Война на планете Z, часть 2. Революция

Война на планете Z. Революция.
Первое время всё шло установленным в стране чередом – свалившийся с неба дуумвират никто особо не тревожил. Разве что изредка нашим героям приходилось возглавлять массовые митинги ненависти к врагам и участвовать в награждениях заслуженных генералов.
Изображения Иля и Биня теперь были обязательны во всех государственных учреждениях, и их статуи стояли на городских площадях наравне с покинувшим этот мир Отцом нации. Иногда их просили поучаствовать в чтении проклятий и анафем на головы всех врагов Великой Илии, которых оказалось большое множество – практически всё остальное население планеты; немного реже им приходилось обращаться к народу с призывом потерпеть и затянуть пояса, приветственно помахивать руками и хвостом, стоя на трибунах во время юбилейных парадов, но самая отвратная обязанность правителя страны – как оказалось – была необходимость присутствия на публичных массовых казнях экстремистов, террористов, дезертиров, изменников и предателей.
Бинь относился к этим мероприятиям более уравновешанно, чем Иль, понимая, что им ничего не изменить, но Иля выводила из себя подобная прерогатива.
В остальном их всё устраивало: снабжение было предоставлено по наивысшему разряду, шеф-повара изгалялись, как только могли, выдумывая невероятные кушанья для новых правителей. Напомню, что предыдущий Отец нации был уже староват и кушал только диетическую жиденькую кашицу (не считая икры морского ежа по праздникам и желе из водорослей Татуанских болот). Все многочисленные дворцы и резиденции Отца, разбросанные по всей стране в самых её экзотических местах, были теперь в распоряжении Иля и Биня. Но, впрочем, им вполне хватало соседствующего дворца любимой жены Отца нации, которую изгнали из покоев вместе с детишками в тот же трагический день, когда Отец нации был раздавлен упавшими на него с небес воздухоплавателями.
Делами в государстве заправляло всего несколько особ, так сказать, «приближённых к императору». Это были уже встречавшиеся нам ранее Верховный Жрец и Военный министр, а также господин Канцлер, Первый казначей и Министр пропаганды (он же глава Комитета общественного спокойствия). Последнего никто никогда не видел, но все знали, что он существует и, мало того, вездесущ. Между собой эти небожители договорились именовать себя «Тайная Канцелярия».
В эту канцелярию был в своё время допущен (а вернее, он сам туда пролез) и покойный Отец нации. Вот именно эти несколько особ реально располагали в стране властью и финансами, а все выборные делегаты провинций и администраторы всяких управлений и департаментов являли собой просто ширму всенародного волеизъявления. Но при этом никто из них себя не забывал и изрядно облагодетельствовался на ниве служения народу. Тайные канцеляристы смотрели на шалости своих подчинённых сквозь пальцы, позволяя им порезвиться у казённого корыта, лишь бы те не забывали делиться и помнили кому всем обязаны.
Иль и Бинь, получившие с лёгкой руки Верховного Жреца статус Посланников Небес и как бы новых правителей, служили ему, притом, неким противовесом в сложных интригах с прочими постоянными членами Тайной Канцелярии. То есть, если не проходила какая-то его заморочка относительно ассигнований на нужды его ведомства (церковь Праматери) и его лично, то хитрый жрец апеллировал к специально вызванным для такого случая на совещания Илю и Биню.
Внимания на них никто не обращал: они восседали на тронах в специально для них разработанных нарядах в виде просторных балахонов, обшитых изображениями звёзд и планет. Основной обязанностью их было во время трансляций заседаний на всю страну важно раздувать щёки, вращать глазами и шевелить хвостом, создавая видимость напряженной работы мысли.
При этом Бинь не вникал в хитросплетения внутренней и внешней политики, а также в тонкости взаимоотношений и распределения ролей в Тайной Канцелярии, а Иль, также изображая из себя наивного простачка, тем не менее кое-что для себя уяснил.
Оказалось, что финансы страны пребывали в полнейшем расстройстве по причинам войны, тотального воровства и некомпетентного руководства. В последнем члены Тайной Канцелярии обвиняли друг друга, враждебное окружение, бестолковость подвластного народа и тяжёлое наследие предыдущих правителей и режимов.
