Гудвин и Железный Дровосек... 1

Воздух в архиве пах пылью веков, тухлой типографской краской и химией для отбеливания бумаги. Панорамные окна через одно забиты листами полусгнившей фанеры. Денег на новые стекла уже давно не было, так что пол в большом полутемном зале выглядел как зебра – полоска света, полоса тьмы. Причем тьмы с каждым годом становилось все больше и больше. Бесконечные стеллажи, забитые папками, подчиняясь освещению, также разделились на ряды добра и зла.
Андрей Прудников, он же Гудвин, сидел за столом, заваленным бумагами и со скучающим выражением лица листал очередной журнал с патентами, которые прежде почему-то сшивали в переплет не по тематическому принципу, а по дате подачи заявки.
«Устройство повышения дойкости коров методом аудиовоздействия»
- Чухня, - буркнул Гудвин и журнал полетел на пол.
Потянулся, взял следующий переплет. 1972 год.
- «Способ получения лизина» - ерунда, что еще за лизин? Взял, да и облизал, что там получать? «Кормушка для домашнего растения», «Мебель-трансформер – стол-стул-шкаф» - хватит совмещенного санузла, «Жидкий калейдоскоп» - что это такое? Узоры из жидкостей разной плотности? И кому, кроме алкашей, это будет интересно? Ладно, алкаши тоже люди… - поднатужившись, он выдрал шесть листов разом и вложил их в специальную папку. - «Ручной опылитель растений»…
Еще один журнал полетел на пол.
- «Способ получения бензина из продуктов жизнедеятельности человека» - тоже чухня, - Гудвин собрался было швырнуть журнал вниз, но внезапно задумался. – Хотя… бензин из говна - неплохая идея. С фантазией.
Он выдрал лист с патентом и отложил.
Дверь в архив со скрипом открылась. Гудвин приподнялся со стула, широко раскрыв глаза от удивления. На пороге стоял директор института.
- Сергей Петрович? - пробормотал Гудвин.
Рядом с директором стоял незнакомец. Худощавый, в модном пальто, руки в карманах, на лице – маска усталой брезгливости. Глаза незнакомца пробежали по залу, забитым окнам, заваленным стеллажам, журналам на полу, остановились на лаборанте и замерли, вспыхнув и тут же погаснув искрой безмолвного отчаяния.
- Ну, вот, - голос Сергея Петровича прозвучал неестественно громко в этой гробовой тишине. - Знакомьтесь, Андрей. Это Юрий Шлыков. Специалист из Москвы. Будет нашим новым старшим научным сотрудником. - Директор сделал паузу, давая время торжественности момента проникнуть в пыльные мозги лаборанта. - Юрий Викторович, это у нас младший лаборант, Андрей Прудников. Всё, что здесь есть ценного, он вам и покажет. Верно, Андрюша?
Гудвин молча кивнул, не отрывая глаз от нового сотрудника. Тот же смотрел на него так, словно разглядывал раздавленного клопа.
- Ладно, не буду вам мешать, - Сергей Петрович похлопал себя по животу. - Осваивайтесь, Юрий Викторович. Андрюша, ты там… всё, что сегодня отобрал, занеси мне перед уходом. Ясно?
- Ясно, - буркнул Гудвин.
Директор ушел. Шлыков медленно снял пальто, огляделся, повесил верхнюю одежду на гвоздь, вбитый в стеллаж, и подошел к столу, за которым работал Гудвин. Под пальто обнаружился самого классического вида костюм, явно заграничного производства. Пригладив привычным жестом волосы, Шлыков поинтересовался:
- Стул, как я полагаю, в единственном экземпляре?
Гудвин секунду колебался, решая, как обращаться к руководству, потом, разлепив губы, предложил:
- Садитесь. Я себе принесу из отдела кадров. Тут рядом. Они всё и утащили. Да, и называйте меня лучше Гудвин.
Шлыков молча плюхнулся на предложенный стул и уставился на лаборанта.
- Ну? – поинтересовался он. – И почему «Гудвин»?
Гудвин выпрямился. Шумно выдохнул. В глазах загорелся огонек, который заставлял местную босоту обходить его стороной.
- Потому что я – Хозяин Изумрудного Города, - на полном серьезе заявил он.
