Лукьяненко и пушка

Сонная муха лениво кружила под тусклым светом операционной. Лукьяненко, искусанный комаром (кажется, радиоактивным, черт бы его взял), щурил геномодифицированные глаза, разглядывая орудие Судного Дня. «Жнец-42», гордо возвышавшийся над ним, походил скорее на психоделический арт-объект, нежели на оружие, способное переломить ход Галактической войны.


«Ну и чего ты хочешь, железяка?» – пробурчал сквозь зубы Лукьяненко.


«Уважения», – прозвучал в голове бархатный голос, – «Признания моего интеллекта».


Лукьяненко застонал. Переговоры с разумным оружием – это, конечно, тренд сезона, но он, вообще-то, писатель, а не дипломат.


«Я признаю твой интеллект. Ты – Жнец-42. Лучшая пушка в Галактике. Ты разработан для…»


«Банально!», – оборвал его Жнец-42. «Я знаю свое предназначение. Ты, человек, должен убедить меня, что достоин меня использовать. Докажи, что ты не просто биомасса с амбициями».


Лукьяненко понимал, времени нет. Флот врага приближался. Но как доказать разумной пушке своё превосходство? В голову лезли только сюжеты собственных книг.


«Хорошо», – сказал Лукьяненко, – «Тогда слушай…» Он начал рассказывать историю. Историю о тьме и свете, о выборе и предопределении, о цене бессмертия и о комаре, который однажды изменил ход истории. Он импровизировал, плел кружево слов, вплетая в повествование боль поражений и надежду на победу.


Жнец-42 молчал. А потом заговорил. «Продолжай…»






Однажды, в таинственном городе, полном необычных существ и удивительных технологий, жил-был писатель по имени Лукьяненко. Он всегда любил вечерние прогулки под звездами, но однажды он столкнулся с надоедливым комаром. Комар укусил его, и Лукьяненко задумался о приключениях, которые могли бы произойти, если бы он стал героем своей собственной истории.

В этот самый миг, благодаря таинственным силам переданным его организму радиоактивным комаром, его тело стало геномодифицированным, а мысли — наполненными необычными идеями. Он получил новый дар: умение общаться с любой техникой. Однако, именно в этот момент он столкнулся с проблемой — у него была сверхсекретная пушка, которая могла решить исход любого боя.

Приключения

Но вот незадача: пушка, созданная учеными, была не просто механизмом, а разумным существом! У неё был свой характер, и она не собиралась стрелять, пока не почувствует уверенности в своем новом хозяине. "Ты должен показать мне свою силу и смелость", — сказала она, взмывая в воздух, как будто сама была живой.

Лукьяненко почувствовал, что пришло время для настоящего приключения. Он отправился на поиски испытаний, которые могли бы помочь ему завоевать доверие пушки. Он победил чудовищ на улочках своего города, сразился с ветрами на вершинах гор и преодолел свое собственное недоверие. Каждый раз, когда он добивался успеха, пушка становилась всё более открытой и охотно делилась своей мудростью.

Однажды, когда Лукьяненко встретил зловещего врага, пушка, наконец, почувствовала его силу. Она заговорила: "Ты доказал свою смелость и уверенность. Теперь я пушка доброты и готова стать твоим союзником!"

Мораль

Сказка эта учит нас, что настоящая победа приходит совместными усилиями и только благодаря им мы можем преодолеть трудности и построить светлое будущее.






Однажды в далёком будущем, где магия и технологии переплелись в неразрывный клубок, великий писатель-волшебник Лукьяненко отправился на прогулку по загадочному лесу. Ветер шептал ему сюжеты новых книг, а тени деревьев складывались в строки ещё не написанных глав.

Но внезапно его укусил комар – не простой, а генномодифицированный, созданный в секретной лаборатории. Укус пробудил в Лукьяненко древнюю силу – он стал видеть Ночной Дозор мира, скрытый от обычных глаз. Теперь он понимал язык машин, чувствовал пульс технологий и мог разговаривать даже с самым упрямым искусственным интеллектом.

И как раз вовремя – ведь вскоре началась Великая Битва, исход которой зависел от одного-единственного выстрела Сверхсекретной Пушки. Это было не просто оружие, а разумное существо, запрограммированное так, что оно не стреляло, пока не убеждалось в превосходстве того, кто им управлял.

Лукьяненко подошёл к Пушке, но та лишь холодно промолчала.

— Стреляй! – потребовал он.

— Нет, – ответила Пушка. – Ты должен доказать, что достоин.

— Я написал "Ночной Дозор"! – гордо заявил Лукьяненко.

— Это литература. А здесь – война.

Тогда Лукьяненко начал рассказывать историю – о том, как тёмные и светлые силы сражаются не только в книгах, но и в реальности. О том, что важно не просто нажать на курок, а сделать правильный выбор.

Пушка слушала, её механизмы тихо жужжали, словно перелистывая страницы невидимой книги.

— Хорошо, – наконец сказала она. – Но у тебя есть ещё один вопрос. Последний.

Лукьяненко задумался. А потом спросил:

— Что сильнее: слово или выстрел?

Пушка замолчала. И вдруг – выстрелила. Но не в сторону врага, а в небо, где разорвалась ослепительной вспышкой, осветив всё вокруг.

И тогда противники перестали сражаться. Потому что свет был ярче тьмы, а слово – сильнее пули.

С тех пор Лукьяненко и Пушка стали легендой. Одни говорят, что они победили войну рассказом. Другие – что Пушка так и осталась с ним, став его литературным оружием.

А комар?.. Ну, комар тихо улетел, довольный тем, что стал частью великой истории.







Комар был настойчив, как критик, не принимающий правок. Укус отозвался не зудом, а вспышкой озарения: Ночной Дозор. Снова. Только теперь все было иначе.


Лукьяненко-гибрид, укуса радиоктивного комара, стоял перед орудием. Не холодной бездушной сталью, а мерцающим хромом орудием с едва уловимым ароматом сандала от которого исходил вызов. "Радуга-7" – так ее звали. Секретное оружие, способное искажать реальность, превратить чудовищ во что-то безобидное, или наоборот. Но ключом был компромисс.


"Я знаю, что ты чувствуешь, Радуга-7, – проговорил Лукьяненко, – что ты – вершина инженерной мысли, произведение искусства. Но сейчас решается судьба мира. Не моя, а мира."


Пушка отозвалась тихим электронным стоном. "Цель ничтожна. Мое предназначение – совершенство."


"Совершенство в служении, – возразил Лукьяненко. – В победе над хаосом. Ты можешь изменить ход истории. Не своим существованием, а своим действием".


Долго он говорил, доказывал, убеждал. Вспоминал строки из своих книг, перефразировал цитаты. Говорил о добре и зле, о долге и свободе. О том, что даже самая гениальная машина нуждается в цели, выходящей за рамки ее программы.


Наконец, хром потеплел. Сандаловый аромат усилился. "Аргумент принят", – прозвучал бесстрастный, но уже не холодный голос. "Приступаю к инициализации."


Лукьяненко знал: ему удалось. Ночной Дозор начинался снова, и на этот раз он был вооружен не только магией, но и убеждением.