Бессмысленная война под фальшивыми лозунгами сжирала все скудные ресурсы государства. Но народ, оболваненный пропагандой Комитета общественного спокойствия, никак не мог уяснить истинный смысл постоянного военного положения и необходимости «особых законов» военного времени. А он был очень прост: сохранение в стране вечной власти Тайной Канцелярии и мало того, распространения её на соседние государства – бывших вассалов империи.
Война в сознании великоильцев постепенно стала не то чтобы привычной, но некой сопутствующей их жизни неизбежности, от которой избавиться невозможно, но к которой следовало приспособиться. Сами события на фронтах не располагали к оптимизму: там за последние годы оформился позиционный тупик, когда небольшое продвижение достигалось огромными потерями и расходами. Поэтому вновь и вновь на заседаниях Тайной Канцелярии стала возникать тема Окончательного Оружия.
При жизни Отца Нации применение против врага Окончательного Оружия всерьёз не рассматривалось – Отец был по натуре трусоват и очень любил жизнь во всех её проявлениях, он опасался ответного удара со стороны недружественных материков (а таковых было пять из шести наличных) и связанного с этим неизбежного распада своей сущности на первоэлементы. Дело в том, что Великой Илии от предыдущей империи достались в наследство запасы всесокрушающих гравитационных бомб. Технология изготовления этого сверхоружия в своё время была украдена имперскими спецагентами у врагов на Западе. При предыдущих правителях его испытали на отдалённых северных полигонах и, убедившись, что спасения никому не будет, в том числе и самим себе, решили запрятать бомбы так глубоко, как только возможно. Но после развала империи в Великой Илии нашлись энтузиасты, раскопавшие эти смертоносные клады.
Физический принцип гравитационной бомбы был основан на таком воздействии бомбовой начинки на окружающую материю, при котором в определённом объёме пространства полностью исчезало гравитационное поле, и в этой зоне образовывалось ничем не заполненное Ничто. Не заполненное ни каким-либо полем, ни осязаемой матерей хотя в виде кварков и базонов – исчезало всё! Идеальное оружие на первый взгляд. Причём бомбы были трёх типов мощности: с радиусом поражения в 10 миль, в 100 и в 1000. В последнем случае с лица планеты можно было бы стереть целые нежелательные государства.
Но после первых испытаний через некоторое время начал проявляться нежелательный эффект: внутри шара из пустоты материализовывались странные пугающие объекты – практически чудовища разных видов и размеров, некоторые из которых прорывались сквозь границы шара и наводили ужас на персонал испытательных комплексов – благо, испытания проводились в безлюдных районах и эти сущности из посторонних никто не видел. Как определили учёные – в местах испытаний гравибомб образовывались гравитационные тоннели в параллельные миры, через которые сюда к нам пробирались всякие невероятные создания, причём хаотично перемешанные друг с другом. Некоторым монстрам даже удалось проникнуть сквозь оболочку грави-шаров, и они блудили по окрестностям, пугая всех, даже животных.
Поэтому, когда на очередном заседании Тайной Канцелярии поднялась тема применения против Малой Илии гравибомб, то у Иля «хвост стал дыбом», особо от известия о спонтанном выходе из шара поражения неких загадочных и непредсказуемых образований. С этим надо было что-то делать. У него родился план.
План был прост: надо было нейтрализовать этих безумцев из Тайной Канцелярии и дальше, пользуясь предоставленной ими же властью, вернее, имитацией этой власти, попытаться навести порядок в стране. Ну, хотя бы не порядок (что было уже за пределами сознания Иля), а попробовать прекратить затянувшаяся войну между осколками бывшей империи.
Тайные заседания Тайной Канцелярии проходили всегда в одном и том же месте – в бывшей спальне покойного Отца Нации. Тот не любил далеко отходить от своих покоев, а особенно от бассейна с наложницами, с которыми он забавлялся, кидая им в молоко большие жемчужины с тем, что, которая первая найдёт – та и будет им облагодетельствована.
Последняя из его любимых наложниц милостиво была предоставлена Тайной Канцелярией в полное распоряжение Иля и Биня. Бинь пытался завести с ней интрижку (что, впрочем, не требовалось – она и так состояла на службе в Комитете охраны общественного спокойствия и была готова на всё), но предусмотрительный Верховный Жрец нацелил её именно на Иля.
