Тайна

За дальним хребтом появилась светлая полоса.
Она растёт, ширится, прорывая тьму.
Вокруг — ни души.
Только горы, альпийские луга и звенящая свежесть утра.
Красота затаила дыхание…Ещё миг — и она выдохнет.

Раз! — вершины загорелись, словно приняли солнечный огонь, чтобы передать его склонам и долинам.
Два! —  острые лучи света, врываются в низины, рассыпаясь по лугам и полям.
Три! — скалы начинают светиться: сперва тускло, затем всё ярче и теплее.

Невидимый дирижёр взмахнул палочкой — и ожили жаворонки.
Каждый заливается своей трелью: кто выше, кто звонче.
— Словно спорят, кто первым сойдёт с ума от восторга, — засмеялась я.

Ещё чуть-чуть — и откроются одуванчиковые поля.
Пока они лишь готовятся, прислушиваются к ветру, выжидают знак, чтобы раскрыться полностью.

Облака, начинают преображаться: одни окрашиваются в нежно-розовый, другие — в алый, как раскалённый металл, или тёплый персиковый.
Раньше я пыталась удержать в памяти каждую деталь этих небесных полотен.
Со временем поняла: в рассветах и закатах есть ещё что-то не менее важное, чем свет и цвет.
Его нельзя увидеть глазами, но можно почувствовать.
Я называю это неуловимое.

Оно рождается на границе между тьмой и светом, между «ещё нет» и «уже есть», вливается в кровь тихим огнём и уносит всё лишнее.
За этим я и прихожу сюда — на заре и в последние минуты дня.

Макушка горы Акаро будто припудрена — за ночь лёгкий снег укрыл её прозрачной вуалью. Вот почему так холодно и звонко дышится. У нас шёл дождь, а в горах — снег.

Взгляд уходит к Большому Кавказскому хребту — он чист, бел, ослепителен,
как только что выстиранное бельё, развешенное прямо в небе.

Скоро краски погаснут.
Розовые, сиреневые, золотые
растворятся без следа.
Останется только лазурь
и потерявшие краски облака.

Я вдыхаю глубоко и закрываю глаза.
Серебристая сила неуловимого наполняет меня.
Кажется, прикоснись сейчас кто-нибудь — я зазвеню, как колокольчик.

И вдруг — музыка! Не из колонки, не из машины.
Она просто звучит сама, появляется из ниоткуда.
Наверное, мне повезло, и я стала свидетелем чуда.

________________________________________
Свист травы об колёса моего нового велосипеда.
— Иииуув! —  я несусь вниз по крутому склону. Хорошо, что мама не видит.
Воздух режет щёки, глаза слезятся, а сердце бьётся в ритме вращающихся колёс.
________________________________________

На веранду влетаю взволнованная:
— Сегодня со мной случилось чудо! Я слышала музыку из ниоткуда. Вокруг ни души, ничего.       Она просто звучала сама по себе!
— Не верю ни во что сверхъестественное, — отрезал брат, уплетая бутерброд.
— Но это правда! Я не вру.

Дедушка, устроившийся в своём старом потрёпанном кресле, слушает внимательно, чуть щурясь. Его выцветшие, но глубокие глаза ловят каждое слово. Подумав немного, неспешно, словно смакуя воспоминание, произнёс:
— А я однажды зимой в горах чувствовал запах цветов, будто летний луг под носом. Очень отчётливо. И это было по-настоящему.

Юська хмыкает, шумно втягивая горячий чай:
— Галлюцинации. У вас, видать, это наследственное.
— Галлюцинации запахов? — переспрашиваю я, чувствуя, как внутри закипает обида.
— Ага, — брат пожимает плечами, будто всё уже объяснил. —Можно слышать голоса, которых нет, чувствовать запахи, которых не существует, видеть то, чего на самом деле нет — типа мираж  Сбой в мозгу — и тебе мерещится всякая… — он делает паузу, бросает взгляд на деда и договаривает: — всякая ерунда.

Юська бывает резким, когда спорит. Сбой в мозгу… Мне обидно за деда, но он молчит, и я знаю — это его тактика. Он не спорит сразу. Он выждет и скажет так, что Юська запомнит на всю жизнь.

Я валюсь на выцветший оранжевый диван, с наслаждением вытягивая гудящие ноги. А вдруг, и правда у нас с дедом сбои в мозгу?
Нет. Я точно знаю — нет. Это не сбой.