Шлыков секунду молча смотрел на Гудвина. Ни тени насмешки, снисходительной вежливости – только аналитическая оценка актива.
- А я тогда буду Железный Дровосек, – объявил Шлыков и сжал пальцы в кулак. – Ладно, неси стул и займемся никому не нужной работой.
Гудвин кивнул и отправился за стулом. Вернулся минут через десять. В одной руке стул, в другой блюдце с чашкой горячего чая и двумя конфетками.
- Девчонки угостили. Я свой там выпил, - пояснил он, ставя блюдце перед Железным Дровосеком.
Дровосек оторвался от журнала и холодно глянул на угощение. Конфеты, шоколадные, «Ласточка» - его самые нелюбимые.
- Отдел уже, конечно же весь в курсе, что неженатый кадр появился? – безучастно спросил он. – Тебя, наверное, вопросами завалили?
Гудвин только пожал плечами.
- За кружкой сами придут, или нести надо будет? Какие тут традиции? – поинтересовался Дровосек после короткой паузы.
- Придут, - хмуро подтвердил Гудвин наличие интереса.
Дровосек тяжело вздохнул и перевел взгляд в окно. Чай, к которому он так и не притронулся, медленно остывал.
- Ну и чем ты тут занимаешься? – минуты через две спросил он Гудвина, который привычно взялся за бумаги.
- Ищу перспективные изобретения. Потом несу директору.
- И что он с ними делает?
Гудвин пожал плечами, дескать – мне какое дело. Я человек маленький.
- А с этим что? - Дровосек указал на кучу журналов на полу.
- В утиль, - хмуро заявил Гудвин. - Отдел закрывают. Нет средств.
- Понятно. А что считается перспективным изобретением?
- То, что покажется интересным.
Дровосек хмыкнул. Придвинув раскрытый журнал, молча взялся его листать. Снова воцарилась тишина.
- На ты можно? – поинтересовался вдруг Гудвин.
Дровосек вскинул глаза, словно в первый раз оглядел собеседника.
- Нормально – вынес он наконец вердикт.
Гудвин не сдержал улыбки.
- Каким ветром в наши края занесло? Из Москвы если переводятся, обычно стараются на юг.
- Ну, значит, я необычный.
- Ага, - кивнул Гудвин, сообразив для себя, что Дровосека прислали сюда явно не на повышение и снова уткнулся в бумаги.
К обеду куча на полу заметно увеличилась. А вот стопочка на столе так и не потолстела. Дровосек со вздохом закрыл очередной журнал и бросил вниз.
В дверь постучали.
- Можно? – из-за приоткрывшейся створки показалось довольно молодое женское личико, с любопытством уставившееся в спину незнакомцу. – Андрюша, я за кружкой. Обед скоро. Может с нами? – великодушно предложила она, втискивая в помещение ногу в красной туфельке.
Гудвин скосил глаза на Дровосека. Взгляд новичка был холоден и не выражал никакого интереса к присутствию женщины.
- Спасибо, Лида, - поторопился заявить он. – Мы в столовку. Юрий… - тут Гудвин запнулся, понимая, что не запомнил отчества своего шефа.
- Сергеевич, - подсказал Дровосек с нехорошей улыбкой.
- Юрий Сергеевич осмотреть местность хотел, - пытаясь вежливо намекнуть что её намеки Дровосека не заинтересовали, выдавил Гудвин.
Но Люда не унималась. Напротив, она уставилась на нового сотрудника почти в упор. И, кокетливо улыбнувшись, пошла в наступление:
- Юрий Сергеевич, как вам город? Осмотрелись уже? Говорят, вы к нам из Москвы. Тут, конечно, болото… Но зато спокойно. И люди приветливые. Вам Андрей всё покажет. Правда Андрюша?
Гудвин промычал в ответ что-то неопределенное.
Дровосек наконец взглянул на надоеду с ледяным спокойствием:
- Все города одинаковы. Дома, улицы. Что тут осматривать, - с безразличием в голосе проговорил он.
- Институт у нас, конечно, не московских масштабов, - не замечая холодности, продолжала Лида. – Но Сергей Петрович очень ценит инициативных сотрудников.