Эта самочка, поскольку была любимой у безвременно усопшего Отца Нации, знала о его дворце почти всё – старик любил гулять с ней перед сном по анфиладам дворца, выстроенного в стиле три-коко. Её шеф – министр общественного спокойствия - поручил своему спецагенту общий надзор за поведением пришельцев с неба, но на его беду бывшая наложница с ходу влюбилась в Иля. Министр не мог подозревать такого коварства с её стороны – а зря: самочка-спецагент не только ничего не сообщала своему боссу о подозрительном поведении своих подопечных, но и полностью перешла на их сторону.
Иь верхними нейронами своего хвоста ситуацию прекрасно понимал и, гуляя по дворцу с предоставленной ему в пользование фавориткой Отца, примечал расположение комнат и апартаментов, особое внимание уделяя вспомогательным и техническим помещениям. При этом он, разумеется, восторгался бесчисленными произведениям искусства, вывешанными на стенах картинами и стоявшими вдоль коридоров статуями.
Вблизи кабинета заседаний обнаружилась комната с противопожарным инвентарём, где помимо традиционных лопат-топоров-огнетушителей находился пульт управления противопожарной системой. Здесь же лежали баллоны с азотом. Дело в том, что в резиденции Отца Нации помимо всего прочего содержались архивы, как империи, так и Великой Илии, причём, как правило, по старинке – на бумажных носителях. Понятно, что обычная система пожаротушения водой здесь никак не годилась, поэтому по тревоге в помещения библиотек и архивов автоматически запускался газ. В данном случае – как Илю удалось установить по маркировке баллонов с газом - это был азот. Но азот одновременно является мощным психотропным веществом, усыпляющим всё живое наверняка (и со скорым летальным исходом), особенно двоякодышащих земноводных.
Перемещаясь под разными предлогами по дворцу, Иль умудрился расковырять стену от одного из туалетов в комнату заседаний Тайной Канцелярии, и в эту стену ему удалось воткнуть шланг, оторванный в душевой кабине. Другой конец шланга через штуцера и хомуты они с Бинем подсоединил к блоку азотных баллонов. Химическая ловушка была готова, осталось дождаться очередного заседания. Эти манипуляции не остались без внимания бывшей наложницы, но она предпочла о них умолчать.
И вот этот день настал.
Ничего не подозревающие старцы в хитонах расселись за столами и начали было своё привычное: «Как нам уничтожит Малую Илию и весь её народ». Заседание вёл Первый Канцлер, который с ходу предложил присутствующим рассмотреть вопрос о применении Окончательного Оружия по основным городам Малой Илии. Военный министр был категорически «за», Казначей возражал, Верховный Жрец тоже (у него оставалась на той стороне паства, которую он предполагал присоединить к своей в случае победы), Министр Спокойствия как всегда не появился, но прислал видео, из которого его позиция была не понятна. В общем, мнения разделись.
И вот тогда Иль пустил газ. Тайное сообщество подёргалось и тихо заснуло. Иль, Бинь и бывшая наложница Соня связали мирно спящих вершителей людских судеб и перетащили их в заранее подготовленное помещение. Через некоторое время своих патронов хватились их заместители, многочисленные секретари, референты, советники и телохранители, но сорвав двери с петель, они обнаружили в зале только восседавших на тронах Посланников Небес и суетившуюся рядом с ними весьма пикантную наложницу.
Иль объявил собравшимся – среди которых были корреспонденты и журналисты разных государственных изданий и каналов, - что почтенные члены Тайной Канцелярии самоликвидировались, возложив на них двоих непосильное бремя управления страной в столь непростой период. До присутствующих дошло, что несколько мгновений тому назад в этом зале состоялся тихий государственный переворот, но, приученные всей предыдущей своей жизнью беспрекословно повиноваться любому власть предержащему (хотя бы и самозванцу) вся эта камарилья приняла сию новость безропотно и с выражением покорности. Наиболее ретивые начали было изображать необычайную радость, а самые сообразительные потихоньку ретировались в свои резиденции и департаменты подчищать документы и перепрятывать накопленные непосильным трудом на службе отечеству сокровища.
Иль был уверен, что их немедленно сотрут в порошок прямо здесь же без суда и следствия (хотя в Великой Илии эти понятия давно отсутствовали, были только трибуналы немедленного реагирования), но реакция публики на свершившееся превзошла все ожидания. Оказалось, что прогнившей и проворовавшейся до основания элите великоильского общества было все равно кому подчиняться – хоть Евражке, суслику тундровому.
