Ягодки в пыли

(прочитать этот рассказ с иллюстрациями можно на моем Дзен-канале здесь: https://dzen.ru/a/aOqTjexx3Xz_EEYn)

Ирина не была в этом городе двадцать лет. Но вот двор, где она росла. Квартира на третьем этаже, а в ней дверной косяк, где когда-то отмечали карандашом её рост. Там же её бывшая комната, из окна которой, наверное, по-прежнему видны далёкая телебашня и заводская труба с красным ободом.

«С возрастом все становятся сентиментальны. Посмотрю последний раз, закажу быстрый ремонт, спихну на риэлтора и продам. Простите, папа и мама, но зачем мне это жильё? Мне и питерской квартиры уже лишку».

Ирина сама приехала сюда за рулём, хотя нога до сих пор болит, её тянут судороги. Чёрт бы драл то тропическое и трагическое купание в неизведанных местах. Коренастый мужчина во дворе пристально посмотрел на неё.

- А я вас знаю! Вы ведь Ирина?

- Здравствуйте, – сказала она сухо и поспешно прошла, опасаясь очередного поклонника. Конечно, её помнят. Ещё несколько лет назад она не вылезала из телевизора и висела по всему интернету.

Да, чуть постарела и расплылась, но даже гаишники на трассе узнают экс-звезду эстрады. По паспорту она Ирина Долгих, хотя на сцене блистала под псевдонимом Кристина Дол. Так решил продюсер Рыкунов. Ирин в музыкальном мире и без того навалом – Аллегрова, Круг и прочие.

- Запомни первое правило шоу-бизнеса! – говорил Рыкунов. – Публика – это быдло и лохи. Ты им даром не нужна. Ни ты, ни я, ни «Битлз» и «Скорпионз», ни даже Бетховен быдлу не сдались. Поняла?

- Зачем тогда выходить на сцену?

- Ты должна внушить лохам, что ты им нужна. Единственная задача артиста: убедить стадо в своей нужности и незаменимости. О тебе должны говорить и сплетничать, молиться на твою задницу и твои новые альбомы. Если ты эту тему не вкуришь – на сцене делать нечего.

К вершине Ирина шла долго. Стартовала в девичьей поп-группе «Сладкие перчинки». Четыре девушки (блондинка, брюнетка, рыженькая и синеволосая) скакали в свете прожекторов, затянутые в скрипящую чёрную кожу. Вращали тазами, призывно вытягивали губки, пели стервозными голосами о любви, ревности и сексе. Три года гастролей, верхние строчки хит-парадов, сумасшедшие заработки… Публика обожала их грудастую четвёрку, но Рыкунов заранее угадал, когда популярность «Перчинок» пойдёт на спад. Из четверых вокалисток он выбрал Ирину.

- Из команды надо валить, пока она на коне! – сказал он. – Через год-два резонанса не получится. Уходи, будешь пахать сольно. 

Ирина стала работать одна. Снова прожектора и тесные костюмчики, снова бесконечные концерты и гастрольные турне. Рыкунов как в воду смотрел: «Перчинки» ушли в забвение, зато Ирина выскочила за счёт прошлой известности.

В самостоятельном плавании Кристина Дол имела даже больший успех. Внушала лохам, что она им нужна, и у неё получалось. Фанаты, драка за автографы, обширные интервью в прессе. Она становилась «Голосом года», записала пару мощных шлягеров, которые поются до сих пор: «Ты моя потребность» и «Майская метель».

У Ирины-Кристины было всё. Арабские отели, президентские люксы, яхты и бронированные седаны. Тексты ей писал модный поэт Ванька Раюхин, музыку – живущая в Бельгии композиторша Наташка Мейерсон. От Ирины требовались голос, имя и пластика. Она была лицом, иконой бренда. А продюсер Рыкунов – промоутером и покровителем.

- Ты хорошее вложение бабла, – прямо говорил Рыкунов. – Лет на пять запала ещё хватит. Потом замутим новую фишку, поменяем имидж. Утяжелим музон, сварганим из тебя рок-деву в железных заклёпках.

Но им не было отпущено пяти лет. Даже трёх не было. Всё случилось быстро, как снег на голову. Во время уик-энда на экзотических островах Ирина наступила в полосе прибоя на какую-то ядовитую заразу. Боль прожгла от пятки до макушки и очнулась Ирина уже в местной больнице.

Туземные врачи вытрясли из неё кучу денег, но на ноге – её прекрасной стройной ноге! – остался уродливый багровый шрам. Пришлось делать пересадку кожи. Затем подкралась вторая беда: лекарства дали побочный эффект на щитовидку. Голос у незадачливой купальщицы сел, утратил краски, звонкость и мелодичность.

Потеряв главную ценность, Ирина билась в истерике, хлебала виски (которое контрабандой приносил Рыкунов) и была близка к самоубийству. Однако её покровитель не собирался сдаваться.

