользнёт от твоего внимания, звони. Я всегда на страже, - сказал Гор, и дверь за ним бесшумно закрылась.
Женщины принялись за дело, словно пчёлы в улье. Платья и блузки обретали свои места на вешалках в шкафу, бельё находило приют в тумбочках и комодах. Верхняя одежда, словно по мановению волшебной палочки, исчезала в гардеробной, а коробки с обувью выстраивались ровными рядами на обувных полках.
- Неужели всё? Даже не верится! - выдохнула Мария Сергеевна, и в голосе её звучала усталость, смешанная с облегчением. - Маруся, что бы ты сейчас хотела отведать?
Девушка на мгновение погрузилась в раздумья, а затем тихо произнесла:
- Чего-нибудь солёного. У меня даже слюнки потекли…
Мария Сергеевна набрала номер сына.
- Слушаю, мамочка!
- Сынок, отправляйся на рынок и разыщи домашние соленья. Огурчики, помидорчики… Если найдёшь что-нибудь ещё - бери всё, что приглянется.
- Я понял, - ответил Гор, и в голосе его звучало удивление. «Неужели мама догадалась?» – пронеслось в его голове.
Он не стал задавать вопросов. Просто принял это как данность, как тайну, которая вот-вот раскроется.
Загрузив доверху багажник снедью, он тронулся в путь, к рынку, где, словно сокровища, дожидались его отборные солёные огурчики, румяные помидоры, хрустящая квашеная капуста, упругие квашеные баклажаны, пересыпанные душистой зеленью, наливные мочёные яблоки и крепкий картофель.




По возвращении домой он несколько раз курсировал между машиной и дверью, пока не выгрузил все свои приобретения. Кухню тут же наполнил терпкий аромат солений, приправленных пряностями и свежей зеленью.
- Сынок, поможешь мне картошку почистить?
- Конечно, помогу, – отозвался Гор.
- А ты иди в постель, постарайся уснуть, - посоветовала Мария Сергеевна, чувствовавшая себя сегодня особенно неважно.
Гор озабоченно взглянул на любимую и только сейчас заметил нездоровую бледность на её лице.
- Мама права. Ты и в самом деле выглядишь неважно. Иди, отдохни.
Маруся, измученная усталостью, стеснялась признаться в желании уснуть. Теперь же она с благодарностью кивнула жениху и поспешила скрыться в спальне. Вдвоём они быстро управились с картошкой.
- Сынок, ты её хорошенько промой и поставь вариться, а я пока стол накрою.
Достав из шкафа белоснежную скатерть, женщина ловко накрыла стол. Открыв банку с квашеными баклажанами, она не удержалась и отрезала кусочек. С наслаждением проглотив его, она отрезала ещё один и протянула сыну.
- Ты только попробуй, какое чудо!
Гор зажмурился от удовольствия и съел предложенный кусочек.
- Действительно, восхитительно, - признался он.
Пока картошка варилась, Мария Сергеевна достала из банки солёные огурчики и румяные помидоры. Аромат квашеной капусты щекотал ноздри, и она не удержалась, положила немного в небольшую пиалу. Закончив с картошкой, Гор принялся за нарезку сала, которое также было привезено с рынка - с тонкой прослойкой мяса, копчёное на яблоневых щепках.
Когда всё было готово, они уселись за стол. Просто, по-домашнему. Картошка, сало, соленья. Но как же это было вкусно! Мария Сергеевна с удовольствием наблюдала, как Гор уплетает всё за обе щеки. Из-за его работы она редко видела сына, и эти моменты были для неё особенно ценными.
       В спальне Маруся уже крепко спала. Усталость взяла своё. Гор заглянул к ней, тихо прикрыл дверь и вернулся к матери. Они долго сидели за столом, разговаривая обо всём на свете. О его работе, о её здоровье, о предстоящей свадьбе.
Мария Сергеевна, утомлённая хлопотами, прилегла отдохнуть, а Гор быстро вымыл всю посуду.




Вечер обещал быть тихим и семейным. За окном было темно, а в доме было уютно, пахло соленьями и любовью.
Проснувшись, Мария Сергеевна почувствовала себя значительно лучше. Она нашла Гора в гостиной, читающего книгу.
- Спасибо, сынок, что ты есть у меня, - тихо прошептала она, присаживаясь рядом.
Гор улыбнулся и обнял мать. Это был один из тех вечеров, которые навсегда остаются в памяти, согревая душу в трудные времена.
Маруся вышла из спальни, словно окутанная дымкой смущения.
- Простите, что так долго проспала, - пробормотала она, опуская взгляд. - На улице совсем стемнело… И пахнет солёными огурцами.
- Садись скорее к столу, - ласково сказала Мария Сергеевна. - Пока ты спала, мы уже поужинали. Теперь твоя очередь.
И Маруся, с неприкрытым аппетитом, принялась уплетать хрустящие огурчики, тихо мурлыча от удовольствия.
- Ммм… Какие же они вкусные! - проговорила она, не отрываясь от еды.
Насытившись, она быстро вымыла посуду и присела рядом с Гором. Он нежно обнял её, прижал к себе и коснулся губами виска. Мария Сергеевна взглянула на часы, и её лицо выразило беспокойство.
- Ох, засиделась я у вас! А дома муж голодный ждёт. Пора ехать. Сынок, вызови мне, пожалуйста, такси, а я пока папе позвоню, чтобы не волновался.
Гор вызвал такси.
- Через четыре минуты машина будет ждать у подъезда.
- Прекрасно! Я одеваюсь и выхожу.
Гор проводил её вниз, помог сесть в такси и, вернувшись в квартиру, подхватил Марусю на руки, словно пушинку, и понёс в спальню.
В комнате царил полумрак, лишь лунный свет проникал в большие окна. Гор опустил Марусю на кровать, её щёки горели лёгким румянцем. Он смотрел на неё с обожанием, словно видел впервые. Маруся ответила ему робкой улыбкой, в глазах плескалось предвкушение.
Он медленно наклонился, чтобы коснуться её губ. Поцелуй был нежным и трепетным, словно прикосновение крыла бабочки. Маруся ответила на поцелуй, и он стал более страстным, глубоким, наполненным желанием. Руки Гора скользили по её плечам, спускаясь ниже, к талии.