Так Иль и Бинь стали едва ли не фараонами.
Соня сперва оказалась для самозванцев неоценимой помощницей: она не только знала все ходы и выходы во дворце Отца Нации, но и разбиралась по долгу службы в хитросплетениях и интригах придворной знати. Иль назначил её Главным секретарём-референтом и первым делом велел разыскать Министра Наказаний. Пред ним предстал разнаряженный как павлин старец в мундире фельдмаршала.
Иль ему: «Ты кто?».
На что старец вытянулся в струнку и отрапортовал: «Министр исполнения и приведения в исполнение маршал Вин Биль Дан по вашему приказанию явился».
Иль: «Срывай погоны, маршал, теперь ты будешь просто генерал. Тебе задание: обеспечить содержание под стражей особо опасных государственных преступников - бывшего Канцлера, Верховного Жреца и прочих изменников родине, находящихся под арестом вот в этой камере», - Иль кивнул на запертую дверь с членами Тайной Канцелярии.
- «Да», - продолжил Иль, - «и немедленно освободить из тюрем и лагерей всех дезертиров и объявить амнистию всем заключённым, кроме лиц, осуждённых по уголовным статьям». Министр наказаний взял под козырёк и умчался выполнять распоряжение нового Правителя.
- «Кто из вас Министр по делам внешних сношений?  - обратился Иль к собравшимся сановникам.
Из толпы выбрался ещё один седохвостый старец и тоже в мундире с погонами фельдмаршала, как и его коллега по Кабинету.
Иль первым делом также разжаловал его до простого генерала (ибо нечего девальвировать воинские звания) и поручил немедленно связаться с правительством Малой Илии для начала мирных переговоров. Иль хоть и недолго был на войне, но понял, что первым делом в воюющей стране надо издавать Декрет о мире.
Далее безотлагательно следовало обеспокоиться общественным сознанием населения с тем, чтобы развернуть его от войны к мирной жизни. Министр пропаганды уже пребывал в заточении вместе с прочими членами Тайной Канцелярии, поэтому пришлось обратиться к его заместителям и помощникам. Это ведомство обладало всесильными полномочиями не только в деле промывки мозгов в нужном русле, но, благодаря объединению с Департаментом общественной безопасности, оно также сосредоточило в своих лапах непомерные власть и влияние. Его тайными агентами и осведомителями было пронизано всё великоильское общество.
Министерству пропаганды и безопасности было предписано самораспуститься, а освободившиеся сотни тысяч сотрудников ведомства следовало отправить на стройки народного хозяйства. Сообразительный великоильский народ при этом мгновенно перестроился и на площадях, в школах и на военных парадах теперь все стали дружно скандировать: «Славься, Иль, славься, Иль!».
Рядовой Бинь был утверждён в должности военного министра. Его первым распоряжением по министерству была приостановка любых боевых действий и отвод частей на 30 миль от линии фронта. К противнику были отправлены парламентёры с предложением о перемирии.
На переговоры с главой вражеского правительства вылетел сам Иль в сопровождении чиновников из Внешних сношений и парочки бывших фельдмаршалов, тут же разжалованных Илем в простые генералы. Иль выбрал именно этих двоих, как самых худых и подтянутых вояк из всего министерства.
По дороге во вражескую столицу Иль успел изучить карты, расположение основных группировок, состояние и расположение резервов, основные данные по военному производству и транспортной логистике. Было понятно, что экономика страны дышала на ладан, состояние войск измотанное, снабжение шло с заметными перебоями, госпитали переполнены. Но и у противника ситуация была не лучше, а, благодаря изначально кратно меньшему населению, все показатели у них перевалили за критические отметки. Воевать там особо никто не рвался, но и палками у них в окопы никого не загоняли.
К моменту начала переговоров «с той стороной» боевые действия по всей линии фронта постепенно затихали – приказы о прекращении огня доходили не везде оперативно. С ходу удалось договориться о взаимном отводе войск на 30 миль. Основным и самым тяжёлым вопросом в ходе переговоров была дальнейшая судьба оккупированных кусков территории Малой Илии, которые состояли, в основном, из районов Новой Илии с населением, тяготевшим к Илии Великой.