- Вырулим! – обещал Рыкунов. – Состряпаем красивую легенду. «В результате личной трагедии поп-звезда Кристина Дол едва не лишилась жизни и голоса, но, превозмогая болезнь, триумфально возвращается на сцену!» Должно сработать. Мы ещё повоюем!

Да, у них был шанс, но третий удар похоронил все надежды. Не успела Ирина оправиться, как Рыкунов насмерть разбился в чешских горах на своём частном двухмоторном самолёте. И это поставило крест на всех планах.

Без пробивного друга стареющая певица оказалась никому не нужна. Перед Ириной потихоньку закрылись все двери. Ни один спонсор не хотел вкладываться в сорокалетнюю солистку, вышедшую в тираж. Изуродованную шрамом ногу ещё можно спрятать в ботфорт, но как быть с испорченным голосом? Отменялись концерты, из команды разбегались музыканты. Последний недописанный альбом так и завис на середине.

Пик известности прошёл. Разумеется, Ирина не бедствует. Остались сбережения, есть приглашения на корпоративы по старой дружбе, авторские отчисления за старые хиты. Есть люксовая квартира в Питере. Жалко, ребёнка так и не родила. Некогда было, всё потом да потом…

Ирина поняла, что пора уходить. Певица Кристина Дол устала внушать публике, что она ей нужна. А публика этого даже не заметила, хотя на улицах её по-прежнему узнавали. В родном городе Ирина не была двадцать лет, но вон и коренастый мужик во дворе сразу уставился на бывшую примадонну. 

Когда Ирина вышла из подъезда покурить, он снова подошёл к ней. Постарше неё, ему лет сорок пять. Кто-то из бывших соседей. Может, друг детства?

- Я вас помню, – снова повторил он. – Меня зовут Алексей Болтугин, я из сто сорок шестой. А вы почти не изменились.

У Ирины не было настроения развлекать очередного поклонника. Она хотела побыть в родной квартире, переночевать в гостинице и отчалить назад, на берега Невы. Правда, там тоже никто её не ждёт… но это и к лучшему.
 
- Я здесь проездом, – резко сказала она. – Улажу кое-какие дела, попрощаюсь с местами детства и обратно в Питер. Где вам расписаться?

Она уже предвидела, что сейчас Алексей начнёт восхищаться её прошлыми сценическими подвигами и великолепным голосищем! Выклянчит автограф и по пьянке похвастает друзьям: «К нам тут эта приезжала… поп-звезда Кристина Дол, она же Иринка Долгих. Помнишь такую? У меня в соседях росла!» А собутыльники будут спрашивать: не сфоткался ли он с нею, не прихватил ли знаменитость за мягкое место и прочий пьяный вздор. Всё это заранее вызывало скуку и отторжение.

Алексей указал на выход со двора:

- Мне было лет шесть, а вам и того меньше. Вы бежали с базара с двухлитровым бидоном черешни. Запнулись и рассыпали. Помните?

Кажется, да. Было такое, что мама вручила ей на базаре бидон и велела нести домой. Но Иринка споткнулась и тяжёлые бордовые ягоды разлетелись по всему проезду, утопая в жёлто-серой городской пыли. Это горе почудилось маленькой Иришке настолько огромным и непоправимым, что она заплакала на весь двор…

- Я вам помог собрать ягоды! – улыбнулся Алексей. – Мне было вас очень жалко. Мы ползали и собирали, а потом мыли их в бидоне под колонкой. Должен признаться: я тайком съел три ягодки – они всё равно были лопнувшие. Такой я был преступник!

На глаза Ирине навернулись слёзы, но она улыбнулась – настолько неожиданно вернуться в далёкий детский эпизод, о котором она думать забыла, а этот Алексей помнит.

- Прекрасное воспоминание, – сказала она. – С удовольствием прощаю вам эти ягодки. К тому же я сама тогда под шумок слопала несколько штук. У меня всё платье было вымазано соком. А из остального бабушка сварила варенье. Спасибо вам, Алёша.

И призналась:

- Простите за холодность. Сперва я решила, что вы начнёте набиваться на совместное фото или просить спеть вместе «Майскую метель». Меня слишком часто одолевают подобными просьбами.

- Никогда не слышал такой песни, – сказал Алексей. – Я не смотрю телевизор и к музыке равнодушен. А вы что, были певицей?

Сперва Ирина ошарашенно вытаращила глаза. Потом вдруг стала смеяться. Смеялась и чувствовала, как падает внутри неё ледяная стена, которой она всегда отгораживалась от мира, глупой публики, назойливых фанатов… От всех тех, кого надо было убеждать, что она им нужна.

- Никогда не была, – сказала Ирина. – Забудьте. Мне кажется, я всю жизнь искала с вами ягодки в пыли.