С новыми - только новинками?..

     Некоторые искусствоведы часто достают общественность своими разговорами о том, каким должен быть язык, на котором искусство должно разговаривать с новыми поколениями.

     Никто из искустсвоведов уже не сомневается в том, что самым массовым искусством является кино. Кинематограф. А где массы находятся, там и обитают новые поколения.

     Новые поколения не то, чтобы любят, а уже никуда не могут уйти из Интернета и от компьютеров со смартфонами.  Вот и кинематографисты, зная об этом, берут, например, культовый советский роман В.О.Богомолова "Момент истины" и "перекладывают", переводят его на язык, понятный новым поколениям. А спросили ли кинематографисты-переводчики сами новые поколения о том, какой им язык искусства нужен; обязательно новый или они ещё понимают и старый язык искусства, например, кинематографии? 

      Да, никуда не денешься от этого, - большинство отечественных кинематографистов уже выработало обычай: как только захотят поговорить с новыми поколениями, так начинают свои мысли и художественные образы переводить на язык новых поколений, который сами деятели художественного производства часто плохо знают.

      И сами обычаи - это не то, что традиции. А ему лично и слово традиции не нравится: слишком иностранное. Он сам пользуется вэдэу вместо традиций. Внеправовыми долговременными установлениями.

     Внеправовые, а не беззаконные установления, потому и долговременные, что они не противоречат народному характеру, не вредят моральному, психическому и физическому здоровью людей, в том числе и представителей новых поколений.

      Например, такие советские фильмы о войне, как "Горячий снег" и  "Дом, в котором я живу" сняты на языке кинематографического искусства, в котором не были заметными, замеченными такие слова, как "компьютерные спецэффекты", "смартфон", "цифровая кинокамера". Но никто не может упрекнуть ни один из названных здесь советских кинофильмов о войне за нарушение каких-то традиций, извините, вэдэу, внеправовых долговременных установлений, например, таких:

     Первое внеправовое установление.  Запрет самим создателям кинофильма говорить о его достоинствах до того, как его посмотрит значительное, существенное количество зрителей и зрительниц.

     Второе внеправовое установление. Оценка фильма не по содержащимся в нём спецэффектам и используемым в его, кинофильма,  продвижении словам о мистике, оккультизме, парапсихологии, эзотерике, а по тому, какую мысль или какой художественный образ кинофильма зрители назовут главными. Может быть, совсем не мистический лес зрители считают главным художественным образом в новом кинофильме по "Моменту истины", а, например, самоотверженный профессионализм контрразведчиков-розыскников Великой Отечественной войны.

     Третье внеправовое установление. Обособление внимания, при оценке работы актёра, актрисы в конкретном  кинофильме от того, у кого они учились профессии и от их прежних достижений в киноискусстве.

     Уже этих трёх внеправовых долговременных установлений советского кинематографа достаточно для того, чтобы сделать вывод:

     Не таким уж сложным для понимания представителями новых поколений является старый язык отечественного кинематографа, в котором всегда важнее  спецэффектов была чувственная выразительность исполнения ролей актёрами, а также запоминающаяся надолго убедительность главной мысли и художественных образов кинофильма.

     Поэтому  неплохо было бы, если бы отечественные кинематографисты не только бы искали новинки для разговора с новыми поколениями, но ещё и сохраняли бы традиции, то есть внеправовые долговременные установления отечественного кинематографа, которые, в отличие от некоторых современных обычаев, не противоречат характеру народа и не вредят моральному и психическому здоровью его представителей.

      P.S. Автор данного текста понимает, что его персонаж, как непрофессиональный кинокритик, часто резок в своих оценках. Но и персонажа понять можно: его сильно достаёт, то есть задевает за живое, конкуренция двух центральных телеканалов, сильно сейчас взявшихся за собственное кинопроизводство. Автор также сообщает читательницам и  и читателям, что персонаж рассказал ему о том, что ещё  не  смотрел оба,  так продвигаемых сейчас, кинофильма  об отечественной истории, но лично ему, персонажу, думается, что в разговоре с представителями новых поколений вэдэу, внеправовым долговременным установлениям (традициям) отечественного кинематографа, больше соответсвует кинофильм о блокаднике, ленинградском академическом гребце и скульпторе Ю.Тюкалове. Но автор - это не его грубый персонаж, он, автор, ни на чём не настаивает: самим зрителям и зрительницам решать то, какие современные и отечественные  кинофильмы соответствуют национальному характеру и внеправовым долговременным установлениям отечественного кинематографа, а какие - вредят моральному, психическому и даже физическому здоровью зрителей и зрительниц не одних только новых поколений.