Договорились провести в этих районах плебисцит под международным присмотром с предложением населению трёх вариантов их будущего: остаться в Малой Илии, отойти под юрисдикцию Великой Илии или стать суверенным независимым государством. Но пока Иль решал с бывшими врагами вопросы перемирия, в оставленной им на попечение Биня стране возникли совершенно неожиданные повороты и сюрпризы.
Восстановление разрушенного войной хозяйства логично предполагалось силами демобилизованных солдат, которые накопившуюся за время кровавых боёв негативную энергию должны были разрядить (предположительно) в мирном созидательном труде. Это решение выглядело изначально сомнительным: единовременный возврат с фронтов обученных убивать сотен тысяч головорезов не сулил обществу ничего хорошего.
Ну, и да, как всегда в этой стране всё сразу пошло наперекосяк. Общество привыкло быть в состоянии войны со всем окружающим миром – ведь всем с пелёнок, с бассейна с головастиками вдалбливали, что кругом враги, из которых самые опасные и коварные внутренние – они среди нас в личине простого обывателя. Известия о перемирии с заклятыми врагами, как это ни парадоксально, вызвало в Великой Илии новую волну державного патриотизма и это произошло само собой совершенно без накачки профессиональных пропагандистов. Раскрученный механизм ненависти к соседям никак не хотел останавливаться.
Иль с ужасом убеждался, что война на его родине оказалась нужна всем – его соотечественники никак не желали жить без привычного осадного положения, воя сирен, бомбёжек, постоянной нужды, военных поборов, ритуальных истеричных манифестаций и мобилизаций. Войны до победного конца требовали все: малыши, у которых ещё хвостики не обсохли, их более старшие собратья из молодёжных союзов обороны, голодные и нищие пенсионеры, безрукие и безногие ветераны, ползущие на своих протезах, сытые и довольные партийные функционеры – все! «На Миньлинь!» - такой плакат теперь висел на каждом углу и на всех заборах (Миньлинь - это столица Малой Илии).
Смысл существования и цель жизни каждого великоильца десятилетиями сводились к безусловному уничтожению всех малоильцев. И ради этого они были готовы на всё. На любые жертвы. Именно после объявления перемирия появился разошедшийся миллионными тиражами плакат, на котором плачущая девочка-подросток в окровавленном платьице, стоя на коленях возле тела погибшей от бомбёжки матери, обращалась к воюющему на фронте отцу: «Папа, убей малоильца, отомсти за нас с мамой!». По стране прокатились волны стихийных митингов и собраний трудящихся с требованиями применить, наконец, против ненавистного врага гравитационные бомбы.
Единственной прослойкой населения, которой пришлась по вкусу идея о заключении мира, оказалась собственно Действующая армия - зелёная солдатская масса. Известие о предстоящем перемирии привело к полному разброду и шатанию в войсках: рядовые перестали подчиняться командирам и даже некоторых поднимали на штыки. Карательные и заградотряды не справлялись с массой дезертиров, тем более вооружённых.
Попытка командования выполнить пожелания мирной конференции об отправке высвободившихся людских ресурсов на восстановление разрушенных городов и сёл, провалилась с ходу. Часть вмиг разбежавшейся армии рванула домой, причём с оружием и никакая военная полиция не была им препятствием, а вот другая часть, менее привязанная к родным местам, осталась на месте и занялась грабежами и мародёрством как чужих, так и своих сограждан в прифронтовой полосе.
Как ни прискорбно было осознавать, но на «той стороне», войска сохранили дисциплину и повиновение своим властям – там началась организованная демобилизация.
Вернувшиеся ветераны требовали уважительного к себе отношения со стороны общества, а также всяческих льгот, преференций и пособий, чего опустевшая казна выполнить была не в состоянии. И тогда начались грабежи и мародёрство уже внутри Великой Илии – в самой метрополии. Особенно старались бывшие элитные отряды одной гордой республики с окраины империи – они сохранили повиновение своим начальникам, поэтому приносили жителям особенное неудобство, так как насилие с их стороны было организованным и систематическим, в отличие от стихийных набегов разгулявшихся ветеранов.
Бывшие участники войны начали сбиваться в банды, им пытались противодействовать полиция и жандармы, но убедившись в тщетности своих начинаний, представители правопорядка сами подключились к грабежам. Этим контингентам противоборствовали традиционные уголовные шайки, которых коробило появление огромного числа конкурентов в их привычном промысле. На фоне растущего насилия со всех сторон и бессилия властей, сами жители начали организовывать отряды самообороны. И началось: все против всех! Такой неожиданный эффект принесло перемирие.