В воздухе повисла неловкая пауза. Женщина не знала, что сказать ещё, а Дровосек поддерживать светскую беседу явно не собирался. Лида наконец взглянула на чашку.
– Ой вы не выпили чай? – с искренним огорчением в голосе констатировала она.
- Спасибо за беспокойство, но я не пью чай, - спокойно ответил Дровосек.
- Кофе? – с готовностью предложила та, по-прежнему не понимая намеков. – Я принесу. У нас хороший, растворимый, импортный.
- Я закончил. Идем? - кидая вниз последний журнал и поднимаясь со стула, объявил Гудвин и, обернувшись к Лиде, добавил: – Если время останется, зайдем.
Лида, наконец уловив настроение, разочарованно вздохнула, забрала блюдце с нетронутым чаем и испарилась.
- С меня бутылка за спасение, - пошутил Дровосек.
И тут его взгляд уткнулся в раскрытые страницы последнего журнала, который Гудвин бросил на пол.
- Это что? – Дровосек нагнулся, поднял фолиант и уставился в стройные ряды математических формул.
Пальцы его внезапно крепко сжали листы бумаги.
- Ну и что там? – безразлично переспросил Гудвин, более заботясь тем, что время перерыва неумолимо сокращается, а они ещё даже не вышли из архива. – Вечный двигатель? На этой неделе пятый.
- Да, да, да, - на автомате пробормотал Дровосек, в то время как глаза его бегали вдоль написанных строк. – Да, да. Очень интересно. Вечный двигатель… Вечный…
Пошарив в кармане пиджака, он вытащил обгрызенный карандаш и принялся что-то строчить на полях. Брови Дровосека съехались в одну линию, на лбу проступили глубокие морщины. Уголки губ скривились.
- Быть не может, чтобы какой-то идиот из провинциального ПТУ додумался до такого, - подняв наконец глаза на Гудвина, проговорил Дровосек. – Вот же идиот.
- Кто идиот? – не понял Гудвин.
- Пономаренко этот. – Дровосек глянул на титульный лист и поправился: - Виктор Пономарчук, 1978 год. Какого черта он послал свою работу сюда? Надо было в журнал. Это же готовая публикация! Да какая там публикация, это докторская. Понимаешь?
Он бережно выдрал листы с расчетами и уложил их в папку с интересным.
- Это вот, - Дровосек ткнул пальцем в свою находку. – Покажешь первым делом директору. Ясно?
- Ладно, - легко согласился Гудвин. – Покажу.
Вечером, перед уходом, Гудвин как обычно собрал папку с интересными находками и отправился к директору. В папке сегодня оказалось всего три изобретения: стул-гладильная доска, бензин из говна, и решение математической задачи, от которого Дровосек чуть не заимел сердце. Шлыков остался ждать в архиве. Минут через двадцать парень вернулся с пустыми руками.
- Ну? – тут же поинтересовался Дровосек.
- Отдал, - сообщил Гудвин.
- Что он сказал?
- Директор? Да ничего не сказал. Спросил только - почему так мало. Всего три.
- Он смотрел работу?
- Нет, просто скинул это в ящик стола.
Дровосек выдохнул весь энтузиазм, скопившийся от находки. Глаза его поблекли. Плечи едва заметно приподнялись.
- Рабочий день окончен, - объявил он и потянулся за пальто.
- Ну и отлично. - Гудвин снял со спинки стула аляску. - Кстати, спасибо за подставу, - с неожиданной обидой в голосе заявил он, пытаясь справится с заедающей молнией.
Дровосек приподнял бровь, натягивая пальто:
- Какую подставу?
- За отчество. Я тебя раз пять перед директором Сергеичем назвал. Под конец он на меня как на полудурка уже смотрел, который имя-отчество запомнить не в состоянии, - оттопырив губу и явно подражая директору, Гудвин повторил: - Прудников, ты ФИО шефа хотя бы выучи. Что о нас подумают столичные кадры?
Уголки губ Дровосека дрогнули:
- Не удержался. Извини. Но это было забавно, согласись?
Гудвин вздохнул:
- Соглашусь. Ну что? По домам?
- До завтра, - буркнул Дровосек и, застегнув пуговицы, выскочил за дверь.