В комнате повисла тишина, нарушаемая лишь их прерывистым дыханием. Маруся притянула Гора ближе, обвивая его шею руками. Они забыли обо всём на свете, погрузившись в мир чувственности и страсти. Лунный свет играл на их телах, создавая причудливые тени.
       Утром Маруся проснулась в объятиях Гора. Она чувствовала себя счастливой и умиротворённой. В голове всплывали обрывки вчерашнего вечера, и на лице расцветала улыбка. Она тихонько высвободилась из его объятий и отправилась на кухню, чтобы приготовить завтрак. День обещал быть прекрасным.
       В пятницу вечером Сан Саныч, словно прикованный к перрону невидимой цепью, сгорал от нетерпения в ожидании электрички. Нервное возбуждение гнало его из стороны в сторону, заставляя бормотать что-то невнятное самому себе. Встреча пугала неизвестностью: как себя вести, о чём говорить? И в то же время он жаждал её, как путник в пустыне - глотка воды. Годы, уте;кшие со дня смерти жены, словно вытравили из памяти навыки ухаживания, умение непринуждённо общаться с женщинами. И вот, он мечется по перрону, как загнанный зверь, безуспешно пытаясь убедить себя, что всё будет хорошо. Далёкий гудок, словно клич надежды, разорвал тишину, и вскоре из-за поворота, громыхая и лязгая, вынырнула электричка. Сан Саныч выпрямился, как по команде, застыв в ожидании. Резкий визг тормозов, и вот двери распахнулись, извергая спешащих пассажиров. Он жадно всматривался в лица, выискивая ту, что поселилась в его мыслях, ту, из-за которой сердце трепетало, как птица в клетке.
И вот она - Надежда. Вышла из вагона и сразу, словно почувствовав его взгляд, остановилась, одарив его улыбкой, в которой читалось и смущение, и предвкушение. Он принёс ей розы, те самые, что росли во дворе ещё при его покойной жене. После её смерти он бережно ухаживал за ними сам, а потом, когда подросла Маруся, они вместе поливали и обрезали их. Надежда заметила его скованность и решила подать руку помощи.



Лёгкий, словно дуновение ветерка, голос коснулся его слуха, позвав по имени. И когда их глаза встретились, неловкость словно испарилась, оставив лишь тепло и свет. Она показалась ему воплощением женственности: пышная копна каштановых волос, словно ореол, обрамляла лицо, подчёркивая глубину и выразительность больших серых глаз. Синее платье идеально сидело по фигуре, подчёркивая её стройность. А взгляд… Взгляд был полон понимания, мудрости и какой-то особенной, согревающей теплоты. Не отрывая глаз друг от друга, они двинулись навстречу.
Остановившись, Сан Саныч протянул ей букет и, словно заново учась говорить, радостно произнёс:
- Здравствуйте, Надя! Как же я рад вас видеть!
- Здравствуйте, Александр! А я вот до сих пор сомневаюсь, правильно ли я сделала, приехав к вам, - улыбнулась она, глядя ему прямо в глаза. - Вижу, что и вы чувствуете себя не очень уверенно.
Прикоснувшись кончиком пальца к её губам, Сан Саныч тихо, но решительно сказал:
- Надюш, давайте отбросим все сомнения, оставим тревоги о том, что подумают и скажут люди. Просто проведём это время вместе. В нашем возрасте нужно ценить каждую минуту. Давайте вопреки всему станем счастливыми?
Женщина улыбнулась, и в её глазах заискрился озорной блеск.
- А давайте, - махнула она рукой, словно отбрасывая все колебания.
Их взгляды встретились, и они рассмеялись, словно два ребёнка, почувствовавших свободу. Сан Саныч подхватил её сумку и галантно подставил локоть. Она приняла его руку, и они направились к машине.
Дома их ждал стол, ломившийся от яств: пестревшие радужными красками салаты, аппетитная нарезка колбасы и сыра, глянцевые оливки и бутылка вина, обещавшая вечер откровений. В центре, словно летний натюрморт, возвышалась ваза с фруктами - мандариновое солнце, изумрудный киви, рубиновые зёрна граната, кремовые бананы и яблочные бока, налитые соком.
- Я совсем отвык ухаживать за женщиной, забыл правила свиданий… Прости, если что-то делаю не так. Боюсь показаться неуклюжим.
- Саша, никаких оправданий. Всё прекрасно. Скажите, где я могу вымыть руки?




          
    Продолжение следует