Вдобавок от центральной власти начали отваливаться бывшие имперские окраины – республики желтых, синих и чёрных саламандр. Посланные туда отряды жандармов зачастую переходили на сторону сепаратистов.
Вернувшийся в столицу (в Мокшу) Иль был поставлен перед фактом ещё одной измены. Бывшая наложница Соня оказалась коварной интриганкой Сонькой, которая сообразила, что бесхарактерным Бинем можно вертеть как угодно и начала вести свою игру по удалению Иля с политического поля. Она не блистала выдающимся умом (да и кто мог им блистать в окружении Отца Нации?!), но выгоду свою понимала чётко: пока у неё есть могущественный покровитель – она не какая-то там наложница, а всесильная фаворитка. Это вам даже не любимая жена… Её деятельность была тем успешнее, чем больше она скармливала Биню дурмана: тот втянулся в курение этой дряни ещё на фронте и теперь никак не мог остановиться, пребывая с помощью наркоты вдали от проблем сего бренного мира. В союзники она себе завербовала бывшего товарища Министра спокойствия и безопасности – тот, хотя и остался не у дел после гибели Отца нации, по-прежнему обладал непомерными связями и тайными знаниями.
Иль, само собой, ничего такого не подозревал от как бы влюбившейся в него девицы и поэтому был полностью беспечен на торжественном обеде в честь перемирия. Там-то ему и довелось хлебнуть запретного зелья, то бишь отравы, поданной собственноручно предательницей Сонькой. Состоявшей с ней в сговоре товарищ министра спокойствия и безопасности помог упаковать уснувшего Иля в пластиковый мешок и присовокупить его почти бездыханное тело всё к тем же узникам из Тайной Канцелярии. Бинь смотрел на происходящее с его товарищем с полной безучастностью. Зато прочие присутствующие на банкете официальные лица безмерно обрадовались произошедшему: всё-таки Иль представлялся бомонду и истеблишменту опасным реформатором, которого следовало изолировать, если только не уничтожить.
Очнувшись в помещении, куда его отволокли, Иль с удивлением обнаружил себя в компании с Канцлером, Верховным жрецом, военным министром и ещё парочкой бывших первых лиц в государстве, отправленных сюда не столь давно им самим. Злорадству сокамерников не было предела.
Тем временем наметился массовый отток из столицы чиновничества и вообще людей обеспеченных и облечённых властью: кто рванул сразу за границу на приобретённые заблаговременно острова в тёплых океанах, кто на отдалённые и скрытые от посторонних глаз заимки в глухой тайге. В аэропортах и на вокзалах шла битва за места и грузовые платформы для имущества отъезжающих. Тут же крутились разного сорта лихие разбойники в форме и без, которые на глазах толпы занимались своим чёрным делом. Среди них попадались бывшие вояки чуть ли не с гранатомётами в руках, «рыцари плаща и кинжала» из разбежавшейся Службы Спокойствия и просто бандитствующие элементы.
Поэтому, оставшиеся во Дворце Справедливости и Народовластия вельможи, при всём желании не смогли бы исполнить последний совет Иля - собрать на некое учредительное собрание делегатов провинций, из которых, впрочем, большинство тоже разбежалось в неизвестном направлении (вместе с ранее награбленным добром своих избирателей).
Хаос нарастал. Он начал проявляться даже в том, что обслуживающий Дворец персонал тоже начал разбегаться кто-куда, и его постояльцы зачастую оставались даже без элементарных продуктов пропитания. В том числе и в камере, где сидел Иль и бывшие сановники. Исчезла даже их охрана из гвардейцев. Бинь вынужденно пропускал приёмы дурмана, поэтому его голова постепенно начала проясняться. Сонька-изменщица ничего не могла поделать с этим дефицитом и теперь была бы рада любому исходу.
Иль провёл совещание с сокамерниками. Те помнили, кто их избавил от власти Отца нации и потом засадил в эту темницу, поэтому подчинились его главенству безоговорочно. В этом этносе так было исстари заведено: кто поставлен выше тебя – тот всегда прав и сомневаться в этом себе дороже (начальник всегда прав).