________________________________________

В памяти всплыла фраза, услышанная вчера:
«Возможно, наш мозг — самое сложное устройство во Вселенной».
Это была передача о нейронауке.
На экране — пожилая женщина-учёная. Семьдесят с лишним лет, но молодая.
Нет, не внешне — в её сияющих глазах было что-то такое, что редко встречается даже в юных.
Я точно бы с ней подружилась.
Надо найти это видео и досмотреть.

«Самое сложное устройство во Вселенной». — нда-а…
Наши глаза, уши, нервная система, сердце, сам мозг — намного сложнее любой машины.
 Кто знает, что мы на самом деле способны услышать, увидеть или почувствовать?
И какие волны проходят сквозь нас прямо сейчас?

А что, если мой мозг случайно уловил радиосигнал из пространства?
Простейший радиоприёмник легко справляется с этим.
Я повернулась к дедушке:

— Дедушка, а радиоприёмник собрать сложно?
— Нет. Даже ребёнок справится. Пара диодов, катушка — и готово.
— Даже я?
— Особенно ты. Хочешь — научу.
— Я тоже хочу! — поднял голову Юська. — А передатчик можно сделать?
— Передатчик чуть сложнее, но можно. В СССР в кружок радиолюбителей брали детей лет с десяти. Всё сами собирали.

Задумалась.
Для Юськи вполне естественно, что кусочек проволоки с парой деталей способен улавливать радиоволны.
Но он не готов поверить, что то же самое может делать человек — самая сложная система во Вселенной.

А я уверена: человек способен не только принимать, но и передавать волны.
Взять хотя бы гипноз — разве это не передача и приём?
И не просто звуков или слов, а чего-то гораздо более глубокого, что воздействует прямо на сознание.

Мы даже не представляем, насколько велики наши возможности.
К примеру — «люди-рентгены». Правда, наука пока их не признаёт.
Но гипноз-то — признаёт! Более того, используют в медицине, официально!

________________________________________

Весь день я изучала, на что способен человеческий организм.
Главное открытие — не обязательно лететь к звездам, чтобы увидеть Вселенную.
Достаточно заглянуть внутрь себя, чтобы осознать — ты и есть целый Космос!

В моём мозге — миллиарды нейронов.
Каждый соединён с тысячами других, образуя триллионы связей,
сложнее любого суперкомпьютера! Я мечтаю — появляется новый мир.
Я думаю — это уже путешествие.

Глаза — совершенные камеры. Самый дорогой фотоаппарат позавидует: 576 мегапикселей!
Они настраиваются сами, как волшебные линзы, позволяя видеть и далёкую звезду, и каплю росы.

Каждую секунду в нашем теле происходят сотни тысяч химических реакций. В секунду сто тысяч…!
Иммунная система распознаёт миллионы угроз и реагирует мгновенно.
 
А в любойой из 37 триллионов клеток моего тела
хранится копия программы жизни — ДНК.
Крошечная библиотека с инструкциями, как создать меня.

Да-а… Наше сознание находится в невероятно сложном организме.
А само сознание — это тайна в тайне.
Его нельзя увидеть, потрогать или взвесить,
и всё же именно оно оживляет этот невообразимый космос клеток.

Учёные спорят веками, что такое сознание, но так и не нашли ответа. И вряд ли найдут.
Ну как измерить инструментом сам инструмент? Как линейкой измерить саму линейку? Это же невозможно!
Это всё равно что пытаться увидеть собственные глаза без зеркала.

Ведь сознание и мысль — это начало цепочки. Всё последующее можно объяснить через предыдущее, но самое первое — невозможно, потому что нет ничего, что было бы до него.

Каждый из нас — это грандиозный мир,
способный мечтать, помнить, создавать музыку
или услышать её откуда-то из ниоткуда.

Интересно, зачем природа столько трудилась над нами? Для чего мы ей? Зачем тратить миллионы лет, чтобы создать такой сложный организм?
Нет, миллионы — мало. Даже миллиард лет — недостаточно, чтобы случайными мутациями создать такое.

Может, тогда всё-таки Бог?..
Но кто тогда создал Бога?! И того, кто создал Бога? И того, кто создал того, кто создал Бога?
Теперь я буду думать над этим.