Не судите, не разобравшись

   В последнее время Клава стала изредка ходить в церковь. Рядом с ее домом была - небольшая и очень уютная. Клаве нравилось стоять на службе, слушать, как красиво поют певчие. Молилась о здоровье родных, о мире. В полумраке храма легко дышалось, думалось.
   Вот и сегодня она пришла и, поставив свечи, тихонько стояла в уголке, слушала. Внезапно стройный ход службы нарушил какой-то шум. Клава огляделась.
   Какая-то женщина стояла на коленях перед большой иконой Спасителя, молитвенно сложив перед собой руки, и что-то вполголоса говорила. А над ней нависала «местная» бабулька и что-то выговаривала этой женщине. Та, не обращая внимания на бабкину ругань, продолжала горячо молиться. Клаве бросилась в глаза нелепая одежда женщины. Все, что на ней надето, было, как минимум, на пять размеров больше. И мужское. Мужской, старый с заплатами, пиджак, широченные старые штаны висели складками. Женщина обернула пиджак вокруг себя и подвязалась верёвкой. А на ногах - сланцы! Босые ноги в больших, не по размеру, сланцах! Да и сама женщина выглядела очень неопрятно - заплаканные глаза, потекшая чёрными полосами тушь, на лице красные пятна. Опухшая. Волосы всклокочены. Клава невольно принюхалась - пьяньчужка, что ли? Зачем в таком виде пришла?
   Женщина вела себя так, как будто вокруг никого и ничего не было. Только неотрывно смотрела на образ Иисуса Христа. По ее щекам текли слёзы.
   Клава подошла поближе. Глаза! Какие глаза у этой странной женщины! Невозможно передать словами! Как она смотрит на Спасителя! Клава не могла оторвать от неё взгляд! По коже побежали мурашки. А бабка продолжала ее злобно и достаточно громко отчитывать - Да ты не так одета, да ты бессовестная, да на тебе нет платка, - и со словами - А ну, пошла! Пошла вон отсюда - попыталась поднять женщину с колен. Чтобы выгнать из храма. Женщина вздрогнула, как будто очнулась, отвела взгляд от иконы и с недоумением посмотрела на старуху. Потом отцепила ее руку и отодвинула от себя ее саму. Встала с колен. И с достоинством, несмотря на странный внешний вид, не торопясь,  пошла к выходу. Перед выходом она остановилась, обернулась. Перекрестилась. Немного постояла и, вытерев слёзы, подошла к работницам храма, которые продавали свечи.
-Добрый день. Вы не подумайте, я не бомжиха, не пьяница. У меня беда случилась. И если бы не добрые люди, я бы сейчас с вами не разговаривала.
   Рядом стоящие люди стали прислушиваться и тихонько подходить поближе, стараясь не шуметь - служба-то ещё шла.
Клава тоже невольно подошла поближе и тоже стала прислушиваться.
А женщина негромко продолжала:
-Я пришла поблагодарить Господа. За то, что помог, за то, что в живых оставил. За то, что послал добрых людей. А одежда - что было у людей, то и отдали.
Работницы-свечницы и рядом стоящие прихожане внимательно слушали, некоторые крестились. А женщина, не обращая внимания на повышенный интерес к своей персоне, продолжала. Ей необходимо было выговориться. Она говорила и плакала. Слёзы текли и текли по ее щекам. Она их не вытирала - просто не замечала.
-Мне надо было срочно по делу ехать, такси не смогла заказать. Поехала на первой машине, которая остановилась. В машине водитель и его друг. Меня ничто не насторожило. Очень срочно надо было ехать. А по дороге мне стукнули по голове чем-то тяжелым.
Женщина замолчала и, подняв вверх голову, некоторое время стояла, закрыв глаза. Только сглатывала. Чтобы не расплакаться ещё сильнее. Заново переживала происшедшее.
-Очнулась я в каком-то лесу. Сколько прошло времени, где я  - не знаю. Ни одежды, ни сумки не было. Ничего. Совсем. Голова разбита. Дотронулась - на руках кровь. Очень больно. Перед глазами все плывёт и тошнит сильно. И встать не могу, болит все. Только плачу и молюсь. Стыдно сказать - и молитв-то толком не знаю. Своими словами просила - Господи, помоги! Помоги! Не оставь меня, Господи!
   Не знаю, сколько времени я так лежала. Только слышу - голоса невдалеке. Оказалось, дачники, муж с женой. Старенькие. Потом они рассказывали, что какая-то сила повела их в лес. Хотя для грибов и ягод ещё рано, да и время было к вечеру.
   Как я обрадовалась им - не передать словами! Лежу, руки к ним протягиваю. И сказать ничего не могу, в горле ком, не проглотить. Только от слез захлебываюсь.
Спасли они меня. Довели до своего домика, умыли, раны обработали. Одели во что было. На даче, сами понимаете, вечерних нарядов нету. Да и откуда у стариков. А мне было все равно. Я сразу сюда, в храм, не заходя домой, бросилась! Поблагодарить Господа за такое чудесное спасение! Знаю, что дома беспокоятся, ищут, но я сразу сюда - не могла не прийти!
Женщина немного помолчала и добавила:
-Спасибо вам. За то, что вы есть. Она обвела рукой помещение храма.
- За то, что выслушали. От всей души - спасибо!!!
   С этими словами женщина, прижав руку к сердцу, низко поклонилась. Ее лицо было залито слезами, тушь чёрными потеками сохла на щеках. Но она счастливо улыбалась! Ещё раз поклонившись, она вышла из храма.
   Вздорной старухи не было видно. А у всех, кто слышал рассказ женщины, в глазах стояли слезы.
   Клава шла домой и размышляла обо всем, что сегодня видела и слышала. Наверное, в каждом храме есть такие старухи. Которые лучше всех знают, кому, как и что надо делать. И, невзирая ни на что, дают свои непрошеные советы. Злым и неприятным голосом. Если не знать, что они даже не в штате, а так, просто помогающие - то складывается впечатление, что именно они здесь самые главные. Невольно Клава подумала - а сколько же людей такие старухи отвернули от церкви? Ведь разные люди, разные обстоятельства. Люди с бедой, со своим горьким горем идут в храм, искренне надеясь на поддержку и помощь. Обращаются как к последней надежде. А их встречают злобным шипением. Человек перестает верить в добро и справедливость. И, ожесточившись окончательно, идёт прочь. Мало кто после такой враждебной встречи повторно придет в храм.
   Клаве стало стыдно.. она ведь тоже приняла эту женщину за опустившуюся пьянчужку. И осудила… А вот как оказалось на самом деле…
   Иногда мы делаем поспешные выводы. И, не разобравшись, берём на себя роль судьи.