По дворцу ещё бродили оставшиеся верными присяге наёмники-гвардейцы, наряженные в свою диковинную попугайскую униформу. Та часть из них, кому было доверено сторожить высокопоставленных узников, давно бросила это занятие, потому как жалованье им платить перестали, а за бесплатно наёмники не работали. Это были те самые загадочные бесхвостые гиганты из-за океана, которые поколениями исстари служили при дворце в Великой Илии, независимо от формы правления – и при монархах, и при республиках, и при империи, и вот теперь – при безвластии.
Одного из них, который прохаживался мимо решётчатой двери камеры в поисках чего бы ещё отодрать от стен и продать, Иль как раз и окликнул, попросив отпереть задвижку. Тот меланхолично, подойдя к камере, исполнил просьбу заключённого, не имея, впрочем, более никаких указаний насчёт узников.
Иль с сокамерниками вышли наружу. Соньку, на всякий случай, Иль запер в камере вместе с её сообщником. Он в насмешку объявил их мужем и женой и рекомендовал провести медовый месяц в камере – чтоб остыли. Пьянящий ветер свободы разогнал почти всех бывших высокопоставленных зэков по опустевшим анфиладам дворца, с Илем остался только Верховный Жрец. В камере имелся широкоформатный визор, поэтому узники имели представление о происходящем в стране. Впрочем, последние пару дней там уже ничего не показывали, то есть, вообще ничего – экран светился только заставкой с изображением героических флагов Великой Илии.
Очутившись на свободе после недолгого заточения, Иля озарило: он понял, что Верховный Жрец – это, пожалуй, на сегодня единственный обладатель реальной поддержки в стране, охваченной беспорядками, благодаря своей пастве и Церкви Праматери. При всеобщем хаосе и падении былых приоритетов, народ будет интуитивно стремится к объединяющему его духовному стержню – и вот здесь могла таиться надежда на возрождение. Он поделился своими мыслями со Жрецом - тот вник, одобрил и обещал поддержку.
Воззвать к народу можно было только со станции вещания, шпиль которой торчал в небе неподалёку от дворца. Но сейчас добраться туда было не просто. В одном из подземных гаражей нашелся исправный броневик, который доставил Иля вместе с Верховным Жрецом и парой прихваченных для охраны гвардейцев к подножию башни-станции. Её технический персонал всё ещё по привычке выходил, хотя и не в полном составе, на работу, а вот матёрые журналисты-пропагандисты разбежались кто-куда, в основном, по своим имениям, как правило, за кордон.
Но вот главного из них, несмотря на былой авторитет, коллеги по работе и по бегству всё же выпихнули с последнего грузовика до аэропорта и тот прятался среди шкафов в своём кабинете. Звали его Соло-Вэй. После двух дней голодовки властитель дум миллионов согласился, тем не менее, за банку тушеной лягушатины раскручивать в эфире новые вводные, предъявленные ему Илем и Верховным Жрецом. А именно:
1. Война окончена;
2. Малая Илия отныне нам не враг;
3. Великая Илия не самая великая, а одна из многих стран на планете;
4. За границей живут такие же саламандры, как и мы;
5. Там не едят младенцев и не пьют их кровь;
6. Никто не стремится захватить Великую Илию, чтобы отнять наши богатства.
После некоторых размышлений Иль добавил седьмую заповедь, запрещающую славословие «Славься, Иль!» (как и любое другое).
Таковы теперь стали основные посылы в передачах матёрого и умелого агитатора, пропагандиста и горлана-главаря Соло-Вэя. Эти максимы так и стали называть: семь принципов Новой Доктрины.
Поначалу в головах его аудитории произошел когнитивный диссонанс, так как внушаемые Соло-Вэем с экранов визоров новые прописные истины никак не вязались с тысячелетней привычной константой мироустройства, где Великая Илия была центром справедливости во всей Вселенной, а её окружали мерзкие, поганые и коварные враги-извращенцы, поколениями мечтавшие покорить нашу Илию-матушку, чтобы выпить кровь и распилить на органы.
Но сознание великоильцев было устроено так (к вящей радости любого реформатора), что оно безусловно подчинялось внушению, как визуальному, так и вербальному – лишь бы оно шло им напрямую в подкорку хвостового отдела мозга, минуя сложные критические и ассоциативные центры мышления мозга головного. И постепенно, день за днём, повинуясь внушению с экранов визоров, великоильцы начали как бы просыпаться от долгого тяжкого сна и превращались из бессмысленных и легкоуправляемых муравьёв системы в сознательных самостоятельных саламандр.
