Виновата война. Часть 1 - Мария

 Моей знакомой Лидии  Д.  не было  и  сорока  лет,  когда  её ноги  отказались ходить.   Страшная ревматическая болезнь  сделала её инвалидом.    А   совсем ещё недавно  статная, с лицом римской статуэтки и копной волнистых  волос, она заставляла   проходящих мимо неё  мужчин  оглядываться. Лида была настоящей  белорусской  красавицей.   Теперь же , на костылях, превозмогая боль , она добралась до двери, чтобы  открыть  её. Сердце  сжималось, глядя, с каким трудом она возвращалась в комнату.     Со слезами  на глазах   говорила:
 " Виновата  война,  - проклятая  война! - "
 В тот вечер  Лидия  рассказала, как жила её семья во время немецкой оккупации. (1941 - 1944 г.)      Малоизвестная мне тогда  картина чудовищного бедствия  вставала передо мною.  Лида  так горестно и  так  живо  вспоминала те страшные годы, что  показалось важным поделиться её  воспоминаниями  с  молодыми читателями.  (Воспоминания  даны в переложении.) 

“Война  началась  22-го  июня  1941  года,  а  уже  утром    23- го  июня  в городе Старые Дороги     появились  немцы.  На  мотоциклах  они   гоняли  по  улицам,  и всюду  можно  было видеть  их  каски  и  слышать  немецкую  речь  -  «Гыр,  гыр…”. 
Никто  не  успел  эвакуироваться;  государственные   учреждения   достались  немцам  со  всеми  документами.      
 
  С  первого же  дня захвата города  немцы  установили  "новый  порядок",    по  которому запрещено было  выходить из дома    после восьми  часов  вечера.     Начались  перебои  с электричеством,  - дома  погружались  в полную  темноту.

Значение  слов - Schwarz  Jude -  стало  понятно  всем.  По  нацистской  программе уничтожения  евреев, немцы  хватали их   на улицах или в  домах  и загоняли  в один  квартал - гетто.  Каждому  выдавали жёлтую  бумажную  шестиконечную  звезду,  которую  надо  было  пришить  к одежде.  Квартал  фашисты    патрулировали.    Запуганные, измученные  и голодные, с узелками и ящичками   в  руках, (всё ценное  отбиралось)  старики,  женщины  и дети выстраивались  рядами.  Их   гнали за город  “на  работу”  под  конвоем  с  собаками.   Никто из них в город не возвращался.      

   Русские  и белорусские  женщины, пытались    спасти   еврейских  детей,   выдавая  их  за  своих.  Но  немцы   быстро   это поняли и не стали верить женщинам.
 Сестра   Лиды  Мария была  черноволосой,  с большими карими  глазами.  Её  волосы  вились,  и кудряшки  выбивались  из  туго  заплетённых  кос.  Она  очень  была  похожа  на еврейку.  Когда  немцы  ворвались в дом, они  сразу же  схватили  Марию и потащили  на улицу, при этом  горланили:
 - Schwarz Jude,  Schwarz  Jude…
  Мать  бросилась  за  ними.   -" Пан,  пан, - плача, кричала  она.  Это  моя  дочь!  Она  не  еврейка!"
    Но  немцы  не  слушали  её  и  продолжали  тащить  упиравшуюся   Марию.  Девочка   кричала  так,  что  слышно  было  всем  соседям.
 
 Мать  прибежала   в  комендатуру,  и  там  немец  стал  угрожать ей за  то,  что  она  прячет  еврейку.   Мать плакала и не переставала твердить,  что это  её  дочь.  С трудом   она выпросила  разрешение  привести  других детей для  сравнения.
  В страхе  прибежали в комендатуру  остальные   дочери: Нина,  Лида, Катя.    Фашисты    стали    заставлять их  поворачиваться  в   профиль,  при этом  дотрагивались  до кудряшек  старшей дочери  Нины и  масляно улыбались.      Мать не умолкала ни на минуту, умоляя отдать ей дочь. Помогла соседка  Александрова.  Она  не  побоялась  прибежать  в  комендатуру  и заступиться  за  Марию.  Немцам  она  сказала по-немецки:
 “Правду  говорит  эта  белоруска.    Девочка  -  её  дочь”.
 И Марию  отпустили.   Домой возвращались в слезах.
 
 Так  начались   три  года   немецкой оккупации города Старые Дороги -  годы   выживания в страхе, отчаянии и слёзах,   о  чём после войны  нельзя  было    говорить открыто.