Свердловские монстры. Sonderkommando V

30 января 1940 года

Берлин, Великогерманский рейх

Колокольцев понял, что отвертеться не получится. Даже если это было случайное совпадение – хотя шансы на это были исчезающе малы – в таком реально экзистенциальном деле не просто лучше - жизненно важно лучше перебдеть.

И потому осведомился у партнёра: «Выжимки из дела привёз… надеюсь?»

Майор госбезопасности кивнул: «В пяти экземплярах – на русском и немецком… переводчики круглосуточно пахали…»

Колокольцев усмехнулся: «Мог бы и не напрягать – в Sonderkommando V…»

Ибо Винничевский.

«… все свободно по-русски читают». И осведомился: «Где?»

Маслов указал на новенький Опель-Капитан в сотне метров на Вильгельмштрассе.

Колокольцев протянул руку: «Ключи. Я поведу»

Заклятый партнёр пожал плечами: «Как скажешь… это твой город. Я тут вообще в первый раз в жизни…». Добыл из кармана ключи и протянул партнёру.

Майор СС ему не особо поверил – хотя знал, что практически все особые поручения Берии майору госбезопасности были внутри СССР.

Колокольцев убрал ключи в карман пальто и кивнул партнёру: «Подожди здесь - я скоро». Подошёл к таксофону в паре десятков метров, снял трубку и набрал прямой рабочий номер рейхсфюрера СС.

Когда Гиммлер ответил, Колокольцев поздоровался (никакого Хайль Гитлер! Боже упаси) и объявил: «Нужно встретиться. У меня. Прямо сейчас».

Особо конфиденциальные вопросы они обсуждали дома у Колокольцева. По причине банальной донельзя – кормили гораздо лучше.

«Всё настолько серьёзно?» - нисколько не удивившись, спросил рейхсфюрер.

Колокольцев уверенно ответил: «Чуть менее года назад в одном далёком месте мы, похоже, кого-то не добили… подарком с небес. Вот нам и прилетело…»

«Это очень серьёзно» - уже обеспокоенно отреагировал Гиммлер. «Буду»

Колокольцев последовательно набрал ещё два номера и вызвал на консилиум Элеонору Адамову-ныне-Адлер (ибо лучшая оккультистка СССР и не только) и доктора Вернера Шварцкопфа (ибо лучший криминальный психолог Европы).

После чего вернулся к заклятому партнёру. Который предсказуемо осведомился:

«Куда едем?». Колокольцев усмехнулся: «Ко мне домой. Накормят вкуснее, чем у Сталина на даче…». Где Маслов побывал уже не один раз – спасибо покойному Бокию и молоханам.

«… познакомишься с доктором Шварцкопфом…»

Майор госбезопасности с уважением кивнул: «Наслышан. Говорят, он лучший криминальный психолог Европы…». Колокольцев кивнул: «Правильно говорят»

И сбросил бомбу: «… и с рейхсфюрером СС…»

От изумления Маслов с трудом удержался на ногах. Колокольцев пожал плечами:

«Ты знаком с Берией, со Сталиным… пришло время познакомиться с фигурой равного масштаба… с которой ты в одном окопе…»

И рассмеялся: «С фюрером не рекомендую… хотя могу… хоть завтра…»

Через весьма неравнодушную к Колокольцеву Еву Браун – самую могущественную женщину рейха. С огромным отрывом.

«… ибо он в общении специфичен весьма… да и о наших делах знает немного…»

Об активном участии Сталина и Берии в борьбе с общем инфернальным врагом Адольф Гитлер был ни сном, ни духом.

Когда они прибыли на виллу Колокольцева в Ванзее, он без удивления обнаружил, что их опередила Элеонора. Которая уже хлопотала над обедом с домоправительницей Эльзой (с которой она подружилась мгновенно).

Увидев майора Маслова, фройляйн Адлер без какого-либо удивления махнула рукой: «Привет». И пожала плечами, обращаясь не очень понятно, куда:

«Этим… материалистам только невиновных сажать и расстреливать, а когда с по-настоящему сильным оккультным врагом столкнулись, сразу поджали хвост и бросились за помощью к СС… ибо больше не к кому – ресурсы не те совсем…»

Маслов её выходку благоразумно проигнорировал – ибо уже знал, что ссориться с этой фурией категорически не рекомендуется. Через четверть часа явился доктор Шварцкопф, вежливо поздоровался с оккультисткой …, и Колокольцев сразу понял, что она с ним спала… и продолжает спать. 

Ещё через полчаса появился рейхсфюрер. Элеонора кивнула: «Привет, Генрих»

По выражению лица Гиммлера было очевидно, что он не в восторге от общения с оккультисткой-полукровкой… только вот поделать он с этим ничего не мог. Ибо она была незаменима.

Теперь все были в сборе – можно было начинать консилиум.