К согражданам через действующую систему вещания обращались то сам Иль – как соправитель и Посланник Небес, то очнувшийся от дурмана Бинь – как военный министр, а то и Верховный Жрец - к своей пастве, увещевая сограждан быть благоразумными и проявить высокую сознательность. Но на просторах страны заправляли бывшие легионеры, разгулявшиеся не на шутку, с ними соперничали шайки уголовников и группировки тайных агентов и секретных сотрудников из расформированного Министерства общественного спокойствия.
Верховный Жрец взывал к адептам своей веры (а таковых в Великой Илии было большинство, мало того, во вражеской Малой Илии вера была совершенно аналогичная – культ Праматери) объединиться вокруг Церкви, призывал смутьянов сложить оружие и прекратить грабежи. Но, как это бывало во все времена и среди всех цивилизаций, народ признавал только право силы и разворот от правды силы к силе правды давался всем очень тяжело.
Мало-помалу, благодаря, в основном, увещеваниям Верховного Жреца, вокруг храмов Праматери – в первую очередь - начали консолидироваться бойцы отрядов самообороны, в которые вливались добровольцы, отшатнувшиеся от бесчинств и вольницы самочинных формирований. Одна беда – средств на содержание новой полиции, а тем более армии, не было совершенно. Надежда Верховного Жреца на церковные средства оказались безосновательны: разбежавшиеся служители культа прихватили с собой все приходские ценности, включая храмовою ритуальную утварь.
Страна, и без того разорённая многолетней войной, враз оказалась совершенно нищей: помимо церковников этому способствовали все, хоть сколько-нибудь власть предержащие – легаты-делегаты, прелаты, проконсулы с прокураторами, сатрапы, старосты-бургомистры, столоначальники и простые канцеляристы – все утащили с собой в немногие дружественные страны сокровища, ранее на своих постах награбленные.
Но зато во множестве остались брошенные пустующие замки, дворцы, виллы, коттеджи, апартаменты, мастерские и павильоны, куда можно было заселить бездомных беженцев с разорённых войной территорий.
Всё же переключение сознания простых великоильцев на 180 градусов от ненависти ко всему, к чему прикажут с экранов визоров, до чуть ли не любви к тем же объектам и субъектам оказалось хоть и сложной, но решаемой задачей. Достаточно было всего лишь с месяц ведущему программ Соло-Вэю повнушать аудитории 7 пунктов Новой Доктрины, как зрители позволили себе сперва начать сомневаться в прежних постулатах от того же автора, а затем дружно принять новые. Теперь все начали «топить» за всеобщую любовь и братство народов, проклиная всю предыдущую столетнюю идеологию своего звериного и людоедского великодержавства.
За небольшой промежуток времени отряды гражданской самообороны вошли в силу и сумели разоружить наиболее ретивых ветеранов войны и бывших спецагентов Министерства Спокойствия, шайки уголовников, лишившись союзников, ушли в тень. Страна, разорённая войной и разграбленная своей же элитой, постепенно выходила из комы.
Но тут явилась новая беда – в период безвременья и безвластия из резерваций вырвались на волю сотни чудовищ, вылезших в своё время из гравитационных воронок после испытаний грави-бомб. Они пожирали всех подряд, независимо от состояния и политической ориентации и борьба с ними предстояла нешуточная. Этих тварей физически уничтожить было невозможно: при поражении любым оружием, даже сгорая в адском термобарическом пламени, они перестраивали свою структуру в новые, ещё более чудовищные формы. У этих существ не было привычного нам клеточного строения – ни в прокариотном виде, ни, тем более в эукариотном, это была даже не углеродная, а фосфорорганическая форма жизни. Метаболизм пришельцев основывался на потреблении фосфора и азота в любом виде (в основном, из атмосферы и оболочки планет) с выделением водорода и ядовитых кислот в виде испарений. Плоть любых других существ служила им катализатором внутренних химических процессов и реакций. Боролись с ними только путём обездвиживания с помощью соды и солей меди с последующим содержанием в вечной мерзлоте и переработкой на фосфорные удобрения.
Так для Иля начиналась новая война.